Никаких нареканий, цены сказка
Крюк крепился к массивному тросу, протянутому вверх к лебедке, размещенной под стропилами. Всю церковную мебель убрали, пол был завален мешками с цементом, бревнами, кучами песка, а также разнообразными инструментами. Судя по простоте приспособлений, монахи сами проводили все реставрационные работы.Модести и Вилли пробирались через заставленную стройматериалами галерею. Борг шел за ними следом. Они внимательно смотрели по сторонам, стараясь не упустить ничего из того, что попадалось им на глаза. Из галереи вела открытая дверь. Пройдя через нее, они оказались в одном коридоре, потом в другом и наконец добрались до большой комнаты, в которой раньше располагалась резиденция настоятеля монастыря.Два ящика с алмазами уже стояли на столе, и те, кто их сюда доставил, тяжело дышали, еще не успев прийти в себя от проделанной работы. Только миссис Фозергилл не выказывала никаких признаков утомления. Она с надеждой посмотрела на бутылки на столике, затем на Габриэля, который начал открывать ящики.— Ладно, — сказал Габриэль, — можно и промочить горло. Помогите ей, Макуиртер.— Я бы тоже выпил… — начал было Вилли, но тут же осекся.— Правильно, — отозвался Габриэль. — Процесс обучения идет своим ходом. — Потом, уже обратившись к Модести, он спросил: — Как вам наша база?— На уровне. Как и вся операция, — признала она. — А что станет потом с монахами? Они, конечно, молчальники, но не до такой же степени! Например, они смогут опознать вашу фотографию.— У них не будет возможности, — сказал Габриэль. — Все исчезнут. «Мария Селеста» Так назывался корабль, обнаруженный в 1872 г . в Атлантике. Корабль был в полном порядке, но на борту не оказалось ни одного человека. Что стало с членами экипажа, разгадать так и не удалось.
. Большая тайна. Но пока от них немало пользы. — Но ведь может появиться пароход с продуктами, с оборудованием. Наверно, он приходит по расписанию.— Каждые три месяца. А мы заняли монастырь через четыре недели после последнего прихода. Когда появится следующий, нас уже не будет.— Значит, у вас нет проблем, — усмехнулась Модести. — Если не считать сбыта. Когда мы это обсудим?— Когда я буду готов, — сказал Габриэль и приказал Боргу: — Увести. В отдельные кельи. Каждому по матрасу и по два одеяла, а также ведро и умывальник. Двухчасовая прогулка. Трехразовое кормление. Охранник в коридоре двадцать четыре часа в сутки.Модести уставилась на него, изобразив на лице сочетание смятения и гнева.— Что, по-вашему, мы можем предпринять? — сердито осведомилась она.Габриэль открыл крышки обоих ящиков, удалил прокладки и уставился на алмазы.— Ничего, — сказал он. — Я как раз об этом и позаботился.Кельи были в разных концах узкого коридора на верхнем этаже, куда вела узкая винтовая лестница. Пленники поднялись по ней в сопровождении Борга и худого испанца с покрытым шрамами лицом. В двери одной из келий торчал большой ключ. Дверь, сделанная из прочного дерева, с небольшой металлической решеткой, была распахнута. Дверь выглядела старой, но не столь древней, как сам монастырь. Модести сделала вывод, что это место в свое время служило военной крепостью.Борг вошел в келью, бросил на пол матрас и два одеяла. В углу стояло ведро и металлический таз. С потолка свешивалась на проводе тусклая лампочка. В верхнем углу дальней стены имелось маленькое окошко.Вилли посмотрел на Модести и спросил:— Как ты думаешь, когда мы будем есть?— Наверно, через полчаса.— Отлично.— Вы будете есть завтра, — проворчал Борг и толкнул Вилли в камеру, потом запер за ним дверь.В тридцати шагах от камеры Вилли находилась камера, предназначенная для Модести. Она была почти такая же, только у внутренней стены имелся выступ от дымохода, отчего келья казалась меньше.