Все разбрелись по своим делам. Раф, Мик и Лео вновь принялись за тренировку. Донателло сделал ещё пару попыток проследить путь банки, ввинчивающейся в крышку многострадального стола. Сплинтер напряжённо размышлял, делая вид, что читает газету.«И в самом деле, почему эта статейка возбудила во мне такие подозрения? Наверное, виной всему последний вечер у Джулиана… Его тогда, конечно, крупно разобрало. Он показался мне больным и опасным человеком. Хотя чего я сам себя обманываю? Джуд не понравился мне с самого начала. В какой-то мере от того, что я вообще по природе подозрительный. И ещё потому, что я уверен – интуиция редко меня подводила… В его присутствии меня ни на минуту не оставляет тревога. От носа до кончиков когтей я весь напряжён и в любую минуту ожидаю от него каких-то агрессивных действий… Может, Мик и прав – я просто старею. Воспитаннику лучшего из тибетских монастырей Санг-санг стыдно не знать о том, что неприязнь вполне материальна, так же, как материален зловещий корень мандрагоры. Неприязнью можно отравить любого, даже самого хорошего человека… Чёрт, неужели я отравил Джулиана?»Мыслям Сплинтера было тесно в его голове. Он отшвырнул газету в сторону и направился к выходу. Дон, который проводил, наверное, десятый по счёту эксперимент, был в том эйфорическом состоянии, в каком пребывает каждый учёный, когда чувствует, что открыл ещё одну страницу в пыльной тяжёлой книге знаний.«Ты всё-таки у меня молодец, Дон», – мысленно порадовался за ученика Сплинтер и шагнул за порог.– Учитель! – обернулся Мик. – А нас не берёшь с собой?– Нет, Мик, – отозвался Сплинтер, – мне надо немного побыть одному.Он вышел на улицу. Снег сверкал в последних лучах солнца, словно ослепительная неоновая реклама маленьких зимних радостей.– Эта зима будет просто удивительной, – пробормотал, улыбаясь, Сплинтер.Снег опять захрустел под его лапами, обволакивая мягким пушистым холодом. Сплинтер не спеша направился в сторону парка. Он не заметил небрежно прикрытой тонкими досками и заботливо присыпанной снегом канализационной шахты. Крышка люка валялась неподалёку.Расстроенный учитель сначала не понял, почему снег под лапами не скрипит и не отвечает ему упругим ответным пожатием. Вдруг он почувствовал, что проваливается и летит в какую-то бездну.– Вот твоя хвалёная интуиция, Сплинтер… – успел подумать он, чувствуя, как бездонный мрак раскрывает ему свои объятия. * * * Единственное, чего смог добиться Донателло повторными экспериментами – это уверенность, что стол нисколько не пострадал от его кипучей исследовательской деятельности. Куда же девается банка? Этот вопрос ещё ждал своего ответа. Жестянки из-под кока-колы будто растворялись в крышке стола, не оставляя после себя никаких следов. Так стирается ластик о поверхность бумаги.Чтобы что-то понять, следовал как-то изменить путь наблюдения.– Ребята! – позвал Донателло своих друзей. – Вы не могли бы мне немного помочь?Мик, Раф и Лео подошли к Дону.– Ты хочешь, наверное, намазать нас этой гадостью и ввинтить в стол, чтобы мы потом рассказали тебе, что с нами было, и куда девались твои жестянки? – предположил догадливый Раф.– Нет, я хочу, чтобы мы вместе понаблюдали, как исчезает банка, – Дон был слишком озабочен, чтобы отвечать на шутку.– Ладно, – согласились черепашки. – Только расскажи нам, мистер Рентген, куда нам смотреть.– Пусть кто-то смотрит в ящик стола, а кто-то на пол под столом, – распределил роли Дон.Он снова обработал жестянку составом, и все уставились на неё, невольно забыв про шуточки.