«Лесные братья», защищая интересы бедняков, пользовались безоговорочной поддержкой трудящихся. Строжайшая дисциплина и конспирация позволили «братьям» стать подлинными героями народной войны против войск самодержавия. К середине лета особенно энергично действовали «лесные братья» в Вентспилсском районе под руководством Виктора Варбана, в Дундагском районе – под руководством Кришьяна Боча и в Малиенском районе – под руководством Юрия Гавена и Петера Знотыня.
В опубликованном «Уставе „Лесных братьев“ и в „Извещении о целях движения „Лесных братьев“, распространявшихся в десятках тысяч экземпляров, население призывалось к неподчинению властям, к бойкоту помещиков и кулаков. Сельских жителей призывали укрывать „лесных братьев“ от полиции, жандармов и драгун. Устав обязывал беспощадно расправляться с предателями и шпионами, чьи имена предавались гласности через газету „Циня“ и в специальных прокламациях. Устав запрещал наниматься на место уволенных батраков и учителей, требовал закрытия всех кабаков, шинков и монополек, а также закрытия церквей, в которых священники вели проповеди, направленные против революции и движения «Лесных братьев“.
Устав регламентировал порядок конфискаций помещичьего имущества и казенных средств. Для содержания отрядов «братьев», как вооруженной силы народа, устав предусматривал наряду с конфискацией собственности предателей и доносчиков добровольные взносы населения, а также предлагал зорко следить за тем, чтобы действиями революционных вооруженных отрядов не притеснялись невинные люди, чтобы не пострадал ни один чесшый человек. На этой «платформе», как тогда прозвали устав и извещение, объединились «лесные братья» всех районов латышского края.
Начальник рижской охранки подполковник Васильев «препроводил» в Петербург экземпляр «Устава „Лесных братьев“, отпечатанного, по агентурным сведениям охранки, в количестве 10 тысяч экземпляров в Риге, в типографии „Лесных братьев“.
Юрий Гавен большую часть времени проводил в отрядах, в лесу, который он знал и любил. Ему знакомы были повадки животных, известны голоса пернатых. С детства он научился пересвистываться с птицами. В детстве и отрочестве он любил ставить по веснам скворечники и нес охрану каждого птичьего гнезда, оберегал муравейники, покровительствовал животным. Он не допускал, чтобы «братья» невзначай наносили лесным обитателям хоть какой-нибудь вред.
Юрий Гавен был не просто влюблен в природу, но и не переставал восхищаться ею. Это чувство он старался прививать детям в свое кратковременное учительствование в волостных школах как раз того района, в котором действовали его «братья», района, по праву прозванного Лифляндской Швейцарией. Он был влюблен в холмистые места за Венденом, прорезанные красавицей рекой Да, местами протекающей между высокими песчаными коридорами, со многими вековыми пещерами. Ему доводилось бывать на горе Гайсин – этом «Монблане» края ливов.
«Хороша, очень красива природа в краю ливов». Этими словами нередко начинал свои уроки учитель Дауман. Он рассказывал ребятам, что из тысячи озер Лифляндии больше половины их в Венденском уезде и что здесь протекают самые красивые из тридцати рек и их притоков в крае. Гавен помнил, как он мальчиком любил купаться с лошадьми на водопое. Любил подолгу грести, не зная устали. Для него не было тогда звука милее, чем удар весла по воде. Реки здешние были полны рыбных заводей, в нерест местами воды не видать было из-за хода косяков чешуйчатых пловцов.
Теперь же густые леса, топкие, местами непроходимые болота, озера и реки, пещеры и заброшенные карьеры каменоломен хорошо служили «братьям».
В передышках, на биваках и привалах «братья» пели революционные и народные песни. При свете костров малиенские «Оводы» читали райнисовские «Шуточные песенки» и «Посевы бури», воспевавшие народных воинов и славившие их оружие. Оружия было явно мало. Гнева и отваги много больше. Гавен хорошо знал и проникновенно читал стихи Райниса. Партизаны слушали его с удовольствием. У всех у них на устах часто было: «Время – жатвы бури собирать… время – битву грозную начать!..» В походе под такт шагов напевали: «…Все-таки!., не склоним шею под вашу власть… Хотя бы горы могли упасть…», или: «Пусть молния хлещет, грохочет гром… Мы на колени не упадем». У дружинников был один излюбленный ими припев: «Добьется прав и сбросит гнет… лишь бой приняв, Боец-Народ!..» Партизаны часто шли в бой и умирали с песней Райниса на устах. Гавен, как и многие другие «братья», любил «Сельские мелодии» Сибелиуса, григовское «Шествие гномов». Нередко, маршируя через топи и лесные гущи, насвистывали дружно эти вещи.