— Разве Габриэль не велел вам снять с меня наручники? — спросила Модести.— Никаких указаний не было, — равнодушно пожал плечами Борг.Модести вошла в келью и услышала, как за ней закрылась дверь и щелкнул замок. Она обернулась и увидела за решеткой лицо испанца. Судя по звуку шагов, Борг уже спускался по винтовой лестнице. Опустившись на колени, Модести стала расправлять матрас и одеяла.Вилли Гарвин пролежал с закрытыми глазами ровно тридцать минут — он прекрасно понял инструкции Модести.Затем он бесшумно поднялся и подошел к двери. Осторожно глянув в зарешеченное окошечко, он увидел, что испанец сидит на стуле в середине коридора и при свете единственной лампочки читает книжку в бумажной обложке.Вилли поднял правую ногу, осторожно потянул за край резиновой оболочки, покрывавшей низ ботинка. Вскоре резина легко отделилась. Затем большим пальцем он отодрал всю оболочку. Не спуская глаз с охранника, вставил ноготь в паз винта, спрятанного в подошве, и повернул. Винт легко поддался. Несколько секунд спустя Вилли извлек металлический стержень с причудливо изогнутым кончиком.На другом конце коридора Модести тихо звякнула наручниками о решетку. Испанец встал со стула и подошел к двери, уставясь в нее сквозь прутья решетки.— Можно чего-нибудь попить? — попросила Модести. — Например, воды?— Завтра, — сказал испанец, отворачиваясь.— Погодите. Я прямо-таки вся горю.Двусмысленность фразы заставила испанца снова повернуться к решетке. В его красных глазках загорелся огонек вожделения. Его звали Каналехос, и его фотография имелась в досье Модести. Она прекрасно знала, что это за человек. До Габриэля он работал на ОАС и слыл большим специалистом по допросам с пристрастием. Особенно он любил работать с женщинами. Модести встречалась с двумя женщинами, которым удалось выжить именно потому, что они быстро сломались. Впрочем, если бы те, кто скончался в застенке у Каналехоса, могли обменяться впечатлениями с теми, кто уцелел, они, возможно, решили бы, что судьба оказалась к ним более благосклонна.— Ну, в чем дело? — спросил он.— Труба от кухни проходит через камеру. Она пышет, как печка. А я даже не могу снять свитер.Жестом он велел ей отойти от двери, и Модести тотчас же подчинилась. В замке повернулся ключ, и Каналехос вошел в камеру, сжимая тяжелый охотничий нож.— Подними свитер спереди, — приказал он.Модести неловко стала стаскивать липнувший к телу свитер.— Повернись.Она подчинилась. Он задрал свитер сзади, забросив его ей на голову. Пальцы ее правой руки нащупали конго, зажатое под левой подмышкой. Несколько минут назад она извлекла это оружие из своего шиньона.— Повернись.Теперь Модести оказалась лицом к лицу с испанцем. Он протянул свободную руку, чтобы совсем стащить свитер. Она почувствовала, как палец зацепил за край ее лифчика, чтобы заодно сдернуть и его. На его лице блуждала мерзкая ухмылка. Рука с ножом была совсем рядом.Она ударила Каналехоса конго так, что край оружия вонзился в кисть испанца, парализовав пальцы. Нож описал дугу в воздухе и упал на матрас.Не теряя времени даром, она ударила испанца коленом в пах. Глухо вскрикнув, Каналехос стал медленно сгибаться, словно лук под руками стрелка. Затем, схватив конго двумя руками, Модести опустила его что было сил, метя в роковую точку на виске.Между тем Вилли Гарвин открыл второй наручник и убрал стержень. Он содрал вторую «галошу» с ботинка, встал с матраса, подошел к двери. Выглянув в коридор, увидел, что охранника нет на месте.Вилли нахмурился и присел у скважины. Да, для такого старинного замка следовало бы выбрать другую отмычку, но и то, что было у него, годилось. Он стал тихо ворочать инструментом в замке, отыскивая выемки. Тут что-то коснулось его отмычки, и он замер. Оказалось, что кто-то пытается вставить в скважину ключ.