Сегодня, подходя к его кабинету, Мэгги внутренне готовилась застать Доминика сидящим с вальяжным видом за столом, в окружении как минимум двух своих сотрудниц, одна из которых делает ему маникюр, а другая чистит ботинки. Но, к ее удивлению, он оказался на своем рабочем месте один и что-то озабоченно подсчитывал с помощью калькулятора.
– Привет! Присаживайся! – бросил ей Доминик. – Я сейчас закончу с расчетами, и мы поболтаем.
Мэгги села в одно из двух кресел для посетителей, проткнула дырочку в крышке пластмассовой чашки с кофе и в очередной раз мысленно отметила, что у нее в офисе только один стул для гостей. О том, что зарплата у нее тоже значительно меньше, она и вспоминать не хотела. В общем, у нее были все основания возненавидеть Доминика. И если бы Мэгги его не обожала, то так бы оно и случилось.
Тем не менее ей было чуточку обидно, что Доминик заставил ее ждать, а не прервал свои расчеты, как только она переступила порог его кабинета, хотя бы из благодарности за то, что и она приложила руку к тому, чтобы он получил эту непыльную работу. Разумеется, определенную роль сыграла его внешность, а также то, что собеседование с ним проводили исключительно женщины. Но надо же и совесть иметь!
Ей представилось, как Доминик, стремительно взлетевший по карьерной лестнице, занимает отдельный роскошный кабинет, положенный сотруднику такого ранга, и вообще перестает ее замечать. Она же довольствуется перемещением в крошечный офис с окошком и продолжает утешаться несбыточной мечтой о заслуженном повышении в должности до самой старости. Где же справедливость?
Но попытаться найти ответ на этот вопрос она не решилась, поскольку не имела возможности вскочить и бегом отправиться в спортивный зал, чтобы выпустить там скопившийся в ней пар, колотя руками и ногами по боксерскому мешку и представляя на его месте Доминика.
Вместо этого она заставила себя взглянуть на проблему с другой стороны и попытаться увидеть скрытые преимущества в сложившейся ситуации. К примеру, сказала она себе, когда за окном паршивая погода, лучше вообще этого не видеть.
Взгляд ее непроизвольно переместился с кактусов на подоконнике на оконное стекло, забрызганное дождем. И тотчас же ей подумалось, что будет нелегко поймать такси в такую погоду, а значит, придется добираться до места встречи с клиентом на метро, с тремя пересадками. А в запасе у нее осталось всего полчаса. Хорошо еще, что она захватила из дома зонт!
Мэгги невольно снова подумала о Чарли, который помог ей удержать зонт, когда они вышли из спортивного комплексами галантно вызвался немного подержать его над ее головой. Все-таки в нем есть толика джентльменства! Жаль, что он совершенно не следит за своей внешностью. Даже трудно поверить, что его семья ворочает миллионами. Может быть, Доминик лжет? Впрочем, это не имеет значения. Будь Чарли даже миллиардером, на коленях умоляющим ее стать его женой, все равно бы он не заинтересовал ее.
Что же касается поцелуя, который она позволила ему сорвать с ее губ, так в этом повинно только ее многомесячное сексуальное воздержание. Как и в том, что вот уже второй день она не может забыть о нем.
– Все, я закончил! – воскликнул Доминик и, выключив калькулятор, отодвинул в сторону желтый блокнот, в который он что-то записывал, производя расчеты. – Ну, я готов тебя выслушать, – снисходительно добавил он, подавшись вперед и подперев рукой подбородок.
Мэгги невольно отметила, что ему к лицу темный костюм, снежно-белая сорочка и коричневый галстук. Пахло от него тоже хорошо – дорогим мылом и одеколоном.
Вот если бы в таком виде он предстал перед Джулией П., у нее наверняка осталось бы о нем совсем другое впечатление…
– Она звонила тебе? – спросила Мэгги.
– Пока нет. Хотя ты и уверяла меня, что непременно позвонит, получив от меня букет роз. Я отправил ей уже два букета, но безрезультатно.
– Наберись терпения, Доминик! Дай ей время на размышление!
– По-моему, она не позвонит, – сказал он. – Наверное, мне придется позвонить ей первым.
– Подожди еще немного, хотя бы до конца недели!
– Могу и подождать! – Доминик пожал плечами. – Все равно в эту субботу я занят и встретиться с ней не смогу.
– Почему? Опять будешь работать в вашем семейном ресторане?
– Нет, в этот раз там поработает Ральф, у меня появился иной план…
– План? Относительно кого?
– Одной особы, с которой я недавно познакомился.
– И кто же она?
– Танцовщица в ночном клубе. Мы познакомились в метро.
– Потрясающе! Значит, ты предпочитаешь встречаться не с порядочной женщиной, а с какой-то стриптизершей из ночного клуба! Хочу тебе напомнить, что Джулия…
– Во-первых, моя новая знакомая танцовщица, а не стриптизерша, – перебил Доминик. – Во-вторых, видела бы ты, какая у нее фигура!
– Так она балерина или же исполнительница канкана?
– Какая разница? Она сказала, что работает танцовщицей.
