Лян Чанмао, слепая цветочница, тоже стояла со своими корзинами на набережной, держа в высоко поднятых руках по букетику. А несколько в стороне устроился доктор Мэй, собравшийся снова посетить заведение мадам Ио. Он совсем недавно сошел на берег и ждал подходящего момента, чтобы шепнуть на ухо Лян несколько слов.
У Линя с годами выработалось очень острое, почти звериное чувство грозящей ему опасности. Он вдруг вздрогнул, ощутив, что кто-то из толпы за ним наблюдает. А может быть, даже подкрадывается. Они его выследили!
Не показывая вида, спокойно опустошил тарелку из промасленного картона и швырнул ее в урну. Затем взялся за ручки тачки и принялся толкать ее в сторону одного из малоосвещенных переулков. За ним последовал высокий, худощавый китаец в плетеной шляпе с широкими полями – такие обычно носят сельскохозяйственные рабочие. Подобно миллионам китайцев, одет он был в синий китель и такого же цвета брюки.
Линь замедлил шаги у проходного двора; оставив тачку, он юркнул в глубокую тень у ворот. Преследователь прошел было мимо, потом оглянулся и повернул назад. Наконец он направился к воротам и сделал несколько шагов в глубь подворотни, так что с улицы его больше не было видно.
Не произнеся ни звука, Линь всем телом обрушился на преследователя сбоку и воткнул в живот обоюдоострый кривой нож. Тот захрипел, но позвать на помощь не смог, потому что Линь успел зажать ему рот рукой. Нанеся еще один удар, прямо в сердце, он отшвырнул мертвого к стене.
Линь не торопясь вернулся к тачке, потянул ее за собой вверх по улице, а потом свернул в боковую, кружным путем снова выходя на набережную. Дойдя до определенного места, Линь сбросил обшитые мешковиной чемоданы в свой сампан и опять уселся на тротуаре.
И лишь через полчаса он спустился в лодку, отвязал канат и сел на весла. Через несколько минут Линь бесследно растворился в армаде сампанов и сотен весельных лодок, которые день и ночь бегали по акватории Яу Ма-теи.
Тинь Дзедун появился в гавани несколько позже. К этому моменту уже успели найти убитого в подворотне. Два-три человека, первыми заметившие его, приняли его за пьяного, который уснул где пришлось. Мало ли таких! А потом какой-то ребенок заметил лужицу крови и закричал от страха. До приезда патрульной машины у трупа оставался уличный торговец, который при первых звуках полицейской сирены поспешил на всякий случай скрыться.
Измученные сотрудники уголовной полиции Коулуна никакой связи между убитым в подворотне и исчезновением доктора Меркера не увидели – да и мудрено было увидеть! К подобным убийствам в китайских кварталах все давным-давно привыкли. Незачем теряться в догадках по поводу мотивов преступления: подойдет любой. Неопознанный труп отвезли в анатомичку, где он послужит объектом для студентов-медиков.
– Нам опять хорошо дали под зад! – сказал Тинь поздно ночью, когда выяснилось, что кто-то приезжал в госпиталь за чемоданами доктора Меркера. – Мне остается рассчитывать только на порядочность доктора Мелькеля. Он не бросит на произвол судьбы такого друга, как я…
На сильно накрашенном лице мадам Ио не дрогнул ни один мускул, когда доктор Мэй вновь переступил порог ее заведения и занял место за своим столиком. На сей раз его обслуживала полногрудая Мелин, которая, как и накануне, по ошибке попыталась всучить ему рекламный фотоальбом.
– Сегодня начнем, пожалуй, с рома! – сказал доктор Мэй, отодвигая альбом в сторону, оценивающе взглянув на ее силиконовые прелести. – Принесите большой бокал. И смешайте как следует с «бакарди», это меня освежает.
Мелин его заказ ошарашил. Убрав из поля зрения доктора Мэя свои соблазнительные полушария, она засеменила в сторону трона мадам Ио. От нее она узнала, что этот гость – старый импотент и безобидный пьяница, у которого забавный вывих: любит пображничать в заведениях вроде этого. Девочек из комнат вызывать незачем. Старика вполне устраивает пропитанный сексом воздух их бара.
Вскоре появилась Лян Чанмао с корзиной цветов и, несмотря на свою слепоту, уверенно прошла между столиками к лестнице, ведущей на второй этаж. Прежде чем она поднялась на первую ступеньку, мадам Ио пересчитала букетики в корзине. Десять процентов – они тоже счет любят!
«Ах ты, бандерша паршивая, – подумал доктор Мэй, отпив полстакана. – Шкуру бы с тебя содрать! На слепой зарабатываешь…»
Подозвав Мелин, он заказал вторую порцию, с ухмылкой наблюдая за тем, с каким серьезным видом остальные гости разглядывают альбомы, а потом, несколько раз перелистав их, делают «заказы». Время от времени кто-то из них требовал, чтобы его избранница спустилась вниз: они даже фотографиям не доверяли и желали собственными глазами убедиться, за что выложат свои доллары. Тогда девицы появлялись в зале, крутились так и эдак, принимали разные позы – ни дать ни взять невольничий рынок. Если вдуматься, так оно и было: на время они становились рабынями.