Он быстро извлек отмычку и отскочил в сторону, встав спиной к двери. Дверь приоткрылась на два дюйма.— Никаких лишних движений, Вилли, — тихо сказала Модести. — Это я.Он отошел от стены. Она вошла в камеру. Свитер на ней по-прежнему был перекручен. Модести вытянула руки, и Вилли стал орудовать стержнем.— Что Каналехос? — спросил Вилли.— Я уложила его спать. Вечным сном.— Давно пора, — кивнул Вилли. — Он и так уже прожил лишнее. — Щелкнула пружина первого наручника, и Вилли занялся вторым. — Ну, а как насчет остальных, Принцесса? — спросил он. — Когда начнем действовать? Как будем их успокаивать? На время или навсегда?— Навсегда, Вилли. Будем играть по их правилам.Щелкнула пружина второго наручника. Модести стащила с себя свитер, бросила на пол. Вилли снял куртку, швырнул ее на матрас. Потом снял и темную рубашку. Он повернулся спиной к Модести. Застыл в ожидании. В тусклом свете его кожа выглядела странно безжизненной. Модести нащупала кромку тонкого слоя пленки, потом резко рванула вниз. Послышался такой звук, словно с тела сдирают пластырь.Вилли поморщился, потом повернулся к Модести. В руках у нее оказалась оболочка из пенорезины, внешний слой которой был телесного цвета. Очень тонкая по краям, в центре оболочка достигала в толщину до дюйма. Она прикреплялась к коже с помощью клейкого пластыря, создавая впечатление нормальной человеческой спины.Модести выложила «ложную спину» на матрас. Вилли схватил рубашку и начал тереть ею свою настоящую спину, как полотенцем. Затем он с облегчением повел плечами.— Тяжело пришлось в колоколе? — спросила Модести.— Работать было трудновато. Там стояла такая адская жарища, я так потел, что боялся, вдруг эта штуковина отклеится.Вилли присел на корточки рядом с Модести. Они разорвали «спину». Во внутреннем слое обнаружились углубления, в которых находились разнообразные предметы. Вилли начал их поочередно извлекать.Модести между тем сняла лифчик, положила его на матрас. Он был из двойной эластичной ткани. Отодрав подкладку, Модести извлекла из одной чашечки тонкий моток черного провода, а также маленький пластмассовый цилиндрик, в котором находились затычки для носа, с помощью которых она усыпила часового у тюрьмы, где содержался Вилли. В другой чашечке был большой сдутый черный шар и цилиндр побольше, с удлиненным носиком. Выпотрошив лифчик, Модести снова надела его, а затем и свитер.Тем временем Вилли выложил уже все содержимое своей «ложной спины». Там было два лезвия с длинными тонкими наконечниками, навинчивающимися на костяные рукоятки. Кроме того, он вынул два черных пластмассовых брусочка размерами пять дюймов в длину на три в ширину и на четверть дюйма в толщину, миниатюрный вольтметр величиной с дамские часики, две ручки-фонарика, моток двойного провода с вилками на обоих концах, маленькую плоскую отверточку, батарейку, а также две трубки из нержавеющей стали длиной в восемь дюймов — одну тонкую, другую толщиной с большой палец.Вилли надел рубашку и куртку и насадил на лезвия ножей рукоятки, после чего отправил их в пустовавшие ножны в левом кармане куртки. Затем он соединил брусочки. Получился миниатюрный передатчик. Он передал трубки Модести, та спрятала их в карманы брюк. Затем Модести надела сдутый шар на носик цилиндра. Окликнув Вилли, она подошла к зарешеченному окну. Вилли положил передатчик на подоконник, затем, обхватив ее за бедра, приподнял так, что она оказалась у решетки. Просунув через решетку шар с цилиндром, она нажала ногтем на кнопочку.