Разве можно предположить что-то другое?
— Мы уничтожили третью лодку магическим орудием! — уверенно произнес он.
Эндрю развеселился.
— Уничтожили? Уничтожили? Уничтожили? А ты уверен в этом настолько, чтобы поклясться своим положением верховного Волка? А? Ты действительно уверен в этом, кузен? Ведь если ты ошибся, то рано или поздно будешь вынужден расстаться с этим званием.
Галвеи старательно поглощали пищу, не обращая внимания на них с Эндрю, но тем не менее — Криспин понимал это — они жадно ловили каждое их слово. Любые разногласия между Сабирами служили их выгоде. А неудача Сабиров в совместном походе лишь укрепит позиции гофтских Галвеев. Улыбок на лицах не было видно, однако Криспин не сомневался в том, что их тщательно прячут.
Поэтому, игнорируя вопросы Эндрю, он задал собственный:
— А почему ты считаешь, что мы не уничтожили третью лодку?
Улыбка на лице кузена сделалась еще шире.
— Так, значит, не хочешь поспорить, а? Допускаешь, что дурачок Эндрю может в конце концов оказаться прав. Смышленый ты, Крис. Ой смышленый, смышленый, смышленый.
— Так почему, Эндрю? — Криспин на миг представил себе Эндрю на Площади Наказаний, привязанного к четырем коням, готовым рвануться в разные стороны, и картина эта успокоила его настолько, что он сумел равнодушно произнести:
— Я готов признать твою правоту.
— Как благородно с твоей стороны. — На мгновение в глазах Эндрю сверкнул огонек, свидетельствующий об опасном и изворотливом уме, однако впечатление это тут же рассеялось, уничтоженное очередным идиотским смешком. — Я знаю, что мы не перехватили одну из трех лодок, и никто не посмел бы пуститься вплавь по морю, кишащему горрахами. А на борту корабля никого не было, ты сам видел это, когда спускался вниз.
Эндрю был прав. Это уже что-то новенькое.
Однако не исключена и возможность малочисленной команды судна. Быть может, на борту находилось всего сорок человек. Или даже меньше.
— У рофетиан не бывает проблем с комплектованием экипажа, — продолжал Эндрю. — Никаких проблем, никаких… никаких вовсе.
Парни приходят на корабли еще мальчишками и умирают на них стариками. Рофетиане не любят маленьких экипажей… они считают, что долгие вахты утомляют, а уставший человек становится безрассудным. Экипаж мог уменьшиться, лишь если у них были неприятности за морем, и возможно, ты не ошибешься если поставишь на это. Но что касается меня… Держу пари, третья лодка сейчас прячется где-нибудь рядом! Хочешь поспорить?
Он набил рот форелью и, прожевав ее, ухмыльнулся Криспину.
— Спорим, что Ри бежал?
Криспин смотрел на кузена краем глаза, все более убеждаясь в том, что Эндрю может стать для него большой проблемой. Мало того, что этот ублюдок и извращенец ненадежен, так теперь еще появились основания предполагать, что он не столь глуп, как кажется. Возможно, у него хватит ума втайне интриговать против Анвина… или же против него самого.
Значит, вскоре придется устроить кузену несчастный случай.
Тем временем Криспин имел возможность с наслаждением оценить ту ситуацию, в которой оказались Галвеи. Их веки отяжелели… насколько ему было известно, сейчас им всем должно казаться, что они переели, что животы их туго набиты, а мозги превратились в тряпки. Он и сам ощущал подобные симптомы — в намного более облегченном варианте. Шейид уже зевал и что-то бормотал, утверждая, что переел, одна из его Волчиц, хихикнув, сказала, что готова проспать целую неделю.
Ухмыльнувшись, Криспин заметил:
— Такую превосходную пищу нельзя оставлять недоеденной. Ваш повар заслуживает награды за великолепное угощение.
Вебуррал имел приятный вкус, отдававший орехом, и к тому же выдерживал нагрев. В отличие от многих ядов он сохранял свои смертоносные качества и после кулинарной обработки отравленных им продуктов. К тому же его не нужно вводить в кровь, чтобы добиться максимального эффекта… человек, проглотивший с водой известное количество этой отравы, самым благополучным образом умирал. Но лучшим его свойством тем не менее являлось то, что вебуррал , приготовляемый из яда летучей медной гадюки, обитавшей на Сабирском Перешейке, в колонии Сабиров, можно было принимать, постепенно увеличивая дозу, в течение нескольких месяцев или лет, обеспечивая таким образом полную нечувствительность своего тела к действию отравы. В Семействе Сабиров многие регулярно глотали его… ну а Галвеи, естественно, не имели доступа ни к змеям, ни к их яду.
Постепенно, один за одним Галвеи уснут, и тогда Криспин и Эндрю перенесут своих врагов в их каюты и оставят там. Они тихо скончаются в своих темных клетушках, ничем не встревожив верных Галвеям людей, которые ничего не заподозрят до тех пор, пока сторонники Сабиров и те из оставшихся еще Галвеев, которых удастся перекупить, не приступят к их избиению.