Странное дело, но, как уже в прошлый раз заметил доктор Мэй, клиентами мадам Ио были исключительно китайцы. Ни один европеец здесь не появлялся, очевидно, заведение Ио не было внесено в рекомендательный список путеводителя по Гонконгу, который чуть ли не насильно всучивали туристам в гостиницах и такси. Заведение Ио посещали преуспевающие китайцы, которые любили выбирать девушек по фотографиям, как другие выбирают по меню изысканные кушанья. Перемен могло быть сколько угодно. «Динэ д'амур» – «Любовная трапеза» – тоже одна из особенностей китайского менталитета.
Доктор Мэй дождался, когда Лян спустилась в зал, отдала мадам Ио причитавшиеся той десять процентов и мелкими шажками прошла мимо его столика. Чтобы подтвердить свое присутствие, Мэй прокашлялся, и Лян снова незаметно покачала головой.
Около двух часов ночи, когда Мэй после «мягкого зелья» вернулся к виски, наплыв гостей увеличился. Бар и ресторан были переполнены, и входную дверь закрыли на замок. Каждый клиент мадам Ио имеет право на индивидуальное обслуживание. Здесь не конвейер, а работа по индивидуальному заказу.
Спустившись вниз из комнат второго этажа, Лян слегка наклонила голову. Доктора Мэя словно током пронзило. Он быстро расплатился, посидел еще минут пять и вышел на улицу. Лян ждала его в гавани. Она сидела у своего цветочного лотка и укладывала букетики в корзину.
– Ты кого-то узнала? – шепнул он.
– Не знаю. Я не совсем уверена.
– В какой комнате?
– В одиннадцатой. Канни ласкала его, а он рассказывал о трудностях с перевозкой тончайших бумажных вееров. Он купил у меня букет роз и сказал еще: «Не будь ты слепой, мы могли бы позабавиться втроем!» Вот и все. Я что-то подобное уже однажды слышала. И по-моему, от него же. В тот раз он говорил с кем-то о «небесном доме».
– Наркотики! – выдохнул доктор Мэй.
– Да. Но, может, я ошибаюсь и голос не тот! Правда, не ручаюсь. Канни его, наверное, заласкала, загладила… он даже задыхался чуть-чуть, этот голос…
– Как он может выглядеть, Лян? Каким ты себе его представляешь?
– Среднего роста, крепким. Наверное, немолодой уже. Но не слишком старый. Да, он еще сказал Канни: «Ты заметила, что у меня слева появилась седая прядка? Покрасить, а? Она меня не старит?» А Канни ответила: «Нет, не стоит. Мне такие мужчины нравятся. Они напоминают мне спелый, созревший плод».
– Белая прядь волос слева! – Доктор Мэй покачал головой, будто не нашел подходящих цветов, и сунул долларовую бумажку обратно в карман. А Лян шепнул: – Это ценная информация, Лян. Очень ценная. Вернусь-ка в бордель Ио. Пожелай мне удачи – вдруг я и увижу белую прядку.
В заведение мадам Ио доктора Мэя впустили с большим трудом. Пришлось даже немного поскандалить. Однако это помогло. Он занял привычное место в углу, поприветствовал жестом руки восседавшую на троне мадам и спросил бутылку виски.
«Человек с прядью седых волос, говоривший о „небесном доме“. Неужели я выхожу на прямую дорогу?» – подумал Мэй.
13
Доктору Меркеру никогда не узнать, каким смертельно опасным путем вернулись к нему чемоданы из клиники «Куин Элизабет». Линь передал ему их, низко поклонившись, сказал Янг Ланхуа на диалекте несколько слов, на которые она внешне никак не отреагировала, а потом объяснил по-английски, почему не привез аппаратуру. Доктор Меркер задумался.
– Если есть возможность всобачить мини-передатчики в мои фотоаппараты или в радио, значит, кто-то из врачей сотрудничает с нашими противниками, – сказал он.
– Или есть человек, который запросто у тебя бывает. – Янг сделала Линю знак, и тот, кланяясь и пятясь к двери, оставил их наедине.
– Никто в мою комнату не заходил. Если не считать комиссара Тинь Дзедуна.
– Вот уже один!
– Не смеши людей.
– Ну да, да. Но ты хорошенько вспомни: больше никто не заходил?
– Главврач! И два ведущих врача отделений. Все трое – англичане. Они исключаются.
– Почему?
– Не думаешь же ты, Янг, что…
– Но почему нет? – Она опустилась на один из чемоданов и сузила глаза. – Не будь столь высокомерен, дорогой, и не утверждай, будто белые неподкупны! В той смертельной драме, которая раскручивается на наших глазах, деньги никакой роли не играют. Деньги значат меньше всего – но не для мелких технических исполнителей. Представь себе, что твоему ведущему хирургу предлагают десять тысяч долларов наличными за одну-единственную услугу: вставить в твой приемник мини-передатчик. Неплохой гонорар за такой пустяк? Думаю, этому ведущему врачу десять тысяч не помешают.