Сначала Дон сообщил:– Жестянка исчезла. Я её больше не вижу.Затем послышался возбуждённый голос Мика:– Я её видел! Она проплыла вниз! Совсем как скоростной лифт!Наконец подали голоса Лео и Раф:– Дон! Дон! Она здесь! И уходит сквозь пол под землю! Скорее смотри!Донателло упал на пол и успел увидеть, как блестящая крышка исчезла, не оставив никакого следа на небрежно прибитом гвоздями линолеуме.– Значит, это твоё зелье и в самом деле заставляет банку уходить в преисподнюю! – возбуждённо закричал Лео.– Мгм, – передразнил его Дон. – И сейчас Люцифер снова побежал к старьёвщику с очередной банкой, которая свалилась ему на голову, чтобы получить свои восемь центов.– Интересно, – сказал практичный Мик. – А если обработать этой мазью что-нибудь ещё, она будет действовать так же?– Давай попробуем, – пожал плечами Донателло.Друзья стали лихорадочно искать, что бы ещё отправить в тартарары. На глаза Рафу попалась газета, которую Сплинтер бросил на пол, прежде чем уйти на прогулку.– Вот, смотрите! – воскликнул он. – По-моему, это то, что нам нужно!Дон капнул раствором на промасленные страницы и все увидели, как газета с громким шуршанием съёжилась до размеров снежка и стала крутиться вокруг собственной оси.– Работает! – крикнул Лео.Через несколько секунд «Вашингтон Пост» исчез из поля зрения.– Вот, смотрите, ещё! – послышался голос Рафа. Он тащил из кухни гнилой грейпфрут. Дон обработал и его. Грейпфрут завертелся быстро, как волчок, и мгновенно испарился.– По-моему, – задумчиво произнёс Донателло, – состав быстрее реагирует с органическими веществами.Мик и Раф переглянулись.– А что, если… – начали они.– Что? – переспросил их Дон.– Мы видели мышь на кухне, – сказал Раф, шмыгнув носом. – Может, нам попробовать устроить ей бесплатный тур в подземное царство?Дон, охваченный жаждой исследования, молча кивнул, и они на цыпочках проследовали на кухню.Мышь, словно догадавшись о грозящей опасности, перестала уплетать воздушную кукурузу из огромной коробки и прислушалась. Она смутно догадывалась, что воровать продукты нехорошо, и потому её инстинкт самосохранения, как и у любого воришки был развит необычайно. Она, запихав за щёки побольше кукурузы, постаралась бесшумно забраться на посудный шкаф.И это ей почти удалось. Мик успел схватить грызуна в самый последний момент и то лишь за самый кончик скользкого холодного хвоста. Мышь пискнула, отчаянно рванулась и выскользнула из рук преследователя.Микеланджело подпрыгнул, пытаясь достать воришку, но врезался головой в полку. Полка слетела с гвоздей, на которых держалась, и обрушилась вниз. От посуды, которой в течение долгого времени снабжала друзей заботливая Эйприл, через секунду осталась горка черепков.– Надо было предварительно смазать её твоим составом, Дон, – заметил Раф. – Тогда бы тарелки не разбились.Дон в это время горящими глазами смотрел на виновницу катастрофы, которая, озираясь, приходила в себя после такого громкого падения.– Лови её! – воскликнул Донателло и бросился на несчастную мышь…Поимка длилась ещё около получаса. Черепашки изрядно намучились с проворным и нахальным грызуном. Когда мышь всё-таки оказалась у них в руках, друзья окинули взглядом то, во что превратилась за это время взлелеянная Эйприл и Сплинтером кухня, и ужаснулись масштабам разрушения. Единственным неповреждённым предметом здесь оказался лишь крепкий ореховый стол.– Да, ребята, когда придёт Сплинтер, нам придётся несладко, – мрачно констатировал Раф.