В подчинении Батча находилось человек пятьдесят-шестьдесят: спасатели, служащие из буфетной, кегельбана, видеотеки, тренировочного центра и конторки администратора, а также лица, занятые неполный день и следящие за чистотой и порядком. Кроме того, все выездные мероприятия, тщательно распланированные в рабочие дни, приходились всегда тоже на уикэнд. Бейсбольные игры "Малой лиги", семейные пикники, футбольные матчи юниоров, даже турниры по гольфу нуждались в участии директора развлекательных программ - хотя бы для того, чтобы утрясать различные "накладки" (Эй, Перси, мы ведь не звёзды бейсбола, а девять японских команд уже здесь и хотят поиграть. Я послал их по телефону, не мог бы ты уладить... ?).
После убийств в ту пятницу у Батча появилась редкая возможность в субботу и воскресенье забыть о людях и подольше полежать в постели. После полудня в субботу его пригласили в клуб ответить на некоторые вопросы, он также провёл полицейских по помещениям своего центра отдыха, и судя по беглому осмотру, их ничто не заинтересовало. От культурных мероприятий решено было воздержаться, поэтому в воскресенье по другую сторону бассейна в главном здании работала лишь закусочная.
Почти всю вторую половину воскресенья Батч провёл в утомительных хождениях с женой по полуфешенебельным магазинам района Харадзюку. Конечно, это рядом и здесь бывал он и раньше, но всегда под дождём во второй половине вторника или четверга, было людно, но не настолько - вон, идут человек по девять-десять в ряд, заполонили все тротуары, без локтей не протолкнуться.
Когда он поджидал на ступеньках у входа в "Восточный базар" жену, растворившуюся внутри в поисках торшера и ещё какой-то чепухи, Батчу на мгновение показалось, что он видит Энджи Питерсон - вдову Пита, шагавшую по другой стороне улицы. Он уже заметил несколько иностранцев со знакомыми лицами и, очевидно, был "настроен" на узнавание - но в следующую секунду осознал, что эта девушка не имеет ничего общего с Энджи.
Забавно как, подумал он, привлекательность Энджи как бы истаяла вместе со смертью Пита. Всё-таки было волнительно с ней встречаться. Энджи любовница страстная и хорошо сложена. Однако он будет рад, когда она совсем уйдёт из его жизни. Пита уже не было, и Батчу не хотелось никого и ничего, что могло, бы о нём напомнить.
Недоумевая, отчего его жена так долго не возвращается, Батч решил зайти внутрь. И сразу заметил её, она оживлённо болтала с Дж.Б.Калхэйном и его неизменной женой Бампи. Увидев его, они тут же умолкли; Батч обошёл антикварные прилавки и, протиснувшись сквозь толпу, подошёл к ним вплотную. Разговор возобновился: Дж.Б. что-то пробормотал об утреннем визите казначея клуба. Бампи заметила, что все только об убийствах и говорят, а жена Дж.Б. стала восторгаться красотой китайской вазы, которую вертела в руках.
- Решили, вот, пользуясь редким днём отдыха, прогуляться вместе, произнёс Батч для поддержания разговора, почему-то начавшегося вразнобой. Кошмар, как сегодня много народу, - добавил он.
Постепенно разговор перешёл на то ужасное происшествие в клубе и Дж.Б. вскользь упомянул, что обдумывает идею - устроить поминальную службу по Питу.
- И конечно, Батч, - изысканно фамильярным тоном продолжил Дж.Б., - мы будем э... весьма признательны, если вы сможете, э... выступить с речью скажете что посчитаете нужным, вот, на э... церемонии. Однако, - быстро добавил он, - это полностью на ваше усмотрение.
Батч ощутил, что взятая с прилавка тонкая чашечка вдруг треснула в его руках. Подняв глаза, он понял, что это заметила только Бампи Калхэйн, она тут же отвернулась.
