К тому же и демон его оставил в покое…
— Бедные мои малыши, — шептала Ариани, раскачиваясь. — Что же нам делать? — Она сунула руку за пазуху и достала маленький мешочек. — Дай руку.
Тобин послушался, и Ариани вытряхнула ему на ладонь два маленьких предмета: серебряный амулет, изображающий луну, и кусочек дерева, с обеих сторон увенчанный красным металлом, который Тобин видел на щитах.
Ариани взяла один, потом другой и по очереди приложила их ко лбу сына, словно ожидая какого-то события. Когда ничего не произошло, она со вздохом вернула предметы на прежнее место.
Все еще прижимая к себе Тобина, Ариани подошла к окну. С неожиданной силой подняв его, она поставила мальчика на широкий каменный подоконник. Глядя вниз между носками своих башмаков, Тобин увидел реку, стремительно текущую мимо подножия башни, белыми пенными водоворотами кипя вокруг скал. В испуге он вцепился одной рукой в раму окна, а другой — в худое плечо матери.
— Лхел! — закричала Ариани, обращаясь к далеким горам. — Что нам делать? Почему ты не приходишь? Ты ведь обещала.
Она вцепилась в тунику Тобина и потащила его к краю подоконника, так что тот почувствовал, что теряет равновесие.
— Мама, я хочу на пол, — прошептал мальчик, еще крепче вцепившись в Ариани.
Он повернул голову и увидел глаза матери — снова холодные и чужие. Мгновение Ариани смотрела на сына, как будто не могла понять, кто он такой и как они очутились у окна, на такой высоте. Потом она рванула Тобина назад, и они вместе опрокинулись на пол. Тобин ушиб локоть и вскрикнул от боли.
— Бедный малыш! Маме так жаль! — всхлипывала Ариани, но обнимала она, сидя на полу, не Тобина, а куклу.
— Мама! — Тобин нерешительно приблизился к ней, но Ариани не обратила на него никакого внимания.
Огорченный и смущенный, Тобин выбежал из комнаты, ничего так не желая, как перестать слышать ее рыдания. Он уже добрался почти до конца лестницы, когда что-то сильно толкнуло его в спину. Мальчик скатился по последним ступеням, ушиб щиколотку и ободрал ладони.
Рядом был демон — темная фигура, вырисовывающаяся на самом краю поля зрения. Тобин не мог вспомнить, когда он начал видеть демона, но знал, что не всегда был на это способен. Призрак подошел совсем близко и дернул Тобина за волосы.
Тобин отчаянно взмахнул рукой, пытаясь ударить своего мучителя.
— Ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
— Ненавижу! — ответило эхо из темноты наверху.
Тобин, хромая, добрался до своей комнаты с игрушками, но даже там дневной свет казался ему потускневшим. Все его радостное предвкушение испарилось, ушибы и царапины болели. Сейчас мальчик хотел одного: забиться под одеяло, найти сочувствие своих друзей — деревянных человечков, спрятанных под подушкой. Когда он совсем уже собрался улизнуть в спальню, в комнату вошел его отец.
— Вот ты где! — воскликнул Риус, сильными руками подкидывая Тобина в воздух и целуя его. Колючая борода уколола щеку мальчика, и день сразу показался не таким сумрачным. — Я всюду тебя ищу! Где ты был? И как тебе удалось так перемазаться?
Тобин, вспомнив о неудачном посещении башни, ощутил жгучий стыд.
— Я просто играл, — пробормотал он, глядя на тяжелую серебряную пряжку на отцовском плече.
Жесткий мозолистый палец Риуса коснулся грязного пятна на щеке мальчика. Тобин знал, что отец сразу подумал о демоне, это по крайней мере было понятно им обоим без слов.
— Ладно, не важно, — сказал Риус, перенося сына в соседнюю комнату, где Нари раскладывала на постели новую одежду. — Нари говорит, что ты уже достаточно большой, чтобы поехать со мной в Алестун и самому выбрать себе подарок. Что ты об этом думаешь?
— Мне можно поехать? — воскликнул Тобин, разом забыв обо всех неприятностях.
— В таком виде нельзя! — вмешалась няня, наливая воду в таз умывальника. — Как тебе удалось так перемазаться, хотя день еще только начался?
Риус подмигнул сыну и направился к двери.
— Встретимся во дворе, когда ты станешь выглядеть прилично.
Тобин забыл об ободранной щиколотке и разбитом локте и принялся старательно мыть лицо, а потом проявил героическое терпение, пока Нари расчесывала перепутанные волосы.
Наконец, одетый в новую тунику из мягкой зеленой шерсти и леггинсы, Тобин выбежал во двор. Там, как и обещал, его ждал отец, во дворе собрались и все слуги.
— Да будет с тобой милость богов, юный принц! — хором весело пропели они, а потом по очереди обняли мальчика.
Тобин от возбуждения даже не сразу заметил, что Фарин стоит у ворот и держит за повод гнедого мерина, которого он никогда раньше не видел.
Лошадка была гораздо меньше черного иноходца Риуса, седло на ней было детским. Густая зимняя шерсть, грива и хвост блестели, старательно расчесанные.
