— Я не очень-то образованный человек, они не любят школ. Но у меня хватит мозгов понять, что люди в одежде из оленьей кожи и с винтовками, которые держатся подальше от дорог, означают для них беду. Так что если вы, мальчики, захотите остановиться в моем доме, я поделюсь с вами всем, что у меня есть. Может, вам нужно отдохнуть пару ночей в постели.
У меня найдется. И мне по душе компания.
— Спасибо за предложение, мистер Густафсен. Действительно, большое спасибо. Но нам нужно идти на восток, — соврал Валентайн на всякий случай. — Если бы вы могли поделиться мешком овса для лошадей, мы были бы вашими должниками, сэр. Но я очень хотел узнать про эти пожары. Вы, кажется, держите ухо востро.
— Да, меня это зацепило так же, как тебя. Один старик видел что-то вроде воздушного судна над огнем. Я не знаю точно, где и когда, я эту историю из третьих рук слышал. Как дирижабль с картинки. Он говорил, что тот двигался с помощью парусов. И у меня есть теория о том, откуда он: из Блу-Маундс. Говорят, приблизиться туда сейчас на пять миль означают смерть.
Что бы там ни происходило, там много войск. Патрули снимают урожай со всего штата, отбирают хороший молочный скот и свиней. Будет нелегкая зима.
— Похоже на то. Говорите, это новый Большой Босс в Гларусе?
— На карте значится как Новый Гларус, — поправил Густафсен.
— Мы, пожалуй, обойдем его стороной, — еще раз солгал Валентайн. Он не должен был исключать вероятности того, что Густафсен мечтает о медном кольце.
— Умно с твой стороны, сынок.
Через два часа Валентайн присоединился к своим Волкам с двумя мешками овса, переброшенными через широкую спину Моргана.
— Нормально прошло? — спросил Гонсалес.
— Конечно. Он дал мне корм, я посмотрел на его дом. Он, кажется, вполне приятный мужик. Я просто не хотел, чтобы он вас видел, так, на всякий случай.
— Теперь-то мы поедем? — спросил Харпер.
— Кажется да. Знаете, у Жнецов что-то затевается в Блу-Маундс. Это примерно десять миль к юго-востоку отсюда. Холмистая местность, полно укрытий. Я хочу поехать и посмотреть, что там.
Харпер кивнул:
— Ну, не такой уж круг. Хочу вот только спросить напрямую, лейтенант, прошу прощения. Ты имеешь что-то против возвращения в Озарк? Ты что, женат на такой стерве, что хочешь находиться подальше от Территории? Мы могли бы быть на полпути к Миссисипи сейчас. Мы курьеры, а не Коты.
— Если бы я знал в округе хоть одного Кота, я бы конечно, поручил ему это дело. Но здесь кто-то летает и бросает бомбы, и об этом должно знать командование Южного округа. Особенно с учетом того, что это нечто летает бесшумно. Вы видели те маленькие машинки с пропеллерами, что куриане пытались использовать против нас. Они рычат, поэтому мы их слышим и готовимся к бою заранее. А эти летают ночью. Не слышал, чтобы в наши дни на такое был способен самолет или вертолет.
— Может, они пытаются научить гарпий летать группами и бросать бомбы? — вслух подумал Гонсалес.
— Может быть. Может быть все что угодно, Гонзо. Куриане только и делают, что выдумывают гадости на наши головы. Но Южному округу нужны факты. Мы все равно здесь. Когда вернемся, может быть, будем знать, о чем говорить.
— Ну, что дальше в программе тура лейтенанта Валентайна по Юго-Западному Висконсину? — усмехнулся Харпер.
Валентайн сверился с картой и компасом.
— Небольшой переход вон в том направлении. Что чует твой нос сегодня утром, Гонсалес?
— Мечтает об аромате похлебки в большом котле Пателя прямо сейчас, сэр. Но работает нормально, сэр.