- Если вам безразлично, то лучше я воздержусь от речей, - произнёс Батч и осторожно опустил чашечку на прилавок. - Тогда, может, ваш план сойдёт.
- Хорошо, э... на этом и остановимся, - согласился Дж.Б., - но если передумаете, сообщите мне.
Они ещё сколько-то минут любовались китайской вазой, потом Дж.Б. вдруг заторопился, сославшись на дела. Пройдя к кассам, он на прощание сильно пожал Батчу руку, пока жена последнего рылась в сумочке - искала кредитную карточку.
- Если захотите поговорить, сынок, звоните мне в любое время, закончил Дж.Б. и направился к выходу. Бампи чуть задержалась, она коснулась руки Батча и посмотрела ему прямо в глаза. Ей хотелось что-то сказать, но вдруг она передумала и побежала за мужем.
- Что, чёрт возьми, всё это значит? - спросил Батч у жены. Продавец "Восточного базара", ухом привычный к иностранной речи, на мгновение оторвал взгляд от хлопотного занятия - он заворачивал в бумагу китайскую вазу.
- Я тебе всё расскажу, но дома, дорогой.
- Нет, ты мне сейчас скажешь, - властно потребовал Батч, - продавец снова вскинул глаза, а женщина сзади попятилась. Накалённые беседы между иностранцами мужем и женой отнюдь не частое зрелище в "Восточном базаре"...
- Пожалуйста, Батч, не устраивай сцену. Я думаю, что...
- А мне плевать, что ты думаешь. Говори, о чём это ты шепталась с Калхэйнами?
Окружающие умолкли и даже придвинулись поближе, чтобы не упустить разворачивающуюся на их глазах драму. Со смущением и любопытством они ждали возможного насилия или непристойной выходки.
Продавец, будто ни о чём не догадываясь, протянул покупателям не полностью обернутую китайскую вазу, одна рука держала сверху, другая снизу, ухвати он её с боков, восприятие линий сразу бы нарушилось.
- О чём? - ревел Батч, давая понять, что настроен серьёзно.
- Я рассказала Калхэйнам правду о тебе и Пите.
Почти любой и каждый в тот или иной период своей жизни наблюдал внезапные и драматические завихрения, нарушавшие заурядное в целом течение жизни. Внезапность и быстрота развития событий затрудняют последующее осознание происшедшего - слишком уж не готов человек к неожиданностям. Потому-то показания очевидцев всегда столь ненадёжны...
И в этом случае показания очевидцев тоже сильно разнились: одни утверждали, что высокий иностранец толкнул женщину на прилавок с красиво расставленными вазами и чашечками "имари", другие посчитали, что женщина, уклоняясь от рук разбушевавшегося мужчины, сама поскользнулась и рухнула на прилавок с хрупким товаром. Кто-то решил, что иностранец ужасно спешил к выходу, значит, стеллаж с тарелками и блюдцами он опрокинул нарочно. Некоторые были склонны обвинять свидетелей, бросившихся кто куда от накалившихся европейцев. Столкновение в дверях с входящими покупателями тоже было молниеносным, о нём вряд ли можно верно судить. Дама средних лет и двое пожилых мужчин даже извинились перед убегающим силуэтом, хотя уже лежали на полу.
Одна деталь, правда, во всех показаниях оставалась неизменной - всем показалось, что продавец как-то уж очень долго, в силу сложившихся обстоятельств, конечно, держал в руках за верх и низ старинную китайскую вазу: высокий иностранец одним быстрым ударом сокрушил её.
ГЛАВА - 28
Ну почему все у меня спрашивают - как я? Уже в который раз за уикэнд Энджи задавалась этим вопросом. Какие могут быть ответы, когда от смерти мужа её отделяют два дня. Господи, как мне плохо, подумала она и, опустившись на стул в кухне, снова залилась слезами.
