Ланс, сдерживая улыбку, ждал. Наконец, священник, потирая исцарапанные руки, подошел к принцу.— Вот вы и выздоровели, друг мой… А эти кусты надо будет вырубить, — недовольно добавил он.— Хоть сейчас. — Ланс взмахнул клинком.— Нет-нет, вы наш гость. Какой удивительный у вас клинок!— Вот как! — удивился Ланс. — Вы разбираетесь в оружии?— Нет, — отец Мор энергично замахал руками, — я не имел в виду какие-то его боевые качества. Просто в нем чувствуется Сила, огромная Сила. Я никогда еще не встречался с таким оружием.— Еще совсем недавно вы порицали Искусство, а теперь оказывается, что неплохо разбираетесь в нем.— Чего никогда и не скрывал. Но это не оттого, что я его изучал, просто чувствовать Силу мне позволяет данная свыше Единая Мощь. Это просто часть меня самого.— В таком случае, вы ничем не отличаетесь от меня.— Это не так. Например, для птицы способность летать вполне естественна и не требует от нее каких-то сверхусилий. Для человека, использующего магию, полет есть неестественное состояние, за которое ему, рано или поздно, придется расплачиваться. То, что вы называете Силой, или Искусством, для меня так же естественно, как полет для птицы, и ничем мне не грозит.Ланс задумался.— Что ж, значит, вы просто достигли большей степени мастерства.Отец Мор только печально улыбнулся.— И снова вы не правы, мой друг. Поймите одно, в отличие от вас, я ничего не делаю специально для того, чтоб достичь магического эффекта. Для меня это естественный процесс.— То есть, вы никогда не учились этому, и не представляете себе механизм действия этих сил.— Но, вы ведь не задумываетесь над тем, как дышите, или как пользуетесь ложкой во время еды.Ланс снова надолго замолчал. Затем качнул головой:— Не понимаю, но это поразительно. И как давно вы обнаружили у себя этот дар? Что вы сделали для этого?— Ничего, просто поверил в Единого Творца.Отец Мор подхватил Ланса под локоть и повлек к дому.— И что, все остальные тоже так могут? — неуверенно спросил Ланс.— Нет, конечно, — священник улыбнулся. — Я неверно выразился, говоря «Просто поверил». На самом деле, это далеко не просто.— Наверное, мне стоит внимательней прочитать ваше Единое Писание, — задумчиво проговорил принц.— Буду рад помочь, чем смогу.— Боюсь только, это случится не скоро. Я уезжаю.Отец Мор пристально посмотрел на него и кивнул.— Я ожидал этого, в последнее время вы откровенно скучали среди нас. Но мы еще встретимся.— Надеюсь.— Так и будет, я это ясно вижу.— Вы можете предсказать, что меня ожидает?Ланс почувствовал, как пальцы собеседника сжали его локоть, и тут же расслабились. Отец Мор продолжал идти молча, и он перестал уже ждать ответа, когда тот заговорил:— Вы самый необычный человек, офицер, из всех, кто когда-либо у нас гостил. Я знаю, что вы многого не договариваете, но никогда не решусь ни о чем у вас спрашивать, и не позволю вам самому раскрыться мне. Я боюсь того, что угадывается за вашим молчанием. Но и зла я в вас не вижу. Вас ждет тяжелый путь, и я желаю вам найти то, что вы ищете, не потеряв при этом себя.
Ланс въехал в ущелье уже в темноте, и резкий переход от дикой растительности по обе стороны тропы к голым, уходящим ввысь скалам, застал его врасплох. Высоко вверху узкая полоска ночного неба пропускала слабый свет звезд, спасая путешественника от полного мрака.Конь под седоком нервно прядал ушами, спотыкался, и вскоре стало очевидно, что много он не пройдет. Ланс спешился. Сам он прекрасно видел в темноте и готов был идти дальше, но животное не проявляло никакого желания двигаться вперед. Уговаривать коня пришлось долго: Ланс что-то шептал ему на ухо, гладил по крутой шее, и даже кормил кусочками сахара. Наконец тот перестал упрямиться и, осторожно переступая, пошел.Время от времени под ногами что-то хрустело, откатывалось, поддеваемое неосторожным движением. Конь испуганно всхрапывал, порывался встать на дыбы. Приходилось останавливаться и долго-долго разговаривать с животным, убеждая продолжить путь.Между тем, полоса ночного неба над головой заметно сузилась. Ланс знал, что очень скоро края ущелья сойдутся, образуя гигантский свод, и тогда начнется самое неприятное. Но до этого они успели пройти еще несколько сот метров.Когда впереди появилась точка света, он был уже ко всему готов. Каждый раз это по-разному, но всегда мучительно больно и страшно. Но возвращение невозможно. Ему оставалось только идти вперед, не сворачивая и не поддаваясь все ближе подступающему страху. Иначе кто-то другой будет брести в этом мраке, давя и разбрасывая ногами его кости и пугая идущего следом коня.