Из постели Деклана выпрыгнула Элоиза, и тот постарался спрятать ее от гнева брата за своей спиной.
– Слушай, Рэндалл… это не то, что ты думаешь! – Деклан ухмыльнулся. – То есть то, но не совсем. Если ты позволишь мне… одеться…
Элоиза ущипнула его в знак протеста, но не издала ни звука.
– Черт возьми, Элоиза! Можно сказать, что я потерял свою одежду. Как будто это что-то изменит, ему и так все понятно! – Деклан покраснел еще больше, заворачиваясь в простыню.
Алекс смотрел на них и испытывал одновременно и облечение, и изумление, он едва сдерживал смех. Дело пахло скандалом. Ведь он застал свою замужнюю сестру в постели с лучшим другом, и его естественной реакцией должен был стать гнев. Но Алекс просто не мог собраться с силами. Деклан не был преступником, и Алекс чувствовал себя полным болваном из-за того, что мог так подумать о нем.
– Ради Бога, одевайтесь. Я… уезжаю.
Алекс вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. У него еще будет время послушать о планах любовников, если таковые у них есть, и сыграть роль рассерженного брата.
Алекс вздохнул, быстро направился к выходу и опять вызвал экипаж. Он ругал себя за заминку, пока поднимал брошенное на пол пальто, и череда бранных слов отдавалась эхом в пустынном холле. Ему пока не удалось разгадать тайну убийств. Но кто бы ни совершал эти ужасные убийства, он до сих пор был на свободе, и пока он, Алекс, ничего не мог поделать, кроме как поскорее вернуться к Джоселин и хоть чем-то помочь ей.
* * *
Вернувшись в «Колокольчик», Алекс вбежал в фойе и быстро передал пальто и шляпу лакею.
– Как Рамис? Есть какие-то новости?
– А вы кто? – Низкий мужской голос прозвучал откуда-то из глубины фойе. Когда мужчина сделал шаг вперед от дверей отдельного салона, Алекс понял, что это, должно быть, инспектор, присланный сюда по поводу убийства. Блокнот в руках, тяжелая квадратная челюсть, как у бульдога, и подвижные глаза, которые, казалось, просвечивали насквозь. Он окинул Алекса с ног до головы холодным взглядом, и стало понятно, что от этого человека ничего не укроется.
Алекс почувствовал неприятную дрожь, пробежавшую по позвоночнику.
– Друг.
– А вы не пройдете сюда, друг? – Инспектор отошел в сторону от двери, и Алекс увидел в глубине комнаты Джоселин. Ее лицо было прикрыто легкой серой вуалью, но даже через вуаль он увидел, что Джоселин бледна и потрясена случившимся, хотя старается держаться.
– У вас есть имя, сэр? Или визитная карточка? Я спрашиваю только потому, что за пределами этого дома, кажется, еще никто не знает о смерти этой девицы… Поэтому я рискнул предположить, что вы были здесь, когда все произошло. Так?
О Боже. Он легко мог признаться в этом. Но если его имя прозвучит в связи с этими убийствами… В мозгу промелькнула мысль о судьбе Дрейка, и сердце Алекса бешено застучало в груди. Как же его назовут, когда газетчики выяснят, что его любовницей является хозяйка борделя и что он помчался защищать другого сутенера от ее слуги, который горел желанием отомстить? Не намекнут ли потом репортеры, что он участвовал в убийстве всех этих женщин? Герцог покажется ангелом в сравнении с Алексом, а причуды отца так и вовсе будут забыты.
– Сэр? – Инспектор не оставлял его в покое.
– Я не уверен, что…
– Он друг «Колокольчика», инспектор Таггерт. Наверняка вы можете понять, что человек проявляет сдержанность в признаниях такого рода. – Джоселин вклинилась в их разговор и снова переключила внимание на себя. – Он – джентльмен и уважаемый пэр Англии. Он слишком благовоспитан, чтобы сказать вам, что не хочет, чтобы его имя пачкали, упомянув в ваших заметках.
