Квинн слегка поклонился, а она сделала книксен. Мэтью заметил, что на ней было то же самое скромное желтое платье, в котором она была накануне у Хелен.
Когда девушка села, констебль предложил ей что-нибудь выпить, от чего она вежливо отказалась.
– Вы – Лара… гм… минуту, я посмотрю в моих записях…
– Палмер – Лара Палмер, – с готовностью откликнулась она.
– Палмер? – Констебль нахмурился и повернулся к мэру. – Вы приходитесь родственницей…
– Это мой дядя. Привет, дядя Трумен.
– Привет, Лара, – кивнул в ответ Трумен Палмер.
– Вы не сказали мне, что эта барышня – ваша родственница, – сказал констебль, обращаясь к мэру.
– Так вы и не спрашивали.
Со всех сторон послышались смешки. Квинн как будто хотел что-то сказать, но передумал, он был уверен, что над ним подшутили. К его чести, он покачал головой и засмеялся вместе со всеми.
– Итак, мисс Палмер, – сказал он, обращаясь к Ларе, – мне хотелось бы задать вам вопрос-другой, если позволите.
– Прошу вас, – ответила она, с некоторым кокетством наклоняя голову.
– Насколько я понимаю, вы были среди лиц, обнаруживших Мэтью и Джайлза, не так ли?
– Нет. Я была во втором поисковом отряде. Мы подошли, как только услышали сигнал рога.
– Понятно. Мне говорили, что, когда вы подошли, Джайлз Нейсмит был уже мертв, правда ли это?
– Да, мертв, – печально ответила девушка.
– В таком случае разумно предположить, что с ним никаких разговоров никто не вел. А вот что я хочу узнать: вы слышали, как Мэтью Люин что-то сказал? Что бы то ни было? Я обязываю вас отвечать правду под присягой.
Мэтью заметил, как глаза Лары вспыхнули – это всегда было опасным знаком, – но через мгновение снова смотрели как всегда.
– Меня не приводили к присяге, – холодно ответила она, – но я отвечу вам правду. Да, Мэтью сказал кое-что – сказал, что убил Джайлза, но вы должны понять…
– Благодарю вас, мисс Палмер, – сказал Квинн, подняв ладонь. – Я не хочу быть невежливым, но меня интересует не ваше мнение, а то, что вы видели и слышали.
Лара покраснела и открыла уже рот, чтобы ответить, но констебль перебил ее:
– Благодарю вас, барышня. Вы свободны.
Она почти поднялась со стула, когда раздался еще один голос.
– В каком состоянии был Мэт Люин, когда вы его нашли? – спросил Сайлас Олман, сидевший за столом.
– В каком состоянии?
– Да, да, – нетерпеливо повторил он. – В каком он был состоянии? Он был в сознании, бодрствовал, спал – или как?
– В сознании, но совсем болен, и у него был жар, – ответила Лара.
– Вы с ним обменялись шуточками или приветствиями, когда вы подъехали к нему? – спросил Сайлас.
– Ах нет. Он даже не понимал, кто мы такие и где он находится. Он просто бредил.
– Гм, – сказал Сайлас, победно кивая констеблю, и уселся на свое место.
Квинн сдержанно улыбнулся, кивнул в ответ и сделал очередную заметку.
– Мисс Палмер, еще один, последний вопрос: кто был вместе с вами, когда вы их обнаружили?
Лара нахмурилась и подняла глаза к потолку, припоминая. Мэтью видел, как она беззвучно шевелит губами, перебирая имена. Из-за этой привычки он частенько дразнил ее, когда они оба были детьми.
– Бран Люин там был, Эскел и Коллин Миллеры, Фергус Джибб, отец Томас, Коллин, Дэниел, я и вот он, – прибавила она, пренебрежительно махнув рукой в сторону Берка Рэмзи. – Был еще один парень из Грейвенхейджа, но я не знаю, как его зовут.
Берк презрительно фыркнул, и несколько человек повернулись в его сторону, а потом снова стали внимательно слушать Лару.
– Я предполагаю, что вы знали о том, что сегодня я буду вас расспрашивать об этих происшествиях. Вы обсуждали с кем-нибудь, как вам лучше отвечать?
– Это сразу два вопроса! – отметил Сайлас, не поднимаясь с места.
