— Да, в отчете есть какая-то нечленораздельность, Джек, но вы требуете слишком многого. — Называя Фрейзера по имени, Таррант подавал ему сигнал отбросить все актерство и говорить прямо.
Фрейзер снял очки и начал их протирать.
— Слишком много, — с презрением фыркнул он.
— Да, нашему человеку в Лиссабоне пришлось работать почти что вслепую. Будьте к нему снисходительнее.
— Я бы отрезал ему кое-что лишнее тупым ножом, — кровожадно сообщил Фрейзер. — Вы просите его вести наблюдение и докладывать о результатах. Он, черт бы его побрал, наблюдает и докладывает, что у него создалось впечатление, что случилось нечто пока ему не понятное между Модести Блейз и шайкой бандитов во главе с Герасом, который также оказался в Лиссабоне. — Фрейзер надел очки и мрачно продолжил: — Ему, видите ли, неизвестно, ни что именно произошло между Модести и этой шайкой, ни куда делись и те, и другие. Он упоминает еще и Дельгадо, но и тут ему неизвестно, куда тот двинулся потом. Он дает описание внешности человека, которого, впрочем, не может опознать, и лишь сообщает, что он водит красный «фиат». Хорош агент! Моя покойная теща-кретинка и то лучше поработала бы на нас из своей могилы.
— Вы же сами дали ему указания ни во что не впутываться, а только наблюдать, — напомнил Таррант. — А вы прекрасно знаете, что в таких условиях наблюдать непросто.
— Мы платим нашим людям не за то, чтобы им жилось просто, — упрямо произнес Фрейзер. Он плюхнулся в кресло и закурил сигарету. Выражение неудовольствия на лице помощника показалось Тарранту довольно комичным, но он прекрасно его понимал. Кто-кто, а Фрейзер сумел бы отлично провести наблюдение, находясь чуть не в гуще событий, но ни во что не впутываясь. У него был бесценный талант оперативника, но именно поэтому он не испытывал снисхождения к менее способным коллегам.
— Думаю, что теперь Лиссабон не имеет для нас особого значения, — произнес Таррант. — Она с Вилли переезжает в Танжер. Как и было запланировано.
— Может, именно в Лиссабоне на них пытались выйти те, кто нас так интересует, — сказал Фрейзер, мрачно глядя на свою сигарету. — За последние две недели исчезло еще четырнадцать профессиональных наемников. И это только те, кто проходит по нашим досье. На самом деле их может быть раз в пять больше.
— Ей нужно непременно попасть в те круги, где к ней могли бы обратиться те самые вербовщики, — сказал Таррант. — Вообще Лиссабон выглядит подозрительно — слишком уж все быстро случилось — не прошло и суток после сообщений о неудаче с похищением Ватто. О мнимой неудаче, — добавил он, сохраняя невозмутимое выражение лица.
— Не понимаю, почему вы так беспокоитесь, — отозвался Фрейзер. — Она создает себе легенду. Теперь надо подождать, как развернутся события. Нам не привыкать — ждать и надеяться.
Таррант встал, подошел к окну. Сунув руки в карманы пиджака, он уставился на Уайтхолл.
— Меня волнует проблема связи, — наконец сказал он. — Мы надеемся, что, если к ней обратятся по интересующей нас проблеме, она даст нам знать об этом тем или иным способом, чтобы мы могли установить наблюдение за ней и Вилли по нашим каналам. Но тут могут возникнуть накладки. А у нас нет системы экстренной связи.
— Вряд ли ее приведет в восторг такой контроль, — задумчиво произнес Фрейзер. — Но раз она в Танжере, можете позвонить ей и обо всем договориться.
— Нет, — покачал головой Таррант. — Я хочу, чтобы вы сами туда поехали, Джек.
— Я? — удивленно переспросил Фрейзер, но в его удивлении также чувствовалась готовность немедленно отправиться в путешествие. — Для этого вам придется переквалифицировать меня в…
— Это будет сугубо неофициально, — перебил его Таррант, оборачиваясь от окна. — Впрочем, все у нас сейчас совершенно неофициально. Вы уйдете в трехнедельный отпуск начиная с завтрашнего дня и, следовательно, будете вольны распоряжаться своим свободным временем, как вам заблагорассудится.
Фрейзер встал и затушил сигарету в большой пепельнице на столе. В его движениях появилась какая-то новая легкость.
— Я пять лет уже занимаюсь сплошной канцелярщиной, — напомнил он, и в его интонациях послышалось что-то вроде горькой обиды.
— Полагаете, вы утратили полезные навыки? Фрейзер подумал, потом ответил:
— Нет. А вы как полагаете?
— Тут вам судить. И я отнюдь не приказываю, учтите. Просто я не могу найти человека, который справился бы с этим заданием хотя бы наполовину так, как справитесь вы, Джек.