А враг неистовствовал. Почти из каждого дома слышны были стоны Войска опустошали край. Каратели не переставали хватать и вешать подозреваемых в хранении оружия, не останавливаясь перед убийством стариков, женщин и подростков.
В июле 1906 года Гавена избирают делегатом от малиенской партийной организации на III съезд ЛСДРП, состоявшийся в Риге и Майори. Съезд постановил слиться с организациями РСДРП латышского края. На открывшемся в том же составе I съезде социал-демократии латышского края Гавен был избран в Центральный Комитет этой организации. Здесь он ближе познакомился с видными партийными руководителями – Фрицем Розинем, Петером Стучкой и другими членами ЦК СДЛК. Подружился с Екабсом Дубелыитейном, одним из организаторов и руководителей боевых рабочих дружин. В январе 1906 года Дубельштейн лично возглавил вооруженное нападение на рижскую охранку и освободил из-под ареста шесть дружинников. В том же году он участвовал в нашумевшей экспроприации боевой группой ЦК РСДРП Государственного банка в Гельсингфорсе.
Большую роль в формировании большевистских взглядов Гавена сыграла возникшая тогда же и продолжавшаяся всю жизнь дружба с бывшим рабочим завода «Феникс» Яном Ленцманом, за спиной которого уже были архангельская ссылка, побег из ссылки и опыт партийной работы. Ленцман выступал как твердый большевик и боролся против меньшевиков и их сторонников в СДЛК.
На съезде был делегатом и Виктор Барбан. Третьим «лесным братом» делегатом съезда был Петер Знотынь. Так встретились друзья-«псковчане».
В. И Ленин пристально следил за партизанской борьбой в латышском крае, изучал опыт вооруженной борьбы такого размаха, которого не наблюдалось в ту пору в других губерниях России. Еще в феврале 1906 года он писал в статье «Современное положение России и тактика рабочей партии»: «Нам надо не удерживать, а поощрять партизанские выступления боевых дружин, если мы не на словах только хотим готовить восстание и признали пролетариат всерьез готовым к восстанию» . 30 сентября в статье «Партизанская война» Владимир Ильич писал: «Партизанская борьба есть неизбежная форма борьбы в такое время, когда массовое движение уже дошло на деле до восстания и когда наступают более или'менее крупные промежутки между „большими сражениями“ в гражданской войне» . В октябре и ноябре 1906 года он поместил в газете «Пролетарий» статьи Яна Верзина о «Лесных братьях» и об их сопротивлении карателям.
Безудержный террор крайне затруднял партийную работу в Малиенах. Но социал-демократические организации устраивали сходы батраков и сельской бедноты, совещания партизан, снабжали их литературой, оружием и деньгами. Юрий Гавен проводил частые занятия в партийных кружках и беседы с «братьями» (а среди них было много беспартийных) по самым злободневным вопросам политики партии. Он подвергал разбору и критике каждую операцию, удачи и промахи в любых схватках с противником.
«Лесные братья» в латышском крае отвлекли на себя основные силы карательных экспедиций. В течение лета 1906 года они продолжали борьбу. За это время они совершили более шестисот боевых актов и нападений. По донесению генерал-губернатора в департамент полиции с апреля до осени «братья» совершили 211 убийств и покушений, 57 поджогов имений, 372 нападения на волостные управления, почту, казенные учреждения, повреждения телефонных и телеграфных линий, разрушения железнодорожного полотна и крушения поездов, около 500 экспроприации.
14 августа лифляндский губернатор сообщает в департамент полиции, что «в Рижском и Венденском уездах грабежи (то есть экспроприации. – В. Б.) и вооруженные нападения резко усиливаются». Именно в этих уездах партизаны несли большие потери. В Малиенах каратели особенно свирепствовали, как и в районе, где «братья» действовали под предводительством В. Барбана.
24 сентября в Венденском уезде была окружена и схвачена большая группа партизан. Среди них пятнадцатилетний Екабс Кожакс – связной и проводник «братьев». Всех их подвергли истязаниям и пыткам. Пытали и юношу Кожакса. Во время допроса Роберт Чула вырвал револьвер из рук офицера и выстрелил в него, но промахнулся и сам упал сраженный. Всех схваченных «братьев» убили. Среди них был близкий товарищ Гавена Карл Карклин.
14 октября, возвращаясь в родные места с грузом оружия и литературы, Петер Знотынь попал в казачью засаду и был убит.
В ноябре карателями был схвачен Виктор Варбан и расстрелян на Дундагском шоссе. Опасаясь, что его могут расстрелять бел суда и следствия, якобы при попытке к бегству, Барбан настоял, чтобы его сразу же заковали в кандалы. Ему хотелось лишить карателей их излюбленного предлога: не бежать ведь закованному. Но его, закованного, убили.