Точка впереди немного увеличилась, и Ланс посмотрел на Серого. Конь довольно спокойно шел рядом, лишь изредка возбужденно вздрагивая. А искра света уже успела превратиться в диск, и по скорости его роста, несоизмеримой с их собственной, Ланс понял, что она движется навстречу. И весьма быстро. В довершение всего, световое пятно вдруг стало подниматься куда-то под свод пещеры. «Сейчас врежется в потолок, и обрушится прямо мне на голову», — мрачно подумал принц, и вспомнил свой прошлый проход.Тогда он, хрипя, катался по этому усыпанному костями полу, и гадина уже откусила ему руку и подбиралась к горлу. Из обрубка хлестала кровь, огромные когтистые лапы ломали ребра, и от боли могло спасти только безумие, в которое он все глубже и проваливался.Его ответные удары ножом не приносили никакого результата. Лезвие вязло в зеленой мерзкой жиже, обильно текущей из ран гадины. Эта жижа стекала на него, липко сковывала движения, и к боли вскоре прибавилась брезгливость, и даже не брезгливость, а какое-то болезненное отвращение, и его несколько раз вырвало в красно-зеленую лужу на полу, на себя… И совсем близко сверкнули огромные клыки, и вспыхнула боль в вырываемом горле… И был спасительный провал в темноту.Потом он, дрожащий, но целый и невредимый, сидел на полу и безумно глядел на рубленные, рваные куски мяса на залитой кровью земле. Куски, которые еще недавно были его конем. Ланс тряхнул головой, отгоняя наваждение, и с внезапной злобой, тут же породившей решительность, приготовился встретить свой ужас.Но вокруг все было не так, настолько не так, что, пройдя пару шагов, он остановился. Ни темноты, ни пещеры больше не было. Двигающийся круг света достиг в своем подъеме высшей точки и теперь завис в ночном небе, превратившись в лунный диск, освещающий спящую долину. Долину Идола.Это был все тот же лес, раскинувшийся на дне гигантского кратера и выглядевший серым пятном в ночи. Но в этой серости все же угадывалась зелень, отличающая его от серости залитой лунным светом земли. Лес был окружен голыми скалами, местами непроницаемо черными, местами освещенными луной и от этого казавшимися изборожденными глубокими шрамами трещин и страшными, грозящими обвалом, карнизами. Четкие границы между светом и тьмой придавали всему пейзажу эффект негативности, что делало его сказочно нереальным. И весь этот серо-черный ландшафт подчеркивала ослепительная желтая дорога, один конец которой терялся в долине, а другой уходил в горы и собственно и был ее началом. И сейчас здесь стоял Ланс.Это было невероятно, но его не тронули. «Я прошел, — расслабленно думал принц, — и все кошмары остались позади». Но, мысленно произнеся это «позади», он вдруг почувствовал чей-то тяжелый взгляд. По мигом взмокшей спине побежали мурашки, безумно захотелось зажмуриться, втянуть голову в плечи. Он с трудом подавил эти порывы и заставил себя нарочито медленно обернуться. Но ничего страшного там, конечно, не было, а была лишь голая скала и провал пещеры в ней. Да еще конь, мирно пощипывающий травку.— Мне б твою выдержку, — буркнул Ланс, подобрал поводья и двинулся вниз по дороге.Идти было легко, и лес, такой обыкновенный, если смотреть сверху, очень быстро вырос в сплошную гигантскую стену, нависающую над окрестностями и полностью закрывшую гористый горизонт. Очень скоро эта стена потеряла свою монолитность, в ней стали угадываться очертания отдельных деревьев, проступили широченные стволы и огромные кроны, уходящие вверх и слившиеся там в однородную густую массу. И только желтая дорога, ослепительно прямая, вела туда, где безопасно, и потому принц без страха шел вперед.Один за другим сменялись часы, проведенные в пути, но ничто не указывало на приближение утра. Подступила усталость, его ноги, казалось, налились свинцом, но только на четвертый час пути он сообразил, что, чуть не повиснув на поводьях, он скорее мешает идти коню, чем ведет того. Ланс ухватился за луку седла. Шагать стало не в пример легче, но, пройдя с десяток метров, он остановился и расхохотался. Это и в самом деле было смешно: вместо того чтоб ехать верхом, он уже неизвестно сколько времени вяло плетется за конем. Он стоял и громко смеялся, до тех пор, пока сил смеяться не осталось, но зато ему сделалось легко и свободно, а от всех страхов не осталось и следа. Ланс вскочил в седло и решительно послал коня вперед.