Несомненно, ожидавшая Галвеев смерть уже обошлась Криспину в целое состояние. Глубоко законспирированный агент, внедренный в дом гофтских Галвеев под видом прислуги, как раз перед его прибытием на аэрибль поместил бутылку с маслом, отравленным вебурралом , в походный запас продуктов, заменив ею в точности такую же посудину. Агент этот пребывал в Доме врагов в течение пяти лет и не получал при этом никаких заданий. Впрочем, сейчас он оправдал потраченные на него средства. Когда Криспин посадит аэрибли на посадочном поле за их Домом, сопротивление оказывать будет некому, и Галвеи падут окончательно, оставив Калимекку во власти Сабиров.
Глава 20

Ночь укрыла беглую шлюпку покровом темноты, и голос Яна, давно уже безнадежно охрипший, задавал теперь все более медленный темп гребли. Кейт давно сбила руки до кровавых мозолей. Спину ее жгло усталостью, бедра болели, голени затекли, а в животе бушевало пламя, словно разожженное каким-то садистом.
Наконец Ян велел им:
— Суши весла! Всем отдыхать. Трев, бросай якорь.
Спереди зазвенела цепь, натянувшаяся, когда якорь зацепился за дно, и шлюпка, покорившись незримому течению, развернулась носом в ту сторону, откуда они бежали.
Кейт пыталась отдышаться, пригнув голову к коленям.
— Я умираю с голоду, но не могу поручиться, что меня не стошнит, если у нас все-таки найдется еда.
— А я не против что-нибудь проглотить, — объявил Янф. — Чем больше я устаю, тем больше готов съесть. А иначе вот-вот умру.
— А я сейчас больше всего на свете хочу пить.
Необходима была вода. Возражать против этого никто не стал.
В шлюпке нашелся небольшой бочонок с водой, припасенный на случай непредвиденных обстоятельств, однако содержимое его давно не меняли, и вкус воды в точности соответствовал запаху трюмной жижи. Чистая, холодная свежая вода из ручья… все согласились, что сочли бы ее сейчас даром богов.
— Мы находимся в половине стоянки от нужного нам места — если будете усердно грести, — объявил Ян. — А там чистой воды столько, что и за всю жизнь не выпьешь. Только, прежде чем снова взяться за весла, нужно немного передохнуть. Аэрибли не погнались за нами, хотя они были в пределах видимости в течение целой стоянки, а то и поболее. Но мы целы, а значит, заклинание сработало.
За спиной Кейт раздался голос Хасмаля:
— Могу сказать, что сейчас лодка окружена достаточно прочными защитными чарами.
Кейт распрямила натруженную спину и повернулась к нему. Хасмаль приложился к бочонку с водой, а затем снова лег, припав головой к борту шлюпки.
Ри также повернулся к носу лодки.
— Значит, ты можешь… видеть экран?
Хасмаль пожал плечами.
— Нет, у нас все по-другому. Это ваша магия оставляет повсюду пятна. Фархуллен не создает никаких отметин, которые мог бы заметить даже занимающийся ею человек. Просто я могу видеть, чего нет вне экрана.
— И чего же? — осведомился Ри.
Кейт тоже было интересно услышать ответ. Хасмаль ответил:
— Поглядите на сияние, которое испускает Зеркало Душ… Только не глазами. Используйте магическое зрение.
Он умолк. И Кейт, закрыв глаза, сфокусировала свои мысли на предмете — так, как учил ее Хасмаль. Сконцентрировавшись на мгновение, она поняла, что тот имел в виду; шлюпка была окружена идеальной сферой неяркого, но теплого света, который она «видела» при помощи магического зрения. Граница света была четко и ровно очерчена, чего просто не могло быть, в чем она успела убедиться за месяцы, проведенные в море у Зеркала. Едва заметное свечение, что постоянно заполняло собой почти все пространство «Сокровища ветра», ослабевало у его бортов… однако четкой границы между областями, где магия присутствовала и где ее уже не было, Кейт никогда не замечала.
— Увидели? — спросил Хасмаль.
Кейт кивнула, Ри тоже. Прочие, тоже пытавшиеся посмотреть, ограничились жестами отрицания. «Увидеть» чары можно было, только имея достаточный опыт, Кейт и сама лишь недавно достигла этой степени овладения чародейским искусством.
— Если бы ты не установила экран, Зеркало оставило бы за нами след, который мог бы заметить любой Волк из числа родственников Ри. — Внимательно поглядев на него, Хасмаль Добавил: — И если бы она сделала это с помощью даршарен , чар Волков, ревхах оставил бы на нас такой след, что они обнаружили бы нас в любом уголке Тысячи Плясунов.
Ри спросил:
— Значит, ты знаком с даршарен ?
— Я знаю о ней — о ее возможностях, ограничениях, о том, как она работает. И знаю многое в том же роде о кайботен .