Всё воскресенье Энджи навещали сочувствующие члены клуба, главным образом жёны людей, работавших до последних дней с её мужем Питом. Миссис Калхэйн, жена президента, провела с Энджи более часа, всё объясняла, что в их обществе только об этом "несчастье" и говорят, и что её муж обещался "перевернуть всё вверх дном". Ещё была миссис Спаркс, она долго рассказывала, как расстроен всем этим её муж ("Он встал посреди ночи, вышел пройтись, и его вырвало прямо на одежду"). А эта приятная Такэсита-сан, что следит за чистотой в клубе, пришла в свой выходной день, спросила, может ли чем-нибудь помочь. Единственного человека, которого Энджи не хотела бы видеть - это жену Батча, она позвонила, и они долго плакали по телефону.
Приятной неожиданностью для Энджи, наконец покинувшей своё заточение на кухне и переместившейся в гостиную, стал визит полицейского детектива капитана Кавамуры. Он принёс японские рисовые печенья и липкие пончики с пастой из красной фасоли внутри - подарок от жены. Кавамура спокойно сидел, пока Энджи приготовила чай и съела два пончика. О Пите он мало говорил, но, казалось, искренне интересовался друзьями Энджи и её ближайшими планами. Может, оттого, что он умел хорошо слушать - или плохо понимал английский Энджи обнаружила, что рассказывает о своей жизни и чувстве безысходности, давно не отпускавшем жену генерального менеджера клуба. Капитан Кавамура, кстати, не пытался осудить её любовное увлечение, что непременно сделали бы другие. Он лишь заметил, что "по-человечески это очень понятно". Также он сообщил, хотя необходимости не было, что распорядился поставить у входа в её квартиру полицейского, на случай, если ей понадобится помощь. Хороший он человек.
Хуан Карлос, шеф-повар клуба, он её, конечно, не забыл. Отец Энджи родился в Испании, однако в двадцать лет эмигрировал в Соединённые Штаты. Она не была знакома с родственниками со стороны отца, пока однажды, накануне её замужества, в Пенсильвании не объявился Хуан Карлос. Оказалось, отец Энджи и отец Хуана Карлоса - братья. Хуан Карлос на три года моложе Энджи и, как это ни забавно, он её двоюродный брат. Когда он остановился в своей "американской семье", он планировал поступить учеником в какой-нибудь отель на Гавайях. Несмотря на его протесты и слёзы, Хуана Карлоса пригласили на свадьбу, и он публично унизил Энджи, поцеловав её мужа игрока в софтболл из Скрантона, штат Пенсильвания - прямо в губы. Хуже того, он вопил как ребёнок, когда Энджи оставила свою работу секретарши и уехала на медовый месяц в Атлантик-сити. С тех пор, пока Энджи оставалась с первым мужем, его друзья не упускали случая высказаться по поводу того поцелуя.
- Ну вот, Анхела, - произнёс Хуан Карлос, войдя к ней в дом, - похоже, ты вернёшься в свой банк в Филадельфии. - Хуан Карлос не очень-то одобрял её второе замужество - брак с Питом.
- Я не нуждаюсь сейчас в твоих советах, - ответила Энджи. - Мне нужно время, чтобы подумать о своём будущем, не спеша и серьёзно. - Отношения Энджи и Хуана Карлоса вполне допускали подобную прямоту в высказываниях.
- Но тебе лучше убраться отсюда поскорее, Анхела. У тебя ведь нет здесь настоящих друзей.
- Я знаю.
Хуан Карлос подошёл к стулу рядом с телескопом, сел и начал наводить фокус на "отель любви".
- Анхела, кто, по-твоему, убил Пита? - спросил шеф-повар, погрузив один глаз в телескоп. - Мне кажется, этого человека мы знаем оба.
- Возможно, - согласилась Энджи. - Но дела мне до этого нет никакого. Пита этим открытием не вернёшь.
- Кстати, полиция меня подозревала... - признался Хуан Карлос.
- Это ты?
