Увы, он невозмутимо демонстрировал ей свои соблазнительные голые ягодицы, игнорируя ее невразумительное мычание, сопровождаемое фырканьем, хмыканьем и сопением. Ей вдруг пронзительно захотелось всунуть палец ему в анус, да так, чтобы он от неожиданности кончил.
Одному Богу было известно, какие муки она испытывала в этот момент, связанная по рукам и ногам.
Вокруг нее образовалось мокрое пятно. Ее вытянутые и связанные ноги и руки дрожали. Слезы струились по ее пылающим щекам, она яростно сжимала ягодицы, стремясь плотнее стиснуть стенки влагалища, но проклятая палка от метлы мешала ей осуществить ее скромное желание.
– Ты чувствуешь себя наказанной? – строго спросил Ричард.
– Мм-му!
– Ах еще нет! Скверно, сучка. Мне тебя жаль.
Ричард обернулся и подошел к ней, ступая по полу босыми ногами. У Аликс перед глазами поплыли круги. Она ждала, что он предпримет дальше. Тело ее вздрагивало от напряжения.
Внезапно ее ослепила фотовспышка. В глазах возникла резь. После второй вспышки она на миг ослепла. Воспользовавшись этим, Ричард что-то ловко застегнул у нее на спине. Это был широкий кожаный пояс, больно сжавший ей ребра. Сама Аликс не могла его видеть, но ощущала его давление. Раздался металлический щелчок карабина, пояс сдавил ей живот – и зад Аликс оторвался от пола. Следом за ним в воздух взмыли ноги, и она повисла на канате в весьма оригинальной позе, вниз головой, с вытянутыми конечностями, привязанными к палке. С трудом подняв голову, она увидела направленный на нее объектив фотоаппарата. И вновь ее ослепила вспышка.
– Ах ты дерьмо, ублюдок, понос собачий, – промычала Аликс.
Толстая затычка помешала Ричарду оценить эти эпитеты. Аликс начала плавно вращаться: канат раскручивался. Объектив запечатлевал ее голые бедра и груди, оттопыренный зад и раскрытые срамные губы.
По ногам у нее стекал густой сок, кожа стала липкой. Аликс завертела задом и закрутилась быстрее. Низ живота охватило пламя неутоленного вожделения, она готова была отдать все на свете за любой твердый предмет, вогнанный ей во влагалище.
– Если скажешь, что с тебя довольно, – сказал Ричард, – то я тебя трахну. Ты ведь этого хочешь? Хочешь, чтобы я засадил тебе свой большой и толстый петушок, верно? Ведь ты ждешь не дождешься, когда я раздвину твои маленькие блестящие полушария и загоню его между ними.
Аликс уронила голову. Она висела на канате, обхваченная широким ремнем, ее серебристые волосы подметали пол. Слезы отчаяния струились по ее лицу, тело обмякло, кожа покрылась пупырышками и зудела. Ей мучительно хотелось освободиться и сжать кулаками груди, засунуть пальцы во влагалище и мастурбировать, мастурбировать…
– Забавно, – издевательски заметил Ричард. – Не слышу мольбы.
Аликс подняла голову и испепелила его взглядом. «Ты мразь, скотина, вонючий хряк» – вот что должен был прочитать в ее глазах главный редактор журнала «Крошки».
Он невозмутимо встал напротив нее, голый, потный, волосатый, с прижатым к животу пенисом и густыми золотистыми завитками на лобке.
Аликс продолжала медленно вертеться, подвешенная на канате к крюку в потолке. Ричард тихо сказал:
– Назови меня повелителем, и я тебя оттарабаню.
Он вынул кляп у нее изо рта.
Аликс облизнула пересохшие губы, надула щеки, увлажнила десны языком и прокашлялась. Она висела на уровне его причинного места, с руками и ногами, привязанными к рукояти метлы. Пошевелиться не было ни малейшей возможности. Совершив полный круг, она вновь увидела его стоящий член.
– Итак, я жду. Назови меня господином, – повторил Ричард, ощупывая мошонку, покрытую золотистым пушком. – Попроси меня как положено, вежливо и почтительно.
– Мой господин, – сказала Аликс, изнемогая от похоти, чувствуя, как подрагивает клитор и сжимается влагалище, – твоя рабыня умоляет тебя ее осчастливить. Трахни меня скорее, повелитель, засади в меня свой карающий меч по самую рукоять, разорви меня пополам!
Ягодицы Аликс судорожно сокращались, мышцы конечностей напряглись, она истекала горячим половым секретом, капли густого нектара падали на пол, плоть ее пылала и ныла невыносимо. А всего в дюйме-другом от ее раскрытого пересохшего рта красовался пенис, увеличившийся на целый дюйм в размерах, пока она произносила свои заклинания. Аликс продолжала вращаться, ничего не соображая, когда почувствовала, как его крепкие горячие руки сжали ее обнаженные ягодицы, пылающие от внутреннего жара, и услышала:
– Получай, сучка!
