Протоевангелие Иакова
Во II в., когда уже были созданы основные почи-
таемые евангелия, появляются своеобразные произ-
ведения, примыкавшие к евангелиям и заполнявшие
пробелы в рассказах о жизни основателя христианства
и связанных с ним людей. Расширение состава веру-
ющих, приток в христианские общины греков, сирий-
цев, италиков, египтян привели к тому, что все эти
люди привнесли в христианство свои традиции.
Искренне отказываясь от почитания своих старых
богов, они тем не менее сохраняли свои вкусы, преж-
нее восприятие мира, перенося привычные литератур-
ные и сказочно-философские образы на то божество,
которому они стали поклоняться.
Влияние восточной сказки переплеталось в вос-
приятии христиан II в. с влиянием массовой литера-
туры. Это было время распространения произведений,
описывающих самые невероятные чудеса, творимые
богами или чародеями, превращения, колдовство.
История реальных исторических лиц неузнаваемо
преображалась в таких произведениях. Наиболее
характерным примером может служить роман об
Александре Македонском, в котором Александр
выступает как сын чародея Нектанеба; одновременно
Александр является воплощением своего отца. Поход
Александра превращается в сказочное путешествие,
во время которого происходят встречи с карликами,
великанами, странными уродами и т. п. Популярность
этого романа была такова, что он в дальнейшем был
переведен на латинский, сирийский, армянский языки;
в XIII в. попал он и на Русь. Во II в. Флегонт составил
сборник <Удивительных историй>, где действуют раз-
ные фантастические существа и призраки. Для подоб-
ной литературы о чудесах и сверхдоблестях (аретало-
гии) свойственно соединение откровенной фантастики,
традиционных сказочных мотивов с элементами
мистики и вульгаризованной философии. Лукиан,
пародируя все эти фантастические рассказы в <Прав-
дивой истории>, описывает <Острова блаженных>,
куда он якобы попал со своими спутниками во время
путешествия. Характерно, что пародируемые Лукианом
общие места таких рассказов можно встретить и у
христиан: на островах земля пестрит цветами и покры-
та тенистыми садовыми деревьями, виноград приносит
плоды двенадцать раз в год... Живут там бесплотные
тени, являющие собой <идею человека> (II. 12 - 13).
Христиане, читавшие подобные истории, и в учение,
созданное первыми последователями мессии Иисуса,
вносили привычные для них представления.
Чудеса, совершаемые Иисусом в ранних еванге-
лиях,- это исцеления больных, накормление голод-
ных, т. е. помощь страждущим людям (в соответст-
вии с этическими требованиями первых христиан).
В <Деяниях апостолов> Петр говорит об Иисусе:
<...Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых
диаволом, потому <То Бог был с Ним> (10.38). В копт-
ском Евангелии от Фомы, наставляя учеников в их
миссионерской деятельности, Иисус говорит ученикам:
(15) . Но
это казалось уже недостаточным: Иисус-бог в пред-
ставлении массы верующих должен был совершать
чудеса не менее впечатляющие, чем боги и герои
языческих сказаний, беспощадно карать своих врагов.
Потребность веры в чудо (не только в чудо
воскресения Иисуса, но и в возможность повседневных
чудес) сочеталась со стремлением узнать малейшие
подробности, бытовые детали жизни Иисуса, его
матери и почитаемых проповедников. Ранние еванге-
лия - и новозаветные, и апокрифические - больше
внимания уделяли проповедям Иисуса, чем его био-
графии. В частности, в новозаветных произведениях
нет сколько-нибудь подробных рассказов о детстве
Иисуса, о его матери. Конкретные события приводятся
в этих писаниях как повод для высказываний и поуче-
ний. Только <страсти> Иисуса, его гибель, явление
ученикам (а в иудео-христианских апокрифах - и
крещение) описаны подробно, ибо это имело первосте-
пенное вероучительное значение.
Все эти социально-психологические предпосылки
привели к появлению повествований, в которых об-
разы канонических евангелий подвергались, по словам
С. С. Аверинцева, <безудержному расцвечиванию
и грубой вульгаризации> . Однако не только связь
с <низовой словесностью> определяла популярность
апокрифических жизнеописаний, в них находили
отражение и верования христиан, и их этические
представления, для которых ранние священные книги
давали недостаточную опору. Христианство начиная
со второй половины II в. создает самые разнообразные
произведения, дополнявшие собственно евангельские
рассказы. У истоков всей этой литературы находятся
два апокрифа II в. В одном из них рассказывалось
о рождении и жизни Марии (вплоть до рождения
Иисуса), в другом - о детстве Иисуса. Оба этих
евангелия в научной литературе иногда объединяют
общим названием <евангелия детства>.
