- Что к сказанному добавить
можешь? - У меня еще двое убитых могло быть. Один сам виноват -
медленно двигался, а второго я не на место поставил - моя вина. С тем,
что нам еще учиться и учиться я согласен, но только... Деда, я вот,
что спросить хочу: а надо ли было с Семеном так долго возиться? - Кхе?
- Да ты что? - Вскинулся Алексей. - Мы же девчонок спасали! - Девчонок
было не спасти, потому, что у вас времени не было - Семену только два
раза мечом махнуть, и всё. - Мишка так и ждал, что Алексей вот-вот
оборвет нахального пацана, взявшегося поучать взрослых, но тот молчал
и слушал внимательно. - Зачем было самим лезть? У вас под рукой три
десятка стрелков было, кинули бы в сарай огонь, чтобы осветить (пол
земляной, пожара бы не случилось), а девчонки Семена болтами истыкали
бы, вы бы и глазом моргнуть не успели. Тем более, что стенки жердяные,
прямо сквозь щели можно было стрелять. - Кхе! Уел, поганец! Лёха,
мы-то с тобой тоже надурили! - Не надурили, дядя Корней, просто
привычки у нас нет к тому, что стрелки за спиной. А Михайла прав - в
темноте, да в тесноте Семен кого-нибудь из нас запросто зацепить мог.
Молодец, Михайла! Соображаешь. "Респект, сэр Майкл, от крутого убивца
комплимент поимели". - Я не к тому, чтобы попрекнуть, дядя Лёша,
просто учиться не только нам надо, но и вам - как правильно Младшую
стражу в бою использовать. - И это верно! Ну и внук у тебя, Корней
Агеич! - Кхе... "Знали б Вы, мистер Алекс, сколько раз дед это уже
слышал! Сейчас скажет: "Так, воспитываем помаленьку"". - ... Ты, Лёха,
не очень-то его нахваливай, и так слишком много о себе воображает! "Оп
ля! Цилиндр, смокинг, все идут на бал, на заднем плане в лужу я упал!
Педагогика - великая наука, а лорд Корней - пророк ее". - Ладно! С
первым делом все понятно. - Подвел итог дед. - Михайла в убитых и
раненых не виноват, ребят надо учить дальше, самим нам тоже надо...
думать. Теперь, второе дело. Что будем с бунтовщиками делать? - С
какими бунтовщиками, батюшка? - Лавр, все время просидевший молча,
наконец, подал голос. - Всех же перебили, какие еще-то бунтовщики? - А
то, что они моему приказу противятся, не бунт, по-твоему? - Они не
противятся, батюшка. Они справедливости хотят. - Ага! Я, значит,
несправедлив? "Ну, это надолго. Лавра дед, похоже, сегодня выстирать,
выкрутить и высушить собрался. А я, значит, в убитых и раненых не
виноват. Сомнительно, что-то. Роська и Иоанн явно по глупости
травмировались, но за них мне ни слова упрека. И это лорд Корней,
который каждое лыко в строку вставить умеет? А две девчонки, которых
прямо-таки отдали на убой? А то, что только один конь оседланным
оказался, и бегство части заговорщиков никто вообще не предусмотрел? В
шестьдесят "стволов" мы должны были всех на месте положить, но двор
простреливался, а улица-то нет! Можно же было десяток-полтора стрелков
устроить так, что никто от нашего подворья живым не ушел бы! М-да, не
любит начальство свои ошибки обсуждать, что ТАМ, что ЗДЕСЬ". - ...
Значит, пойти и поговорить? Так, Лавруха? - Так, батюшка. - Хорошо.
Что ты, Лёха, скажешь? - Бунт выжигать с корнем! - Алексей решительно
рубанул воздух ладонью. - Чтобы никто и помыслить не мог сотнику
противиться! Я у себя в сотне... - Не знаю, что было у тебя в сотне. -
Перебил дед. - Но сюда ты приехал один, для того, чтобы спрятаться. А
я никуда из Ратного сбегать не собираюсь, и сотня моя - не такая, как
была у тебя. - Так и я о том же, Корней Агеич! Любое неповиновение...
