Покончив с готовкой, он занялся мечом. Знакомый охотничий ритуал странным образом успокаивал его. Сначала убиваешь, потом разделываешь, потом чистишь. Он проделывал это так часто, что не задумывался над своими действиями, и это было как раз то, что надо. Но не успел Райф этому порадоваться, память принялась напоминать ему о прежних охотах. Как-то летом Дагро Черный Град с десятью лучшими охотниками отправился на юг, где будто бы видели дикую свинью тридцати стоунов весом и с шестнадцатью поросятами. Говорили, что это великанша среди кабанов, черная с серебром, прямо как Градский Камень. Райф с усмешкой вспомнил, как они с Дреем тайком увязались за охотниками. Они непременно хотели увидеть, как убьют такого зверя, и думали, что их никто не заметит. Боги! Ну и натворили же они дел, когда свинью наконец подняли. Сам Дагро гнал зверя... прямо туда, где прятались Дрей и Райф. В тот день Райф выучил больше бранных слов, чем за целый год у отцовского очага. Их с братом лошади пустились наутек, но у двенадцатилетнего Дрея хватило ума метнуть копье.Это спасло жизнь им обоим. Копье по счастливой случайности угодило свинье в горло, и она, обезумев от боли, повернула назад.Позже, когда ее наконец убили и лесная почва раскисла от ее крови, Дрея с Райфом позвали к вождю. Райф до сих пор помнил устрашающий вид Дагро. Кожа у вождя на носу вздулась пузырями от палящего солнца и пота. «Который из вас бросил копье? — вопросил он, упершись ногой в шею свиньи и выдернув из нее древко с меткой Севрансов. — Отвечайте, — гаркнул он. — Если я сейчас не услышу правды, то выколочу ее из вас». Райф хорошо помнил, как Дрей легонько тронул его за ногу: помалкивай, мол, а потом выступил вперед.«Вождь Черного Града. — Тонкий мальчишеский голос делал его слова особенно торжественными. — Копье метнули две руки — моя и брата».Дагро сузил глаза и молчал довольно долго, а потом проворчал: «Ладно. Ты хорошо сказал, парень. Вот тебе мой нож — вырежь себе с братом охотничью долю».Райф многое понял тогда, наблюдая за Дагро, пока Дрей вскрывал тушу свиньи. Дагро знал, что копье метнул Дрей, и знал, что Дрей погрешил против лестной для него правды, чтобы спасти младшего брата от наказания. Сам Дрей, совершив тяжкую провинность и помешав охоте вождя, заслужил себе поблажку, а Райф нет. Весь гнев Дагро мог бы обрушиться на голову младшего, если б не заступничество Дрея. Вождь понимал, что Дрей выгораживает брата, и это его тронуло.Райф в жизни не ел ничего вкуснее, чем печенка той свиньи. Он до сих пор помнил ее вкус — вкус желудей, сахара и братской любви.На этом месте погруженного в воспоминания Райфа что-то кольнуло в спину, и чей-то голос сказал:— Ишь ты, ляжка. Надо, пожалуй, отведать. Отрежь мне кусочек, парень, только медленно — как твоя матушка, когда по нужде присаживается.Голос у незнакомца был грубый, но тихий, дыхание отдавало солониной. Солнце светило Райфу в лицо, а человек стоял позади, поэтому Райф не мог судить о нем даже по тени. Его, без сомнения, привлек сюда дым и запах свежего мяса. Райф проклинал себя за глупость. Он так задумался о прошлом, что забыл о своем полном одиночестве здесь, на самой дальней границе своего клана, да и уши его подвели. Человек, сумевший неслышно подкрасться к нему по сухому руслу реки, должен быть очень опасен.Глядя прямо перед собой, Райф сказал:— Почему бы тебе не убрать свое оружие, незнакомец? Я с радостью поделюсь с тобой.Острие меча снова уперлось ему в позвоночник.