— Знаешь, что я с тобой сделаю, Квинн, если ты сейчас же не опустишь свою долбаную башку?
Он повернулся и увидел в зеркале ее глаза. Ему показалось, что они являют собой оскорбление для такого прелестного личика. В них светилось ликование маленького дьяволенка, которому доставляют наслаждение такие вещи, о которых лучше не упоминать вслух.
— Так вот, — весело продолжала эта чертовка, — я сейчас обмотаю вокруг шеи этой твоей птички струну и потяну. И ты увидишь, как вываливается и чернеет ее язык. Это, поверь мне, незабываемое зрелище. — Она толкнула локтем подругу. — Слушай, Клара, дай-ка я с ней поработаю. А потом мы скажем, что она начала вопить или что-то еще.
— И не надейся, дорогая моя, — сухо отозвалась шотландка. — Неужели ты думаешь, что я стану врать из-за тебя полковнику Джиму? Он велел нам доставить их целыми и невредимыми, и мы доставим их целыми и невредимыми.
— А, все это херня, — мрачно отреагировала девица в белом, недовольная, что ее замыслу не суждено осуществиться, по крайней мере, пока.
Ошеломленный Квинн снова опустил голову. Лицо Джанет было совсем рядом, бледное и мрачное. И хотя в глазах ее Квинн не увидел надежды, взгляд оставался спокойным. Джанет легонько коснулась губами его щеки и шепнула: «Мужайтесь». Это был голос истинной аристократки, которую везут на казнь. Квинн понял, что все потеряно, кроме чести.
Глава 9
Модести Блейз проснулась и какое-то время лежала в полной тьме своего спальника. Рядом заворочался Вилли.
— Два часа, Принцесса, — сказал он.
— Похоже, — согласилась она. — Сейчас. — Посветив фонариком, она сообщила: — Без пяти. Зажги лампу.
Они находились в пятидесяти ярдах от входа в пещеру, на широком каменистом участке. Под рубашками и брюками у них было надето теплое белье, но все равно они почувствовали леденящий холод, как только оставили теплые спальники.
Они надели легкие стеганые куртки, армейские ботинки, нейлоновые комбинезоны, затем скатали спальники и спрятали их в узкой расселине между камнями. Вилли взялся за парусиновый рюкзак и спросил:
— Винтовки берем?
Модести на мгновение задумалась, потом отрицательно покачала головой.
— Нет, если дойдет до перестрелки, от них мало толку, да и тащиться с ними по пещере одна морока. Лучше возьму «кольт».
Кобура с «кольтом» была у нее на бедре под комбинезоном и курткой, которые она собиралась сразу снять, как только они окажутся в замке.
Вилли захватил два ножа. Обычно он держал их в ножнах, один над другим, и носил сбрую слева на груди. Но сегодня нужно было протискиваться в узкие щели, и он разместил их на правом и левом бедре. Ножи он сделал собственноручно. То, как он обращался с ними, вызывало восхищение или ужас у тех, кто получал возможность посмотреть на это — в зависимости от того, к какому лагерю принадлежал очевидец. Эти ножи были специально отвороненными, чтобы не сверкать, отражая свет. При обычном броске с расстояния в двадцать футов они совершали полный оборот, но если расстояние уменьшалось, Вилли мог отрегулировать полет легким движением кисти.
Модести, убрав спальники и винтовки в расселину, посмотрела на часы.
— Два пятнадцать, Вилли.
Он кивнул, вскинул на спину рюкзак, и они двинулись в пещеру Лансье. Их пластиковые шлемы были снабжены электрическими лампочками. Кроме того, у Вилли был еще и довольно мощный ручной фонарь. По мере углубления в пещеру холод делался все более ощутимым.
Первой шла Модести. Маршрут, ранее указанный Квинном, отпечатался в ее памяти. Они протискивались по узким проходам, внезапно оказываясь в широких коридорах. Это требовало повышенной осторожности. Подземный лабиринт создали не люди, а природа, поработавшая над этим творением не один миллион лет, в том числе и в ледниковый период.
Модести и Вилли спустились в пятнадцатифутовую яму, потом перешли речушку и стали подниматься по уходящей вверх каменной тропе. Они оказались в сталактитовой пещере, которая словно копировала архитектуру человеческой цивилизации, хотя эти шедевры приобрели свои нынешние очертания задолго до того, как люди научились пользоваться первыми инструментами. Сталактиты, свисавшие с купола пещеры, уходившего ввысь на семьдесят футов, не отличались особыми размерами, но зато росли густо, сверкая, словно иголки из серебра, в свете лампочек «туристов». Сталагмитов, которые, напротив, росли бы с пола, в этой пещере не было. Стены были волнистыми, словно шторы. По всему периметру этой залы подземного дворца виднелись белые пятна известняковых залежей.