Его толстая головка вошла между ее половыми губами, мошонка шлепнулась об ее попку, и Аликс пронзительно завизжала. Пенис стал скользить внутри ее вверх и вниз с невероятной силой и скоростью, ее огненная промежность распухла и стиснула этот бархатный поршень со стальным сердечником. Его сильные руки раскачивали туловище Аликс вперед-назад в одном стремительном темпе. Наконец Ричард сжал пальцами ремень, на котором она болталась, и стал рывками насаживать ее на пенис. Аликс застонала:
– Да, да, вот так! Еще быстрее!
Связанная по рукам и ногам, с болтающимися, как груши, грудями, она висела в воздухе, содрогаясь от его мощных ударов по низу живота. Раз за разом мошонка шлепалась об преддверие влагалища, плотный горячий фаллос сотрясал все ее раскаленное чрево, головка почти пронзила лоно, трение о стенки стало невыносимым, сок тек потоком, распространяя характерный запах.
– Я кончаю, – завопил Ричард. – О Боже, я кончил…
Этот сладострастный вопль окончательно лишил Аликс самоконтроля. Она чувствовала только сокрушительные удары по шейке матки, превратившись в огромное сокращающееся влагалище, трепещущую плоть, жаждущую все новых и новых потрясений от фаллоса, выворачивающего ее наизнанку.
Истошный крик исторгся у нее из груди, по телу разлилось блаженство, раскаленный клитор стал ее пульсирующим центром, источником вечного наслаждения. Аликс испытала еще один оргазм, следом – второй, да такой, что из нее полетели брызги. Весь лобок и живот Ричарда стал мокрым. Задрав голову, Аликс истошно завизжала и не умолкала до тех пор, пока у нее не сорвался голос, а промежность не стала ватной…
Когда они оба привели себя в порядок и оделись, Ричард стал отвинчивать заднюю крышку фотоаппарата, чтобы засветить пленку. Но Аликс остановила его:
– Не надо!
– Но… – Ричард изумленно посмотрел на нее, вертя в руках кассету. – Ты не хочешь, чтобы я уничтожил негативы?
– Хочу, разумеется. Но лишь после того, когда сделаешь качественные отпечатки всех снимков!
Аликс хитро улыбнулась и вышла из фотостудии.
Глава 10
Ричард плюхнулся на стул, обитый черной кожей, и уставился на захлопнувшуюся дверь студии. Стул тихонько поскрипывал под ним. В аппаратной было уютно и тихо. По всему телу растеклось блаженство, вставать не хотелось. Он скользнул взглядом по стеллажам и покачал головой.
То, что здесь произошло, потрясло его до глубины души.
Ему не верилось, что все это случилось на самом деле.
Он запустил пальцы в волосы и почувствовал, что голова мокрая и липкая от пота. Влажно было и под мышками, значит, все это ему не привиделось. Ричард сладко потянулся и зевнул.
Такое событие требовалось обмыть. Он налил в бокал виски и залпом выпил. Ему стало совсем хорошо.
Эта дамочка та еще штучка!
Ричард вспомнил, что оставил в студии галстук, но искать его и завязывать ему не хотелось. В такое позднее время вряд ли кто-то заметит, что он покидает здание корпорации без галстука…
Черт подери, подумал он, а не совершил ли он непоправимую ошибку? Как ни крути, а пари выиграла Аликс! И он ей помог. Она его соблазнила, он клюнул на ее подвох и доставил ей удовольствие, пусть и своеобразным способом. Вот сучка! Обвела его вокруг пальца.
Ричард Стенли в сердцах швырнул бокал в металлический шкаф для документов. Осколки стекла и брызги виски разлетелись по аппаратной. Что он скажет своим сотрудникам? Что позволил хитрой бестии втянуть его в дикий, безумный, извращенный половой акт? И в результате оставил всех без работы? Променял журнал на медовый пряник? И ничего с этим поделать нельзя? Вот дьявольщина! В маленькой аппаратной ему вдруг стало неуютно.
История наверняка получит огласку, и он обретет славу человека, который загубил журнал собственным неуемным членом.
У Ричарда заныло в мошонке. Пенис зашевелился. Одновременно завертелись колесики у него в голове. Он выпил еще виски и задумался, подперев подбородок руками. Наконец его осенило: а что, если употребить член не во вред, а во благо? Спасти им себя?
Пенис встал, преисполненный самодовольства. Ричард провел рукой по лицу. Ладонь стала влажной. Пальцы похолодели и затряслись, но стало горячо в промежности.
Ричард попытался разложить все по полочкам.
Аликс выполнила условия пари: нашла себе господина, целиком подчинилась его воле и получила от этого удовольствие. Следовательно, она выиграла. Факты – упрямая штука.
А как обстоят дела у второго участника соревнования, Винса Рассела – представителя «Крошек»? Нет никаких гарантий, что ему сегодня удастся найти сексуального раба. Значит, он не получит удовольствия в качестве господина и проиграет пари.
Но этого не случится, если самому стать его рабом! Нужно спуститься в помещение службы охраны и сделать Винсу деловое предложение. Какое же конкретно?
У Ричарда похолодели ладони, пальцы задрожали, но не от страха, а от предвкушения немыслимого, невообразимого, недопустимого вожделения. Нет, это всего лишь игра воображения, он ведь не пойдет на это, верно?