— Стало быть, поделишься, юный кланник? Ты убил одного из моих лосей, а других так напугал, что они и через месяц назад не вернутся. До того я тебе благодарен, аж штаны сейчас намочу. Режь давай, пока мне не надоело держать меч в таком положении — возьму вот и проткну тебя насквозь.Райф медленно наклонился вперед, думая при этом очень быстро. Незнакомец видел, как он убил лосиху, и выговор у него почти как у кланника, но ни один кланник в здравом уме не объявил бы себя хозяином лосиного стада. Лоси покрывают слишком большие расстояния и движутся слишком быстро, чтобы кому-то принадлежать.Хорошо еще, что он один — с одним Райф уж как-нибудь сладит.— Нет, не мечом, кланник. Возьми нож.Райф задержал руку над кристальной рукоятью меча.— Нет у меня ножа.— Ничего себе. Роскошный плащ, роскошный меч, а ножа нет. Как же так получилось? Выходит, ножик ты стянуть еще не успел?— Оставил его в чужой глотке. — Райф схватился за меч и вскочил, сделав одновременно крутой поворот. На него смотрело самое уродливое лицо из всех, какие он видывал в жизни. Человек был среднего роста, но крепкого сложения, с толстыми плечами и шеей. Мускулы рук у него выпирали, как туго набитые мешки. Стальные диски и медные кольца, нашитые на его куртку из вареной кожи, чередовались с черепашьими панцирями и устричными раковинами. Руки до локтей были втиснуты, точно колбасы, в витые бычьи рога, ноги в овчинных штанах прикрывала сверху овчинная же юбка.Но главной его достопримечательностью служило все-таки лицо. Его густо-черные волосы росли не только на голове, но и в ложбине, рассекающей физиономию сверху донизу. Лоб, нос и левая щека представляли собой бесформенные бугры.— Что, красавчик, не приходилось еще видеть Увечного? — Человек выставил вперед собственный меч и ухмыльнулся, когда оба клинка звякнули друг о друга. — Ох-ох. Ты этот меч точно украл, я знаю. Об заклад могу биться.Он сделал выпад, и Райф понял, что совершил ошибку. Меч — не его оружие. Дрей и другие новики часами упражнялись во дворе вместе с мастером меча Шором Гормалином, а он, Райф, посвящал этому занятию лишь самое необходимое время. Шор предупредил его, что теперь, когда Райф принес свою годовую присягу, ему каждое утро, как рассветет, следует являться на учебный двор. Но Шора Гормалина больше нет, а Райф Севранс изменил своей клятве.Незнакомец между тем наступал, грозя вот-вот сломить защиту Райфа. Отойдя назад, Райф приготовился нанести удар сверху вниз, но противник, словно танцуя, оцарапал ему костяшки правой руки и лишил задуманный удар нужной силы. Райф, разозлившись, махнул сплеча, а незнакомец, оттанцевав прочь, тут же вернулся и с невероятной быстротой приставил меч к груди Райфа.«Он уже дважды задел меня. Что я себе думаю?» Райф ринулся в атаку. Мечи, соприкоснувшись, издали странный стонущий звук и высекли пригоршню искр.— Хороший клинок, — легко, без всякого напряжения проронил неизвестный. — Я, пожалуй, возьму его в уплату за лося. — Совершив двойной поворот, он подошел к Райфу с незащищенного левого бока и двинул его кулаком так, что вышиб из него весь воздух и заставил припасть на одно колено. Не дав Райфу подняться, он черкнул острием меча по его руке. Одновременно с этим он надавил своей полукруглой гардой на ничем не прикрытый крестовидный эфес рыцарского меча, и меч вылетел из руки Райфа.«Шор убил бы меня за то, что я упустил оружие».