Борис взглянул на друга кротко и сказал.
- Я уже привык пропускать твои глупости между ушей. А с учетом их количества, я тебя не слышу неделями, друг мой.
- Пришибу я тебя когда-нибудь. Честно говорю - доведешь, и пришибу.
- Только учти - ты всегда начинаешь первым.
Все, понял Денис, тризну по отцу сыграли, память его уходит в забвение. Живым - жить и отмеривать свои страдания по умершим в дозах, которые покойники заслужили. Перебор столь же лицемерен, как и равнодушие. Смерти боятся все - смерть ближнего и твоя смерть, это лишь вопрос времени и очередности, которую выстраивает Судьба. Сегодня - не ты. И радуйся этому, оплакивая покойного.
... Хоронили Владлена Тимофеевича в субботу, через три дня. От фирмы прислали венок, провожающих было немного, уместились в один автобус фирмы "Ритуал" - вместе с гробом.
Во втором зале Хованского крематория без долгих слов прощания свершили положенный ритуал при помощи специально к этому действу приставленной женщины, которая все знала и подсказывала, когда близкие усопшего ошибались в деталях - после чего закрытый гроб покатился на роликах по черной дорожке в арку и за ним закрылся черный занавес. Денису на миг показалось, что гроб с телом отца словно ракета разогнался по взлетной полосе и теперь оторвется от земли взмоет в космос.
Когда садились в автобус - из короткой и толстой трубы крематория густо валил черный дым.
Стариков, собравшихся на поминки, Денис не узнавал, они больше кушали, чем пили да и то, - какое там "кушали"! - клевали, точнее сказать.
Крепко выпил только отец Фарида Булат Аббасович Хомятов, но молчал все грустное застолье, лишь перед уходом домой положил свою тяжелую лапу на плечо Дениса и сказал.
- В Раю душа твоего отца, моего друга. Ты нам всегда как сын.
С самого начала похорон и до поминок Денис с нарастающим раздражением пытался определить - чего ему не хватает, в чем дискомфорт происходящего. Принимая во внимание, что голова его трещала от трехдневного пьянства, разобраться сразу в своих ощущениях он не мог. И лишь когда последний старик вечером покинул квартиру, Денис спросил.
- Фарид! Черт меня побери! А где Борька?!
- Не знаю.
- Как не знаешь?
- Я не могу найти его второй день.
- Ты что, смеешься?!
- Абсолютно не смеюсь, Ден. Его нет второй день ни дома, ни в церкви, ни у Евгении - нигде.
- Кто такая Евгения?
- Она поет с ним в церкви. Он её хотел тебе подарить, а ты отказался.
- Не помню... Фарид, мать твою так, где Борька?!
- Оттянемся пивом, отоспимся и начнем искать. - рассудительно решил Фарид.
Проспались к полудню понедельника, кое-как встряхнулись и поехали на работу.
Появление Дениса в офисе сопровождалось многоступенчатым ритуалом.
Первым, в дверях фирмы к нему шагнул швейцар Кирилл, виновато улыбнулся и сказал.
- Денис, я тебе сочувствую, батюшка умирает, это ужас как тяжко. А на меня ты не обижайся, что я на том допросе в тебя пальцем тыкал. Знаешь , пенсия у меня - крохи, а тут работа такая хорошая. Я прямо здесь и умереть хочу.
Затем официантка позвала Дениса в ресторан и из глубин кухни появился повар Паша, в руках держал поднос, на нем две рюмки и без лишних слов помянули покойного Ада перехватила его возле кабинета и сказала, что Тарасов зовет к себе.
Босс встретил его на пороге кабинета, молча похлопал по плечу, усадил в кресло и - опять же нажал на кнопку, после которой автоматический столик вынес на поверхность опять же положенную выпивку. После чего Тарасов задал несколько рассеянных вопросов о жизни отца Дениса, а потом спросил задумчиво.
