Насколько было известно Абделю, кобольды были трусливыми подземными жалкими тварями, чей недостаток мозгов был существенно дополнен недостатком морали.
«Вряд ли, мой друг», – со смехом сказал Монтарон, – «но кто заплатил, чтобы они делали это с рудой? Может эмнийцы – для того, чтобы напакостить Вратам Балдура?»
«А ты уверен, что не наоборот?» – Абдель кивнул на разбитую бутылку.
«Пузырек, который я купил Нешкеле – который я никогда не показывал (подчеркнул он), серебряный и искусно сделан. Если ты говоришь, что это эмнийский пузырек, то, конечно, эта бутылка вряд ли того же производства».
Монтарон, не оборачиваясь, пожал плечами. Абдель все еще ждал от халфлинга ответа, когда послышался звук, в котором безошибочно угадывался хруст гравия в одном из темных проходов и наемник сделал два длинных, быстрых шага том направлении. Свет факела сначала выхватил из тьмы глаза кобольда, ярко светившиеся оранжевым светом, постепенно расширяясь от удивления и страха. Вдруг тварь заверещала наподобие пуделя и рванула в темноту. Абдель не медля ни секунды бросился за ним со всей доступной ему скоростью.
Он пробовал выследить кобольда главным образом по звуку и, казалось, преуспевал в этом начинании. По мере того, как маленькое существо проскальзывало в один скрытый проход за другим, Абдель заметил в трепетавшем свете факела, что неровный, усыпанный гравием пол заметно шел под уклон. Через некоторое время недалеко впереди мелькнула спина кобольда, который несся со всех лап, пытаясь спасти свою шкуру. Абдель очень надеялся, что Монтарон сможет выдержать такой темп и очень беспокоился, сомневаясь, что сможет вернуться назад к телеге с рудой без халфлинга.
Кобольды навалились на него со всех сторон, врываясь в трепещущий круг света, испускаемый его факелом из непроницаемой темноты. Абдель не был настолько глуп, чтобы считать, сколько их заманило его в засаду, он просто начал бороться за жизнь. Он использовал и тяжелый меч, который был в его правой руке и горящим факел в левой с равной долей энтузиазма и эффективности. Кобольды умирали от потери крови или от ожогов, Абделя одинаково устраивало и то и другое. Иногда кто-нибудь из них умудрялся нанести удачный удар ржавым кинжалом, грубым кремниевым топориком или украденным инструментом, а то и сделать удачный тычок (назвать это выпадом язык не поворачивается) копьем, которое представляло собой не более чем простую палку с привязанным к ней острым камнем. Абдель получил с дюжину небольших ран, ни одна из них не была серьезной и убил так много кобольдов на глазах у все еще живых, что у них истощился весь их скудный запас отваги и они предпочли отступить за пределы круга света, отбрасываемого факелом.
Борьба сопровождалась настоящей какофонией неблагозвучного визга, звона и хрипенья, уши воина звенели от всего этого как колокол на пожаре, но он был уверен, что голос, вдруг эхом донесшийся до него, принадлежал Джахейре. Он не смог разобрать слов, но по тону безошибочно угадал их смысл. Она звала на помощь.
Факел начал затухать, но Абдель бежал на звук голоса Джахейры на протяжении, как ему казалось многих часов, хотя в действительности прошло всего несколько минут. Он иногда слышал шарканье ног кобольдов по гравию где-то в темноте и все еще чувствовал запах мокрой псины, но он продолжал бежать. Он должен был найти ее, даже несмотря на то, что ему в голову пришло, что она возможно и не хочет, что бы он ее нашел, кто угодно, но не он. Убийство мужа заставило бы любую женщину чувствовать то же самое. Абдель также подумал, что и о Монтароне её мнение было наверняка таким же.
В этот момент юноша вбежал в широкую пещеру, куда сходились пять туннелей. Высоты потолка едва хватало, чтобы Абдель мог стоять во весь рост. В центре было нечто, показавшееся неопытному в таких вопросах Абделю природным водостоком. Пол резко уходил вниз. Он услышал крик Джахейры, – «Кто-нибудь!», – достаточно четко и не сомневался, что голос доносился откуда-то из водостока.
Он помчался в ту сторону, выкрикнув её имя настолько громко, что эхо замаскировало шум, издаваемый полудюжиной кобольдов, которые внезапно атаковали его со спины.
Они были не большее трех футов ростом, менее чем в половину роста Абделя и он, конечно, весил больше каждого из них в пять или шесть раз, но шестеро вместе оказались в состоянии толкнуть его на долю дюйма, которой оказалось достаточно, чтобы падение в яму стало неизбежным.
Абдель громко проклял собственную глупость уже на пути вниз. Двое кобольдов во всю визжали, третий хныкал. Трое из полудюжины оказались или слишком глупыми или слишком медлительными и не сумели избежать падения. Наёмник все-таки сумел приземлиться на одного из них. Худая, небольшая тварь не смогла обеспечить мягкой посадки и, когда они приземлились на пол примерно двадцатью футами ниже, Абдель почувствовал силу удара во всей красе, как и кобольд, если судить по громкому треску.