Посередине, почти от стены до стены, простирался водоем неизвестной глубины, и его ширина достигала двадцати трех футов. Каменистые берега, подходя к краю водоема, обрывались на высоте восемнадцати дюймов. Откуда появлялись и куда уходили воды из этого озерца, определить было невозможно. Течение если и существовало, то было крайне слабым, во всяком случае на поверхности.
В прошлое посещение Модести и Вилли оставили в пещере надутую резиновую лодку. Сейчас ее достали из впадины в стене. Модести дождалась, когда Вилли спустит лодку на воду, потом осторожно забралась в нее и, устроившись лицом к тому месту, откуда они пришли, стала грести ладонями, отчего лодка двинулась к противоположному концу водоема. Вилли держал в руках моток нейлонового шнура, один конец которого был прикреплен к корме. Когда Модести высадилась на другом берегу, он стал проворно сматывать трос, подогнал к себе лодку и сам совершил переправу, после чего спрятал лодку за большим выступом скалы. За бассейном начинался небольшой участок плоской поверхности, переходивший потом в подъем у дальней стены залы.
Эта стена была словно разрезана в трех местах. Модести двинулась к правой расселине, где находилось небольшое треугольное отверстие, в которое они еле влезли и затем восемьдесят ярдов проделали ползком. Потом они оказались в гроте, где увидели узкую, почти горизонтальную щель. Пятнадцать ярдов Вилли преодолел за пять минут, с трудом протискивая между плитами свое крупное тело. Затем продвижение сделалось полегче, если не считать подъема в десять футов, за которым начиналась каменистая площадка. Но тут они еще раньше с помощью Квинна установили небольшую веревочно-металлическую лесенку.
Через сто ярдов от площадки находилась та самая шахта, шириной в пять футов, что вела в замок. В середине было углубление, по которому бежала вода, пересекая коридор у ног Вилли и Модести и исчезая затем в темноте. Они оставили здесь тросы, крюки и специальный молоток с медной головкой двадцать часов назад, когда Квинн показал им это место. Он, правда, не мог сообщить им длины ската, но по прикидкам Вилли скат поднимался к замку без изгибов под углом в сорок градусов.
Вилли положил фонарь на каменный выступ, снял рюкзак и вопросительно посмотрел на Модести. Она кивнула и наклонилась над мешком с альпинистским снаряжением. Вилли же подошел к скату и начал отыскивать там выступы и углубления, за которые можно было бы зацепиться.
Затем он начал протискиваться вверх по скату, словно огромное причудливое насекомое. Когда он преодолел несколько ярдов, вслед за ним двинулась Модести. Она сделала петлю и закрепила ее у себя на локте, а другой конец веревки присоединила к мешку со снаряжением. Они надеялись, что им не придется вбивать крюки в стену. Если же этого не удастся избежать, мягкая медная насадка была призвана уменьшить шум.
Вилли преодолел еще тридцать футов, затем перевернулся на спину. В свете лампы на своем шлеме Модести заметила, что скат на этом отрезке поднимается вверх почти вертикально, а потолок — низкий и с выпуклостями, что позволяло продвигаться, пользуясь руками и ногами, как лазают трубочисты по дымоходу.
Затем скат снова пошел под прежним углом в сорок градусов. Вилли прополз еще двадцать футов и опять остановился. Скат тут расширялся. Вилли помахал рукой Модести, которая подползла к нему. В четырех футах от них виднелась вертикальная стена в человеческий рост. Ее нижняя часть была природного происхождения, и в ее основании имелось отверстие, через которое и бежал поток. Затем на высоте трех футов начиналась уже каменная кладка. Прямо под потолком имелась щель, словно в гигантском почтовом ящике, — четыре фута в ширину и два в высоту. Решетки не было, но снизу торчало три ржавых железных «пенька» — основы для тяжелых прутьев, что некогда загораживали отверстие.
Модести подобралась к щели, встала так, чтобы вода сбегала по выемке между ее расставленных ног, и сунула руку в щель. Скинув с локтя петлю, она закрепила ее за один железный пенек. Затем сняла лампу со шлема и стала с ее помощью всматриваться в отверстие. Лампа высветила нечто вроде погреба, покрытого паутиной. Пол был устлан толстым ковром пыли. Сбоку шли ступеньки, которые вели к массивной деревянной двери. Этот подвал был со сводами, и свет лампы не мог осветить его целиком, но Модести предположила, что, по крайней мере, одна его часть использовалась как мастерская — может быть, в годы немецкой оккупации. У одной стены стоял длинный большой верстак с тисками. На стене над верстаком виднелись широкие и пустые полки для инструментов. Под верстаком стояли всевозможные банки, канистры, бутылки. С потолка на проводе свисали две лампы.
Модести обернулась, кивнула Вилли и затем стала протискиваться в узкое отверстие. Оказавшись внутри, она осветила фонариком помещение, потом призывно махнула рукой Вилли.
