Замерев от восхищения, она скользила взглядом по его гибкой и стройной фигуре, задержалась на великолепной мускулатуре рук и бедер, а потом отважилась опустить взгляд. Джоселин приоткрыла губы от этого великолепия мужской красоты.
– Ну и? – Голос Алекса прозвучал хрипло и требовательно. По позвоночнику Джоселин пробежала сладкая дрожь.
Она вытянула одну ногу, коснувшись его бедра и прижав к нему пальцы ноги.
– Ты упустил кое-что.
Алекс удивленно выгнул бровь, но принялся исполнять ее приказание. Он снова намылил руки, чтобы вымыть ногу, которую она предложила. Его сильные пальцы нежно разминали уставшие за день мышцы, массировали каждую точку, которая могла вызвать ее вздох и дрожь в теле. Он уделил внимание каждому пальцу ноги, коснулся икры и лодыжки, и Джоселин буквально таяла от этих прикосновений. Казалось, это занятие не имеет никакого отношения к любовной игре, и что только она получает от этого удовольствие. Но Джоселин понимала, что это только еще больше разогреет его кровь.
Алекс наклонился, чтобы взять другую ногу, и Джоселин уцепилась за края ванны, чтобы не слишком глубоко погружаться в воду. Он продолжил свои манипуляции с другой ногой с таким же усердием и вниманием. Джоселин откинула голову и испытывала чувственное наслаждение, потому что сейчас в мире существовали только горячая вода и шелковистая пена, но важнее всего были его руки, которые творили чудеса.
– Деспот доволен?
– Невероятно, – призналась Джоселин. – Придется мне наградить тебя.
– И что же это будет за награда?
– Сделаю все, что ты пожелаешь. – Она лукаво улыбнулась ему и еще глубже погрузилась в воду. Была видна только ее грудь, к которой он мог прикоснуться.
– А ты какой деспот? – тихо спросил Алекс, отпуская ее ноги в воду. При этом он сам забрался в ванну, раздвигая ее ноги своими бедрами.
– Который знает, когда передавать полномочия, – довольна пошутила она, радуясь, что теперь он был рядом с ней. Джоселин попыталась отплатить ему его же способом и коснулась мыльными руками плоского живота и спины. Но он застонал и, поймав ее руки, переместил их к своей напряженной плоти. Каждое прикосновение ее нетерпеливых пальчиков заставляло его глухо стонать и задыхаться от наслаждения.
– Проклятие, – пробормотал он, и Джоселин поняла, что чувства его обострены до предела. Без всякого нежного предисловия она оказалась вытащенной из воды и прижатой к стене. Она ухватилась за трубы, чтобы удержать равновесие, когда Алекс встал сзади и, приподняв ее бедра, одним мощным движением вошел в нее. Она вскрикнула, принимая его напряженную плоть, упругими толчками помогая ему глубже войти в себя.
Она двигалась в едином с ним ритме, сердце выбивало бешеный такт, все тело было охвачено жаром. Джоселин молила о желанной разрядке. Но тут его рука скользнула по ее ягодицам и принялась ласкать жаркое лоно, заставив ее задыхаться от наслаждения. Она бы протестовала, но долгожданный момент лишил ее возможности говорить и мыслить.
Ее наслаждение было настолько сильным, что в голове мелькнула мысль: когда французы называли это состояние «маленькой смертью», они имели в виду буквальный смысл этих слов. У Джоселин подогнулись колени, и она была уверена, что упала бы, если бы не сильные руки Алекса.
Она потеряла нить событий и уже не соображала, где находится. Она смутно понимала, что Алекс вынес ее из ванной комнаты и положил на покрытый ковром пол, под спиной оказался ее шелковый халат. Каждая клеточка ее тела была охвачена в этот миг невыразимым наслаждением. Ощущения были такой силы и остроты, что Джоселин едва не потеряла сознание. Она глубоко вздохнула, и комната поплыла у нее перед глазами. Но Алекс был рядом, она чувствовала его разгоряченное тело. Он продолжал ласкать ее, и эти ласки сводили Джоселин с ума. Какая-то поднимающаяся изнутри мощная огненная волна подхватила ее и бросила вверх… Джоселин выгнулась ему навстречу, и он вошел в нее одним мощным толчком.
Они двигались в едином ритме, но Джоселин торопила, ускоряя движение бедер, пока наконец не достигла пика блаженства. Она вскрикнула, проваливаясь в бездну и слыша, как выкрикнул ее имя Алекс. Весь окружающий мир перестал для них существовать, они словно парили в невесомости…
Спустя некоторое время они лежали на кровати, завернувшись в стеганое одеяло, и Джоселин чувствовала, что засыпает от изнеможения.
– У меня кое-что есть для тебя.
Слова Алекса вырвали ее из полусонного состояния, и она взглянула на него сквозь ресницы. Волна наслаждения пробежала по позвоночнику, хотя во всем теле чувствовалась усталость. Джоселин игриво прижалась к нему.
– Вы неутомимы, сэр.