Тотчас же раздалось шипение, и шар стал надуваться. Модести сняла цилиндрик, прикрепила черный провод и отпустила шар. Он стал медленно подниматься вверх, а Модести потихоньку разматывала провод. Когда в руках у нее остался конец в три фута длиной, она крепко привязала его к решетке. Теперь шар уже исчез из виду. Он реял на высоте тридцати футов от их окна и в двухстах метрах над уровнем моря. Затем Модести присоединила конец провода к входу для антенны на передатчике и сказала:— Все в порядке. Вилли опустил ее на пол со словами:— Обойдемся без батарейки. Здесь есть электричество. — Он кивнул на лампочку, свисавшую с потолка.Они вернулись к матрасу. Вилли извлек отвертку и вольтметр, а Модести — моток двойного провода. Затем она остановилась под лампой, широко расставив ноги. Вилли поднырнул под нее, потом выпрямился, приподняв ее на своих плечах. Она разделила провода лампочки и провела подсоединение.— Готово, — сказала она.Вилли подсоединил второй конец к вольтметру.— Сто двадцать, — доложил он, глядя на стрелку. — Годится. — Затем он убрал вольтметр, опустил Модести на пол, подошел к передатчику и подсоединил его к сети. Внутри загорелась крошечная контрольная лампочка.— Работает, — сказал Вилли и, посмотрев в окно, добавил: — С такой антенной они запросто нас обнаружат. Глава 18 Майор Язерли пробудился от дремы и взял трубку.— Да, — сказал он по-английски.Таррант стоял у стола, уставившись на расстеленную карту с чувством полной беспомощности, охватывавшим его за последний час раз десять.Рядом с картой лежали блокнот и карандаш. Вокруг пестрели вырванные листочки. На них были рисунки — женская рука с сигаретой, женская нога в туфле, потом обнаженное плечо и рука. Таррант догадался, что все это — наброски Модести Блейз. Были там и Другие зарисовки — вариации на одну тему — часть лица, щека и линия плеча — от уха до плеча. Казалось, художник пытается уловить какую-то непослушную линию, которая решительно ему не дается.Хаган оседлал стул, уронив подбородок на сложенные на спинке руки. Он смотрел куда-то в стену.Майор Язерли сказал:— Это из вашего посольства. Из Бейрута передают координаты. — Он стал записывать какие-то цифры на листке.Внезапно с лица Хагана исчезло отсутствующее выражение, и он бесшумно встал. Таррант подумал, что сейчас он напоминает бомбу с часовым механизмом, которая вот-вот должна взорваться.— Боже милостивый, — воскликнул Хаган, — неужели они сумели наладить передатчик?!— Вот, — равнодушно сказал майор.Хаган схватил листок и подошел к карте. Бормоча себе под нос цифры, он взял линейку и провел черту от Бейрута на запад. Снова зазвонил телефон. На сей раз майор отозвался по-арабски. Хаган подошел к нему, глядя, как он опять записывает цифры.— Из штаба египетских ВВС, — пояснил майор, передавая листок Хагану. Второй пеленг указывал направление на северо-северо-запад от Порт-Саида и пересекался с первой линией в восьмидесяти милях юго-западнее Кипра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
. Большая тайна. Но пока от них немало пользы. — Но ведь может появиться пароход с продуктами, с оборудованием. Наверно, он приходит по расписанию.— Каждые три месяца. А мы заняли монастырь через четыре недели после последнего прихода. Когда появится следующий, нас уже не будет.— Значит, у вас нет проблем, — усмехнулась Модести. — Если не считать сбыта. Когда мы это обсудим?— Когда я буду готов, — сказал Габриэль и приказал Боргу: — Увести. В отдельные кельи. Каждому по матрасу и по два одеяла, а также ведро и умывальник. Двухчасовая прогулка. Трехразовое кормление. Охранник в коридоре двадцать четыре часа в сутки.Модести уставилась на него, изобразив на лице сочетание смятения и гнева.— Что, по-вашему, мы можем предпринять? — сердито осведомилась она.Габриэль открыл крышки обоих ящиков, удалил прокладки и уставился на алмазы.— Ничего, — сказал он. — Я как раз об этом и позаботился.