Не успел Райф подобрать меч, незнакомец подцепил его своим и закинул куда-то за камни. Райф, нашарив блуждающим взглядом торчащее из костра полено, прыгнул к нему и вооружился. Полено, успевшее сильно нагреться, отозвалось острой болью в обмороженных недавно руках. С одного конца оно рдело и дымилось — незнакомцу это, похоже, пришлось по вкусу куда меньше, чем сталь.Противники начали кружить, обходя друг друга. У Райфа темнело в глазах от недосыпания, а из-за лосиной крови от него пахло так, точно он уже умер. Дождавшись вражеского выпада, он перешел в атаку без всяких изысков, полагая, что боязнь обжечься заставит противника отступить. В чем-то Райф оказался прав. Противник действительно отступил, но не назад, а вбок. При этом он ловко увернулся от дымящейся дубины и нанес скользящий удар по плечу Райфа. Райф, ужаленный болью и досадой, все же удержался от бесполезного взмаха и приказал себе: вспомни о лосихе.Он посмотрел противнику в глаза — красивые ясные глаза орехового цвета, странно неуместные на таком лице. Райф, заставляя себя не замечать уродливых черт, опустил взгляд ниже, к горлу... и к сердцу.Жизненная сила этого человека ошеломляла. Ощутив ее противодействие, Райф невольно выбросил вперед руку.Он забыл, что значит убить человека ударом в сердце.Насыщенная металлом слюна омыла его язык. К Райфу сами собой поступали знания о странных, поразительных вещах. Рубец на лице незнакомца — это еще пустяки. У него все органы и кровеносные сосуды искорежены, смещены, одно легкое больше другого, селезенка вытянута, как рыба. Сердце большое и бьется сильно, но выше клапана на нем виден след, точно от старой раны, и с одного боку оно слегка выпячено. Райф успокоился. Сердце, хоть и неправильной формы, было в его власти. Перехватив головню двумя руками, он бросился вперед. Глаза незнакомца округлились, и он прикрылся гардой своего меча. Миг спустя Райф учуял запах гари от его кожаной куртки и понял, что победил, но тут его голова взорвалась яркой болью, перед глазами поплыли круги, и он упал. * * * Очнувшись, он едва успел повернуть набок голову, и его вырвало. От вида непереваренных кусков печенки Райфа вывернуло с новой силой. В голове стучали молотки, и зрение срабатывало с опозданием: он чувствовал, что глазные мышцы не поспевают за взглядом. Солнце закатывалось, разведенный им костер еще горел, но от лосиной ноги осталась только обглоданная кость.— Не отягощай мою совесть, — произнес голос незнакомца. — Ты все равно не в состоянии есть.Райф моргнул, не понимая, почему они оба живы.— Ягодного чаю я тебе оставил. Даже спиртного туда подлил, вот оно как. — Незнакомец, появившись в поле зрения, поднес к огню рыцарский меч — посмотреть, нет ли на лезвии зазубрин. — Если пить хочешь, он вон там. Остается, конечно, вопрос, выпить тебе это зелье или натереть им свою шишку. Я бы на твоем месте высосал все до донышка и подыскал себе шапку. Бобровую такую, с хвостом.У Райфа не было сил, чтобы говорить с ним. При свете костра незнакомец выглядел особенно жутко. В расщелине у него на лице густо лежала тень и щетинились черные волосы. Райф отвернулся, сделал над собой усилие и сел. За несколько часов, которые он пролежал на холодном камне, мускулы у него одеревенели, и левую голень свела судорога.Незнакомца страдания Райфа явно не трогали, и он пальцем не пошевелил, чтобы помочь раненому. Не соизволил даже передать Райфу котелок с чаем, стоявший у него под рукой.— Удар по голове — скверная штука. Бывает, что человек после такого резвится как ни в чем не бывало, а на другой день упадет да и окочурится.