- Денис... А тебе не кажется, что твоего отца...
- Кажется.
Тарасов вскинул брови.
- Вскрытие делали?
- Да. Но диагноз первоначальный. Сердце отказало.
- Ну, должен тебе заметить, что при современной химии и фармакологии симуляция сердечной недостаточности это...
- Я это и имею ввиду.
- Хорошо. - резко оборвал Тарасов. - Хватит тебе ходить в пожарных. Назначаешся начальником службы безопасности отеля. Я восстанавливаю эту должность. Попробуем выхлопотать тебе разрешение на оружие. Принимай дела.
- У кого?
- У меня.
- Понятно. А кстати, кто занимал мой номер в отеле до меня?
Тарасов улыбнулся.
- Тебя мониторы испугали? Твой номер занимал бывший начальник службы безопасности. Я его выгнал за предательство. Он из кладовок ресторана воровал спиртное. Понравились мониторы?
- Да, удобная штука.
Тарасов вручил ему папку с документами, где были перечислены все охранники, техника самообороны отеля, внутреннего и наружного наблюдения, но работать с документации не было настроения и Денис ушел из отеля, побродил по улицам, пообедал на веранде открытого кафе, даже вздремнул в парке на скамье и к вечеру вернулся в отель, и прошел в свой номер, где его терпеливо поджидал Фарид, сообщивший, что и сегодняшние его усилия по розыску бесследно пропавшего Борьки Кожанова успехом не увенчались.
- Пойду домой. - закончил Фарид. - А то мы с тобой ничего лучше не придумаем, как снова напьемся.
- Пить не будем. Посиди у меня немного.
- Зачем?
- Не знаю... Мне кажется, что мы сегодня ещё получим сообщение о Борьке. Я так чувствую.
- Оставь, Ден . - усмехнулся Фарид. - Я в эту экстра-пара-сенсорику и всякие гороскопы не верю. Хлеб и водка - есть хлеб и водка. Ни в какой виртуальной реальности, мать её в зад, они не отражаются.
Словно в ответ ему зазвонил телефон под рукой Дениса, он снял трубку и незнакомый, гнусавый женский голос потребовал.
- Господина Черешкова, будьте любезны!
- Я у телефона.
- Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Ваш друг сидит у нас. Пока жив и здоров. Ультиматум следующего порядка. Пока вы будете сидеть спокойно и не станете заниматься внеслужебными делами, его жизнь в безопасности. При вашей очередной попытке заработать известные вам призовые деньги, мы будем резать вашего приятеля по частям, а кусочки отправлять вам почтой. Эта часть ультиматума понятна?
- Вполне, - наливаясь злобой, ответил Денис.
- Далее. Ориентировочно, он просидит здесь полгода. За его содержание вы заплатите имеющиеся у вас на счету десять тысяч баксов. Расчет по окончанию наших отношений.
- Через полгода?
- Быть может несколько больше. Или меньше. В зависимости от вашего поведения. И от того, насколько быстро будет затухать следствие по известному вам делу.
- Вы блефуете, мадам. - выдавил Денис.
- Отнюдь. Сейчас будут доказательства.
В трубке что-то пощелкало, постукало и по обыкновению негромкий голос Бориса, с легкой смешинкой в интонации, при очень хорошей слышимости зазвучал словно где-то рядом.
- Денис, во-первых, никаких денег не плати. Пусть эти ублюдки кормят меня за свой счет. И не верь, пожалуйста, ни в какие сроки. Они меня, конечно же, убьют. Сейчас они попросту врут, что бы выиграть время. Дави их , Денис, и ничего не бойся.
- Подожди, Боря...