Кельи были в разных концах узкого коридора на верхнем этаже, куда вела узкая винтовая лестница. Пленники поднялись по ней в сопровождении Борга и худого испанца с покрытым шрамами лицом. В двери одной из келий торчал большой ключ. Дверь, сделанная из прочного дерева, с небольшой металлической решеткой, была распахнута. Дверь выглядела старой, но не столь древней, как сам монастырь. Модести сделала вывод, что это место в свое время служило военной крепостью.Борг вошел в келью, бросил на пол матрас и два одеяла. В углу стояло ведро и металлический таз. С потолка свешивалась на проводе тусклая лампочка. В верхнем углу дальней стены имелось маленькое окошко.Вилли посмотрел на Модести и спросил:— Как ты думаешь, когда мы будем есть?— Наверно, через полчаса.— Отлично.— Вы будете есть завтра, — проворчал Борг и толкнул Вилли в камеру, потом запер за ним дверь.В тридцати шагах от камеры Вилли находилась камера, предназначенная для Модести. Она была почти такая же, только у внутренней стены имелся выступ от дымохода, отчего келья казалась меньше.— Разве Габриэль не велел вам снять с меня наручники? — спросила Модести.— Никаких указаний не было, — равнодушно пожал плечами Борг.Модести вошла в келью и услышала, как за ней закрылась дверь и щелкнул замок. Она обернулась и увидела за решеткой лицо испанца. Судя по звуку шагов, Борг уже спускался по винтовой лестнице. Опустившись на колени, Модести стала расправлять матрас и одеяла.Вилли Гарвин пролежал с закрытыми глазами ровно тридцать минут — он прекрасно понял инструкции Модести.Затем он бесшумно поднялся и подошел к двери. Осторожно глянув в зарешеченное окошечко, он увидел, что испанец сидит на стуле в середине коридора и при свете единственной лампочки читает книжку в бумажной обложке.Вилли поднял правую ногу, осторожно потянул за край резиновой оболочки, покрывавшей низ ботинка. Вскоре резина легко отделилась. Затем большим пальцем он отодрал всю оболочку. Не спуская глаз с охранника, вставил ноготь в паз винта, спрятанного в подошве, и повернул. Винт легко поддался. Несколько секунд спустя Вилли извлек металлический стержень с причудливо изогнутым кончиком.На другом конце коридора Модести тихо звякнула наручниками о решетку. Испанец встал со стула и подошел к двери, уставясь в нее сквозь прутья решетки.— Можно чего-нибудь попить? — попросила Модести. — Например, воды?— Завтра, — сказал испанец, отворачиваясь.— Погодите. Я прямо-таки вся горю.Двусмысленность фразы заставила испанца снова повернуться к решетке. В его красных глазках загорелся огонек вожделения. Его звали Каналехос, и его фотография имелась в досье Модести. Она прекрасно знала, что это за человек. До Габриэля он работал на ОАС и слыл большим специалистом по допросам с пристрастием. Особенно он любил работать с женщинами. Модести встречалась с двумя женщинами, которым удалось выжить именно потому, что они быстро сломались. Впрочем, если бы те, кто скончался в застенке у Каналехоса, могли обменяться впечатлениями с теми, кто уцелел, они, возможно, решили бы, что судьба оказалась к ним более благосклонна.— Ну, в чем дело? — спросил он.— Труба от кухни проходит через камеру. Она пышет, как печка. А я даже не могу снять свитер.Жестом он велел ей отойти от двери, и Модести тотчас же подчинилась. В замке повернулся ключ, и Каналехос вошел в камеру, сжимая тяжелый охотничий нож.— Подними свитер спереди, — приказал он.Модести неловко стала стаскивать липнувший к телу свитер.— Повернись.Она подчинилась. Он задрал свитер сзади, забросив его ей на голову. Пальцы ее правой руки нащупали конго, зажатое под левой подмышкой. Несколько минут назад она извлекла это оружие из своего шиньона.— Повернись.Теперь Модести оказалась лицом к лицу с испанцем. Он протянул свободную руку, чтобы совсем стащить свитер. Она почувствовала, как палец зацепил за край ее лифчика, чтобы заодно сдернуть и его. На его лице блуждала мерзкая ухмылка. Рука с ножом была совсем рядом.