То ли
технологии XII до требований к столь сложному механизму не дотягивали,
то ли Мишка чего-то недодумал, но дело не пошло. Ножи быстро тупились
и "зажевывали" траву, а вся конструкция уже к концу первого дня работы
так разболталась, что впору было разбирать механизм и собирать его
заново.
Да ладно бы косилка! В конце концов коса-литовка показала себя
прекрасно и "портфель заказов" у Лавра был полон. Гораздо больше Мишку
беспокоило другое. Попавшись на адюльтере, Лавр начал, хоть и неявно,
избегать общения с племянником. То ли совесть заела, то ли опасения,
что Мишка в наказание напустит какую-нибудь порчу - возьмет, к
примеру, и сделает импотентом.
В свете выводов, сделанных Мишкой по поводу незащищенности ЗДЕШНИХ
людей от воздействия виртуальной реальности, более вероятной
представлялась вторая версия.
"Если он действительно боится колдовского возмездия с моей
стороны, то, рано или поздно, это может произойти и само собой. И
попробуйте, сэр, тогда докажите, что Вы здесь не причем. Вот попал,
блин, правильно говорят: "Ни одно доброе дело не остается
безнаказанным". Он же, даже если ничего скверного не случится,
возненавидит меня только за один свой собственный страх!"
- Михайла, ты как? - Алексей заботливо склонился к мишкиной
постели. - Дядя Корней, может не будем парня мучить, пойдем в другом
месте поговорим?
- Михайла, ты как? - Повторил вслед за Алексеем дед.
Мишка, по тревожному тону деда, понял, что нужен сотнику, как
говорится, позарез. По-видимому, тот не мог сам найти достойного
выхода из сложившейся в селе ситуации. Решение уже было принято и
озвучено, отступать Корнею было некуда, но против этого решения
выступили достаточно серьезные силы: староста, обозный старшина и один

из десятников. Самое же скверное заключалось в том, что исполнение
решения затягивалось уже в течение нескольких дней - явная слабость,
демонстрируемая сотником.
- Все хорошо, деда, не беспокойся, просто мне вставать пока не
надо, а так - все хорошо.
- Ну-ну. Кхе... - Дед внимательно, словно ожидая какого-то знака,
всмотрелся в лицо внука. - Хорошо, значит... Ну и ладно.
Мишка повел глазом в сторону Алексея, а потом выставил подбородок
в сторону двери. Дед сигнал понял правильно.
- Лёха, чего это ни квасу, ни Лавра? Сходи-ка, шугани их всех там,
долго мне ждать-то?
Как только Алексей вышел, дед сразу же взял быка за рога:
- Что надумал, книжник?
- Деда, - торопливо заговорил Мишка - Нинея одну умную вещь
сказала. Мы же уже сотню лет местных девок замуж берем, получается,
что Ратное, считай, со всем Погорыньем в родстве. Представь себе, что
мы - просто самый сильный род в округе.
- Ну и что?
- Есть же старый обычай, когда негодную жену отправляют обратно к
родителям. Не по-христиански, конечно, но портить отношения со всей
округой нам сейчас никак нельзя. Надо отпустить местных баб с честью.
Не на одной телеге, а со всем имуществом, сколько забрать с собой
смогут. Проводить до дому и еще отступного какого-нибудь дать.
- Кхе... Обычай есть, верно... Ладно, переговорю с Нинеей, может,
подскажет чего. А с бунтарями как?
- А нету никакого бунта, деда. Тебе не грубили, не угрожали.
Бабам, которые в Ратном родились, идти некуда - родни в округе нет.
Аристарх и пятый десяток тебе сами выход подсказали - тех, кого
возьмут на поруки, можно не выгонять. Твое дело: принять
поручительство или не принять, да условиями его обставить.
- Кхе. Это верно - тем, кто здесь родился, быть изгнанными -
смерть. - Дед на некоторое время задумался. - Поручительство,
говоришь...
"Действительно, смерть. ЗДЕСЬ одиночки почти не выживают. За
спиной обязательно должен кто-то быть: или род, или князь, или боярин,
или какая-нибудь община. Тому, за кого некому заступиться, есть только
две дороги - смерть или рабство".
- Только, деда, поручительство от одного человека принимать
нельзя. Или от десятка ратников, или от обоза...
Договорить Мишка не успел - вернулся Алексей. Пропустил в горницу
холопку несущую кувшин с квасом и сообщил:
- Демьян сказал, что Лавр сейчас подойдет. У него в кузне что-то
неотложное было, но уже закончили. Только умоется, и сразу сюда.
Дед в ответ лишь рассеянно кивнул, видимо, обдумывал Мишкино
предложение.
"Блин, не вовремя Алексею Демка подвернулся! Сходил бы до кузницы
сам, мы бы с дедом все обсудить успели".
- Михайла, пока Лавр не пришел, хочу тебе кое-что объяснить.
Алексей придвинул свободную лавку поближе к мишкиной постели и
присел, слегка склонившись к раненому. Мишка напрягся в ожидании
продолжения разговора о том, как они все могли бы лежать зарезанные,
но отцов приятель молодости завел речь совсем о другом.