– Чушь! Я своих коллег по госпиталю хорошо знаю.
– Ты можешь видеть лицо человека, но не его мысли! Больше к тебе никто не заходил?
– Никто.
– А женщины?
– Нет.
– Операционные сестры, например?
– У них, конечно, был свободный доступ ко мне в любое время.
– Ага! Они китаянки?
– В основном.
– Видишь, насколько расширился круг подозреваемых. Подумай еще, дорогой.
– Дважды меня навещал Ван Андзы.
– Тоже китаец!
– Да, но он для меня вне подозрений. Он сделал целый ряд вскрытий, он отличный врач, честолюбивый научный работник, он поначалу очень мне помог. Неважно, что он начал не с того конца. И не такие маэстро ошибаются!
– Как бы там ни было, с сегодняшнего дня ты на сушу ни ногой! – сказала Янг. – Ни по личным делам, ни по каким другим.
Пока мы не будем знать наших противников в лицо и не сумеем себя от них обезопасить.
– А тебя разве это не касается? – недовольно возразил Меркер. – Разве не в тебя стреляли! Ты тоже не сойдешь с джонки.
Она загадочно улыбнулась, слабо кивнула, направилась к ложу с шелковыми подушками и шелковым одеялом, разделась.
– Завтра опять тяжелый день. Ложись, будем спать.
– Я беспокоюсь о Мэй Такуне.
– Не надо, дорогой. – Она возлежала на подушках во всей своей ослепительной наготе, потягиваясь и сворачиваясь как кошка. – Он не пропадет. На суше его никто не знает. А в заведении мадам Ио драк и перестрелок не бывает. Может, туда какие убийцы и заглядывают, но убивают они не там, а в других местах, не у мадам Ио! Еще у древних китайцев в домах увеселения было столь же безопасно, сколь и в молельнях. Этой традиции придерживается и мадам Ио. И, как видишь, не просчиталась.
– Больше всего я боюсь, что после нескольких стаканов он забудет о своей роли…
– Там – нет, Фриц! – Она взяла его руку и поцеловала. – Мэй хочет отомстить за свою дочь. Это святой долг, и он его в виски не утопит! Иди ко мне, я устала: я так хочу быть с тобой, чувствовать тебя…
Ночь для них была коротка, и, когда они уснули, тесно сплетясь друг с другом, они не услышали, как вернулся доктор Мэй и как он, ликуя, издал на литаврах негромкую дробь.
В последние три недели транспортные сампаны доставляли на джонку доктора Мэя деревянные балки, жесть, дранку, глину, краску, сантехнику, медные трубы и другой строительный материал. Небольшая армия рабочих сорвала старые надстройки и по плану доктора Меркера соорудила совершенно новую верхнюю палубу с большой лабораторией, операционной, кабинетом онкологических облучений и десятью отдельными палатами; а внизу тем временем шел прием пациентов, которые теперь вместо продуктов и алкоголя привозили доллары, чтобы «их» больница продолжала расти.
А у комиссара Тиня волосы стояли дыбом. С исчезновением чемоданов пропал последний след, ведущий к доктору Меркеру. Если он не появится сам, отыскивать его в Гонконге или на островах нет никакой возможности.
На Янг, единственного человека, который знал его местонахождение, рассчитывать не приходится: Янг Ланхуа, звезда «Кантонского дракона», разорвала свой контракт. Это была страшная катастрофа для ночного клуба. Господин Чинь стенал и причитал и, когда у него появился Тинь, объяснил ему, что скорее всего клуб придется закрыть, потому что для Янг не найдется замены во всей стране, с чем Тинь охотно согласился; и переубедить ее тоже невозможно, ибо никто не знает, где она живет. Одни говорят, будто среди «водных китайцев», а другие уверяют, будто видели ее за оградой огромной загородной виллы.
Тинь велел немедленно прочесать тот район, но, разумеется, ее там не нашли. Патрульные катера, объезжавшие Яу Ма-теи и контролировавшие всю западную акваторию Коулуна, ничего утешительного сообщить не могли. Были опрошены сотни «водных китайцев», которым предлагались в виде вознаграждения большие деньги. Но бедняки из бедняков, которые, по мнению Тиня, готовы были за доллар свернуть шею кому угодно, никакого интереса к деньгам не проявляли. Для Тиня это был важный сигнал.
– Она живет на воде, – сказал он. – И Флиц у нее! Это катастрофа. Мы были так близки к цели, противник уже запсиховал, а теперь они опять успокоятся. И страшная болезнь вот-вот набросится на нас – горе нам! Мы не имеем никакого права опускать руки, сложить оружие!
В одном Тинь заблуждался: противная сторона отнюдь не успокоилась и не примирилась с исчезновением доктора Меркера. Как раз наоборот. Она подозревала, что его нарочно скрывают, чтобы дать ему основательно поработать в тиши. И, значит, опасность многократно возросла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38