Райф не нашел, что на это ответить. Содержимое его котомки валялось около костра. Стрелу Слышащего развернули, не сочли достойной внимания и кинули в кучу хвороста, но одеяло из тюленьих шкур носило следы недавнего пользования. У котомки незнакомца было разложено обширное собрание самого разного оружия, обернутого в ткань. Крепкая горная лошадка, привязанная к колышку, вбитому в скальную трещину, мирно хрустела овсом. Сумерки быстро сгущались, на небе загорались первые звезды. Окрепший к ночи ветер время от времени пролетал по руслу и тут же затихал. В стенках ложбины пламенели слои охры и розового мрамора.— Ты что со мной сделал? — спросил Райф.Незнакомец усмехнулся, показав неожиданно ровные зубы.— А что дашь взамен, если я скажу? Впрочем, самая ценная твоя вещь уже у меня, и ничего путного больше не осталось. Плащ, конечно, я бы взял, только тебе сначала придется отмыть его от крови. — Продолжая разглядывать меч Райфа, он добавил: — Должен заметить, что с головешкой ты хорошо управлялся. С мечом из рук вон, а с дубиной хоть куда. Ты кто будешь-то? Последний отпрыск затерянного в лесах клана? Что ты не рыцарь, я и так вижу.— А с чего ты взял, что я кланник?— Нюхом чую, парень. Чую клановую кислятину. Смердит, как в аду, где я побывал мальчонкой.— Выходит, ты тоже кланник?Незнакомец вскинул бровь, и Райф на мгновение позабыл о его уродстве.— Опять ты за свое. Спрашиваешь и хочешь получить ответ задаром. — Он повернул меч Райфа острием вниз и засунул в свою котомку. — У него имя есть?— У меча? Нет.— Вот и хорошо — значит, я сам его назову. — Он прищурился, задумчиво лаская пальцами рукоять. — Пожалуй, Перст будет для него подходящим именем.Тошнота у Райфа стала проходить, и ее место тут же занял гнев.— Ты так уверен, что он останется у тебя?— Нет. Не слишком. Я видел, что ты сотворил с лосихой. Человек, способный на такое, способен и меч отобрать назад, когда захочет. Вся штука в том, когда и как это сделать.Незнакомец сел, звякнув своими сборными доспехами, и напился из котелка, но Райфу его так и не передал.— Ну что ж, — утеревшись, сказал он, — посмотрим, сумею ли я угадать историю твоей жизни. Судя по плащу, ты орлиец, хотя, с другой стороны, вполне мог этого орлийца убить и ограбить. Мечом ты, как мы сегодня убедились, владеть не умеешь, топора при тебе нет, пальцы в мозолях — отсюда я заключаю, что ты лучник. — Он, видимо, ждал подтверждения, но нисколько не смутился, когда Райф только нахмурился в ответ. — Итак, ты лучник. И вид у тебя, уж извини, изрядно запущенный. Под этой грязью и щетиной ты очень даже ничего, но клановые тетушки давненько о тебе не заботились, так ведь?— На себя бы посмотрел.— На себя? — Незнакомец приложил руку к груди. — Так я, по-твоему, нехорош? Что-то мои приворотные чары нынче не действуют. Надо же! А ведь чертова ведьма уверяла, что все девки в кланах мои будут. А может, не девки, а парни? Запамятовал.— Ради нас обоих надеюсь, что это девки.Незнакомец расхохотался, запрокинув голову, и Райф увидел у него на шее такие же бугры, как и на лице, а под ухом торчало что-то белое и матовое, вроде зуба. Увидев, как передернуло Райфа, незнакомец перестал смеяться.— Вот и видно, что ты кланник. У вас ведь там все красавцы, как на подбор — да не допустят боги, чтобы в вашей среде родился такой, как я. Должно быть, с моей матерью переспал злобный тролль — никто из мужчин клана, ясное дело, моим отцом быть не мог.Райф повесил голову. Все шло не так, как надо. Этот человек должен был сейчас лежать мертвым, а не укорять его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78