– Он заставит нас читать древние тибетские заклинания днями напролёт, – подхватил Мик.– До тех пор, пока нас наконец не заклинит окончательно, – попытался скаламбурить Лео.Дон, который держал в руках мышь, ничего не сказал, и только посмотрел на грызуна горящими глазами.Они с мрачной торжественностью отправились в комнату и Дон зачерпнул ложкой щедрую порцию зелья. Мышь вращала глазами и не переставала пищать. Но когда на неё капнула первая капля, она вдруг затихла. Дон поставил её на пол. Мышь деловито засуетилась и побежала. Но только не прочь от своих преследователей, а по кругу, каждый раз сокращая радиус.В конце концов грызун закружился на месте и вдруг, коротко пискнув, исчез…Вздохнув, черепашки отправились на кухню, чтобы создать хоть видимость порядка. Им это, впрочем, не удалось. Убрав все осколки и обломки, они обнаружили, что на кухне ничего больше не осталось. Друзья побрели обратно в комнату, чтобы в молчании ожидать справедливого возмездия.В напряжённом молчании прошло несколько минут.– А Сплинтер не сказал, куда идёт? – спросил наконец Донателло.– Гулять, – коротко ответил Раф. – Он больше ничего не говорил.– Что-то долго его нет, – заметил Лео.– Он хотел побыть один, – вспомнил Мик. – Должно быть, я его обидел, когда сказал, что он стареет.– Да-а-а, – протянул Раф. – Несмотря на то, что наши потомки сегодняшний день будут отмечать в Конгрессе, в Сенате и во всех университетах, как день открытия Доном тринадцатого закона Ньютона, для нас он мало походит на праздник.– Это точно, – согласился Мик.– Интересно, а что мы могли бы придумать более весёлого с этой мазью, которую изобрёл Дон? – задумался вдруг Леонардо.– Сначала, по-моему, надо придумать какое-нибудь название для этой штуки, – авторитетно заявил Мик. – А то несолидно как-то получается…– Давай назовём её в честь Сплинтера! – с озарённым видом воскликнул Лео. – Он тогда не будет на нас ругаться, это точно.– А как? – поинтересовался Раф.– Ну… – задумался Леонардо, – например, С-1.– Сплинтер просто сойдёт с ума от гордости, – скептически заметил Дон. – С таким же правом Сильвестр Сталлоне может заявить, что мазь названа в его честь. У него даже два слова начинаются на букву «C».Леонардо заёрзал на своём месте, что означало у него напряжённую работу мозга.– Тогда давайте назовём её «Ретнилпс»! – выпалил вдруг он.– Господи, – отшатнулся Мик, – это что за абракадабра?– И никакая это не абракадабра, – обиженно шмыгнул носом Лео. – Это имя Сплинтера наоборот.– Уж больно по ушам бьёт, – поморщился Раф. – У меня сейчас такое ощущение, будто кто-то провёл ножом по стеклу. Нет, не годится.– А по-моему, что-то в этом есть, – оживился Донателло.– И что же ты здесь нашёл? – поинтересовался Рафаэль, с удивлением посмотрев на друга. – Ну попробуй произнести с первого раза «ретнилпс»… Язык сломаешь.– Нет, – Донателло покачал головой, – ты меня не понял. Если бы взять только часть от этого слова, то получилось бы вполне прилично. К тому же эта мазь получилась у меня, когда я смешал компоненты антигравитационного покрытия наоборот. И к тому же левой рукой. Ну, короче, я все делал тогда наоборот, понимаешь? А тут обратное имя Сплинтера… Кажется, это получится неплохо.– Хорошо, – согласился Раф. – Давайте тогда искать, как нам сократить и облагородить это тарабарское название. Предложения есть?– Давай оставим три последние буквы, – подал голос Лео. – Получится ЛПС. Как будто какой-то военный препарат.