– Даже если так… – Инспектор замолчал, оценивая ситуацию, дорогое пальто Алекса и его изысканные манеры, прежде чем вновь обратить свой взгляд на Джоселин. – Если он располагает какой-либо информацией…
– Если бы у него была какая-то информация, он бы не вошел в дверь с вопросами, – возразила Джоселин. – Инспектор, никто сильнее меня не желает, чтобы убийца был найден. Д-джиллиам… – Эмоции вновь захватили ее, но она справилась с собой и продолжила: – Джиллиам была для меня как младшая сестра. Пожалуйста, отпустите этого джентльмена, и давайте займемся делом. Если он позже вспомнит что-нибудь, я обещаю, что дам вам знать. – Она приблизилась к инспектору и что-то прошептала ему на ухо. Алекс ничего не услышал.
– Ну что ж, хорошо. – Инспектор закрыл маленький блокнот в кожаном переплете и спрятал его в карман своего пальто.
Джоселин шагнула к Алексу:
– Вам нужно идти.
– Нет, это… Джоселин, я…
Она покачала головой, заставляя его замолчать, в глазах вспыхнула ярость. Он назвал ее перед инспектором по имени. Он перешел границу и ухудшил ситуацию. Теперь он ей не помощник.
– Как хозяйка этого заведения, я прошу вас уйти, сэр. Я сообщу, когда выяснится это недоразумение, а до тех пор, пожалуйста, не возвращайтесь.
Глава 17
В холле «Колокольчика» худшие опасения Алекса усилились, лакеи преградили ему дорогу. Прошло уже много дней, но от Джоселин не было никаких известий. Он немного успокоился, увидев новых лакеев внушительного вида и принятые меры предосторожности, но поскольку лакеи не позволили ему встретиться с Джоселин, как он того желал, на душе было тяжело. Он отправлял ей записки и ненавидел каждый слог, унижавший его, умолявший ее о встрече. Она говорила, что пошлет за ним, когда прояснятся все недоразумения, но Алекс не верил, что что-то решится, пока его нет рядом. В конце концов, терпение его иссякло. Он отчаянно хотел узнать, как она живет, а молчание в ответ на его записки оглушало его. Наконец он принял решение, он просто должен взять все в свои руки. Это началось по ее требованию, но не может так закончиться. «Я был дураком». В тот роковой день он сказал себе, что не может жить без нее, а потом ушел.
– Мадам Дебурсье не принимает, милорд. Боюсь, вам придется уйти.
– Она примет меня! Скажите ей, что я не собираюсь… – Лорд Коулвик! – Напускная беспечность в улыбке Джез никого не ввела в заблуждение, но смутила слуг, и они ослабили свою хватку. – Как нехорошо с вашей стороны заставлять меня ждать.
– Госпожа сказала, что она не желает…
– Не будь болваном, Мартин. Он выгодный клиент, а ты даже не поинтересовался у него, может быть, он выберет другую девушку, если мадам Дебурсье сейчас не может! – Джез спустилась вниз и взяла Алекса под руку. – Пойдемте со мной. Посмотрим, можно ли вам помочь.
– Мы сообщим об этом Рамису, Джез. – Лакеи отступили в сторону, но держались настороженно.
Она надула губы и дерзко посмотрела в их сторону, подталкивая Алекса к лестнице.
– Для меня это не имеет никакого значения. Хотя мне кажется, что это жестоко с вашей стороны – допекать бедного человека, когда он так страдает! Он сходит с ума от горя, а вы собираетесь обсуждать с ним всякую ерунду, постоянный клиент пришел немного утешиться и отвлечься. Если он поколотит вас до бессознательного состояния, не приходите под мою дверь жаловаться.