Фрейзер кивнул. Он придерживался того же мнения, и его нельзя было упрекнуть в тщеславии. Тут на его худом лице появилась легкая улыбка, и он сказал:
— Модести Блейз не скажет вам спасибо за то, что в игру вхожу я.
— Знаю, — сухо отозвался Таррант. — Она, несомненно, весьма саркастично прокомментирует это. Поэтому лучшая тактика для вас, Джек, согласиться с ней или даже предвосхитить ее. Пожалуйтесь на меня, дайте понять, что считаете меня старым ослом, который отдает дурацкие распоряжения.
— Это поможет?
— Думаю, она попросит вас умолкнуть, но окажет содействие, — улыбнулся Таррант. — Она удивительно лояльна по отношению к своим друзьям.
Либманн стоял с секундомером в руках и смотрел на взлетную полосу в северной части долины. Тридцать семь человек на маленьких, но мощных мотоциклах двигались по плоской земле.
На них были американские стальные каски и легкие защитные щитки из пластика на груди и спине. Под формой на них были надеты сочлененные щитки, прикрывавшие живот и промежность. Разумеется, это не спасало от прямого попадания, но было уже не раз проверено, что все-таки эта амуниция предохраняет от малых повреждений и, кроме того, придает тем, кто ее носит, чувство уверенности в себе. Каждому солдату полагалась винтовка AR-15. У каждого мотоцикла была коляска с безоткатной сорокамиллиметровой пушкой, а также с ящиком для боекомплекта.
Когда когорта-мотоколонна достигла дальнего конца долины, Либманн выключил секундомер и повернулся туда, где находился огромный макет кувейтского рельефа. Он подошел к Близнецам, стоявшим у той части макета, что изображала порт.
— Минута сорок шесть секунд, — сказал он своим ледяным и высоким голосом.
Лок сделал запись в блокноте. Переворачивая страницу, он выронил карандаш. Чу посмотрел на него сверкающим взглядом и пробормотал:
— Неуклюжий осел.
У Лока тоже засверкали глаза, но он промолчал, наклоняясь, чтобы подобрать карандаш. Чу, напротив, стоял прямо, и потому цепь, соединявшая их, натянулась до предела. Лок занес руку для удара, но так и не ударил. Какую бы ненависть ни испытывали друг к другу Близнецы, каждый из них прекрасно понимал, что если дело дойдет до драки, то все может кончиться смертью одного и безумием другого.
Либманн посмотрел на Чу и сказал:
— Лок, запишите, что подразделение Хамида должно улучшить показатели на восемь секунд.
Снова Лок нагнулся за карандашом, но на сей раз Чу угрюмо наклонился вслед за ним.
Поначалу Либманн сомневался в правильности выбора Карца, нанявшего Близнецов. Затем он стал свидетелем учений по обработке захвата кувейтского аэропорта. Близнецы возглавляли десантное подразделение, которое должно было высаживаться с парашютами. Близнецам был выделен специальный двойной парашют и сбруя. Прыжки с парашютом проводились где-то в другом месте, и Либманн при этом не присутствовал. Зато основная часть операции репетировалась здесь, в долине, и тут Либманн увидел Близнецов в деле. Они вели своих бойцов с железной решимостью, превратив вверенное им подразделение в мощный всесокрушающий кулак.
Как Либманн успел убедиться, в ходе дисциплинарных акций на арене Близнецы, когда надо, превращались в единое целое, в одного человека, а точнее, в одного сверхчеловека. Если бы Либманн был в состоянии испытывать жалость, он бы пожалел их за непосильное бремя, которое им приходилось влачить во все остальные моменты «мирного» существования. Но поскольку он был не способен на жалость, то наблюдал за их действиями с большим интересом эксперта.
Либманн посмотрел на наручные часы. Через пятнадцать минут должен совершить посадку транспортный самолет с двадцатью тоннами груза — мины, ракеты, гранаты, пластиковая взрывчатка, а также стандартные патроны для AR-15. Все это предстояло выгрузить и, соблюдая все предосторожности, доставить на склад в пещере, в горе на дальнем конце долины.
За этим горным кряжем находилось озеро, воды которого тихо изливались, образуя поток шириной в двадцать футов. Постепенно наращивая скорость, он низвергался с гор серией водопадов, а потом превращался в спокойную реку, которая неспешно катила свои воды, огибая горы, образовывавшие стены долины. Пещера идеально подходила для склада боеприпасов. Близость озера создавала прохладу, а стены пещеры были покрыты специальным составом, чтобы помешать проникновению влаги.
Либманн подошел к камню, на котором стоял портативный передатчик, взял в руку микрофон.
— Хамид, уберите своих людей со взлетно-посадочной полосы, — распорядился он. — Пусть будут готовы через пятнадцать минут начать выгрузку боеприпасов.
Либманн положил микрофон. Тотчас же маленький, похожий на авторучку приемник, прикрепленный к нагрудному карману рубашки, трижды пропищал. Либманн сказал Близнецам:
— Я понадобился Карцу. Не забудьте передать Хамиду насчет восьми секунд. — Он повернулся и зашагал к стоявшему неподалеку джипу, сел, и джип покатил, поднимая облако пыли.