– Чутье подсказывает мне, что она танцует у шеста, – с усмешкой произнесла Мэгги. – Так или иначе, ты должен сосредоточиться на Джулии.
– Я в этом не уверен, – вздохнул Доминик. – Она мне даже не звонит, а между тем вот уже сутки, как я послал ей последний букет роз. Послушай, мы не перестарались с этой открыткой? Ведь я сам толком не понял, каков смысл этих стихов. А вдруг она заговорит о них? Вдруг ей захочется постоянно слышать во время наших свиданий, как я декламирую Шекспира? – Такая перспектива его явно пугала.
– Я помогу тебе заучить несколько строчек, – успокоила его Мэгги. – И подберу наиболее подходящие цитаты.
– Спасибо, Мэгги! Но все это не для меня. Уж лучше я…
– Доминик! – раздался из-за двери голос его секретарши Тонии. – К тебе посетитель.
– Кого же это еще черт принес? – Доминик нахмурился и сверился со своим ежедневником. – Я никому не назначал встречи.
– Он назвался Чарли Кеннелли, ожидает в приемной.
– Не знаю я никакого Чарли Кеннелли.
– Зато он тебя знает! – не унималась Тония.
– Хорошо, пусть войдет.
Мэгги вручила Доминику папку с бумагами и сказала:
– Просмотри документы и позвони мне. А сейчас у меня встреча с клиентом. Пока! Я побежала.
– Подожди, дай мне хотя бы пролистать их! – сказал Доминик и стал просматривать бумаги.
Мэгги принялась нервно расхаживать по кабинету. Взгляд ее случайно упал на расписание деловых встреч. Ткнув пальцем в прикрепленный к доске кнопкой пригласительный билет на банкет, устраиваемый журналом «Гламур», она спросила:
– Ты пойдешь на эту тусовку?
– А когда она состоится?
– Сегодня вечером. Я тоже туда приглашена. Но боюсь, что не задержусь там надолго, мне надо отоспаться.
– Если хочешь, я составлю тебе компанию, – сказал Доминик.
Мэгги кивнула и переместила свой взгляд на фотографию его племянников, заключенную в рамочку. Детишки Нины выглядели чудесно, и Мэгги невольно улыбнулась, рассматривая их ангельские личики. Темноволосая Роза была одета в миленькое шелковое розовое платье, а малыш Нино застенчиво улыбался, демонстрируя свой первый прорезавшийся зубик.
У Мэгги екнуло сердце. Когда-нибудь и у нее тоже будут вот такие же славненькие ангелочки! Джейсону наверняка захочется завести троих или четверых детей, ведь он сможет их обеспечить.
Мэгги попыталась представить себе его особняк на Восточной Тридцать восьмой улице, где они иногда встречались, заполненным детскими игрушками, но это ей не удалось. В доме Джейсона постоянно поддерживался безукоризненный порядок, поэтому в нем вряд ли возможен кавардак, подобный тому, что царит в домах женатых братьев Мэгги. И ей не придется, подобно их женам, самой выгуливать своих детей в коляске. Как не быть ей и начальником отдела, если она выйдет за врача. Ей вообще не нужно будет работать, у нее появится уйма других забот, из-за которых и на воспитание детей вряд ли останется время.
Воображение нарисовало Мэгги картину сказочной жизни богатой женщины, о чем она мечтала с юных лет, жизни, полной роскоши и приключений. Но в этот момент, словно назло ей, в кабинет вошел Чарли, увидеть которого здесь ни она, ни Доминик никак не ожидали.
– Что вы тут делаете? – спросила Мэгги, вытаращив на посетителя изумленные глаза.
– Я мог бы задать вам тот же вопрос, если бы не знал ответа, – с сарказмом произнес бородатый мужчина, образ которого преследовал Мэгги вот уже второй день. – Вы здесь работаете! В отделе рекламы косметических изделий. Отвечаете за взаимодействие со средствами массовой информации.
Смущенная и польщенная тем, что он помнит даже такие мелкие подробности, касающиеся рода ее занятий, Мэгги потупилась и покраснела. Ей вдруг стало очень жарко и душно в ее коричневом твидовом костюме и шелковой блузке и неудержимо захотелось освободиться от одежды.
Одетый в линялые джинсы, грубые ботинки, красную байковую рубаху и темно-синий бушлат, Чарли почему-то даже не вспотел, пока сидел в приемной. Он недовольно посмотрел на Доминика и спросил:
– Разве секретарша не доложила тебе, что я здесь?
– Откуда же ей было знать, что к нам пожаловала литературная знаменитость? – съязвила Мэгги, опередив Доминика.
– Чарлза Кеннелли Третьего знают все незамужние женщины Нью-Йорка! – с важным видом сообщил Чарли. – А я заметил журнал «Она» у вашей секретарши на столе. Советую и вам, Маргарет, почаще заглядывать в мою колонку. Там вы почерпнете массу полезной информации. Впрочем, лично вам она вряд ли понадобится, раз у вас уже есть жених.