— Кайботен? — переспросила Кейт.
— Это магия Драконов.
— И какова же она? — проявила любопытство Кейт. Хасмаль пожал плечами.
— Это лучше объяснить в сравнении. Фархуллен — магия личности. Чародей черпает ее из самого себя и своих возможностей, мы также можем объединяться, чтобы сделать чары сильнее. Фархуллен носит оборонительный характер, а потому не порождает ревхах и не оставляет следов. Даршарен — это магия небольших групп. Она забирает всю силу жертвы, удерживаемой в магическом круге… Эти чары сильнее фархуллен , Волки сумели отыскать способы, позволяющие им использовать кровь, плоть и жизнь их жертв, и могут и защищаться, и обороняться, пользуясь этой энергией. Впрочем, даршарен всегда оставляет след и почти в любом случае рождает ревхах .
Еще раз приложившись к бочонку, он приподнялся, устраиваясь повыше на одном из шпангоутов.
— Теперь кайботен . Это магия больших групп, не ограниченных в числе участников, самая могущественная. Драконы научились делать всех людей вокруг своими жертвами — без их ведома, в любое время, не подготавливая, не предупреждая. Они могли использовать в качестве жертв население целого города, и судя по историческим анналам и кратким упоминаниям в Тайных Текстах, они так и поступали в конце Войны Чародеев. Более того, кайботен позволяет получить доступ к тому, чего нельзя достичь другими способами ворожбы.
— А именно? — спросил Ри.
— По словам Соландера, Драконы научились приносить в жертву даже души. Прана крови, плоти и жизненной энергии их уже не удовлетворяла, и они научились похищать энергию самого бессмертия.
Кейт нахмурилась.
— Но ведь и фархуллен прибегает к энергии души. Хасмаль устало качнул головой.
— Действуя в границах, фархуллен , ты можешь предложить собственную душу Водору Имришу, а уж он волен принять или отвергнуть такую жертву. Но если он примет ее, то не убивает… ты просто служишь ему. В этом отношении Драконы проявляли большую жестокость, чем боги. Кайботен пользуется душами жертв так, как пламя сжирает древесину. Чтобы получить энергию душ, она сжигает их, полностью уничтожая при этом.
Кейт задумалась. Она всегда верила в то, что душа бессмертна и свята. Еще с детства она привыкла отгонять сопровождавший ее повсюду страх перед смертью сознанием того, что душа ее продолжит существование и в будущем окажется достойной нового воплощения — уже в теле настоящего человека, а не Проклятой Карнеи. Она верила тогда — да и никогда не переставала верить, — что душа застрахована от всяческих угроз.
И вот Хасмаль говорит ей, что Драконы уничтожали свои жертвы целиком — и душу, и тело.
Откашлявшись, Ри спросил хриплым голосом:
— Хасмаль, ты все повторял, что Драконы возвращаются. А твоя вера… это она говорит, что они вернутся?
— По-моему, их возвращение уже состоялось. — Хамсаль кивнул. — Они вновь пришли в этот мир и теперь пытаются отобрать у нас Зеркало Душ и доставить его в Калимекку. Мы хотим отвезти этот предмет Соландеру, который вместе со своими Соколами выступит против Драконов, как было во время Войны Чародеев.
Кейт повернулась к Яну: ей еще не приходилось слышать, чтобы из человеческой гортани исходил звук, подобный тому, что издал только что их новый капитан. Ян смотрел на Зеркало Душ.
— Так это Зеркало… неужели оно сжигает души?
Хасмаль пожал плечами.
— Едва ли, но я вообще-то не знаю, что можно делать с его помощью. Мне известно лишь, что Соландер нуждается в нем и что лишь он один и его Соколы способны защитить человечество от установления власти Драконов.
Ри внимательно слушал Хасмаля, и когда тот умолк, сказал:
— Хасмаль, если нам суждено уцелеть в этой истории, я хочу, чтобы ты научил меня фархуллен .
Губы Хасмаля изогнула тончайшая из улыбок.
— Волк просится в ученики к Соколу. Воистину настали последние дни этого мира.
Ощутив усталость, он закрыл глаза… в наступившем сумраке Хасмаль казался бледным как смерть.
— Но мы, похоже, уже избавились от опасности, — сказала Кейт. — Мы укрыты экраном и находимся далеко от аэриблей… нас теперь закрывают от них острова, и Зеркало осталось у нас.
Ян поглядел на уходящее за горизонт солнце и нахмурился.
— Не знаю, когда я снова почувствую себя в безопасности. Мне больше подходил тот, прежний мир, в котором не было магии: меч, скорость и хитрость — ничего более мужчине не требовалось.
— Таким мир никогда не был… — ответил Хасмаль. — Однако не сомневаюсь — верить в его существование весьма утешительно.
Кейт закрыла глаза и наклонилась вперед, припав головой к коленям, свесив вниз руки и плечи. Спину ломало от невыносимой усталости, и на миг ее ожгло новой болью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47