Он поймал ее руку и прижал к своей груди там, где билось сердце.
– Я принимаю комплимент, но имел в виду совсем другое.
– И что же это? – Джоселин постаралась скрыть в голосе нотки разочарования. Она действительно немного устала, но это простое прикосновение к его груди и стук сердца волшебным образом наполнили ее живительной силой. – Что ты имел в виду?
– Подарок. – Он откинулся назад, потянулся свободной рукой к жилету, валявшемуся на полу, и достал небольшую кожаную коробочку. – Безделушка, но мне захотелось подарить ее тебе.
– Безделушка, – эхом повторила Джоселин, взяв коробочку дрожащими пальцами. – Если учесть, какую сумму ты заплатил за эти встречи, я сомневаюсь…
Алекс закрыл ей рот поцелуем. Он легко коснулся сначала ее нижней губы, потом верхней, словно дразня ее.
– Давай, Джоселин, открывай коробочку.
У Джоселин вырвался вздох удовольствия, его поцелуй заставил ее затрепетать. Он имел право делать ей подарки, и было бы глупо выступать против этого. Она заставила себя отвести взгляд от Алекса и открыла коробочку.
– Господи! – У Джоселин расширились глаза при виде сверкающих камней, она была удивлена и одновременно взволнована ослепительностью подарка. – Это… мне?
– Тебе нравится?
– Я… – Джоселин не могла вымолвить ни слова, а Алекс открыто наслаждался ее растерянностью.
– Можно потратить целое состояние только ради того, чтобы увидеть твое выражение лица сейчас, Джоселин. – Алекс достал ожерелье из коробочки и надел ей на шею. – Оно очень идет тебе.
Джоселин вспыхнула, провела пальцами по сверкающим камням.
– Оно красивое, Алекс. Спасибо тебе! – Горя желанием поскорее увидеть себя, она спрыгнула с кровати, чтобы посмотреть в зеркало на туалетном столике. Прошло много лет с тех пор, как она получала подарки, и Джоселин чувствовала себя сейчас как ребенок, получивший подарок на Рождество. На ней не было ничего, кроме сверкающего на шее ожерелья. У Джоселин перехватило дыхание от увиденного. – Это ожерелье могло бы любой служанке придать вид королевы, Алекс.
Он рассмеялся, откинулся на подушки, открыто восхищаясь Джоселин.
– Не уверен, что хочу проверить это.
Джоселин вернулась в кровать, в шутку угрожая бросить в Алекса пустую коробочку. Потом свернулась калачиком рядом с ним, пальцами снова касаясь ожерелья. Это был подарок, еще теснее сближающий их, романтический знак. Джоселин почувствовала, как в горле образовался ком. Хотя здесь легко можно было ошибиться и принять его щедрость за что-нибудь большее, просто из-за наивной несбыточной мечты. Сколько раз она говорила об этом своим девушкам и успокаивала их в своих объятиях, когда они оплакивали свои ошибки.
– А кто твой отец?
– Ч-что? – Вопрос сбил ее с толку, и она подумала, не специально ли он был задан, чтобы разрушить их нежную близость. Возможно, Алекс просто хотел напомнить себе, что она не из его круга.
– Ты знала его? – мягко спросил Алекс. Он смотрел на нее добрыми глазами, не осознавая, в какое неловкое положение поставил Джоселин этот вопрос.
– Мы же не сравниваем наши генеалогические древа, лорд Коулвик. – Джоселин вырвала свою руку. – Выбирайте другую игру, и я с удовольствием подыграю вам.
– Разве это игра, Джоселин? Я просто хотел узнать…
– Есть ли у меня отец, к которому ты можешь обратиться? – Джоселин легла рядом с Алексом, пытаясь отвлечь его. – Что за странные фантазии!
– Если твоя мать занималась… этой профессией, тогда ты ничего не знаешь. Я просто хотел узнать… – Он откашлялся и постарался по-другому выразить свою мысль: – Я хочу больше знать о тебе. Ведь это вполне естественно, правда?
– Спроси меня о чем-нибудь другом, Алекс. Но я… Я не хочу говорить о себе или о своей матери. Эта тема не стоит того.
– Тогда расскажи мне о «Колокольчике». – Он прижал Джоселин к себе, приподнявшись на локте, чтобы видеть ее лицо.
– «Колокольчик» – это… сам видишь. – Она пошевелилась, чтобы занять более удобное положение или чтобы избежать его вопросов, Алекс так и не понял. От ее движения простыня соскользнула, обнажив грудь, и от прохладного воздуха соски тут же отвердели. Взгляд Алекса моментально отреагировал на это, но Алекс был настроен решительно и хотел получить ответы на свои вопросы.
– А то, что я не вижу?
Джоселин затихла, и Алекс увидел, что ее зеленые глаза потемнели, пока она обдумывала свой ответ и осторожно подбирала слова.