Мэгги так и застыла с открытым ртом, не найдя подходящих слов для колкого ответа. Возможно, парализующий эффект оказал на нее аромат шампуня, которым Чарли вымыл волосы сегодня утром, и его мужского лосьона. Чарли самодовольно улыбнулся.
К счастью, на помощь Мэгги вовремя подоспел Доминик, поинтересовавшийся:
– Ты пришел, чтобы поговорить с Мэгги или со мной?
– Я пришел проведать тебя, старина! – не задумываясь ответил Чарли. – И принес тебе подарок от Джулии.
Он бережно поставил на стол большую круглую белую коробку и кивком предложил Доминику открыть ее.
Мэгги привстала на цыпочки и заглянула ему через плечо.
Внутри коробки находился восхитительный шоколадный торт, покрытый сахарной глазурью, но не обыкновенной, сплошной, а в виде букв, образующих целое послание.
С губ Доминика сорвался восторженный возглас:
– Ух ты! Вот это красота! А какая тонкая работа! Высший класс!
– Неужели Джулия сама это написала? – спросила Мэгги.
– А кто же еще? – с гордостью произнес Чарли.
К собственному удивлению, Мэгги почувствовала укол ревности. Но она тотчас же резонно рассудила, что не стал бы Чарли сватать Джулию другому мужчине, если бы сам был в нее влюблен. Да и вообще, ей-то какое до этого дело, раз у нее уже есть близкий друг! И все-таки было бы любопытно посмотреть на физиономию Чарли, преисполненного гордостью за какое-нибудь ее, Мэгги, достижение.
Поборов желание сообщить ему, что она когда-то посещала факультативные занятия по домоводству и даже испекла кекс, похожий на головку швейцарского сыра, за что удостоилась отдельного приза на кулинарном конкурсе «Юная мастерица», Мэгги стала читать искусно сделанную Джулией на торте надпись. Она гласила: «Приглашаю вас отужинать со мной в эту субботу в восемь часов вечера по адресу: Харкорт-стрит, 21, кв. 4 Е, Нью-Йорк. Вечерний костюм желателен».
– А где находится эта улица? – спросила Мэгги.
– В Гринич-Виллидж, – подсказал Чарли.
– В субботу? – Доминик покачал головой. – Боюсь, что…
– Но ведь у тебя же есть смокинг, Доминик! Ты надевал его на свадьбу Розалии! Так что ты готов! – воскликнула Мэгги.
– Да, но…
– А кто приготовит ужин? Сама Джулия? – спросила Мэгги у Чарли, не дав Доминику договорить.
– Не только ужин, – просияв, ответил он. – Но и десерт!
Доминик помрачнел и задумчиво наморщил лоб.
Мэгги почувствовала, что он собирается променять культурное общение с очаровательной Джулией на сомнительное свидание со стриптизершей из ночного клуба, исполняющей эротические танцы у шеста на подиуме, и с мольбой посмотрела на Чарли.
Их взгляды встретились, и наконец-то Мэгги поняла, почему на протяжении полутора суток она не может изгнать из своих мыслей эти карие глаза: в них было нечто такое, отчего ее сердце начинало бешено колотиться в груди.
Но сейчас ей следовало думать вовсе не о своем сердце и не о таинственной силе взгляда Чарли. Идея родилась в ее голове мгновенно, и, разумеется, гениальная.
Она незаметно толкнула Доминика в плечо, и тот, пытаясь сохранить равновесие, ткнулся рукой в торт.
– Ой! Какая жалость! Извини, Доминик, я не хотела! – ангельским голоском воскликнула Мэгги.
– Пустяки! – успокоил ее он и стал машинально облизывать пальцы, перепачканные сахарной глазурью.
Мэгги затаила дыхание.
Лицо Доминика просветлело, он спросил у Чарли:
– Джулия добавила в глазурь миндаль?
– Откуда мне знать ее кулинарные секреты? Я всего лишь посыльный! В субботу спросишь у нее сам, – пожав плечами, сказал Чарли.
– Да, конечно, – пробормотал Доминик.
Мэгги возликовала. Боясь выдать себя, она озабоченно взглянула на часы и стала надевать плащ.
– Мне надо бежать. Просмотри все бумаги, Доминик, и потом сразу же верни мне их, пожалуйста.
– Непременно, – ответил он и снова облизнул палец.
– А куда вы убегаете? – поинтересовался Чарли.
– На деловую встречу с клиентом! – ответила Мэгги, проходя мимо него к двери.
– Значит, вы даже не попробуете торта? Какая жалость!
Отведать торта Мэгги очень хотелось, поскольку у нее внезапно возник зверский аппетит, а на завтрак она съела только тарелочку каши из зерновой смеси и выпила стакан обезжиренного молока. Но торт выглядел просто вызывающе соблазнительным, а значит, Мэгги следовало быть бдительной – ведь змей-искуситель Чарли предлагал ей нарушить диету явно неспроста, он хотел еще раз продемонстрировать ей силу своих мужских чар. Да как он посмел подумать, будто она не сможет устоять перед соблазном? Общеизвестно, что от сладкого и жирного быстро полнеют. Да и вообще от сласти до страсти всего один шаг!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37