Мать Иисуса не занимала сколько-нибудь
важного места в учении первых христиан. Эбиониты
в соответствии со своим представлением о пророке
Иисусе считали его мать обыкновенной женщиной,
женой плотника Иосифа '. Гностики использовали
образ Марии для своих религиозно-философских
построений. Так, эпизод с благовещением толковался
в одной из гностических версий как явление Марии
в образе архангела Гавриила самого Христа-Логоса,
который вошел в нее. Автор Евангелия от Филиппа
упоминает Марию, но тоже в специфическом кон-
тексте, подчеркивая символику ее имени: <Ибо
Мария - его мать, его сестра и его спутница>. Здесь
Филипп выражает гностическую идею о преодолении
земной множественности (разделенности). Биография
Марии - матери Иисуса, ее реальная жизнь гностиков
не интересовала.
В новозаветном Откровении Иоанна в видениях
предстает женщина, рождающая в муках дитя, но
образ этот может быть и совсем не связан с матерью
Иисуса: ничего земного, человеческого в нем нет.
Эту женщину, <облаченную в солнце>, преследует
дракон, который хочет вступить в борьбу < от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имею-
щими свидетельство Иисуса Христа> (12.1 - 17),
дети этой жены - все верующие-христиане. Возможно,
образ ее - отголосок Матери - святого духа арамей-
ских христианских текстов (или символ истинной
веры); описание ее, как и описание блудницы, сидя-
щей на семиголовом звере (символ Рима), представ-
ляет собой аллегорию, которая нуждается в толкова-
нии, в постижении ее скрытого смысла; к реальной
женщине этот образ отношения не имеет.
В Евангелии от Марка ничего не сказано о рож-
дении Иисуса, оно начинается с описания крещения,
как и иудео-христианские евангелия. Поскольку для
Марка деятельность Иисуса как мессии начинается
с его крещения и сошествия на него святого духа,
земная мать его упоминается им вскользь.
В евангелиях от Матфея и Луки приводятся
несколько отличные друг от друга родословные Иоси-
фа: его род возводится к Давиду, поскольку, согласно
иудейским верованиям, мессия должен происходить
из рода Давидидов. Когда складывались легенды
о происхождении Иосифа из этого рода и конструиро-
вались генеалогии, Иосиф, по всей вероятности, еще
считался отцом Иисуса (хотя в арамейском варианте
Евангелия от Матфея, согласно Епифанию, эта скон-
струированная генеалогия отсутствовала) . Однако в
тех же евангелиях излагается и начавшийся склады-
ваться в период их создания миф о непорочном за-
чатии Марией Иисуса от духа святого . В связи
с этим мифом, призванным подчеркнуть единую сущ-
ность Бога и Христа, в христианской традиции начи-
нает выделяться образ Марии.
Наиболее подробен рассказ о непорочном зача-
тии в Евангелии от Луки. Автор его ввел описание
благовещения - явления Марии ангела, возвестив-
шего ей о чуде зачатия от святого духа. Благовеще-
ние представляет собой как бы дублирование эпизода,
изложенного у Луки ранее,- возвещения ангелом
престарелому Захарии о рождении у него Иоанна
(будущего Иоанна Крестителя). Оба действующих
лица удивлены вестью, и оба спрашивают, как это
может быть. Правда, затем рассказы расходятся:
Захарию наказывают за сомнение, а Мария, поверив,
начинает славить Бога. Возможно, эпизод с благо-
вещением введен автором Евангелия от Луки под
влиянием рассказов об Иоанне Крестителе, с кото-
рыми он был хорошо знаком. Он вводит в повество-
вание встречу Марии с Елизаветой, женой Захарии,
у которой Мария прожила три месяца перед родами.