Он уже наполовину пролез через щель, когда вдруг в погребе вспыхнул свет. Повернув голову, Вилли увидел человека в черном блейзере, который с улыбкой появился из-за колонны. Модести положила на пол лампу и быстро двинулась к человеку. Вилли успокоился, увидев, что у того пустые руки. Модести, конечно же, уложит его в два счета.
Вилли повернулся спиной к ним и продолжил начатое. Он услышал мягкий звук столкновения, короткое «ах» и затем звук падения тела на каменный пол. Он выпрямился и повернулся со словами:
— Черт возьми, Принцесса…
Но слова застряли у него в горле, потому что увиденное повергло Вилли в шок, вернее, в серию шоков. Модести неподвижно лежала на полу, и шлем ее откатился в сторону. Проклятый бородач уже находился в воздухе, вытянув одну ногу, чтобы ударить Вилли в грудь, в область сердца.
Раздумывать было некогда. Инстинкт и тут не подкачал, заставив Вилли кое-как, неуклюже отпрянуть. Нога противника лишь задела Вилли, но и этого оказалось достаточно, чтобы он отлетел в сторону, проклиная на чем свет стоит громоздкое обмундирование и понимая, что ему противостоит большой мастер единоборств. Бородач же, не успев толком приземлиться, снова взмыл в воздух, оттолкнувшись от пола, словно от трамплина. Он опустился на землю, качнулся в одну сторону, потом в другую, потом сделал стремительный выпад, ударив Вилли ребром ладони.
Так и не обретя равновесия, Вилли ухватил противника за запястье и занес ногу, метя противнику в колено. Тот, однако, одним плавным движением освободился от его захвата, убрал ногу от выпада Вилли и той же ногой нанес невероятный удар, угодив Вилли в голову. Вилли, шатаясь, как пьяный, отскочил назад. Из глаз его посыпались искры. То, как играючи избавился бородач от его захвата, стало новым шоком для Вилли. Он решил упасть на пол на спину так, чтобы потом получить возможность ударить ногами снизу вверх, но удар по голове нарушил координацию движений и ориентировку. Вилли совершил оплошность — он откинулся спиной на верстак, так что тиски вонзились ему в тело.
Тотчас же плечо его словно пронзило током. Вилли повернулся, пытаясь ухватиться рукой за чертов верстак и достать ногой фигуру, очертания которой уже расплывались у него в глазах. Человек в черном спокойно парировал этот выпад, а затем расчетливо ударил его ребром ладони между челюстью и ухом.
Вилли Гарвин сполз на пол и затих. Мистер Секстон обернулся и, глядя в темноту, куда не проникал свет, сказал:
— Все кончено, полковник Джим.
Тот не замедлил появиться из своего укрытия, а за ним вышел Да Круз, вооруженный девятимиллиметровым двадцатизарядным пистолетом Стечкина. Мистер Секстон наклонился над Модести Блейз, пальцем поднял веко, затем выпрямился. Полковник Джим не без раздражения сказал:
— Я ведь просил вас, чтобы они были взяты живыми.
— Они целы и невредимы, — весело откликнулся тот, затем поправился: — Гарвин, впрочем, не совсем… Ударился спиной о тиски.
Акулий рот полковника Джима раскрылся в усмешке.
— Ничего, это я переживу.
— Впрочем, я разочарован, — сказал мистер Секстон, пощипывая свою бородку. — Не скрою, я рассчитывал на интересный поединок. Разве что потом повезет больше.
— Они вам не доставили особых хлопот, — буркнул полковник Джим. — Их явно перехвалили.
— Все относительно, — весело сказал бородатый человек. — Они на самом деле очень даже неплохи. — Он поглядел на Модести. — Она, правда, была без шансов. Элемент неожиданности. Не думала встретить противника моего уровня. — Он улыбнулся. — Я ее понимаю: ведь таких, как я, больше нет. Но у нее быстрая реакция и отличная координация… Особенно если учесть, что она явилась в такой неудобной одежде. — Потом мистер Секстон перевел взгляд на Вилли. — У него была какая-то доля секунды, чтобы понять, что его ожидает. И он тоже не ударил в грязь лицом. Конечно, я сильнее… Я это проверил… Но у него отличные данные и неплохие навыки. Жаль, что так вышло с плечом. Даже если обошлось без переломов, теперь он неделю-другую не сможет как следует работать этой рукой.
Полковник Джим вынул из кармана пиджака сигару и задумчиво сказал:
— Может, нам удастся выкроить для вас эту неделю-другую, мистер Секстон. Все зависит от того, какая у них подстраховка. Если только мистер Квинн и миссис Гиллам, тогда, конечно, беспокоиться не о чем.
Заскрипела дверь. Появился Меллиш. Когда он увидел мизансцену, на его лице изобразилось большое облегчение. Он спросил:
— Все в порядке?
— Разумеется, — ответил полковник Джим, поднося к сигаре спичку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28