- Понял, понял. Короче, истребить всех. Так? - Всех, кто не
подчинится. Так. - Угу. Кхе... Сурово. Ну, а ты, внучек, что скажешь?
"Что деду надо? Я же ему все уже сказал. Лавр предлагает договориться,
Алексей - продолжить силовые действия. И то, и другое плохо. Пойти на
попятный - проявить слабость, один раз дашь слабину, другой, а потом
уже и не остановишься. И логика действий нарушается: одних перебили,
другим поддаемся. Но и принимать предложение Алексея - тоже риск. Все
Ратное может против нас восстать. Дед и сам это все прекрасно
понимает, но чего ж он от меня-то хочет?" - Давай посчитаем, деда. -
Начал Мишка, стараясь уследить за реакцией деда на свои слова. -
Сейчас у нас осталось меньше шести десятков ратников, значит, люди
Тихона - десятина от всех. - Наплевать! - Перебил Алексей. - Зато
порядок наведем. А людей я тебе, Корней Агеич, приведу. Хоть сотню! -
Видишь ли, Алексей Дмитрич. - Мишка старательно избегал даже намека на
сарказм. - Это будет уже твоя сотня, а не Ратнинская. У нас, вообще не
принято чужих в сотню принимать. А еще у нас не принято плевать на
своих людей. Алексей собрался что-то сказать, но Мишка нахально
остановил его жестом и продолжил: - Ты прости, дядя Леша, но я еще не
закончил. Кроме десятой части ратников, нам придется еще и старосту,
как ты сказал, истребить. За что? За то, что он свою дочь защищает?
Мишка намеренно ударил в больное место Алексея. Удар достиг цели -
Алексей скривил рот и опустил глаза. Лавр покосился на Мишку как-то
непонятно - не то с осуждением, не то с одобрением. Дед, едва заметно,
кивнул внуку. - А есть еще обозный старшина Бурей. Убить его за то,
что он церкви дом бунтовщика подарил? Каждый ратник нашей сотни, хоть
раз, да лежал у Бурея в обозе раненый. Неужели никто за обозного
старшину не вступится? А еще есть волхва - боярыня древнейшего рода
Гредислава Всеславна, которой княгиня Туровская через меня поклон
передавала. На моей памяти она впервые в Ратное приехала и просит о
том же самом, что и настоятель наш отец Михаил. Деда, ты помнишь,
чтобы волхва в Ратное когда-нибудь приезжала? При известии о том, что
княгиня передавала поклон Нинее, брови деда изумленно полезли вверх,
но на вопрос Мишки он ответил без задержки: - Ни разу! И не слышал о
таком никогда. - Значит, - продолжил Мишка - для Гредиславы Всеславны
это очень важно. На волхву, которая все Погорынье против нас поднять
может, тоже наплюем? - Ну, как знаете. - Глухо произнес Алексей, ни на
кого не глядя. - Я здесь недавно, вам видней. Мишка, насколько
получилось одним глазом, вопросительно глянул на деда. Тот вопрос
понял и чуть заметно качнул головой в сторону Лавра. "Ага, предложение
Лавра тоже требуется прокомментировать". - А идти разговаривать с
людьми Тихона, я думаю, сотнику невместно. Захотели бы поговорить,
сами бы пришли. Они же сидят и ждут решения сотника. Не разговоров, а
решения. - Эх, Михайла! - Дед сморщился, словно съел что-то на
редкость противное. - Наговорил, наговорил... Разве что Лёхе тебя
интересно слушать было. Вечно ты так - слов много, а дела... Что
предлагаешь-то? "Ну, старый хрен! На кой тебе весь этот спектакль?
