Она не отводила взгляда от мертвеца. Лицо ее стало белым как бумага, и она почувствовала слабость в коленях.
— Брант, или тот, кем он стал, наложил на этого человека заклинание. Это и было его письмом.
— Кем он стал… — повторил Этлон. — Что ты имеешь в виду?
Габрия передернула плечами:
— Он говорил, что пришел из царства Сорса. Я не совсем уверена, но думаю, что есть только одно создание, реагирующее на колдовство: горфлинг.
— А что такое горфлинг? — заинтересовался Сайед.
Девушка ничего не ответила. Этлон сказал:
— Это чудовище из наших старых сказок. Считается, что они — носители бессмертного зла.
— Это не просто сказки. Горфлинги существуют, — зашептала Габрия, словно боясь говорить вслух. — Женщина болот предупреждала меня о них. — Взгляд ее стал невидящим. Она скрестила на груди руки и тяжело перевела дыхание.
Мужчины молчали, обдумывая смысл услышанного. Так же молча, они перенесли тело мертвого конюшего к остальным и положили его и его меч рядом с его убитыми товарищами.
Почуяв приближение людей, закричал стервятник, и еще несколько улетело прочь при появлении воинов Хулинина.
— Что мы будем делать с убитыми? — спросил Сайед.
— Мы их погребем, — сказала Габрия кратко.
— У нас нет времени. Тогда мы совсем потеряем Бранта из виду, — напомнил ей Этлон.
Она опустила глаза, посмотрев на убитого конюшего.
— Кто-то предал погребению весь мой клан, когда я не смогла этого сделать. Может быть, это был кто-то из Багедина. Похоронить их — самое малое, что мы можем для них сделать. Кто-нибудь после нас воздвигнет им траурный холм.
Вождь кивнул. Как бы ни хотел он настичь Бранта — или горфлинга, что управлял им, — в глубине души он знал, что она права. Они не могут оставить убитых на растерзание стервятникам.
Погребение заняло у путешественников все оставшееся утро. Используя обломки телег, несколько поваленных сухих деревьев и вообще все, что могло гореть, они воздвигли навес и положили тринадцать мужчин и женщин рядом, рука к руке, вместе со всем их дорожным скарбом. Кет и Тэм уложили лошадей на землю, Габрия запела протяжную похоронную песню и подожгла навес. По долине пополз черный дым, его острый запах отогнал грифов, одного за другим.
К полудню вновь вышли на след Бранта, держа путь на юг. Ехать им было тяжело, гнев и беспокойство прибавляли веса их поклаже. К заходу солнца они разбили лагерь в расщелине, меж двух холмов. Габрия развела костер, и все сгрудились вокруг яркого пламени, дающего тепло. Говорить никому не хотелось.
Нарушила тишину Габрия. Она подняла глаза к усыпанному звездами чистому ночному небу и произнесла:
— Этлон, я хочу навестить Клятвопреступников.
Все мужчины повернулись к ней.
— Нет, — категорически сказал вождь.
Габрия продолжала смотреть на небо задумчивым взглядом.
— Если мне будет нужно, я уйду без твоего разрешения.
Этлон закрыл глаза и подавил гнев, начавший было закипать в нем от тона ее голоса:
— Почему? Почему к ним?
— Они могут оказаться единственными, кто способен помочь мне.
Он потребовал объяснений:
— Помочь тебе в чем?
Габрия опустила взгляд и качнула головой.
— У них в Цитадели есть книги, оставшиеся со времен древних колдунов. Я думаю. Сет поможет мне подыскать что-нибудь, подходящее для борьбы с горфлингом.
— Почему ты так уверена, что это горфлинг? Все твои доказательства — это слова мертвеца, — рассерженно сказал Этлон.
— Я не уверена, но все сходится. Что нам известно? Брант вызвал к жизни какое-то зло, а затем потерял все человеческое, что ему было присуще. Он стал совершенно другим, мы все это сознаем. Я думаю, что он просто попал под власть горфлинга. Это может быть только их работа: они овладевают чьим-нибудь телом и, хорошенько выпотрошив чужие мозги, используют его как собственную оболочку.
— Так почему бы нам не убить это тело? — предложил Сайед.
— Мы, конечно, можем это сделать, но ведь горфлинг-то бессмертен. Он просто найдет другое тело.
Этлон наклонился вперед.
— И как же мы уничтожим его?
Габрия всплеснула руками и крикнула с досадой:
— Не знаю! Горфлинг — порождение магии, значит, и поддается только действию магии. Потому-то я и хочу встретиться с Клятвопреступниками.
— Но мы — владеющие магией, — сказал Сайед, указывая рукой на себя и на Этлона. — Мы можем помочь.
Девушка энергично покачала головой.
— Я не в силах обучить вас настолько, чтобы мы втроем одолели горфлинга. Посмотри, что он делает с людьми. Тебе пора бы задуматься.
