Лебедь встретила ее ласково. Усадила на лавочку и сама присела напротив. От такой чести зубы у Бабарихи меленько застучали, она сползла с лавки и на всякий случай бухнулась царице в ноги. Так-то оно привычнее.
– Поднимись, бабушка, и не бойся. Может, еще родственницами с тобой сделаемся, – величественно кивнула Лебедь. – Правда, не совсем помню, как такое родство называется: мать бывшей жены моего будущего мужа является мне…
– Рабой верной до самой гробовой доски, – поспешно заверила ее Бабариха, гадая, не прознала ль прекрасная царица о ее планах стать вдовствующей тещей. Однако Лебедь благосклонно улыбнулась:
– Разумеется, разумеется. Ты присаживайся, чего кости-то зря ломать? – Она хлопнула в ладоши: – Принесите-ка нам сластей медовых и фруктов заморских!
Бабариха опасливо поднялась с колен и примостилась на краешке скамьи.
– Ты уж, бабушка, скажи, как на духу, – склонилась к ней царица, – не серчаешь на меня случаем?
«Всё знает, всё ведает!» – обмерла Бабариха, снова падая на пол и утыкаясь лбом в пушистый ковер:
– Помилуй, государыня! Как можно помыслить этакое?
Лебедь раздраженно поморщилась.
– Да сядь ты уже, хватит гимнастикой заниматься. Я вот что имела в виду: не держишь ли обиды за то, что велела я заточить внучка твоего златокудрого в каменную башню, предать мукам безжалостным да казнить опосля смертию лютою?
– Этого разбойника? Что ты, матушка, так ему и надо, негодному! – почувствовала невероятное облегчение Бабариха. Кажется, разговор входил в безопасное русло.
– Надо же, – удивилась Лебедь, – а я думала, ты слезы горькие проливаешь. По родимой-то кровинушке…
– Проливаю, матушка, проливаю, как же без этого, – поняла свою промашку Бабариха и поспешно зашмыгала носом, отчего ее бородавка скорбно зашевелилась.
– Красивый был мальчик, – вздохнула Лебедь, искоса поглядывая на собеседницу.
– Ох, красивый! – согласилась Бабариха.
– Талантливый.
– Не то слово, матушка! – Бабка жалостно всхлипнула. Лебедь решила, что пора переходить к делу.
– А смелый-то какой! Раскинул белы крылья – да шагнул с высокой башни прямо в пустоту!
– А что ж ему, бедняжечке, оставалось делать? – разразилась рыданиями вошедшая в образ Бабариха. – Загнали парнишечку в угол, скрутили веревками да в каменну клетку бросили, палачу на растерзание… Супостаты! Изверги!!!
– Э, бабуль, ты чего это разошлась? – нахмурилась Лебедь. Бабариха вздрогнула, глянула на царицу – и вновь повалилась на ковер:
– Не вели казнить, матушка! Пожалей старуху неразумную! Сама не ведаю, что язык дрянной болтает, болезнь это, скляроз называется!
– По-моему, это называется немного иначе, – поморщилась царица, начиная уставать от общения с тещей своего жениха. – Вот что, бабушка. Хватит предисловий. Расскажи мне, как твой внук научился летать да где крылья взял могучие, и никогда этой услуги тебе не забуду. В шелках-бархатах станешь ходить, на золоте кушать, и век свой доживешь в почете и уважении. А ежели утаишь от меня секрет крыльев…
– Понятно, понятно, – закивала Бабариха, не горя желанием услышать, что с ней может статься в случае сокрытия информации. – Токмо, матушка, надо бы мне сосредоточиться да припомнить всё хорошенько – скляроз, понимаешь ли…
– И долго ты намерена припоминать? – подозрительно прищурилась Лебедь.
– Полчаса, государыня, всего полчаса!
– Ну что ж… – Лебедь немного подумала. – Ступай. В башню сажать не буду, полчаса – не срок. Но чтоб по истечении этого времени…
– Конечно, светлая царица! Обязательно! Всенепременнейше!