Абдель не встал сразу же по приземлении и сидел с закрытыми глазами. Вокруг раздавались звуки умирающих кобальдов. А выше, над ним, трое выживших визжали, лаяли и хрюкали на их собственном первобытном языке. Абдель был зол на себя, но дышать это ему не помогало. Впервые несколько секунд после удара о твердый каменный пол он смог только сделать выдох.
«Абдель!»
Голос Джахейры теперь прозвучал ближе и услышав его, юноша сделал глубокий вдох. Он не смог сразу дышать нормально, но, по крайней мере, он чувствовал, что скоро будет в порядке.
Также он понял, что потерял свой факел при падении и тот потух. С трудом глотая воздух, он стал шарить по полу возле места падения в полной темноте, пока не нашел факел. Потребовалось немало времени, чтобы зажечь его снова. Джахейра еще раз позвала его, а он все еще не восстановил дыхание и не мог ответить.
Когда факел наконец-то загорелся, Абдель увидел, что находиться в еще большей пещере, чем та, на верху, и он был в ней не один.
Вонь, волнами исходившая от мужчины ударила ему в нос в тот момент, когда Абдель увидел его и наемник чуть не рассмеялся. Мужчина мчался на него с дубиной, сделанной из тяжелой ветви дерева в руках. Лицо нападавшего не было полностью человеческим, на нем выделялись огромный приплюснутый нос и торчащие клыки, ясно объясняющие, что перед тобой полуорк.
Дубина пошла на снижение и полуорк закричал от ярости. Абдель поднял свой меч и легко отбил нападение, после чего всем весом навалился на противника, подставив подножку и сбив того с ног. Полуорк вставал так медленно, что юноша получил время, чтобы прикинуть как вести бой. Уверенный, что полуорк слишком медлителен для отражения простого бокового удара в горло, Абдель сделал быстрый выпад и его меч изобразил в воздухе дугу. Лезвие, однако нарвалось на сопротивление и замерло. Полуорк оказался достаточно сильным, чтобы остановить меч, а дубина достаточно твердой, чтобы остаться целой. Враг был быстрее, чем думал Абдель.
Наёмник осторожно отступил на шаг назад, а полуорк отскичил на пять шагов. Взгляд его свиных глаз был полон немого ужаса.
«Ты кто?» – увидев это и остановившись, спросил Абдель.
«Я – тот, кого Тазок посылать убить тебя!» – проболтался полуорк. «Мулахи хорошо находить тебя!»
От звука голоса у Абделя вспыхнуло желание убить его. Оно овладело им навязчиво, тупо и пугающе. Полуорк поднял взгляд к отверстию в потолке и испустил ряд визгов и рычаний, которые прозвучали так же, как и лающая речь кобольдов. В звуках безошибочно угадывался приказ.
Полуорк издал ряд еще каких-то звуков, которые почти рассмешили Абделя, но запах, который он почувствовал вслед за этим, смешным ему не показался.
Мулахи огляделся вокруг и юноша догадался, что тот ожидал подкрепления в лице кобольдов. Наемник решил не заставлять его ждать. Он быстро и энергично стал наступать на противника и Мулахи приготовился защищаться. Враг был сильнее, но Абдель – умнее. Он вынудил толстяка отступить к грубой каменной стене и затем начал изматывать его. Мулахи пытался что-то говорить, но юноша не слушал его. Он собирался убить полуорка независимо оттого, что этот вонючий злой головорез мог сказать ему. Сказанное в любом случае не повлияло бы на будущее этого существа. Абдель вдруг услышал характерный звук и почувствовал запах, исходящий от мокрых штанов Мулахи. Волна тошнотворного отвращения, прокатившаяся через Абделя, придала его руке, держащей меч, дополнительную силу и полуорк вскоре умер, истекая кровью, от двух дюжин ран.
Глава 8
«Открывай скорее!» – завопила Джахейра. Ее голос так дрожал от страха и такого множества разных противоречивых эмоций, что Абдель был ошеломлен.
«Я не уверен… «– начал он, осматриваясь вокруг в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать против тяжелой дубовой двери. Дверь была сделана из толстых досок, соединенных между собой тяжелыми железными полосами и Абдель видел только лоб Джахейры сквозь крошечное зарешеченное окошко размером не более квадратного фута, прорезанного в верхней части двери. Железный замок, несмотря на то, Абдель не был специалистом по таким вещам, по его мнению, имел достаточно прочную конструкцию. Наёмник, хотя и был далеко не слабым, все же не мог справиться с дверью голыми руками.
«Вы никогда так ее не откроете, сэр», – произнес приятный мужской голос.
Абдель остановился и посмотрел в окно. В камере было темно и он не мог разглядеть ничего, кроме темного контура головы Джахейры.
«Кто там еще с тобой?» – поинтересовался Абдель.