Ведь знаешь же, что я предлагаю! Стоп! Зачем-то это все деду нужно,
просто так он ничего не делает. Хоть бы знак дал какой. Ладно,
трындеть - не мешки ворочать". - Во-первых, предлагаю блюсти
достоинство сотника и никуда ни с кем разговаривать не ходить. - Мишка
глянул на деда, тот слегка опустил веки. - Во-вторых, предлагаю
уважить просьбу волхвы. Война с лесовиками нам не нужна. Тем более,
что никто нас этим не попрекнет, потому, что отец Михаил просит о том
же. - Мишка снова посмотрел на деда и опять получил едва заметное
одобрение. - Все вместе означает: не валить всех бунтовщиков в одну
кучу и разобраться с каждой семьей в отдельности. Кстати и с семьей
Пимена тоже, потому, что с него все и началось. Общее решение сотника
не отменяется, а как его применить к каждому семейству в отдельности,
сотник указать имеет право всегда. Пользуясь тем, что Лавр и Алексей
смотрели на Мишку, дед хитро подмигнул внуку левым глазом, от чего
шрам на его щеке шевельнулся, как живой. "Так вот в чем дело! Понятно,
для чего деду весь этот спектакль понадобился! Дед вбивает Алексея в
реалии жизни Ратного, как неподходящий фрагмент в пазл! Алексей,
действительно, выпал совсем из другой "мозаики", значит, надо что-то
обрезать, а что-то добавить. Дед дал потенциальному зятю (гм, из песни
слов не выкинешь) присмотреться, а потом - "мордой об стол"! А чтобы
чувствительней получилось, "загасил" на время Лавра - пусть Алексей
элементарные вещи из уст мальчишки услышит. Так обиднее, но и
запомнится лучше" . Алексей, сам того не ведая, тут же подтвердил
мишкины мысли: - Ну и говорлив же у тебя внук, дядя Корней. - Сказано
было с досадой, но и некоторое одобрение в тоне Алексея тоже
присутствовало. - Однако явной глупости я не услыхал. Что решишь-то,
господин сотник? - Кхе. А если бы Михайла явные глупости болтал бы,
так я его и спрашивать ни о чем не стал. А решу я так. Баб, которые
родом из Погорынских родов, верну родителям с отступным, как это по
старинным обычаям водится. Нинея мне в этом советом поможет, чтобы
обид на нас не было. Баб, которые родом из Ратного... Дверь открылась,
и в горницу заглянул Немой. Дождался, пока дед обратит на него
внимание и, сначала указав себе за спину, сделал пальцами такое
движение, как будто заплетает себе ус в косичку. - Лука приехал? -
Догадался Дед Немой кивнул и потыкал себе указательным пальцем в щеку.
- И Лёха Рябой? Немой снова кивнул. - Они где? По домам поехали? Еще
один кивок. - Ну, пусть отдохнут с дороги, а вечером - ко мне. Ступай
Андрюха. Так, други любезные... на чем я остановился? - На бабах,
которые родом из Ратного. - Напомнил Мишка. - Да! Ежели баб, которые
родом из Ратного, кто-то захочет на поруки взять, как жену Николы или
дочку Аристарха, я противиться не стану. А тех, за которых никто
поручиться не захочет - вон! Вот такое мое решение! - Воля твоя, дядя
Корней, но любое решение силой должно быть подтверждено. - Упрямым
тоном произнес Алексей. - Иначе, еще неизвестно, как его выполнять
станут. - Кхе! А ты думаешь, зачем я своих бояр в Ратное вызвал? Ни
Лука, ни Рябой ни в бунте, ни в его подавлении не участвовали, а их
десятки сейчас у нас самые сильные. Завтра с утра соберем сход. Лука с
Рябым своих людей приведут, конно и оружно. Да его пацанов - дед
кивнул на Мишку - где-нибудь рядышком поставим, чтобы видно было. Вот
и будет подтверждение силой. Быть по сему! "Примите мои поздравления,
сэр, Вы пожалованы в тайные советники. Согласно петровской "Табели о
рангах" - чин соответствует званию генерал-лейтенанта. При условии,
что Воевода Корней - канцлер. Бешеная карьера уездного масштаба!"