– Число девиц преднамеренно небольшое, их менее двадцати. Это помогает поддерживать порядок и получать хорошую прибыль. Те, у кого есть собственные комнаты, имеют право на личную прислугу, если пожелают. Каждая девица… занимается обучением горничных, и если клиент хочет, он может отвести эту горничную в ее собственную комнату и купить ее «дебют». Другим слугам свидания назначать нельзя. Любой мужчина, который домогается слуг, изгоняется из этих стен. – Джоселин глубоко вздохнула. – Этого достаточно?
– Продолжай, я захвачен твоим рассказом.
Джоселин подарила ему скептический взгляд, но продолжила:
– У всех девиц есть свои уникальные таланты и особенности. И хотя они вольны принимать или отклонять предложения, во время свидания они не могут отказать клиенту борделя в любой разумной просьбе. Это обеспечивает нашим гостям определенную «гарантию успеха», а нам – репутацию дома величайшего гостеприимства.
– Любая разумная просьба, – повторил Алекс ее слова. – А что может быть неразумной просьбой?
Джоселин пожала плечами.
– Их не так много, если честно. Например, мы не продаем услуги детей. А однажды мне пришлось вмешаться, когда один клиент попытался включить в свои фантазии одного из любимых котов девиц. – Джоселин вспыхнула от воспоминаний. – Это был интересный вечер для всех его участников.
Алекс покачал головой:
– Могу себе представить.
– Естественно, любые особые запросы обычно передаются мне заранее. Любые дополнительные расходы добавляются в счет гостя с процентами. – Джоселин улыбнулась чему-то. – Но повторяю, существуют определенные вкусы, которые мы не удовлетворяем. Такие клиенты обычно передаются в другие заведения.
Алекс старался осознать все это хитросплетение неволи и власти.
– Трудно находить так много добровольных красавиц?
Джоселин снова пожала плечами:
– Вовсе нет. В Лондоне полно таких красавиц, но я при отборе новеньких проявляю пристрастие. «Колокольчик» славится великодушием по отношению к своим девицам. Например, три раза в год сюда приезжает известный модельер, чтобы убедиться, что наряды всех девиц «Колокольчика» превосходят наряды конкурентов. Конечно, покровители делают свой вклад в их гардероб, но мы на них не надеемся. Каждую неделю сюда приходят гувернеры, которые занимаются с девицами по различным предметам.
– Гувернеры?
– Разве Зевс не предписывал что-то Девкалиону в отношении дочерей?
– О том, чтобы нанять им гувернеров? – Алекс нахмурил брови, стараясь вспомнить давно забытые уроки по греческим легендам.
– Вплетать розы им в волосы, украшать их драгоценными камнями, следить, чтобы они были одеты в пурпурные и алые одежды. Но чтобы, кроме этого, они учились читать позолоченную геральдику неба и на земле знали не только труд, но и очарование. – Она цитировала эти строки с мечтательным выражением лица. Потом она вспыхнула от смущения. – Возможно, я слишком много заставляю их читать, но даже древние греки видели пользу в хорошем образовании.
– Неужели? – Алекс не мог скрыть своего удивления. Эти строки были знакомы ему, она процитировала их из латыни. Интересно, откуда Джоселин, живя в таком заведении, может знать латынь? Должно быть, она училась где-то за пределами «Колокольчика». Или ее мать тоже нанимала гувернеров для девиц?
Она потянулась, немного расслабившись и успокоив волнение.
– Изредка мужчина забирает одну из девиц к себе на роль хозяйки. Они свободны в своем выборе и поступают так, как пожелают, при условии, что «Колокольчику» выплачивается за это хорошая сумма. Это справедливо и, кроме того, прибыльно.
Робкий стук в дверь прервал их беседу.
– Кто там? – откликнулась Джоселин.
– Это Эдит, мадам. Я принесла свежее постельное белье.
– Подожди. – Джоселин встала, завернулась в шелковый халат и прошла к двери. Открыв ее, она взяла стопку белья из рук Эдит. – Спасибо, дорогая. Будь осторожна на лестнице и отправляйся спать! Уже поздно, тебе нужно отдыхать.
Эдит присела в глубоком реверансе, но Джоселин успела заметить ее любопытный взгляд, брошенный в комнату. Девочке хотелось хоть краешком глаза увидеть гостя хозяйки.
– Иди-иди, – мягко добавила Джоселин и закрыла за ней дверь. – В холле нет места для этого, а я не хотела, чтобы из-за меня она бегала три пролета вверх по лестнице, – обратилась она к Алексу.
– Она… очень молода.
– Я говорила тебе. – Голос Джоселин звучал сердито. – Я не продаю детей. Эта девочка работает в данный момент горничной и находится под опекой миссис Брукс.
– Я просто удивился ее возрасту. Это не обвинение, Джоселин.
– Нет? – Она сняла поясок халата и потянулась. – Мне самой не нравится, что она здесь. В этом доме она неизбежно получит определенные уроки, даже несмотря на то что относится к основной прислуге. Мне ненавистна мысль о том, что на крыльце этого дома всегда ждет другая девочка, чтобы занять ее место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26