- Да нет. Не прерывай меня. По нашей договоренности с господами заговорщиками я имею право говорить тебе все, что хочу. Кроме определенных конкретных имен лиц, и без того тебе известных. Так что не имен, ни моих успехов в расследование нашего дела я тебе выдать не могу, поскольку дал этим джентльменам честное слово. Итак, Денис, я сижу в подвале, как сюда попал - не знаю. Где находится этот подвал - тоже не знаю. Иногда слышу гудок электрички, но очень далеко. Иногда мычат коровы, поют петухи. Все нормально. Не бойтесь этих говнюков, если удастся меня найти и вытащить попробуйте, а так... Ну, вот, моя дама и джентельмены разволновались... Будь здоров, Денис,. Поклон Фариду.
После краткой паузы снова загнусавила женщина.
- Надеюсь, вам все понятно и я не спрашиваю, согласны вы или нет.
- Дайте ещё раз Бориса. - жестко потребовал Денис.
- Зачем? Он вам все сказал. Мы ему все разрешили и достаточно.
- Не делай из меня дурака, падла гнусавая! - заорал Денис. - Вы уже давно убили Борьку! А запись его слов сделали на магнитофон! Ты что думаешь, я щелчка включения аппарата не слышал?
- Рехнулся, парень...
Сжимая трубку до боли в руке, Денис слышал приглушенные голоса кто-то совещался нивесть в какой дали отсюда, на другом конце линии связи. Потом послышался смех Бориса и он заговорил вновь.
- Денис, ты молодец! Эти уроды просто обосрались! Они думают, что на дураков нарвались, а дураки, ты ж помнишь - всегда проигрывают. Но мы им ещё вмажем! Всей команде вмажем! Что ты от меня хотел?
- Что говорить твоей матери?
- Я ей уже звонил отсюда , опять же по разрешению... Сказал, что совершаю паломничество на святую землю Иерусалима. Чтобы приклонить колена у креста Господня. Путешествие, сам понимаешь, длинное... Если не бесконечное. Отбой?
- До встречи, Борис...
Денис услышал его смех и гнусавая женщина снова сказала.
- По моему обеим сторонам все ясно?
- Ясно. - ответил Денис и с невероятным трудом сдержался, чтоб не заговорить на старом, честном и прямом солдатском языке, но она неожиданно сказала мягко.
- Все будет хорошо, мальчики, только не трепыхайтесь, не лезьте в игры взрослых.
Больше не было сказано ничего, Денис положил трубку, оглянулся, увидел побледневшее и напряженное лицо Фарида, спросил.
- Ты все слышал?
- Да.
- Что будем делать?
- Ден... Борька стоит дороже, чем сто тысяч баксов... И двести тоже... Возьми и получи эти десять штук, и мы...
- Очнись. Ты ничего не понял. Десять штук мы отдадим за его содержание, когда все кончится.
- Да... У меня мозги свихнулись... Подожди, Ден! Борька же все знает и видит врага! Он вернется и..
- Он не вернется, - остановил Денис. - Не вернется, потому что видит врага и все знает. Это блеф, Фарид. Они тянут время. А время играет на них.
- Да каким образом?
- Простым. Вице-мэр Рекунов пережил кризис и идет на поправку... Следствие, скорее всего, как у нас принято, начнет затухать. Вице-мэр вернется на работу и..
- Ден, ты не думаешь, что этим уродам было проще всего разом убить нас всех троих? Не так уж и сложно.
- Согласен, - задумчиво кивнул Денис. - Но все же это хлопотливое занятие... И быть может, они не могут сделать это по каким-то другим соображениям. Быть может, у нас есть защита, о которой мы не подозреваем. Или они боятся, что мы уже приняли какие-то контрмеры.
- Ты знаешь, если мы притихнем и не будем рыпаться, наверное все и сойдет на тормозах? Они же, Борька сам сказал - джентльмены. Позвонить ему дали...
- Фарид! Джентльмены взрывают молодую женщину и убивают старика?! А до этого убили охранника вице-мэра и самого Рекунова покалечили?! И твою сестру - они же избили!