Глава 2
Следующий день для Мишки стал днем визитов. Дед, все-таки,
организовал для внука возможность "работать языком". Первым "на прием"
явился Стерв. Мишка не только уважал его, как великолепного
профессионала, умеющего передать свои знания молодежи, но и просто
симпатизировал ему, как человеку. Из-за этого ему было несколько
неловко называть охотника кличкой, неблагозвучной для уха человека ХХ

века, но родового имени Стерва он, естественно, не знал, а от
христианского "Евстратий" сам охотник кривился, как от зубной боли.
И ничего с эти поделать было нельзя - к крещению Стерв отнесся,
как к неизбежному злу, в церковь ходил, как солдат в наряд, не
скрываясь носил на себе языческие амулеты и обереги и, в довершении ко
всему, имел двух жен. Старшая жена - мать Якова - была сестрой тетки
Татьяны, а младшую жену Стерв не то что не сосватал, а даже и не
купил, получив в придачу к оплате за убийство медведя-людоеда в
каком-то очень дальнем лесном селении.
По понятиям ратнинцев, вторая жена Стерва была холопкой, но, когда
отец Михаил потребовал от охотника обвенчаться с первой женой, тот
вознамерился поступить как раз наоборот - обвенчаться с младшей. Свои
действия он объяснил деду, со своей точки зрения, вполне логично: "Вея
и так жена, все это знают, а Неключу за холопку держат. Пусть Неключа
тоже женой будет, да и имя сменить надо, больно неподходящее1".
Мишка здорово подозревал, что сделал такой выбор Стерв
исключительно из чувства противоречия, та же мысль, видимо, закралась
и в голову отца Михаила. Венчать Стерва с младшей женой он отказался,
заявив, что сие будет нарушением таинства брака и поощрением блуда.
Так и остался Стерв официальным холостяком при двух женах. Яков,
насколько понимал Мишка, к двоеженству отца относился совершенно
спокойно, обе жены - тоже. Дед же, для виду посердившись, в конце
концов заявил, что пути Господни неисповедимы, и, рано или поздно,
Господь лишнюю жену сам приберет, тогда и понятно станет, с кем надо
венчаться.
Нынче Стерв пришел к Мишке по вопросу, вызывавшему у старшины
Младшей стражи великую досаду, вследствие непонимания причин
происходящего - снятие дозора с берега болота, через которое уходили
"люди в маскхалатах", ввиду полной бесполезности дальнейшего несения
дозорной службы.
* * *
Еще в конце мая Мишка решил связаться с предшественником, в
существовании которого был твердо убежден. Для этого он велел Якову
развесить на ветках засохших деревьев, стоявших на болоте поодаль от
берега, несколько дощечек с одним и тем же текстом. Того, что
кто-нибудь прочтет написанное, Мишка не опасался. Во-первых, потому,
что грамотные люди XII века писали и, естественно, читали "уставом",
то есть, в понятиях ХХ века "по-печатному". Мишка же написал свой
текст "по-письменному", украсив буквы, для затруднения восприятия,
многочисленными хвостиками и завитушками. Во-вторых, даже если бы и
нашелся умник, сумевший разобрать написанное, смысла он все равно не
понял бы, потому, что текст был таким:
Центр - Штирлицу. Необходим контакт. Время и место - на Ваш выбор.
Сигнал - эта табличка на дереве в виду населенного пункта Р.
Якову, недоуменно рассматривавшему таблички, Мишка объяснил, что
это наговор, на тот случай, если люди приходящие через болото, знаются
с нечистой силой.
1 2 3 4 5 6 7 8