— А если он убьет тебя? — сказал Этлон. — Кто будет бороться с ним дальше? Ты думаешь, мы сможем остаться в стороне и спокойно наблюдать за поединком, когда ты встретишься с ним лицом к лицу?
Сердце Габрии учащенно забилось. В первый раз Этлон заговорил о своем таланте в таком тоне. Тем не менее она постаралась скрыть свое возбуждение от посторонних глаз и отрицательно покачала головой. Она не хотела, чтобы он выучился магии лишь для того, чтобы умереть от руки горфлинга.
— Этлон, давай сначала узнаем, как справиться с ним, а потом решим, кто будет это делать.
Этлон вздохнул.
— Ну хорошо. Мы едем к клятвопреступникам. Только ты и я. Остальные едут за Брантом, чтобы не потерять след.
Воины запротестовали. Они боялись Клятвопреступников, как боялся их любой здравомыслящий человек на Равнинах Темной Лошади, и тем более велика была их обязанность защищать своего вождя.
— Это приказ, — остановил возражения Этлон. — Нет смысла гневить Сета и его учеников и последователей таким количеством визитеров. Со мной и Габрией все будет в порядке. Вам и так достаточно забот с Брантом.
Воины были вынуждены согласиться, и Габрия с облегчением кивнула. Она знала, что Сайед с большей охотой поехал бы с ней, но и он подчинился решению Этлона.
Позже, положив посмертную золотую маску в маленькую сумку, которую она собиралась взять с собой, колдунья подумала: а может быть. Сет поведает ей что-нибудь и об этом талисмане? Но она тут же отбросила прочь всякую надежду на это: вполне возможно, что Клятвопреступники вовсе откажутся говорить с ней.

Спутники оставили лагерь вскоре после восхода солнца. Сесен повел свою группу на юг, Этлон, Габрия и три хуннули повернули на запад — им нужно было добраться до северного склона хребта Химачал, где и располагалась цитадель Крат.
По подсчетам Этлона, их путешествие должно было продлиться около четырех дней — столько времени понадобится им, чтобы достичь цитадели, поговорить с Сетом и, вернувшись обратно, соединиться со своими. Он страстно молил богов, чтобы этот поход к клятвопреступникам окончился благополучно. Он сомневался. Культ Крат ревностно хранил свои тайны. Они получили титул Клятвопреступников за то, что нарушили данный вождям и кланам обет верности и навсегда покинули трелд, укрывшись в своем горном храме. Даже если они располагали необходимой для Габрии информацией, они могли принципиально не прийти на помощь людям клана.
Этлон не мог отогнать тревогу и страх, охватившие его при мысли о людях хлыста, как их называли. На своих плечах Клятвопреступники носили плащ подозрений, сотканный слухами и рассказами об их ужасных деяниях. В отличие от мужчин кланов, которые поклонялись двум богам мужского пола, клятвопреступники чтили Крат, черную сестру Амары. Но там, где Амара являлась воплощением всех достоинств женщины, ее сестра была олицетворением ее темных, непредсказуемых сторон. Крат покровительствовала необузданной страсти и ярости, зависти и таинственности. Ее разрушительная сила была результатом ее методов, ее способов борьбы, то неспешных, но искусных и хитрых, то внезапных и не поддающихся расчету.
В соответствии с этим последователи Крат становились искушенными и опытными убийцами — такова была цель, которую ставило им служение их кровожадному идолу. Металлов они не признавали и не употребляли. Единственным их оружием были их собственные тела, их хлысты да еще некоторые приспособления из кожи и камня. В их неписаном кодексе считалось, что Клятвопреступник должен быть способен задушить взрослого мужчину с помощью только рук и снести голову одним ударом хлыста.
Кланы поглядывали на поклонников культа с неприязнью и страхом. Их отталкивала не столько жестокость Клятвопреступников, сколько их кошачья увертливость. Их тихая, незаметная и внезапная манера убивать была непостижима для мужчин клана. Культисты, со своей стороны, тщательно оберегали свои профессиональные секреты. Они презирали устои кланов и держались отчужденно за своими крепкими стенами.
Приближаясь к этим стенам, Этлон острее, чем когда бы то ни было, чувствовал, как не хватает ему Брегана и его спокойной уверенности, его опыта и мудрости, особенно сейчас, когда приходится иметь дело с Клятвопреступниками. Ладонь вождя нервно сжала рукоять меча. Если понадобится, он по камням разберет цитадель Крат, чтобы получить необходимые для Габрии сведения. Убийца Брант слишком запачкался в крови кланов, чтобы оставить его в этом мире безнаказанным.
К полудню следующего дня из-за горизонта показались серо-голубые пики гор Химачал. Эта горная цепь была много меньше хребта Дархорн, вершины ее были не столь высоки, но склоны круты и опасны.
По счастью, Габрии и Этлону не нужно было высоко забираться. Цитадель Крат располагалась с северной стороны хребта, у самого его подножия, недалеко от Гелдрин Трелд. Найти цитадель было несложно, зато почти невозможно войти туда.