- Нет, конечно. Анхела. Пит никогда не бывал на кухне. Он ко мне не лез.
Несколько минут они провели в молчании: Хуан Карлос смотрел в телескоп, а Энджи похрустывала рисовым печеньем.
- Этот телескоп, мне кажется, имеет отношение к смерти Пита, - сухо проговорила Энджи.
- Что? - переспросил Хуан Карлос, поворачиваясь к кузине лицом.
- С этим телескопом что-то связано...
- Я слышал, что ты сказала, но не возьму в толк, при чём тут телескоп?
- Питу показалось, что он увидел его с одной девкой из бухгалтерии. Подтяжки ему показались знакомыми.
- Да о чём ты говоришь. Анхела?
- Они разноцветные были, эти подтяжки. Он успел их рассмотреть, прежде чем там зашторили окна...
- Кто?
- И, я думаю. Пит пригрозил всем рассказать. Из-за конфликта с продлением контракта, разумеется.
- Кто, Анхела, кто? - потрясённый Хуан Карлос вскочил со стула и приблизился к кузине.
- Калхэйн.
- Бог ты мой! - Хуан Карлос от неожиданности рухнул рядом на диван. Бог ты мой!
- Впрочем, - Энджи поднялась и направилась в сторону кухни, - Пит сказал, что, возможно, он ошибся.
- Постой-ка, Анхела, для меня не надо ничего готовить.
- Может, чашечку кофе?
- Да нет же. Мне пора домой. Я только хотел отдать тебе вот это, Хуан Карлос последовал за Энджи на кухню, там он положил на стол пакет. - Я тут колбаски приготовил, так что подкрепись.
Энджи проводила Хуана Карлоса до дверей и, остановившись, смотрела, как её кузен надевает ботинок. По причинам, ясным лишь для Хуана Карлоса, он, когда входил, снял только один ботинок.
- Калхэйн? - переспросил Хуан Карлос, прежде чем уйти.
- Да, Калхэйн, - подтвердила Энджи и закрыла дверь.
ГЛАВА - 29
Примерно пятнадцать минут оставалось до встречи с Такэсита, и капитан Кавамура, пользуясь относительным затишьем, решил привести результаты своих расследований в надлежащий порядок. Устроившись за столом, который раньше занимал Пит Питерсон, Кавамура ощутил ауру тайны - так с ним часто бывало, когда он оставался наедине с вещами жертвы, которую постигла неожиданная смерть. Стол Пита был усеян всяческими деловыми бумагами с загадочными пометками, рядом стояла полная корзина для бумаг, особое место в середине стола занимала аккуратная стопка исходящих на подпись. Полуистлевшая сигара, которую дактилоскописты вернули в пепельницу, сняв отпечатки пальцев, как бы дожидалась хозяина...
Повсюду были фотографии: в рамках, просто прислонённые к стене, на стопках меню и прочих документах клуба или сложенные по нескольку штук вывод, что Пит был человеком общительным, напрашивался сам по себе. Ежели судить по фотографиям, Питу обычно было веселее всех. И возраст его не особенно портил. Вот раннее фото - он стройный, красивый, с шевелюрой тёмных волос. Возраст легко угадывался: ёжик - Пит молодой, со зрелостью пришла седина и волосы стали длиннее, затем появились бакенбарды, что, на взгляд Кавамуры, лицу Пита придавало несколько зловещий вид. На всех фотографиях в глазах читалось одно - твёрдость характера и решительность. Даже на последних, особенно где Пит с Дж.Б.Калхэйном на инаугурации в президенты клуба: он выглядит так, будто контролирует не только себя, но и окружающих. Волосы снежно-белые.
Тим Кавамура сделал себе мысленную пометку, не меньше чем в сотый раз за годы в полиции, привести свои дела в порядок - на всякий случай - и переключил внимание от окружающего к резюме, которое он составил по проведенному к настоящему времени расследованию убийства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14