Карц сидел у себя в кабинете, рядом с оперативным отделом. Когда вошел Либманн, он отложил в сторону папку, взял три скрепленные вместе донесения и сказал:
— Поступили новые сведения от нашего руководителя отдела кадров. Произошли события, которые позволяют всерьез сосредоточиться на Блейз и Гарвине.
Либманн позволил себе чуть-чуть пожать плечами.
— Это мало что значит, Карц. Время не ждет. Сейчас создаются инженерные подразделения и мобильный резерв. Пора назначить командиров.
— Согласен. — Карц положил на стол донесения. — К счастью, ситуация резко изменилась, и теперь нет необходимости осторожничать. Мой заместитель по кадрам нашел отличный рычаг.
— Но вы настаивали на том, чтобы Блейз и Гарвин прошли через проверку. А это потребует времени.
— Она была устроена заранее, для экономии времени. Перед ними была поставлена задача повышенной трудности, и они выполнили ее с впечатляющей легкостью. — В глазах Карца появилось редкое выражение удовольствия. Он протянул листок Либманну.
Либманн внимательно изучил текст.
— Ясно, — сказал он, дочитав до конца. — Ваш заместитель по кадрам полагает, что может существовать связь между Блейз и Гарвином с одной стороны, и британской разведкой — с другой.
— Да.
— Но это делает их непригодными. Непригодными!
— Я это допускал с самого начала. Но если взять их под серьезный контроль, остальное уже не имеет никакого значения.
— Вы полагаете, нам удастся установить такой контроль? — спросил Либманн, кивая на листок. В его голосе вдруг появились озабоченные нотки.
— Да. — Карц положил свою словно вытесанную из камня ладонь на папку. — Это их досье, которое я затребовал у контролеров. В нем содержатся все известные факты про Блейз и Гарвина. И еще тут есть детальная оценка их личностей, данная группой психологов. — Он чуть кивнул каменной головой. — Они будут под надежным контролем.
— Они будут недовольны. Принуждение для них в новинку.
— Разумеется. Но недовольство без возможности проявить его на деле не пугает меня.
— Вы полагаете, они хорошо справятся со своими обязанностями?
— У них не будет иного выхода. Рычаг останется в наших руках. До самого конца.
— Я понимаю. Я имел в виду другое: есть ли у них все те качества, предъявляемые нами к командирам подразделений. Карц чуть приподнял ладонь и снова опустил ее на папку.
— Все здесь, Либманн, все в досье. И вывод в данном смысле положительный.
— Очень хорошо.
Каменный взгляд упал на Либманна, и в глазах Карца засветилось нечто звериное.
— Вам следовало обратить мое внимание на этих двоих еще давно. Это серьезное упущение с вашей стороны, Либманн.
Либманн застыл на месте, смакуя пробежавший по телу озноб. Выждав несколько секунд, он спросил:
— Когда они прибудут?
— Через восемь дней. Может, раньше.
В голосе Карца звучала непреклонность. Взгляд его снова сделался непроницаемым. Либманн понял, что Карц окончательно решил для себя этот вопрос и выкинул его из головы. Теперь его занимали многочисленные и сложные аспекты предстоящей операции. Он может просидеть вот так пять минут или пять часов, а затем в дебрях его сознания произойдет сдвиг тектонических плит, и проблема перестанет существовать.
Либманн поймал себя на том, что по-прежнему держит в руках листок. Он еще раз перечитал его, положил на стол и тихо вышел из комнаты.
Глава 13
Над холмами Танжера потоки теплого воздуха разносили приятный запах мяты. К западу от города находился район, именуемый у местных Горой. Там среди сосен располагались шикарные виллы и миниатюрные дворцы с видом на пролив.
Фрейзер медленно поднимался по склону между деревьев. На нем были дешевый помятый кремовый пиджак и серые фланелевые брюки, бордовые носки и новые желтые сандалеты. Нос Фрейзера обгорел от лучей нещадного южного солнца. Лоб тоже сильно порозовел. На плече у него висел очень неплохой фотоаппарат. Под пиджаком виднелись влажная кремовая рубашка, полосатый галстук и тонкий пуловер-безрукавка.
Вскоре за деревьями он увидел большой бассейн, а также сам дом. Сад был окаймлен прямоугольником из карликовой сосны. За этой живой изгородью на ухоженных клумбах пестрели яркие цветы. Подойдя ближе, Фрейзер заметил, что цветы росли в больших цементных вазонах, вкопанных в грунт и наполненных хорошей плодородной почвой. Пространство вокруг бассейна было вымощено кафелем. Фрейзер разглядел диван-гамак под навесом, несколько шезлонгов, а также два столика с большими тентами.
Фрейзер подходил к дому с тыла, но тем не менее вилла вызвала у него вздох восхищения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39