Она ударила Каналехоса конго так, что край оружия вонзился в кисть испанца, парализовав пальцы. Нож описал дугу в воздухе и упал на матрас.Не теряя времени даром, она ударила испанца коленом в пах. Глухо вскрикнув, Каналехос стал медленно сгибаться, словно лук под руками стрелка. Затем, схватив конго двумя руками, Модести опустила его что было сил, метя в роковую точку на виске.Между тем Вилли Гарвин открыл второй наручник и убрал стержень. Он содрал вторую «галошу» с ботинка, встал с матраса, подошел к двери. Выглянув в коридор, увидел, что охранника нет на месте.Вилли нахмурился и присел у скважины. Да, для такого старинного замка следовало бы выбрать другую отмычку, но и то, что было у него, годилось. Он стал тихо ворочать инструментом в замке, отыскивая выемки. Тут что-то коснулось его отмычки, и он замер. Оказалось, что кто-то пытается вставить в скважину ключ.Он быстро извлек отмычку и отскочил в сторону, встав спиной к двери. Дверь приоткрылась на два дюйма.— Никаких лишних движений, Вилли, — тихо сказала Модести. — Это я.Он отошел от стены. Она вошла в камеру. Свитер на ней по-прежнему был перекручен. Модести вытянула руки, и Вилли стал орудовать стержнем.— Что Каналехос? — спросил Вилли.— Я уложила его спать. Вечным сном.— Давно пора, — кивнул Вилли. — Он и так уже прожил лишнее. — Щелкнула пружина первого наручника, и Вилли занялся вторым. — Ну, а как насчет остальных, Принцесса? — спросил он. — Когда начнем действовать? Как будем их успокаивать? На время или навсегда?— Навсегда, Вилли. Будем играть по их правилам.Щелкнула пружина второго наручника. Модести стащила с себя свитер, бросила на пол. Вилли снял куртку, швырнул ее на матрас. Потом снял и темную рубашку. Он повернулся спиной к Модести. Застыл в ожидании. В тусклом свете его кожа выглядела странно безжизненной. Модести нащупала кромку тонкого слоя пленки, потом резко рванула вниз. Послышался такой звук, словно с тела сдирают пластырь.Вилли поморщился, потом повернулся к Модести. В руках у нее оказалась оболочка из пенорезины, внешний слой которой был телесного цвета. Очень тонкая по краям, в центре оболочка достигала в толщину до дюйма. Она прикреплялась к коже с помощью клейкого пластыря, создавая впечатление нормальной человеческой спины.Модести выложила «ложную спину» на матрас. Вилли схватил рубашку и начал тереть ею свою настоящую спину, как полотенцем. Затем он с облегчением повел плечами.— Тяжело пришлось в колоколе? — спросила Модести.— Работать было трудновато. Там стояла такая адская жарища, я так потел, что боялся, вдруг эта штуковина отклеится.Вилли присел на корточки рядом с Модести. Они разорвали «спину». Во внутреннем слое обнаружились углубления, в которых находились разнообразные предметы. Вилли начал их поочередно извлекать.Модести между тем сняла лифчик, положила его на матрас. Он был из двойной эластичной ткани. Отодрав подкладку, Модести извлекла из одной чашечки тонкий моток черного провода, а также маленький пластмассовый цилиндрик, в котором находились затычки для носа, с помощью которых она усыпила часового у тюрьмы, где содержался Вилли. В другой чашечке был большой сдутый черный шар и цилиндр побольше, с удлиненным носиком. Выпотрошив лифчик, Модести снова надела его, а затем и свитер.Тем временем Вилли выложил уже все содержимое своей «ложной спины». Там было два лезвия с длинными тонкими наконечниками, навинчивающимися на костяные рукоятки. Кроме того, он вынул два черных пластмассовых брусочка размерами пять дюймов в длину на три в ширину и на четверть дюйма в толщину, миниатюрный вольтметр величиной с дамские часики, две ручки-фонарика, моток двойного провода с вилками на обоих концах, маленькую плоскую отверточку, батарейку, а также две трубки из нержавеющей стали длиной в восемь дюймов — одну тонкую, другую толщиной с большой палец.