Винс Рассел однажды уже получил хорошенькую трепку по его прихоти и теперь с превеликим удовольствием выместит на чужой заднице всю накопившуюся злость.
У Ричарда пересохло во рту: он живо представил коротко стриженного здоровяка, сидящего в своей униформе в конторе. Ричард покосился на ширинку: предчувствие его не обмануло, оттуда торчал напрягшийся пенис, обтянутый трусами.
Но ведь такого не бывает дважды за один вечер, это невероятно, противоестественно. Нет, он не пойдет на это!
Проклятие!
Ричард Стенли вскочил и набрал номер телефона службы охраны:
– Кто на вахте? Ах вот как… Понимаю. А где Винс Рассел? Ясно… Он вышел из здания? Хорошо. Спасибо.
Ричард положил трубку, выбежал из студии и спустился в подземный гараж.
В гараже стояло всего несколько машин. На Лондон спустились сумерки. Яркий неоновый свет отражался в лужах на бетонном полу и пятнах масла, оставшихся от уехавших автомобилей. Ричард замер, прислушиваясь. Где-то вдалеке заурчал мотор, по реке прошла, просигналив, баржа, резко закричала, вторя пароходной сирене, чайка.
И вдруг совсем рядом открылась дверь автомобиля. Ричард быстро обошел лифтовую шахту и, зайдя за угол, увидел в полумраке старенькую ржавую «астру». У него похолодело в груди и перехватило горло. Наклонившись над открытым багажником, Винс Рассел доставал оттуда спортивную сумку: судя по тому, что он все еще был в форме, он собирался переодеться.
Ричарду отчетливо представился он сам, одетый в чистый и выглаженный светло-серый костюм от Армани, белоснежную сорочку и дорогие полуботинки. Идеальный менеджер, сошедший со страницы иллюстрированного журнала. Волосы растрепаны, пиджак распахнут. Ричард вдохнул бензиновый запах и решительно шагнул в мазутную лужу.
– Винс! – крикнул он.
Здоровяк вздрогнул:
– Это вы, сэр?
Ричард раскрыл рот, но издал лишь сдавленный хрип.
Винс Рассел поставил на бетонный пол спортивную сумку со сменной одеждой. Его массивные армейские ботинки совсем поизносились, мысленно отметил Ричард. Форменная фуражка и рация лежали на крыше машины, однако наручники еще болтались на прочном кожаном ремне. Воротник его рубахи распахнулся, из-под него выглядывали темные курчавые волосы. Бицепсы распирали рукава защитной куртки.
– Я слушаю вас, сэр! – сказал Винс.
Ричард наморщил лоб и заложил руки за спину, стараясь выглядеть невозмутимым.
– Я хотел спросить насчет вашего участия в последнем пари, – прокашлявшись, сказал он. – Есть какие-то успехи?
С замирающим сердцем он ждал, что Винс ответит «да» и начнет рассказывать, как все было.
Но Винс Рассел молчал, потупив взгляд. Лицо его стало мрачным. Наконец он сказал:
– Пока ничем не могу вас обрадовать, сэр.
– В вашем распоряжении осталась только сегодняшняя ночь, – с упреком напомнил ему Ричард.
Винс побагровел и обжег его недружелюбным взглядом исподлобья.
– Я как раз собирался отправиться в Уэст-Энд, сэр! – пробурчал он, передернув могучими плечами.
Ричарду стало не по себе от подчеркнуто почтительного тона, которым это было сказано, и неловко за то, что он относится к высшей касте работодателей.
– Можете не утруждать себя поездкой в Уэст-Энд, – выпалил он.
– Простите, сэр, я вас не понимаю! – с подозрением взглянул на него Винс. – А как же пари?
– Вам не обязательно отправляться на другой конец города, Винс, – глядя в его темно-карие глаза, нерешительно произнес Ричард. – Этот вопрос можно решить, не сходя с этого места.
Физиономия Винса вытянулась от изумления. Он окинул собеседника изучающим взглядом от аккуратной стрижки до начищенных до блеска штиблет.
Ричард почувствовал, что краснеет. Более того, у него началась эрекция.
– Вы шутите, сэр? – спросил Винс Рассел. – Конечно же, шутите. Разыгрываете меня! Я угадал? Ха-ха-ха!
Снаружи пахнуло холодом, стало темно. Где-то громко хлопнула от сквозняка дверь. У Ричарда сбился сердечный ритм, во рту пересохло. Он выдержал пристальный взгляд Винса и покачал головой:
– Нет, я не шучу. Вам нужно узнать, получите ли вы удовлетворение от роли господина, понравится ли вам унижать своего партнера. Ведь именно так сформулированы условия пари, верно? Так вот, я к вашим услугам.
– Это вы серьезно, сэр? – на всякий случай переспросил Винс, и не успел Ричард Стенли и глазом моргнуть, как он подошел к нему вплотную и сжал его мошонку в кулаке.
У Ричарда глаза на лоб полезли.
– Вот вы и попались, мистер Стенли! – смакуя слова, произнес Винс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20