— Поздравляю, сынок, — сказал Риус, подсаживая мальчика в седло. — Человек, достаточно взрослый, чтобы ехать в город, нуждается в собственном коне. Заботься о нем, а еще придумай ему имя.
Широко улыбаясь, Тобин тряхнул уздой и шагом проехался вокруг двора.
— Я назову его Орешек — он как раз такого цвета, как бывает ореховая скорлупа.
— Тогда можешь звать его Гози, — подмигнул сыну Риус.
— Почему?
— Это не простой конь. Его привезли из Ауренена, как и моего вороного. Нет коней лучше, все знатные воины Скалы ездят на ауренфэйских скакунах. Гози и есть Орешек по-ауренфэйски.
Ауренен… у Тобина мелькнуло воспоминание. Ауренфэйские торговцы как-то ненастной ночью постучались в их ворота. Это были замечательные, экзотического вида незнакомцы, с головами, обмотанными длинными красными шарфами, и с татуировкой на щеках. Нари отправила его наверх раньше обычного, но Тобин спрятался на площадке лестницы и видел, как гости показывали красочные магические фокусы, слышал, как они играли на незнакомых музыкальных инструментах. Демон распугал ауренфэйе, а Тобин заметил свою мать, которая, прячась на темной галерее для менестрелей, смеялась, прижимая к себе свою куклу. В тот раз Тобин впервые понял, что может возненавидеть ее.
Мальчик отогнал темные мысли: все это было давно, целых два года назад. Ауренен теперь был связан для него с магией и со странными людьми, которые привозили лошадей для скаланских вельмож. Больше ни с чем…
Он наклонился, чтобы погладить свою лошадку по шее.
— Спасибо, папа! Так я и буду звать его — Гози. А можно мне будет когда-нибудь отправиться в Ауренен?
— Каждый должен бы побывать в Ауренене. Очень красивая страна.
— Вот возьми: совершишь в свой день рождения приношение в храме, — сказала Нари, протягивая Тобину несколько маленьких свертков, завернутых в чистые тряпицы. Тобин с гордостью уложил их в свою новую седельную суму.
— У меня тоже есть для тебя подарок, Тобин, — сказал Фарин и вытащил из-за пояса длинный сверток.
Развернув ткань, мальчик обнаружил внутри вырезанный из дерева меч длиной с его руку. Лезвие было толстым и тупым, но рукоять выглядела как у настоящего клинка — вся покрытая резьбой и с настоящими бронзовыми дужками.
— Какой красивый! Спасибо! Фарин заговорщицки подмигнул.
— Посмотрим, станешь ли ты благодарить меня, когда мы начнем упражняться. Я буду твоим учителем фехтования. Думаю, мы переломаем множество таких мечей, прежде чем сделаем из тебя воина, но это — первый.
Подарок Фарина порадовал Тобина не меньше, чем конь, пусть лезвие было и не настоящее. Мальчик попытался взмахнуть мечом, но обнаружил, что тот тяжелее, чем кажется.
Риус усмехнулся.
— Не беспокойся, мой мальчик. Фарин скоро за тебя возьмется. А пока оставь лучше меч Миниру. Ни к чему тебе затевать дуэли при первой же поездке в город.
Тобин неохотно передал меч дворецкому, но тут же забыл об огорчении, когда следом за отцом и Фарином выехал из ворот на мост. Впервые в жизни ему не пришлось остановиться в конце моста и махать им вслед. Пересекая лужайку, Тобин чувствовал себя воином, въезжающим в широкий мир.
Однако как раз перед тем, как всадники достигли первых деревьев леса, Тобин ощутил странное чувство: как будто по его спине под туникой пробежал муравей. Он оглянулся на замок, и ему показалось, что ставень на южном окне сторожевой башни приоткрылся. Мальчик поспешно отвернулся.
Лесную дорогу засыпали похожие на круглые золотые монеты листья. Другие махали им вслед с ветвей, как красные и оранжевые руки, а коричневые листья дуба напоминали кусочки начищенной кожи.
Тобин развлекался тем, что учился управлять Гози не только уздой, но и коленями, заставляя лошадку то бежать рысью, то переходить на галоп.
— Тобин уже скачет как воин, Риус, — сказал Фарин, и сердце мальчика наполнилось гордостью.
— Ты, когда отправляешься на битву, ездишь на своем ауренфэйском коне, отец? — спросил он.
— Для этого у меня есть прекрасный боевой конь по имени Пламя Сакора. Его подковы кузнецы натачивают перед каждой битвой.
— Почему я никогда его не видел? — поинтересовался Тобин.
— Он остается в Атийоне. Такой скакун годится только для битвы. Он сильный и быстрый и не боится крови и огня, но ездить на нем — все равно что ездить на ящике с квадратными колесами. Мой Майир и твой Гози — вот настоящие верховые лошади.
— Почему мне нельзя побывать в Атийоне? — спросил, и не в первый раз, Тобин.
Ответы бывали разными. Сейчас отец только улыбнулся и сказал:
— Придет день, и побываешь.