Вилли надел рубашку и куртку и насадил на лезвия ножей рукоятки, после чего отправил их в пустовавшие ножны в левом кармане куртки. Затем он соединил брусочки. Получился миниатюрный передатчик. Он передал трубки Модести, та спрятала их в карманы брюк. Затем Модести надела сдутый шар на носик цилиндра. Окликнув Вилли, она подошла к зарешеченному окну. Вилли положил передатчик на подоконник, затем, обхватив ее за бедра, приподнял так, что она оказалась у решетки. Просунув через решетку шар с цилиндром, она нажала ногтем на кнопочку.Тотчас же раздалось шипение, и шар стал надуваться. Модести сняла цилиндрик, прикрепила черный провод и отпустила шар. Он стал медленно подниматься вверх, а Модести потихоньку разматывала провод. Когда в руках у нее остался конец в три фута длиной, она крепко привязала его к решетке. Теперь шар уже исчез из виду. Он реял на высоте тридцати футов от их окна и в двухстах метрах над уровнем моря. Затем Модести присоединила конец провода к входу для антенны на передатчике и сказала:— Все в порядке. Вилли опустил ее на пол со словами:— Обойдемся без батарейки. Здесь есть электричество. — Он кивнул на лампочку, свисавшую с потолка.Они вернулись к матрасу. Вилли извлек отвертку и вольтметр, а Модести — моток двойного провода. Затем она остановилась под лампой, широко расставив ноги. Вилли поднырнул под нее, потом выпрямился, приподняв ее на своих плечах. Она разделила провода лампочки и провела подсоединение.— Готово, — сказала она.Вилли подсоединил второй конец к вольтметру.— Сто двадцать, — доложил он, глядя на стрелку. — Годится. — Затем он убрал вольтметр, опустил Модести на пол, подошел к передатчику и подсоединил его к сети. Внутри загорелась крошечная контрольная лампочка.— Работает, — сказал Вилли и, посмотрев в окно, добавил: — С такой антенной они запросто нас обнаружат. Глава 18 Майор Язерли пробудился от дремы и взял трубку.— Да, — сказал он по-английски.Таррант стоял у стола, уставившись на расстеленную карту с чувством полной беспомощности, охватывавшим его за последний час раз десять.Рядом с картой лежали блокнот и карандаш. Вокруг пестрели вырванные листочки. На них были рисунки — женская рука с сигаретой, женская нога в туфле, потом обнаженное плечо и рука. Таррант догадался, что все это — наброски Модести Блейз. Были там и Другие зарисовки — вариации на одну тему — часть лица, щека и линия плеча — от уха до плеча. Казалось, художник пытается уловить какую-то непослушную линию, которая решительно ему не дается.Хаган оседлал стул, уронив подбородок на сложенные на спинке руки. Он смотрел куда-то в стену.Майор Язерли сказал:— Это из вашего посольства. Из Бейрута передают координаты. — Он стал записывать какие-то цифры на листке.Внезапно с лица Хагана исчезло отсутствующее выражение, и он бесшумно встал. Таррант подумал, что сейчас он напоминает бомбу с часовым механизмом, которая вот-вот должна взорваться.— Боже милостивый, — воскликнул Хаган, — неужели они сумели наладить передатчик?!— Вот, — равнодушно сказал майор.Хаган схватил листок и подошел к карте. Бормоча себе под нос цифры, он взял линейку и провел черту от Бейрута на запад. Снова зазвонил телефон. На сей раз майор отозвался по-арабски. Хаган подошел к нему, глядя, как он опять записывает цифры.— Из штаба египетских ВВС, — пояснил майор, передавая листок Хагану. Второй пеленг указывал направление на северо-северо-запад от Порт-Саида и пересекался с первой линией в восьмидесяти милях юго-западнее Кипра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32