— Надеюсь, что так. Он нам понадобится.
«Надо отдать должное курианам, — подумал Валентайн в середине дня, когда они добрались до линии заборных столбов, — они умеют передавать сообщения простыми для понимания символами».
Волки остановили коней перед линией проржавевших металлических столбов. На каждом из них, на расстоянии десяти ярдов, висел, ухмыляясь, вылинявший человеческий череп. Линия предупреждения тянулась в лес по обе стороны, и каждый череп на ней смотрел вперед, безмолвно предупреждая о том, что проход запрещен.
— Господи Иисусе! — прошептал Гонсалес.
Валентайн мрачно провел мысленный подсчет. Густафсен сказал, что подходить на пять миль к Блу-Маундс означает смерть. Примерно тридцать миль по периметру. Получалось что-то вроде пяти тысяч черепов. Тот, что был на столбе прямо перед ними, казался детским.
Валентайн спешился и вынул винтовку из кожаного чехла.
— Осмотрюсь вокруг. Сержант Харпер, остаешься с лошадьми. Если услышишь выстрелы, попытайся побить все рекорды по пути на запад. Гонсалес, это работа на одного человека, но мне бы хотелось иметь твои уши и нос под рукой, так что решай сам.
Гонсалес снял свою широкополую шляпу и почесал загривок.
— Лейтенант, после посвящения меня обучал старый Волк по имени Вашингтон. Вашингтон говорил мне: «Виктор, только идиоты и герои идут добровольцами, а ты не герой». Но, если я останусь, значит, эти черепа работают. Не хочу думать, что нечто, изобретенное Жнецами, работает.
Он соскользнул с коня и начал рассовывать по карманам патроны из седельной сумки.
— Лейтенант, — сказал Харпер, — будь осторожнее. Я вижу много следов, прямо за этой сторожевой линией. Я отведу лошадей в расщелину, которую мы пересекли на пути сюда, и буду ждать вас. Возвращайтесь. Я приготовлю кофе на троих. Не хочу потом выливать его.
— Спасибо, Харпер. И никакого героизма. Если что-нибудь слышишь — сразу сваливаешь. Я не смотрел, что там в мешках с почтой, но вполне возможно, они важнее, чем мы.
Валентайн и Гонсалес передвигались медленно, по лесным зарослям, зигзагами приближаясь к верхушкам холмов, которые они иногда видели сквозь деревья. Они шли на манер игры в чехарду: сначала один проходил вперед, прятался, затем мимо и вперед проходил второй.
Был теплый, немного облачный день. Случайные солнечные лучи, пробивающиеся через заросли, поднимали настроение. Жнецам такая погода не по вкусу. Однако прошло немного времени, и ватные облака начали сбиваться в кучи и темнеть с изнанки: собирался дождь. Волки нашли коров — стадо из черно-белых буренок пряталось от жары на краю леса.
— Это то, что нам нужно, — сказал Валентайн, — я не вижу пастуха. Может, они их только к ночи собирают?
— То, что нам нужно? — прошептал Гонсалес ему в спину. — Тебе что, нужны сливки к кофе?
— Нет. Давай подберемся к стаду. Держись пониже в кустах.
Они подобрались к коровам, которые окинули их безразличным взглядом. Животные стояли и лежали в тени, помахивая хвостами, ритмично и лениво двигая челюстями. Примерно тысяча мух на одну буренку жужжала над стадом.
— Нам нужна маскировка. Вонючая желательно, — сказал Валентайн, наступая в свежую, усиженную мухами лепешку. Его мокасин почти исчез в вонючей массе. Гонсалес повторил маневр.
— Это из-за следов там, у забора? — спросил Гонсалес.
— Да. Я видел собачьи следы рядом с отпечатками копыт. На случай, если они возьмут след. Запах коров может запутать собак. Наступи в пару разных лепешек, давай. Ага, — сказал Валентайн, направляясь к одной из стоящих «молочных фабрик».