Когда они оказались на лестничной площадке, вдали от слуг, Джез нежно промурлыкала ему на ухо:
– Полно, милорд. Я знаю, вы не успокоитесь, пока не увидите ее, но… вы уверены, что я ничем не могу помочь вам?
– Спасибо, Изабель. – Алекс мягко убрал ее руку со своего плеча. – Я – ваш должник.
– Вряд ли. – Она прищурила глаза, и в ее взгляде растаяли последние следы– обаяния. – Вы просто загадка, не так ли, лорд Коулвик? – Кошечка выпустила коготки, но продолжала сопровождать его по дому к заветной цели.
– Я вам не нравлюсь, да?
Джез пожала, плечами:
– Мне вообще не нравятся мужчины, лорд Коулвик. Но вас невзлюбить труднее, чем других, если вас это утешит.
Они шли по коридору второго этажа, когда Алекс услышал женский плач и замедлил шаги.
Джез нетерпеливо топнула ножкой, стараясь привлечь его внимание.
– Не беспокойтесь, милорд. Это Сюзанна. Она не прекращает плакать с тех пор, как нашли Джилли. Бесполезная вещь эти слезы, должна вам сказать. Сюзанна испортит свою красоту и закончит тем, что будет стирать кому-нибудь белье, если не прекратит свои истерики.
– Они с мисс Джиллиам были так близки?
– Нет, – беспечно ответила Джез. – Поэтому ее слезы еще больше раздражают, если вы хотите услышать мое мнение. Только кто может догадаться, что происходит в ее голове?
– Это точно.
– О, как будто вы осведомлены! – Джез усмехнулась и остановилась перед лестницей, ведущей наверх. – Меня не беспокоит, что вы обо мне думаете, милорд. Я не притворяюсь, кто я такая и чем занимаюсь. И не скрываю трудностей той жизни, которую выбрала. А вы… Выбудете держать в руках пивную кружку, пить и пытаться убедить себя, что это была чашка чая! Вы станете пить мочу из кубка, если кто-нибудь скажет вам, что она кристально чистая! Я не буду извиняться, бросив несколько камней в ваши окна. Вы успеете увернуться. – Джез грациозно повернулась и пошла прочь, шурша юбками. – Уходите Коулвик. Пока вы по-прежнему думаете, что вы умнее всех остальных! – бросила она через плечо.
Алекс сделал три глубоких вдоха, чтобы успокоить гнев, который вызвала в нем дерзость Джез. Бесконечные дни ожидания не ослабили его решительности, но нападки Джез стали для него полной неожиданностью. Ладно, он и так много времени потратил впустую, покорно ожидая, когда Джоселин пошлет за ним. Не стоит тратить его дальше на пустые споры с Изабель.
Он быстро поднялся по ступенькам, выбросив из головы чепуху, которую говорила Джез. Алекс постучал в дверь и подождал приглашения.
– Войдите. – Ее голос прозвучал мягко и приглушенно.
Вид комнаты как-то сразу успокоил Алекса, словно приход сюда уже сам по себе обещал успех. Но Джоселин нигде не было, поэтому Алекс сделал несколько шагов и увидел ее в кабинете.
Она с удивлением смотрела на него, и Алекс с болью в сердце отметил бледность ее лица и следы недавних слез.
– Л-лорд Коулвик?
Ее официальное обращение к нему не осталось незамеченным, но Алекс решил, что в нынешней печальной ситуации она имеет право на некоторую отчужденность.
– Джоселин, я не мог больше ждать, я пришел, чтобы увидеться с тобой. Мне надо было… знать, что с тобой все в порядке.
– Как видишь, – осторожно начала Джоселин, – у меня все хорошо. Я пишу письмо матери Эдит, чтобы сообщить ей об успехах дочери.
– Ты не прислала мне никаких известий, признаться, я сходил с ума от беспокойства. Я не способен ждать, когда дело касается тебя.