Бабариха почтительно попятилась, постепенно набирая скорость, и, достигнув выхода из залы, бросилась прочь. Эх, батюшки-матушки, вот и побеседовали!
Сонька спала. Молодой организм, стойко выдерживавший напряжение последних дней, решил наконец взять свое, и девушка пропустила все события этого суматошного утра. Но вот дверь распахнулась, и в горницу ворвалась растрепанная Бабариха.
– Просыпайся! – затрясла она сонную «дочурку» с отнюдь не материнским остервенением.
– Э, бабка, ты чего? – недовольно заворочалась Сонька, пытаясь стряхнуть с себя цепкие руки. – С дубу, что ли, рухнула?
Бабариха вздрогнула и выпучила глаза.
– С какого такого дубу? Никакого дуба знать не знаю! Что это тебе в голову пришло, право слово? – затараторила она, потряхивая бородавкой.
– Ой, не трындычи, и так голова раскалывается, – застонала Сонька. – Сейчас бы кофейку с тонизирующими сливками… Ничего-то у вас тут нет для блага человека, одни петухи кукарекающие да сквозняки по коридорам!
Бабариха хитро прищурилась:
– Никак, деточка, притомилась? Домой хочется? В скатерку волшебную?
Сонька внимательно посмотрела на старуху.
– Хочется, бабуль. Так хочется, что прямо руки чешутся ухватить тебя за шейку морщинистую да потрясти хорошенько!
Бабариха притворно вздохнула:
– Нет, голубонька, насилию я не подчиняюсь. Но ежели желаешь получить назад свою вешицу, подскажу тебе верный способ.
– Отравить Салтана? – скривилась Сонька. – Вот ведь свалился уголовный элемент на мою голову!
– Можно и не травить, – надменно зыркнула на нее Бабариха. – Раскрой мне секрет крыльев, на которых давеча твой сынок улететь пытался, и будем в расчете.
– Какой секрет? Каких крыльев? – удивилась Сонька.
– Еще скажи «какой сынок», – передразнила ее старуха.
– А какой сынок? – тупо переспросила Сонька.
– Ну, хватит придуряться, – рассердилась Бабариха. – Некогда мне с тобой лясы попусту точить, царица всего полчаса времени дала. Говори, где можно достать крылья, забирай свою скатерку и проваливай куда хочешь.
– Погоди, бабуль, давай по порядку. Кажется, я пропустила что-то эпохальное. Честное слово – не понимаю, о чем ты говоришь!
Бабка недоверчиво побрюзжала и наконец поведала о последних событиях.
– Говоришь, подстрелили Гви… сыночка моего прямо в воздухе? Хм… – Сонька помолчала, обдумывая новую диспозицию. – Что ж, неплохо, неплохо… А царица, значит, обещает тебе персональную пенсию. Ладно, бабуль, я всё усекла. Только крылышки-то… в скатерке хранятся!
– То есть как – в скатерке? – поперхнулась Бабариха.
– А где ж еще? Сама пораскинь мозгами. Экипировка волшебная, не в сундук же такие вещи складывать!
– Экипи… как ты сказала-то?
– Не важно. Тащи скатерку, я тебе, так и быть, подсоблю.
Бабариха принялась нервно скоблить бородавку.
– Обманешь. Я тебе скатерку принесу, а ты и тю-тю.
– Ну, бабка, кто не рискует, тот не выигрывает. Придется тебе понадеяться на мою лояльность, другого-то выхода всё равно нет.
– Есть выход. Вот расскажу про тебя государыне всю правду, и посмотрим, как тогда закувыркаешься.
– Правду! – фыркнула Сонька. – Хочешь добровольно покаяться в государственном обмане и отречься от родства с Салтаном? А может, еще и подлог документов припомним, а?