Корова подняла хвост и выпустила очередь полужидких отходов. Валентайн быстро провел ногой по теплой луже, а затем опустил туда по очереди оба колена.
— Держи ухо востро, Гонсалес. Будет жарко, если один из них все-таки нас засечет.
До слуха Валентайна донеслось бормотание его разведчика:
— Даже думать не хочу, даже не хочу об этом думать.
Оставив коров позади, но взяв с собой их запах, Волки стали подниматься на холм, по-прежнему стараясь держаться под покровом деревьев.
— Вот тебе и мой хваленый нос, Вал. Я слышал про волков в овечьей шкуре, но это уже переходит всякие границы.
— Значит, сосредоточься на ушах, — предложил Валентайн.
У основания холма нашлись следы. Судя по этим следам, недавно здесь проехал транспорт. Впереди, на склоне, они увидели металлическую платформу, выступающую над кронами деревьев. Платформа выглядела как сторожевая башня, но у нее не было ни стен, ни крыши.
— Может, еще строят, — вслух подумал Гонсалес.
Разведчики двигались вверх по лугу с редко раскиданными деревьями, подбираясь к башне. Очертив полукруг, прислушиваясь всю дорогу, охотники подошли к основанию башни.
Платформа держалась на четырех металлических опорах, утопленных в цементе. Она была построена из тяжелой стали, хорошо заклепана и стянута скобами. Никакой лестницы, ведущей наверх, не было. Сооружение выглядело достаточно новым, шрамы на земле от постройки уже заросли травой, но еще не исчезли.
— Что за чертова башня? — удивился вслух Валентайн. — Такая куча стали — ради чего?
Гонсалес опустился на колени рядом с башней.
— Смотри-ка сюда, сэр. Эти следы: маленькие, узкие сапоги с тяжелыми каблуками. Почти такие же маленькие, как у женщины.
— Жнец?
— Думаю, да, — ответил Гонсалес.
По позвоночнику Валентайна пробежали искры электричества. Жнец стоит на платформе? Сторожит? Что? Смотрит? На что? Что здесь такого важного, чтобы Жнецы стояли у куриан на страже?
Лейтенант посмотрел на перекрестные скобы. Если хватит сил, можно попытаться залезть наверх. Капюшоннику это не составит труда, разумеется, но человеку будет трудновато.
— Я заберусь туда. Посмотрю, не видно ли чего-нибудь с высоты. Может, оттуда будет понятнее, что там происходит.
— Сэр, — сказал Гонсалес, — я бы не советовал. Послушайте.
Валентайн напряг слух и услышал грохот копыт, эхом отдающийся откуда-то из-за холма. Много копыт. Было ощущение, что этих всадников вряд ли испугают знаки, нарисованные на прикладе винтовки.
Он посмотрел на Гонсалеса, заметил тревогу в глазах разведчика и кивнул.
Они побежали.
То, как бегают тренированные Волки, надо видеть, чтобы поверить. Они развили невероятную скорость в густом лесу, такую, что ни лошадь, ни всадник в этой местности не догнали бы их. Они перемахивали через поваленные стволы с легкостью оленя, их шаги, как и их дыхание, казались не по-человечески легкими. Беглецы только чуть наклонялись вперед, расчищая ветки на пути. Топот лошадей растаял позади, поглощенный холмами и лесом.
Волки добрались до коровьего луга почти в миле от металлической платформы меньше, чем за четыре минуты. Валентайн сменил курс и снова оказался в лесу. Все еще бегом они почти добрались до линии черепов, когда Гонсалеса подстрелили.
Пуля ударила его в левый локоть. Гонсалес дернулся, споткнулся, но продолжал бежать, прижимая покалеченную руку к телу.