Из тысячи восьмисот латышских учителей пострадало тогда семьсот человек: из их числа расстреляно двадцать шесть, повешено пять, исполосовано розгами до полусмерти семьдесят два, брошены в тюрьмы девяносто четыре, сослано тринадцать, заочно приговорены шесть, остальные спаслись бегством. Одному из учителей перед казнью нанесли сотни ударов нагайками. У четырнадцати учителей было сожжено все их имущество Самодержавие мстило учительству за приверженность революционному движению. Среди сельских народных учителей было немало социал-демократов и сочувствующих партии.
Народные учителя сыграли выдающуюся роль в организации восстаний в ноябре – декабре 1905 года во многих уездах латышского края. Учитель и поэт Ю. Диевкацинь, член ЛСДРП, был организатором и членом Распорядительного (Исполнительного) комитета Лиелзавадской волости Екабспилсского уезда; расстрелян в 1906 году. Учитель Ю. Зингберг руководил революционными выступлениями в Айзпуте; повешен в феврале 1906 года. Молодой поэт – учитель Антон Салум был организатором сельского центра ЛСДРП «Иманта» в Веспилбарге; расстрелян в 1906 году. Учитель Т. Целис – делегат съезда народных учителей латышского края, член Распорядиельного комитета Венской волости Добельского уезда; расстрелян в январе 1906 года.
В то лето и осень каратели убили в Венденском и Валкском уездах, то есть в Малиенах, свыше ста пятидесяти человек, а в Рижском уезде – шестьдесят пять. Велики были потери и в других уездах. В самой Риге в это же время было расстреляно без суда и следствия сто тридцать боевиков-дружинников. В этом большом промышленном центре реакция натолкнулась на особо упорное сопротивление революционных рабочих.
Бароны устраивали в Доме рыцарей шумные банкеты, на которых чествовали своих «защитников» и «спасителей» – офицеров карательных экспедиций. Бароны грелись у подожженных карателями крестьянских домов, домов учителей и расстреливали спасавшихся из огня. Сотни баронов вступили добровольно в так называемую «почетную полицию» и действовали заодно с кадровыми полицейскими, превосходя последних своей жестокостью.
«Лесных братьев» поставили вне закона. На них устраивали охоту, как на зверей. Им оставалось либо защищаться силой, либо быть схваченными и замученными. Генерал Вершинин приказал за каждого убитого полицейского расстреливать девять «братьев» в первом случае, а буде убийство полицейского или жандарма повторится в одном и том же селении, хуторе, волости, расстрелять двадцать семь, и сорок человек – в третьем случае. Примерно такая же «шкала» устанавливалась и другими генералами-карателями.
Бароны и князья собственноручно расстреливали и вешали попавших в их руки партизан. Богатейшие и знатнейшие, они убивали по нескольку безоружных пленных, зачастую схваченных только по подозрению. Некоторые бароны сами убили по двенадцати и даже шестнадцати, а то и больше двадцати человек каждый. Барон Остен-Сакен, владелец девяноста тысяч десятин, лично расстрелял несколько человек, среди них и поэта-учителя Диевкациня. От титулованных палачей не отставали и кадровые офицеры и генералы Руки этих господ были по локоть в крови лучших сынов народа.
Поощряемые их беспримерной жестокостью, нэ отставали от них урядники, приставы, надзиратели и стражники, казачьи есаулы, унтер офицеры. Расстреливали и вешали по нескольку душ из одной семьи. Казнили отцов за отказ выдать сыновей. В феврале в Вендене и уезде были расстреляны два брата Тирман, два брата Пелынш, два брата Ванаги. В сентябре расстреляли двух братьев Яунзем, а несколько позднее – отца и сына Сакорны по обвинению в укрывательстве партизан. В том же году в Валдау расстреляли двух братьев Церпиных. В 1906 году в Рижской исправительной тюрьме (централе), рассчитанной на семьсот арестантов, находилось без малого четыре тысячи заключенных, в губернской тюрьме – более восьми тысяч, в женской – около тысячи. В Лифляндии в тринадцати тюрьмах находилось более восемнадцати тысяч арестантов, в основном политических. Четыре пятых всех арестантов составляли крестьяне.
Тюремщики ввели в практику облюбованные карательными экспедициями расстрелы «при попытке к бегству». В августе 1906 года таким образом был расстрелян на этапе Ян Ролав, а в октябре – братья Дексне, Густав Тенисен (в Газенпоте) и другие. Братья Дексне были до того изуродованы, что их трудно было узнать. Власти отказывали родным расстрелянных в выдаче тел для захоронения.
Рижский каторжный централ «прославился» в 1905 – 1906 годах на всю Европу средневековыми методами допросов заключенных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26