– Ведьма, – прохрипела Бабариха, трясясь от бессильной ярости. Сонька расхохоталась:
– Гони за скатеркой, бабуля, да пошустрей, а то полчаса заканчиваются.
За дверью раздался лязг металла.
– Бабарихе и Ткачихе велено немедля прибыть в тронный зал, – сообщил флегматичный бас стражника.
«Родственницы» переглянулись.
– Неужто опоздала? – выдохнула Бабариха, покрываясь фиолетовыми пятнами.

ГЛАВА 20
Привычные к перемещениям во времени, Олег с Аркадием мужественно перенесли тряску. Материализовавшись в старой лодке недалеко от берега, они обменялись крепкими рукопожатиями и, взявшись за весла, споро погребли к суше. Никто не заметил внезапного появления друзей, лишь белые чайки, кружась над волнами, приветствовали пришельцев резкими криками.
Выбравшись на пустынный берег, спасатели просканировали ближайшие скалы и обнаружили небольшой грот, заваленный валунами. Олег направил на них гиперизлучатель. Через некоторое время валуны распались и проход освободился.
– Прошу! – Олег гостеприимно пропустил Аркадия вперед. – Предлагаю расположить штаб-квартиру здесь.
– Здесь так здесь, – меланхолично отозвался Аркадий, разглядывая неприветливый каменный потолок, нависающий прямо над головой.
– Сейчас обустроимся, – бодро пообещал Олег. – Пойдем, затащим сюда лодку.
Через минуту Олег уже колдовал над приборной панелью машины времени. Раздался хлопок, лодка исчезла, а на ее месте выросла каменная стена, перегородившая пещеру строго посредине.
– Уюта не прибавилось, зато стало тесно, – язвительно откомментировал Аркадий результаты «обустройства». – Вечно ты со своими экспериментами…
– Вот человек, пивом не пои, дай поворчать! Смотри сюда. – Олег неуловимым движением сдвинул какой-то каменный бугорок, и мрачную пещеру неожиданно затопил поток яркого света, хлынувший из образовавшегося в стене проема.
Друзья оказались на пороге небольшой, уютной комнаты. Скромный интерьер состоял из нескольких стульев, низкого столика и портативного аппарата, выдающего напитки.
– Я всегда подозревал, что ты гений, – заявил Аркадий и покровительственно похлопал друга по плечу. – Ну, что? По кофейку?
– Какого еще кофейку? – Олег снова что-то сдвинул, и гостеприимный «сезам» захлопнулся перед самым носом Аркадия. – Вот найдем Птенчикова с компанией, тогда и будем кофеи распивать. А сейчас дуем на пристань, скоро Салтанов корабль причалит.
И друзья потопали вдоль берега, в сторону виднеющихся вдалеке городских стен.
– Судя по времени отправления первых сообщений Птенчикова, корабль Салтана должен быть совсем близко, – говорил Олег, с тревогой вглядываясь в девственно чистый горизонт.
Грузный Аркадий, проявив неожиданную прыть, всё прибавлял и прибавлял ходу. Под конец Олег едва за ним поспевал. Наконец впереди замаячила пристань. На площади перед ней было полно народу, и друзьям пришлось притормозить, чтобы не привлекать ненужного внимания.
– Что это за демонстрация трудящихся? – удивился Олег.
– Гляди-ка, костер собрались разводить, – Аркадий указал на заботливо выстроенный палачом шалашик из хвороста. Сам палач сидел неподалеку. Он вырезал из оставшегося невостребованным осиного кола маленькие свистульки и раздавал их толпящимся вокруг ребятишкам. – Может, сегодня какой-то национальный праздник, а мы не в курсе?
– Меня больше волнует, что никакого корабля и близко не видать, – сказал Олег, вновь оглядывая пустынные воды.
– Давай подойдем поближе. Послушаем, что народ говорит, – предложил Аркадий.
Но то, что они услышали, запутало их еще больше.