Это было странное место, было таким всегда и, тем не менее, каждый раз поражало принца своей чуждостью и ирреальностью. Лансу казалось, что он находится внутри гигантской картины-пейзажа, нарисованной безумным художником. Кругом все было не так. Небо было не таким — в природе просто не могло быть таких звезд, ярких и холодных. И совершенно одинаковых, словно приколотых к натянутому высоко над головой непроницаемо-черному плоскому полотнищу. Не таким был и лес — огромный, мрачный, лишенный каких бы то ни было звуков и запахов, свойственных лесу. Только тишина и кладбищенская монументальность. Сама же дорога представляла собой сплошную, стеклянистую, идеально гладкую поверхность, излучающую ровное желтое сияние, и почти полностью поглощающую звуки — и человеческие шаги, и конский топот.Принц, сам сильный колдун, довольно спокойно принимал любые магические явления. Но в этом месте он, чувствовавший в душе некоторое превосходство над простыми смертными, предпочитал не вспоминать о своих способностях и благоразумно надеялся лишь на обычные силу и ловкость.Из пещеры в горах, дорога на всем своем видимом протяжении казалась идеально прямой, но поворот на ней был. Поворот как поворот, и лишь одна странность была в нем — возникал он каждый раз в новом месте. Ланс неоднократно пытался разгадать этот фокус, или хотя бы предсказать новое место загадочного изгиба, но сделать это ему ни разу не удалось. Первое время неудачи ранили самолюбие принца, но со временем, убедившись в своем бессилии, он принял все, как есть, и больше об этом не задумывался. И в этот раз поворот возник неожиданно. Вслед за дорогой, Ланс развернул коня вправо и увидел то, что дало название всей долине.Идол. Его также невозможно увидеть сверху, несмотря на огромные размеры и испускаемое яркое сияние, подобное тому, какое испускает дорога.Огромная, выше самого высокого дерева каменная фигура, выбитая в едином куске скалы. Грубые черты лица создавали иллюзию маски, главным образом благодаря мастерски вырезанным глазам, закрытым навечно. Контуры рук, торса и ног были лишь грубо обозначены, к тому же, с серьезными нарушениями пропорций. Кто его сделал, когда и зачем — никто сказать не мог.Без особого интереса разглядывая колосса, Ланс проехал мимо. И только когда тот скрылся за деревьями, он снова, как чуть раньше у пещеры, почувствовал на себе давящий взгляд. Принц воровато оглянулся… и едва сдержал крик ужаса. Над верхушками деревьев возвышалась голова Идола, и два ее ОТКРЫТЫХ глаза в упор смотрели на него. Каменная маска лица перекосилась в гримасе злобы, зрачки великана испускали огненно-красный свет, часть которого заливала верхушки ближайших крон. Ланс оказался захвачен врасплох — его забило мелкой дрожью, из горла вырвался хрип, но, прежде чем он успел закричать, конь резко дернулся вперед и понес его прочь.
Все это тянулось мучительно долго, и только когда истерзанный шпорами Серый захрипел, принц начал понемногу приходить в себя. Конь, предоставленный собственной воле, тут же перешел на шаг.Ланс внимательно вглядывался в густые заросли по обе стороны дороги. Все вокруг уже в который раз изменилось, но против этих изменений принц ничего не имел. Прежде всего, изменилась сама дорога, ставшая значительно уже, чем у своего истока. Желтое сияние постепенно сошло, на ровном покрытии появились трещины, мелкие камни, кое-где пробилась трава. Теперь это была обыкновенная лесная тропа, причудливо петляющая между деревьями, утратившими свою сказочную величавость. Лес наполнился звуками, и принц стал более осторожен, припомнив некоторых из здешних обитателей. Они двигались практически бесшумно, трава, покрывшая тропу зеленым ковром, заглушала топот копыт. То и дело уклоняясь от нависающих над тропой ветвей, Ланс внимательно следил и слушал, и потому успел натянуть поводья еще до того, как им преградили путь. Одновременно из кустов выскользнул белый силуэт и замер прямо перед ним. Серый заржал и попятился, то припадая на задние ноги, то порываясь встать на дыбы. Посреди тропы, в столбе лунного света, каким-то чудом пробившем многометровую толщу крон, сидел большой белый тигр.Более-менее успокоить коня ему удалось только после того, как они отступили на добрый десяток метров, и теперь Ланс рассматривал зверя впереди, одновременно сдерживая все еще порывающееся бежать животное. «Такого белого еще не было. Вероятно, альбинос», — подумал принц. Тигр, продолжая сидеть, принялся вылизывать переднюю лапу, равнодушно поглядывая на человека.Кусты слева затрещали, и принц положил руку на оружие. Почти тотчас на тропу вышел человек и тут же замер, подозрительно рассматривая всадника. Это был темноволосый паренек, почти мальчик, среднего роста, но казавшийся ниже из-за сильной сутулости. Очень худой, с длинными, почти до колен, руками и совершенно диким взглядом. Поражали его, выглядывающие из коротких рукавов рубахи, руки — большие и очень мускулистые, совершенно странные и неподходящие своему хлипкому на вид обладателю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51