– Глупости, – решительно отозвался Мик. – Во-первых, ты не на тех равняешься: у военных такой штуки ещё лет сто не будет. Слабо. А во-вторых, здесь от имени Сплинтера ровным счётом ничего не остаётся.– А что, если просто «peт»? – подал идею Донателло. – По-моему, симпатично.– Вполне, – одобрил Мик.– Присоединяюсь, – отозвался Рафаэль.– По-моему, ЛПС всё-таки благозвучнее, – замялся Лео, – но я, в принципе, согласен.Все снова вспомнили о том, что предстоит весьма тяжёлый разговор с учителем.– Слушай, Дон, – Мик задумчиво почесал за ухом, – все это хорошо, конечно: изобрели чудесный препарат, увековечили имя Сплинтера… Но по-моему, этого маловато как-то. Я боюсь, что нам все равно влетит от него. Бот если бы ты изобрёл быстренько до его прихода что-нибудь ещё, и мы это изобретение тоже назвали бы в честь учителя, то он бы точно не стал бы нас ругать. Я уверен. Сплинтер бы просто прослезился от радости.– Глупости, Мик, – махнул рукой Донателло.Черепашки углубились в свои невесёлые мысли.– Послушайте, а чего мы здесь сидим, – поднял голову Леонардо. – Какая разница, где ждать Сплинтера – дома или на улице? Нам-то сейчас всё равно. Пойдём хоть погуляем напоследок. Боюсь, учитель нескоро нас выпустит на улицу.– Это идея, Лео, – с понимающим видом сказал Микеланджело. – Пошли.Друзья со всеми предосторожностями, как их учил Сплинтер, вышли на морозный воздух.– Ничего себе! – воскликнул Донателло и показал рукой на высотное здание, по которому они всегда определяли время.– Уже давно заполночь!Мик присвистнул от удивления.– Что-то учитель наш загулял, – с тревогой в голосе произнёс он. – Может, он так здорово обиделся на меня, что решил совсем уйти от нас?– Не думаю, – покачал головой Дон. – Сплинтер не мог нас бросить из-за какой-то мелочной обиды.– Но что же тогда? – задал риторический вопрос Леонардо.Дон промолчал, не отрывая взгляда от огромного светового табло с часами на далёком небоскрёбе.– С ним что-то случилось, – мрачно резюмировал Рафаэль.– Я думаю, что надо пойти к Джулиану, – очнулся от оцепления Донателло. – Сплинтер не очень-то тепло к нему относился, но всё-таки только Джуд, как мне кажется, может дать нам толковый совет.– Так ведь он, наверное, давно спит! – Лео развёл руками. – Ты предлагаешь разбудить его?– А почему бы и нет?– А ты помнишь, какой Джулиан был, когда мы от него уходили последний раз? – спросил Лео. – И Сплинтер предупреждал нас, чтобы мы с ним не общались.– Сплинтер говорил, чтобы мы не играли с ним в баскетбол, – поправил друга Донателло. – А про Марику он вообще не заикался.– Так ты пойдёшь к Марике?– По-моему, тут нет особой разницы, – пожал плечами Дон.Обнаружилось, что к подруге Джулиана черепашки относятся с меньшей опаской. И вообще друзья, честно говоря, питали откровенную слабость ко всему красивому. А Марика была самая красивая. Пожалуй, даже красивее Эйприл.– Хорошо, – согласился Лео, – тогда мы идём к Марике и Джулиану, а потом, если Сплинтер до той поры не объявится, отправляемся на его поиски. Глава 10. Долби Паркер – не идиот Развалясь в кабине восьмиместного «Роллс-ройca», директор всемирно известной телекомпании CBS Долби Паркер, больше известный в узком кругу как Брюшной Тип, глубокой ночью ехал по опустевшему Нью-Йорку. Настроение у Типа было лучше некуда. Сегодня у него на редкость удачный день. Он заключил новый контракт с телевидением Малайзии, куда теперь будут транслироваться прямые передачи компании, и эта перспектива улыбалась директору круглой суммой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25