- Не думаю, - заколебался Фарид. - Это все с этим конкурсом фото-красавиц. Там ведь тоже сплошное зверье, хоть и женского рода... Знаешь, как они друг друга ненавидят? Нет, это мимо кассы.
- Дай Бог, что б так! Но они не джентльмены. Борьку - убьют. В любых ситуациях!
- Тогда... Тогда я пойду домой и достану из загашника автомат. Начнем искать! Один черт и..
- Нет. Нет. Не начнем искать... Мы возьмем тайм аут. Они должны уверовать, что их условия приняты. Сидим, как мыши в подполе, недели две...И будем старательно наблюдать за теми - КТО НАБЛЮДАЕТ ЗА НАМИ... Первый кандидат - Михаил Афанасьевич Горин, поскольку по моему разумению, побоявшись своего характерного голоса дребезжащего саксофона он и подсадил к телефону эту гнусавую, неизвестную нам бабу. Второй кандидат - депутат Афонин, поскольку Борис именно на него выходил в поисках и там погорел...
- Афонина нам не достать.
- Само собой. Там посмотрим... Третий кандидат, как это ни грустно, наш благодетель - Тарасов Валерий Дмитриевич... Ты не приметил в словах Борьки какого-нибудь намека? Скрытого сигнала? Он же хитрый, как бес.
- Ден, он мудрый, как змий... Его заточили где-то в Подмосковье, это понятно Коровы мычат... Петухи поют... Коровино? Петушково? Петушки? Есть такие места под Москвой?
- Ну - ну, крути дальше! - нервно подогнал Денис. - Он же сказал точнее, Фарид! Он нас мордой ткнул в место где сидит!
- Иерусалим? Новоиерусалим получается? Где-то там?
- Черт меня дери, - еле слышно произнес Денис. - Да я же точно знаю, как его найти. Знаю, Фарид! Я укажу на карте точку его тюряги с точностью до ста метров...
- Как?
- Не скажу. - решительно ответил Денис. - Выдержим тайм-аут. Если я тебе скажу, ты тут же бросишься в атаку. Все-таки выдержим тайм-аут.
Фарид прокашлялся, что выражало у неё крайнюю степень обиды, но сказал деловито.
- Хорошо. Я в этот перерыв займусь чисткой автомата. Не помешает?
Денис задумался, вздохнул и невесело ответил.
- Может быть...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЭТИ - БУДУТ УБИВАТЬ!
глава 1
Время тянулось медленно, а может быть, и вообще остановилось. В подвале было перманентно темно, только через крошечную вентиляционную дырку, под самым потолком можно было определить: светиться - день, не светится - ночь. Керосиновая лампа на ящике тоже давала мало света сквозь закопченное стекло, зато нещадно воняла и поддавала жару в дневные часы.
Но Бориса Кожанова более всего удивляло то, что он не страдал до изнеможения в своем заключении. Он умел управлять своим настроением и психикой, умел "уйти в себя" в мир своих мыслей и чувств. Ему хватало для спасения от скуки материала опыта двадцати двух лет жизни и громадного количества прочитанной литературы. Можно сказать, что он был прирожденным сидельцем в одиночке.
Сам себя он в эти часы сравнивал со знаменитым Шлиссельбругским заключеннным народовольцем Николаем Александровичем Морозовым, который томился в каземате двадцать один год, вел там активную научную работу, вышел несгибаемым и известным ученым и потом жил ещё долго, общего жития его было девяносто один год; с 1854 до 1946.
Научной работы Борис вести не мог, поскольку бумагу ему не давали, книг выписывать не позволяли, кормили два раза в день, и через день выносилось ведро параши. Часами напролет он лежал на надувном матрасе, неторопливо проворачивал в мозгу набегающие мысли, унынию не предавался, а все случившееся с ним воспринимал со смешком. Быть может, он был фаталистом, а потому считал, что с роком и судьбой спорить бессмысленно, что случится, то и должно случится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33