Тобин вздохнул. Может быть, теперь, когда он достаточно большой, чтобы ездить на собственном коне, этот день наконец наступит?
Путь до города оказался гораздо короче, чем думал Тобин. Солнце совсем немного переместилось по небосводу, когда всадникам стали попадаться первые дома у дороги.
Деревья — дубы и осины — поредели, под ними свиньи копались в опавшей листве, выискивая желуди. Дальше расстилался луг, где пастушки — едва ли много старше Тобина — пасли стада овец и коз. Мальчишки махали Тобину руками, и он застенчиво отвечал на приветствия.
Скоро на дороге стало встречаться больше народу, козлы или быки тащили тележки, крестьяне в длинных корзинах, укрепленных на спине, несли на рынок свои товары. Три девчонки в коротких грязных платьях, стоя у дороги, стали перешептываться, увидев Тобина, и долго еще провожали его глазами.
— Отправляйтесь домой, к своим мамашам, — бросил Фарин тоном, которого Тобин никогда раньше не слышал. Девочки подпрыгнули, как вспугнутые кролики, и бросились бежать, но издали донесся их смех.
Дорога шла теперь вдоль реки, вырвавшейся из горных теснин, мимо раскинувшихся на ее берегах вокруг Алестуна разноцветных полей. Некоторые были уже перепаханы для весеннего сева, на других еще сохранилась желтая и рыжая осенняя стерня.
Риус показал на группу крестьян, убиравших с поля последние снопы ячменя.
— Нашим местам повезло. В некоторых деревнях чума убила так много народа, что на полях некому работать, и те, кто не умер от болезни, голодают.
Тобин знал, что такое чума. Он слышал разговоры о ней солдат в казарме, когда те думали, будто он не слышит. От чумы на коже выступает кровь, а под мышками вырастают черные желваки. Мальчик порадовался, что до их краев страшная зараза не добралась.
По мере того как всадники приближались к деревянной городской стене, глаза Тобина становились все более круглыми от возбуждения. Здесь было так много народа, что Тобин махал всем подряд, наслаждаясь многолюдьем. Многие махали ему в ответ и почтительно кланялись князю, но некоторые таращились так же странно, как те девчушки у дороги.
Рядом с городской стеной на берегу реки стояла мельница, рядом с ней рос могучий дуб, весь облепленный ребятней: и мальчишки, и девчонки на длинных веревках, привязанных к ветвям, раскачивались над водой.
— Их что, повесили? — охнул Тобин, когда они проезжали мимо. Он слышал о таком наказании, но совсем не представлял себе его на практике. С другой стороны, дети явно веселились…
Отец Тобина рассмеялся.
— Нет, они качаются на качелях.
— А мне можно было бы?
Двое взрослых обменялись взглядом, которого Тобин не понял.
— Ты хотел бы иметь качели? — спросил Фарин.
— Наверное, — ответил мальчик, оглядываясь на смеющихся детей, которые, как белки, карабкались по ветвям.
У городских ворот стражник низко поклонился, прижав руку к сердцу.
— Добрый тебе день, князь Риус.
— И тебе добрый день, Лика.
— Уж не твой ли сынок этот молодой красавчик?
— Он и есть, в первый раз в городе. Тобин выпрямился в седле.
— Добро пожаловать, юный принц, — поклонился ему Лика. — Приехал посмотреть на городские развлечения? Сегодня день ярмарки, ты многое увидишь.
— Сегодня мой день рождения, — застенчиво сказал Тобин.
— Да благословит тогда тебя Четверка!
Алестун был всего лишь маленьким торговым городком, но Тобину он казался огромным городом. Низенькие крытые дранкой дома выстроились вдоль грязных улиц, на которых играли дети и домашние животные. Свиньи гонялись за собаками, собаки гонялись за кошками и курами, малыши гонялись друг за другом и всеми остальными. Тобин невольно таращил глаза: он никогда не видел так много детей сразу. Те, кто обращал на него внимание, тоже таращились или показывали пальцами, так что Тобин снова начал чувствовать смущение. Маленькая девочка с деревянной куклой смотрела на него, разинув рот, и Тобин ответил ей таким пристальным взглядом, что та первая отвела глаза.
Толпа на площади была слишком густой, чтобы здесь можно было ехать верхом, поэтому Риус и его спутники оставили лошадей на попечение конюха на постоялом дворе и дальше пошли пешком. Тобин крепко держался за руку отца, боясь, что иначе потеряется в давке и суматохе.
— Держись прямо, — шепнул сыну Риус. — Не каждый день на рынке в Алестуне появляется принц.
Первым делом они отправились в храм Четверки в центре площади. Святилище в замке представляло собой всего лишь нишу в стене, украшенную резьбой, изображающей символы четырех богов Скалы. Городской храм больше походил на летнюю кухню, в которой распоряжалась повариха: крышу из дранки поддерживали четыре столба, выкрашенных в разные цвета — белый в честь Иллиора, красный в честь Сакора, синий в честь Астеллуса, желтый в честь Далны.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10