Уже несколько дней стояла теплая и ясная погода, но к полудню вдруг поднялся ветер, сгоняя облака в кучу. Полоска неба над горизонтом начала темнеть, приобрела серо-стальной цвет, становясь все шире. Габрии и Этлону не приходилось подстегивать лошадей: хуннули почуяли приближение шторма и ускорили бег. К вечеру глазам их открылся вид на цитадель — она находилась на лесистом склоне несколькими милями южнее. Всадники переменили направление и поспешили на юг, обгоняя дождь.
Вскоре они вышли на каменистую тропу, что тянулась параллельно горным пикам. Габрии и Этлону было известно, что эта древняя дорога вырублена здесь не кем иным, как людьми с запада. Сыновьями Орла, покорившими равнины задолго до появления Валериана. Они-то и воздвигли крепость Аб-Чакан, развалины которой лежали южнее всего в нескольких днях пути. Дорога бежала мимо Аб-Чакана и реки Айзин, теряясь где-то около Дангари Трелд, у южного конца хребта.
Мало-помалу всадники приближались к цитадели.
У подножия серого каменистого склона, где она возвышалась, лошади перешли на шаг, и Габрия и Этлон с внезапно охватившим их трепетом взглянули на черные башни. Всадники поежились. Никто из них никогда не был в этих краях, потому что народ кланов бежал этих мест, как чумы.
Цитадель располагалась на плоской каменистой площадке.
Когда Этлон и Габрия достигли площадки, небо было уже полностью затянуто тучами. Поднимавшиеся перед ними горы потеряли свои вершины в тумане, с севера и с запада всадников обложили черные завесы дождя. Габрия зябко поежилась и закуталась в плащ поплотнее.
По узкой тропке хуннули приблизились рысью к массивной стене. Высокие полукруглые ворота были такими узкими, что сквозь них едва могла протиснуться телега. Лошади остановились; Эурус бил копытом по твердой земле.
Грозная тишина нависла над ними, никто не отреагировал на присутствие всадников. Казалось, жизнь совершенно замерла за этими толстыми стенами. Ни знамен, ни флагов на башнях, ни дыма костра, ни света факела. Ни единой живой души, даже часовых у ворот.
Несмотря на это, Габрия чувствовала, что за ней и Этлоном пристально наблюдают, и больше доверяла своим ощущениям, нежели глазам. Запрокинув голову, она окинула взглядом высокие стены.
— Они знают, что мы здесь, — заключила она.
— И что же от нас требуется, постучать? — Этлон соскользнул со спины Эуруса на землю. — Сет! — позвал он, подобрав с земли камешек и кинув его в ворота.
Камень упал, стукнувшись о дубовую дверь, и снова воцарилась тишина. На землю, прибив пыль, упали первые крупные капли дождя.
После нескольких безуспешных попыток высадить дверь плечом Этлон повернулся к Габрии и покачал головой.
— Эта дверь имеет ту же магическую систему защиты, что была в Аб-Чакане, помнишь эти маленькие глиняные дощечки? Мы не сможем сдвинуть ее с места даже при помощи сотни здоровых мужчин. — Он пожал плечами и, улыбнувшись, добавил: — Может быть, они не отвечают, потому что прячутся от дождя.
Габрия раздраженно мотнула головой.
— Сет! — крикнула она стенам. — Колдунья пришла просить тебя о помощи.
И снова тишина, нарушаемая лишь участившимся стуком падающих капель. Габрия чувствовала, как в ней закипает гнев. Она понимала, что Клятвопреступники — там и знают о ее присутствии, но она не имела возможности тратить время попусту и играть в их игры.
— Они испытывают меня. Если мы хотим войти, нам придется войти самим.
Этлон бросил быстрый взгляд на стены и кивнул. Одним богам известно, как отреагируют Клятвопреступники на высаженную дверь, но если они не собираются отвечать, другого выхода не остается. Все же, после недолгих размышлений, он снял свой меч и положил его на землю у стены. Укрытие ненадежное, но что поделаешь? Совершенно незачем вызывать излишнюю враждебность по отношению к себе.
Габрия поняла его и передала ему свой кинжал. Клятвопреступники презирали металл, и вносить сталь за стены не следовало бы. Кроме того, Габрия знала это очень хорошо, если они захотят ее смерти, никакое оружие не спасет ее.
Она подождала, пока Этлон вновь взобрался на лошадь, затем откинула капюшон и пристально посмотрела на дверь. Как жаль, что нет грозы — обычный дождь не подпитывал ее энергии. Она бы смогла использовать удвоенную силу, чтобы сокрушить эти ворота с энергетической защитой. Интересно, владеет ли кто-нибудь из культистов магией, мелькнуло в мозгу Габрии. Кто-то же должен установить систему защиты.
Но, внимательно изучив резные глиняные таблички, прикрепленные по обеим сторонам двери, она поняла, что система очень старая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39