– Никаких новостей нет. – Джоселин встала и вышла из отгороженной гобеленом ниши. – По-моему, лучше оставить между нами все как есть.
– Все как есть? – Алекс последовал за ней в комнату. – Джоселин, я должен попросить у тебя прощения. Я не имел права уезжать в тот день. Я должен был прокричать свое имя и…
– Я обычно говорю, что женщина может задохнуться в море обязательств. Но уверена, что на мужчин это тоже распространяется, Алекс. Тебе не за что просить прощения. Ты сделал то, что должен был сделать. Если бы ты назвал свое имя или рассказал о своей связи с «Колокольчиком», ничем хорошим это не закончилось бы. Джилли все равно мертва, а твоя репутация была бы безнадежно испорчена.
– Нет. – Алекс приблизился к Джоселин, страстно желая прижать ее к себе и положить конец ссоре. Алекс наблюдал за Джоселин и понимал, как искусно она может скрывать свое настоящее «я». В роли мадам Дебурсье она отправила его из борделя, чтобы спасти репутацию, и приняла на себя ответственность за преступление, которое вдребезги разбило ее мир. Алекс причинил ей боль, позволив поступить таким образом. Он знал ее так, как не знал никто другой, и сейчас застывшая в ее глазах печаль заставляла сжиматься сердце. – Я был нужен тебе, а я… я подвел тебя, Джоселин. Много времени в своей жизни я потратил, пытаясь бороться с грехами, и кончилось это тем, что я отрезал себя от остального мира. Давай помиримся, позволь мне доказать тебе, что я готов сделать для тебя все.
Джоселин попыталась отмахнуться от его слов, но он схватил ее холодные тонкие пальцы и прижал к сердцу.
– Я люблю тебя.
Джоселин вырвала руку, на лице одновременно промелькнули удивление и боль, но она поспешила спрятать эти чувства под маской равнодушия.
– Вы ошиблись, лорд Коулвик, и приняли страсть за любовь. Это весьма распространенная ошибка в стенах этого заведения, и я бы чувствовала себя последней негодяйкой, если бы воспользовалась вашим замешательством в своих целях.
– Я люблю тебя и ничего не путаю!
Джоселин скрестила руки на груди, давая понять, что его слова не убедили ее.
– Нет такого сумасшедшего, который бы признавал свое состояние. Поверьте мне, лорд Коулвик, вы ошибаетесь.
– Это не ошибка. – Он намеренно понизил голос. – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты покинула это заведение. Джоселин, пойдем со мной. Позволь мне позаботиться о тебе.
Наконец ледяная стена, которую она воздвигла вокруг себя, начала таять, глаза Джоселин наполнились слезами.
– В качестве любовницы? Ты построишь мне дом и купишь экипаж?
– В качестве женщины, которую я люблю. Я куплю тебе десяток экипажей, если пожелаешь.
– А что на это скажет ваша жена?
– Моя жена? – Алексу показалось, что он не расслышал ее. – У меня нет жены, Джоселин.
– Будет. Я слышала о вашей помолвке с мисс Престон, лорд Коулвик. Полагаю, скоро вы будете получать поздравления.
– Уинифред Престон? Ты с ума сошла? У меня нет таких намерений, а того, кто повторил эту сплетню, ввели в заблуждение.
Джоселин пожала плечами, выражение лица стало еще печальнее.
– Это не имеет никакого значения. Ты – знатный человек, Алекс, и в один прекрасный день ты поймешь, что тебе надо гораздо больше, чем просто любовница в постели. Тебе нужна респектабельная жена, которая родит законных сыновей для продолжения рода.
– Джоселин…
– Я отказываюсь видеть тебя униженным и оскорбленным из-за неравного брака между титулованным лордом и известной шлюхой. – Гордо вздернув подбородок, Джоселин твердо стояла на своем. Непрошеные слезы застилали ей глаза и медленно катились по щекам.
– Не говори так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26