– …а колдун-то птицей вмиг оборотился, да из башни-то и улетел, – взахлеб вещал рыжий паренек, обращаясь к обступившим его слушателям.
– Ну, ты брехать здоров, – презрительно усмехнулся тощий мужик, без остановки лузгающий семечки.
– Да провалиться мне на ентом месте, коли вру! – оскорбился рыжий. – Я еще затемно пришел, уж больно любопытство разобрало на ведьму поглядеть. Ты, поди, дрых еще, а я уж туточки был. А потом и до дворца добежал, на всякий случай. Вдруг, думаю, еще что угляжу.
– Ну и как, углядел? – снова встрял тощий.
– Углядел, – кивнул паренек и понизил голос: – Когда ентот колдун из башни убёг, да еще и ведьму с собой прихватил, Салтан-то жуть как разгневался. Уж так ногами топал, так надсаживался, я аж употел с перепугу…
Тут Олег не выдержал.
– Позвольте уточнить, – обратился он к пареньку. – Это что за Салтан такой?
– Известное дело, – важно ответствовал тот. – Енто царь такой заезжий.
– Зае-эзжий, – передразнил его тощий. – А вот обженится он с Лебедушкой и станет нашенский. Тут уж мы всем миром со страху употеем.
Олег потянул Аркадия за рукав и отвел в сторонку:
– Ну, и что ты об этом думаешь?
– Странно… Выходит, что Салтан уже здесь? А как же корабль, о котором сообщал Птенчиков? Да еще колдуны какие-то непредвиденные объявились!
– Есть у меня по этому поводу одна мысль, – пробормотал Олег. – Сдается мне, друг дорогой, что ты машину времени перед вылетом не перенастроил. Так?
– Так, – честно сознался Аркадий. – Но я был уверен, что ты проверил все параметры.
– Ясно, спасибо за доверие. – Олег задумался. – Если я всё правильно понял, мы прибыли ровно на сутки позже Ивана, ведь стационарная часть системы переброски продолжала работать в режиме реального времени.
– Попробуй связаться с ним по рации. Если поломка произошла на передаточной станции, расположенной в его «Хамелеоне», то портативный аппарат может сейчас заработать от нашей антенны.
Олег попробовал вызвать Ивана. Тот не откликался: миниатюрная рация отважного детектива валялась под сосной, в густой траве, которую не успела объесть прачкина коза.
– Лишь бы живой был, – вздохнул Олег. – Нужно срочно вернуться в пещеру, перепрограммировать нашу машину времени и попасть во вчерашний день.
– Тогда не будем задерживаться. – Аркадий решительно зашагал прочь. – Знаешь, я вот что подумал. Этот колдун, вылетевший из башни: не он ли тот самый Коршун, сведения о котором мы так и не смогли найти ни в одном справочнике?
– Вполне возможно, – отозвался Олег.
Друзья как раз пересекали рыночную площадь, когда до них донесся зычный голос прачки, завлекающей покупателей.
– Ты только послушай, что орет эта тетка! – в изумлении остановился Олег.
– Вот уж, заняться больше нечем, – проворчал Аркадий, неохотно притормаживая.
– Налетай, не скупись, на чудо-порошок разорись! – самозабвенно голосила Варина спасительница.
– Кто это ей, интересно, такой рекламный слоган состряпал? – фыркнул Аркадий.
– Вот и я о том же. И что за чудо-порошок она имеет в виду? Пойдем глянем. Пять минут уже ничего не решат, а зацепку какую, может, и обнаружим.
Подойдя поближе, друзья оказались на настоящей презентации. Профессиональным жестом выдергивая из котомки льняную рубаху, прачка говорила:
– А вот, погляди, честной народ. Я – простая прачка, стиркою занимаюсь сызмальства. И думалось мне, что дело свое я знаю хорошо. Пока не появился чудо-порошок. Гляньте, люди добрые: енту половину рубахи я стирала, как обычно, руками в ручейке, а енту – с чудо-порошком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36