- Если еще когда придется отодвигать занавеску или еще что-то
такое, за чем может быть опасность, никогда не делай это рукой.
Отодвигай это оружием или чем-нибудь другим, если найдется, и сразу же
- шаг назад или в сторону. Тогда тебя никто вот так, как Марфа,
врасплох не застанет.
И еще одно: если не видишь, что впереди, никогда не двигайся с
поднятой головой, лучше сделай так: - Алексей набычился и посмотрел на
Мишку исподлобья. - Тогда и глаза убережешь, и, в случае нужды, сразу
будешь готов ударить ворога шлемом в лицо.
- Верно Лёха! - Включился в разговор дед. - Эх, учить парней еще и
учить, а мы их в дело сразу...
- Нет худа без добра, дядя Корней, теперь все знают: чуть что, и
полсотни твоих волчат кого хочешь порвут.
- Кхе...
- Дядь Лёш, а я в одной книге шлем с козырьком видел. - Забросил
пробный шар Мишка. - Такой еще лучше газа защитить может.
- Шлем с чем? - Сразу же заинтересовался Алексей.
- С козырьком. - Мишка приставил ладонь ко лбу, как Илья Муромец
на картине Васнецова. - Железная пластина такая, к шлему
приклепывается спереди. А сквозь нее штырь железный пропущен, сверху
вниз, - Мишка просунул указательный палец второй руки сквозь пальцы
ладони, приставленной ко лбу - он лицо от поперечного удара защищает.
- Интересно. Слыхал, дядя Корней? - Алексей обернулся к деду. - С
такой штукой можно стрелы в лицо не бояться - они же навесом летят.
- Ага! Ты его слушай, слушай. Он в книгах такого начитался, что
иногда ум за разум заходит. Слушаешь и не знаешь: то ли он бредит, то
ли ты сам с ума сходишь. Кхе... Но польза бывает... иногда.
- А что за книга? Почитать бы. - Алексей, похоже, заинтересовался
всерьез. - Где ты ее взял, Минь?
- И этот туда же! - Дед возмущенно всплеснул руками. - Куда вас
девать только, книжники?
- Не скажи, дядя Корней! Знавал я книжников, большая польза от них
может быть, хотя и зауми всякой тоже предостаточно. И книги, и
книжники разными бывают.
- А! - Дед отмахнулся, как от мухи. - Ну скажи на милость: зачем
Михайла это нам сейчас рассказал? Я понимаю: пошел бы к Лавру, сделали
бы один такой шлем на пробу. Испытали бы его по-всякому, тогда и ясно
стало бы: есть польза или нет. А так: поговорили, поговорили и все. И
где польза?
- Так я с Лавром поговорю, дядя Корней, хорошая же вещь может
получиться. Прямо сегодня и поговорю.
- Может, и получится, а может, и нет. Михайла с Лавром, однажды,
косилку конную измыслили, тоже поначалу показалось, что хорошая вещь,
а потом... - Дед безнадежно махнул рукой. - Сами они между собой
договорятся, Лёха, оба на выдумки горазды. Вот сделают, тогда
посмотрим.
- Да Михайла еще сколько лежать будет! - Уперся Алексей. - Так и
ждать, пока он поправится?
- Дядь Лёш, скажи, чтобы мне воску принесли, я вылеплю, а ты Лавру
покажешь...
- И что же вы мне показать хотите? - Лавр вошел, оглядел
присутствующих и обратился к Мишке: - Ну как, племяш, оживаешь? Опять
что-то придумал?
Тон у Лавра бы, вроде бы, вполне доброжелательный, но смотрел он
на племянника как-то криво. Ответить Мишка не успел - дед возопил, как
будто увидел явление Христа народу:
- Наконец-то! Слава тебе, Господи, Лавр Корнеич пожаловал! - И
добавил в ответ на удивленный взгляд сына: - Пока тебя дождешься,
борода до пупа вырастет!
- Батюшка, не бросить плавку было...
- Ладно, ладно! Пришел, и слава Богу. Садись, слушай.
Дед расправил усы и внимательно оглядел каждого из присутствующих,
особенно долго задержавшись глазами на внуке. Мишка, совершенно
некстати, заметил, что к принесенному квасу дед так и не притронулся.
"Нервничает лорд Корней, но виду не показывает. Хотя нервничать
должен бы Алексей - впервые на семейный совет допущен, хотя и не
родич. Немой, например, гораздо ближе нам - фактически, член семьи, а
его не позвали. Его мнением дед почему-то вообще не интересуется.
Интересно: почему? Как-то я раньше об этом не задумывался..."
- Значит, так! - Начал дед. - Бунтовщиков мы перебили, но
неприятности у нас на этом не закончились. О них поговорим после, а
сейчас, давайте-ка разберемся: все ли мы в ту ночь правильно сделали?
Три убитых, пять раненых, хотя было нас шесть десятков, против
семнадцати. Счет паршивый, если бы мы так всегда воевали, нас бы уже
давно никого в живых не было бы.