В дальнейшем изложении у Луки мать Иисуса упоми-
нается в эпизоде в Иерусалимском храме (об этом
эпизоде будет сказано подробнее при разборе еван-
гелия детства), но дальше практически она из еван-
гельских рассказов исчезает (в трех канонических
евангелиях Иисус отрекается от матери, своих уче-
ников называя матерью и братьями.- Мк. 3.33 - 34;
Мф. 12.48 - 50; Лк. 8.19 - 21). Мать Иисуса у <синоп-
тиков> даже не названа среди присутствовавших при
распятии, хотя Марк поименно перечисляет женщин,
которые издали смотрели на казнь: Мария, мать
Иакова-меньшого и Иосии, Мария Магдалина и Сало-
мея (15.40); то же пишет и Матфей, только вместо
Саломеи он упоминает мать сыновей Зеведеевых
(27.56); у Луки просто сказано: <женщины, пришед-
шие с Иисусом из Галилеи> (23.55). Только согласно
Евангелию от Иоанна, Мария, мать Иисуса, стоит
около креста, и Иисус поручает ее своему любимому
ученику (имеется в виду Иоанн), от имени которого
написано евангелие. В <Деяниях апостолов> упоми-
нается о том, что она пребывала в молитве после
казни Иисуса вместе с апостолами и братьями его
(1.14). Вот практически и все сведения о ней, содер-
жащиеся в каноне.
Отсутствие в новозаветной традиции сколько-
нибудь достоверных сведений о матери Иисуса дало
возможность противникам христиан, прежде всего
ортодоксальным иудеям, выдвинуть свою версию ее
жизни. Эту версию изложил Цельс в <Правдивом
слове>. С ним полемизировал Ориген, приводивший
из сочинения Цельса обширные цитаты. Цельс, ссы-
лаясь на рассказы иудеев, писал, что Мария была
пряхой (одна из наименее уважаемых женских про-
фессий в античное время) и родила незаконного сына
от римского солдата Пантеры. Аналогичная версия
содержится и в Талмуде, где солдат назван Пандирой.
В противовес этой легенде - у нас нет оснований
видеть в ней какое-то историческое ядро - христиане
II в. распространяли свои рассказы о богоматери, в
которых происходило нарастание сверхъестественных
элементов в соответствии с общим тяготением к чу-
десному и традицией почитания женских божеств,
уходившей своими корнями в глубокую древность,
особенно на Востоке.
Подробный рассказ о детстве и замужестве
Марии содержится в так называемой <Истории Иако-
ва о рождении Марии>, или <Книге Иакова>, как
называл это сочинение Ориген (Com. in Matth. Х. 17).
В научной литературе это произведение принято
называть Протоевангелием Иакова. Популярность
этого произведения была такова, что, невзирая на
апокрифичность его, в раннем средневековье оно
было переведено на многие языки (сирийский, копт-
ский, армянский); дошли несколько средневековых
рукописей (с пространной и краткой редакцией);
наиболее ранний текст Протоевангелия Иакова был
обнаружен на папирусе в Египте, изданном в 1958 г.
(папирус Бодмера). Там дано название: <Рождение
Марии. Откровение Иакова>. Папирус относится
к III в., но рукопись, по-видимому, также подверглась
переработке, некоторым сокращениям по сравнению
с предполагаемым оригиналом. Протоевангелие
Иакова, поскольку его знал Ориген, было написано
примерно около 200 г., может быть - 150 г, Неопре-
деленность датировки связана с тем, что автор хорошо
знал канонические евангелия, следовательно, он писал
уже после того, как сложилась письменная новоза-
ветная традиция, в то же время там использованы
какие-то иные источники или устные рассказы, в част-
ности, согласно Протоевангелию, Иисус родился в
пещере. Этот вариант легенды знал Юстин, как и вер-
сию о происхождении самой Марии из рода Давида,
однако неясно, взял ли эти сведения Юстин из
<Книги Иакова> или из устных рассказов, предше-
ствовавших ее написанию. Вероятнее последнее, так
как никаких других данных об использовании этой
книги Юстином у нас нет. В любом случае Протоеван-
гелие было создано во второй половине - конце
II в., вероятно, в Египте.
В дошедших до нас рукописях Протоевангелия
имеются вставки. Так, в момент рождения Иисуса
Иосиф вдруг начинает говорить от первого лица;
стилистика этого отрывка расходится с остальным
текстом евангелия, он введен, по-видимому, из дру-
гого произведения, написанного от имени Иосифа.
Относительно поздней вставкой является и молитва
Саломеи. Оба этих отрывка отсутствуют в папирусе
Бодмера.
Протоевангелие написано от имени Иакова, бра-
та Иисуса и сына Иосифа от первого брака. Создание
евангелия, повествующего о чудесном рождении
Марии и еще более чудесном рождении Иисуса от
имени очевидца Иакова, освящало легенду о непо-
рочном зачатии и было своего рода скрытой полеми-
кой с теми, кто не признавал рождения Иисуса от
святого духа;
1 2 3 4 5