«Эльф», – резко произнесла она, очевидно раздраженная прерыванием взлома двери, – «но не беспокойся ты об этом, Абдель, просто открой эту проклятую дверь!»
«Я надеюсь, что он останется, чтобы кормить нас и приносить нам воду», – сухо сказал эльф. Если он, убив наших тюремщиков, не сможет открыть дверь, мы умрем от жажды еще прежде, чем успеем умереть от голода».
«Он откроет дверь», – не слишком уверенно ответила Джахейра. «Абдель, найди ключ. Он должен быть где-то здесь».
Абдель обыскал всю вокруг, но нашел только еще несколько дверей от пустых камер и большой деревянный сундук, сделанный из тяжелого дерева, обитого железом и запертого тяжелым стальным замком. Влажный пол был покрыт острыми кусками гравия, небольшими грибами и лужами стоячей воды.
«Нет тут никакого ключа», – отчаялся он.
«А как насчет Мулахи?» – спросил эльф.
«Кого?»
«Тюремщик», – подсказала Джахейра, – «тот полуорк, где он?»
«Я убил этого вонючего ублюдка», – сообщил Абдель. «Вы не поверите, что он сделал перед тем, как…»
«Где его тело?» – прервала Джахейра. «Может быть, ключ был у него».
«Я не уверен, что помню дорогу. Вряд ли я смогу найти его», – после нескольких тягостных секунд раздумья сказал Абдель.
«Из огня, да в полымя. И это тот спаситель, про которого ты говорила, полукровка?» – съязвил эльф.
«Замолчи, ты», – резко оборвала его Джахейра, чей голос ясно выдал нарастающий в ней страх. «Кстати, а где этот ворюга Монтарон?»
«Понятия не имею», – пропыхтел Абдель, пытаясь выдрать бруски около окошка. «Он не смог угнаться за мной».
«Не удивительно», – прозвучал насмешливый ответ. «Что ты узнал от Мулахи?»
«Ты о чем?» – удивился юноша, разочаровываясь в возможности выдрать доски руками. Он начал методично перерывать свое скудное имущество в поисках чего-нибудь, что помогло бы ему открыть дверь.
«Когда ты допрашивал полуорка», – нетерпеливо сказала Джахейра, – «что он сказал тебе?»
«Я не разговаривал с этой вонючкой», – ответил ей Абдель. Он собрался добавить еще что-то, но остановился, услышав металлический лязг в мешочке на поясе.
«Ты убил Кхалида, так ведь», – хрипло и тяжело сказала она, и, немного помолчав, добавила, – «Он правда мертв?»
Абдель не знал, что ответить. Он старался не думать об этом. Юноша не хотел убивать Кхалида, это был несчастный случай, но знал, что не мог ожидать от Джахейры понимания в этом вопросе. Абдель вздохнул, когда понял, что это первый раз, когда он спорил с женой того, кого убил. Было любопытно вдруг понять, что многие из его безликих противников могли бы иметь кого-то дома, кто…
«Звучит так, как будто ты овладел ситуацией», – сухо прервал мысли Абделя эльф.
Наёмник проигнорировал заключенного и вытащил кольцо с ключами, которые они нашли на мертвеце в поле цветов. Неизвестно, что заставило его подумать и даже попробовать воспользоваться ключами. Возможно, это было лишь слепое отчаяние, натолкнувшееся на слепую удачу. Абдель использовал третий по счету ключ и замок громко щелкнул, а распахнувшаяся дверь ударила его в лицо так сильно, что он выронил ключи и вдобавок факел выпал из его руки и чуть опять не потух.
Джахейра толчком полностью открыла дверь и выскочила из камеры настолько быстро, насколько позволяли ей одеревеневшие ноги. Юноша когда-то видел, как дети убегали так от пауков.
«Монтарон и Кзар ушли?» – спросила она, скрывая свои опасения.
«Кто бы они ни были», – произнес эльф, – «они поступили мудро. Мое имя – Ксан».
Эльф был лишь на дюйм ниже Джахейры и не очень-то крепкого сложения. У него был очень голодный взгляд. Его щеки были впалыми, и, что только подчеркивало его принадлежность к другой расе, большие, резко очерченные уши, слишком уж заметные даже для чистокровного эльфа. Он был безоружен и его тонкая фигура была живописно задрапирована в грязную коричневую одежду из домотканой материи, источавшую не очень приятный запах.
Джахейра также была безоружна и растрепана. Сбоку на шее и на левом предплечье у нее красовались синяки, но в остальном она выглядела неплохо.
«Отведи меня к Кхалиду», – тихо сказала она все еще заметно дрожащим голосом, – «отведи меня моему мужу».
Абдель кивнул и хотел добавить что-то, но передумал. Он встал на колени около вентиляционного желоба и перепробовал все четыре ключа подряд прежде, чем один подошел к замку.
«Где ты нашел ключи?» – спросил Ксан.
«На трупе около разваливающейся фермы посреди поля черных цветов», – не оборачиваясь, ответил Абдель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33