Снайпер запаниковал, увидев, что Гонсалес направляется прямо на его укрытие. Он встал, напоминая чудовищное привидение болотного тролля с зелеными отростками, как у плакучей ивы, и снова поднял винтовку, когда Гонсалес был уже в каких-то десяти ярдах. Раздался выстрел, и Волк бросился на землю. Валентайн, бегущий в нескольких ярдах позади, слишком тяжело дышал, чтобы стрелять. Он перехватил винтовку и прибавил скорости.
Длинные ленты на камуфляже полицая, свисающие с его рукавов, запутались в винтовке. Пока снайпер с ними боролся, Валентайн размахнулся ружьем, как бейсбольной битой, используя свою скорость, чтобы добавить удару силы. Он ударил снайпера в живот. Пока задыхающийся полицай пытался подняться на ноги, Валентайн бросил ружье и выхватил паранг, наступил на спину врага и ударил по незащищенной шее. Один раз, второй, третий. Удары были приятны, до отвращения приятны, он выпустил свой страх и гнев, глядя, как безглавое тело еще дергается в нервных конвульсиях.
Валентайн подошел к Гонсалесу, который сидел на земле. Его трясло, и он ругался по-испански.
— Vamos! — сказал он сквозь сжатые зубы. — Давай! Беги за лошадьми, я догоню.
— Мне надо отдышаться, — ответил Валентайн, нисколько не покривив душой. Он прислушался к далекому конскому топоту. Они были еще далеко.
— Нет, сэр… я догоню.
— Давай-ка жгут наложим на твою руку. Не хочу, чтобы ты оставлял кровавые следы. Хорошо, что ноги целы, — сказал он, отрывая кусок от маскировочной формы снайпера, полоски которого как раз очень подходили для этой цели. Его руки выполнили работу точными, быстрыми движениями. — Ага, а вот это будет все держать, — добавил он, просовывая кусок веточки в узел. — Ну как, чувствуешь себя так плохо, как выглядишь?
— Хуже. Я думаю кость совсем того…
— Держись пока. Сделаем перевязь, повесим через плечо, когда доберемся до лошадей, — сказал Валентайн.
— Валентайн, это loco. Loco, сэр, безумие. Я далеко не уйду. Может, мне найти какой старый подвал, дыру какую-нибудь, зарыться туда на пару дней?..
— Хватит споров, герой. Пошли. Они приближаются. Я возьму твою винтовку.
Волки направились сначала шагом, потом спокойным бегом к линии столбов. Каждое движение — мука для него. Они миновали черепа и вошли в долину.
Две лошади ждали их, поводья были привязаны к суку. К седлу Валентайнова Моргана была привязана записка. Валентайн развернул бумагу и прочел написанное карандашом: «Исполняю приказ. — Удачи. — Благословит вас Господь. — Р. Х.»
И тебе того же, сержант. Валентайн вдруг почувствовал себя одиноким и беззащитным. Но Гонсалес не должен был этого заметить.
— Харпер ушел на запад. Мы пойдем на юго-запад. Если будет два следа, может, это собьет их с толку. Прости, Гонзо, но скакать придется быстро. Я тебе помогу сесть в седло.
Валентайн подтянул подпруги на обеих лошадях и подсадил Гонсалеса в седло.
— Я возьму поводья, ты просто сиди и наслаждайся поездкой.
— Ага, буду ловить кайф, — ответил Гонсалес. На его губах мелькнула улыбка или просто неконтролируемая гримаса.
Когда всадники выехали из расщелины, Гонсалес держался в седле, но был бледен от боли.
Валентайн меньше всего рассчитывал, что dei ex machinae окажется грузовиком для перевозки скота.
Сначала они скакали галопом, затем Валентайн придержал лошадь, беспокоясь за товарища. Гонсалес с таким темпом долго не продержится. Он заметил разбитую дорогу, слишком плохую даже для этой части страны, и решил держаться параллельно ей.
Волки поднялись на холм, отдохнули и осмотрелись перед тем, как двинуться дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45