- Почему трое убитых? - Удивился Лавр. - Девчонок в сарае только
двое было.
- Григорий сегодня умер. - Дед перекрестился, следом обмахнули
себя крестом и все остальные. - У Михайлы в Младшей страже второй
убитый случился. Давай-ка Лавруха, с тебя и начнем. Что видел, что
понял, что было не так, что надо исправить?
- Так я, батюшка, от кузни почти ничего и не видел. - Тон у Лавра
был оправдывающимся, словно он знал за собой какую-то вину. - Когда к
сарайчику подошел, вы с Лёхой Семена уже добивали, а на двор к Устину
я и вообще к шапочному разбору поспел - как раз Алексей у ребят Чуму
отбирал, а ты в доме шумел, всех порубить грозился.
- Кхе! Ничего не видел, чего-то слышал, и ничего не сделал!
Ничего!!! Мы - четыре мужика - без царапинки, а детишки убитые, да
пораненные! Тебя с Андрюхой, вроде, как и не было! Мы с Лёхой вдвоем
одного Семена уложили, да еще Лёха двоих из лука подстрелил.
Вчетвером! Троих! Из семнадцати! А детишки - четырнадцать!
Лавр потупился и начал медленно наливаться краской, Алексей
неловко повел плечами и тоже опустил голову, а дед продолжал обличать:
- Как бабам под подолы лазать, так тут ты шустрый, а как до дела
доходит - мякина мякиной. Молчишь? Ну и молчи, все равно ничего
путного не скажешь. Лёха! Твоя очередь, что сказать можешь?
- Не тому и не так учили ребят, Корней Агеич. Вооружили их тоже
неправильно. Теперь-то, задним умом, понятно, но думать, конечно
раньше надо было. Прости уж, никогда раньше мальчишек не учил и, тем
паче, в бой не водил.
- Каяться в церкви будешь! Дело говори.
- Я всех ребят расспросил... - Вот видишь, Лавруха! - Встрял дед.
- Расспросил. А ты: не знаю, не видел. Давай дальше, Леха. - Я всех
ребят расспросил. - Продолжил Алексей. - Получается, что они
точь-в-точь повторили то, что делали на последнем учении: сначала
стреляли через забор, потом вышибли дверь, а потом - уже в доме -
схватились врукопашную. Но на учении-то у них болты без наконечников
были, поэтому они нас скопом и дожимали. А у Устина в доме этого
делать было не нужно - болты-то боевые были. Сашку с рогатиной они
могли бы до себя и не допустить, но не подумали - схватились за
кистени. Потому и Григорий и Марк... Михайле про его ранение я уже все
объяснил, ты слышал, Корней Агеич, а Роська - сам дурак! И себя и
Яньку поранил, причем, Яньку тяжелее, чем себя. Так что, учить и
учить... И первое, что надо им внушить, что их сила - в расстоянии. Не
допускать ворога до себя, бить издали. Пока в возраст не войдут, пока
силы и умения не наберутся, знаешь, дядя Корней, я бы у них кистени
вообще отобрал бы. - Кхе. Все верно. В меня на учении раз двадцать
попали, если б не доспех, все кости переломали бы, а я все палкой
махал... Да, неправильно учили. А кистени отбирать не будем, сам
знаешь: в бою любая мелочь выручить может. Могут пользоваться, пусть
при себе имеют. Что ты там еще про вооружение говорил? - Я - про щиты.
- Ответил Алексей. - Обычный щит для пацанов тяжел, половецкий -
кожаный - от стрелы не защищает. Но видел я однажды вязовый щит.
Просто кругляш, отпиленный от бревна обхвата в полтора, а толщиной
пальца в два. У вяза древесина такая, что так просто не расколешь,
стрела в нем вязнет, особенно, если не прямо, а чуть вкось попадает. И
не тяжело, и довольно надежно. С близкого расстояния, да из мощного
лука, конечно, пробьет, но не всегда же в упор стреляют. Вот таких
щитов надо Младшей страже и наделать. Силушки поднакопят, тогда можно
будет умбоны добавить, потом окантовку железную. Так, глядишь, и
приучатся потихоньку. - Кхе. Молодец, Лёха, дело говоришь. Михайла,
слыхал? - Слыхал, деда. Польза будет непременно, только пилить
намучаемся. ЗДЕШНИЕ пилы Мишка видал - сплошное мученье. Либо
небольшая лучковая пила - ничего особо толстого не перепилишь, либо
просто очень длинный нож с пилообразным лезвием. Подступиться с таким
инструментом к полутораобхватному вязу - даже представить тошно. "Пилу
двуручную "изобрести", что ли? Чего я тогда с косилкой вылез,
простейших ведь вещей еще нет: совковой лопаты, железных вил, тачки,
дрели... Хотя для дрели патрон нужен. А тачку, где-то я читал, Вольтер
придумал. Анекдот, если вдуматься - великий гуманист изобрел
инструмент, ставший символом каторги. О чем думаю? Нет, точно меня
Настена грибочками траванула". - Так, теперь ты, Михайла. - Дед
вперился во внука внимательным взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8