– Это право моей профессии, которым я иногда пользуюсь, – сухо парировал констебль, не сводя глаз с Лары.
– Мы говорили с Коллином о том, какие вопросы вы можете задать. Разумнее всего всегда отвечать правду, тогда не приходится вспоминать, что раньше говорил, – серьезным тоном сказала Лара.
– Прекрасный ответ. Благодарю вас, сударыня. Вы можете остаться, если желаете.
Лара снова сделала книксен и села у стены рядом с Коллином. На протяжении следующего часа констебль выслушивал показания Фергуса Джибба, Эскела Миллера, Берка Рэмзи и Эверта Синдри из команды Грейвенхейджа. Когда Эверт замолчал, Квинн посмотрел на свои записи, откинулся на спинку стула и объявил перерыв на пятнадцать минут.
Мэтью обрадовался – ему была необходима передышка. Когда констебль поднялся со своего места, он тоже встал и вышел пройтись немного. Ему хотелось хоть немного побыть одному.
Несмотря на все старания Эверта не подвести Берка, его свидетельство скорее подтверждало то, что сообщили остальные опрошенные, нежели опровергало их слова. А вот когда пришла очередь Берка, то уж он-то искажал события, как хотел, все время бросая на Мэтью презрительные взгляды. Он-де видел, как Мэтью вырвало, причем тот был бледен как смерть от страха; он, мол, слышал, как Мэтью советовал оставить караул для защиты города – потому-де, что сам в первую очередь надеялся отсидеться дома. К несчастью, гладко говорить Берк умел и ловко придал правдоподобие своей клевете.
Мэтью быстро прошел по улице к тому месту, где отец привязал их лошадь. Радуясь нескольким спокойным минутам, он пытался понять, как это дело смогло зайти так далеко. Унизительное чувство беспомощности было свежо в его душе: пройдет совсем немного времени – и все будут знать, что из-за его слабости и приключилась смерть Джайлза. Может, если поговорить с Берком, объяснить ему, что он сделал все, на что хватило его сил, тот понял бы…
Мэтью прикинул шансы за и против и отказался от этой мысли. Берк его ненавидел. Это было совершенно очевидно. За что — оставалось загадкой. Он вырос и провел всю свою жизнь в Девондейле, где ничего подобного не встречал.
Посреди раздумий о том, что ему теперь делать, Мэтью неожиданно вспомнились слова, сказанные отцом Томасом в одной из проповедей. Он сказал, что и любовь, и ненависть одинаково реально существуют в этом мире, как если бы они обладали собственной жизненной силой. Некоторые люди радуются сообществу ближних, а других оно наполняет гневом. Для таких людей ненависть становится самоцелью. Мэтью признался себе, что питает к Берку Рэмзи отвращение столь же сильное, сколь сильна ненависть Берка к нему. Все это было очень печально.
Краем глаза он заметил, что Коллин машет ему рукой. Мэтью вздохнул и зашагал обратно. Получилось так, что он с Берком входили в комнату последними. Он посторонился, пропуская Берка, а тот прошел мимо него, не сказав ни слова и презрительно скривив губы. Да, до этого дня Мэтью не придавал должного значения словам отца Томаса… Мэтью было любопытно: зачем это констебль подозвал своих помощников? После короткого разговора оба вышли, а вернувшись, привели с собой Дэниела. Он поправил очки на носу и осмотрел собравшихся. Быстро отыскав глазами Мэтью и других своих друзей, он подошел к столу, за которым сидел констебль.
– А, вот и вы, молодой человек, – сказал тот. – Простите, что вам пришлось так долго ждать. Пожалуйста, садитесь вон на тот стул.
Дэниел кивнул и сел.
– Я предполагаю, что ваше имя – Дэниел Уоррен?
– Да.
– Прежде, чем я закончу это дело, мне хотелось бы выяснить некоторые моменты. Мы выслушали рассказ вашего друга о том, что произошло, а также показания нескольких других людей, и теперь я желал бы задать вам несколько вопросов.
– Пожалуйста.
– Мисс Палмер сообщила, что вы были в числе участников экспедиции, обнаруживших Мэтью Люина и Джайлза Нейсмита после боя у… гм… фермы Лейтона, – сказал Квинн, заглянув в свои записи.
– Верно.
– Рассказали нам и о том, что Мэтью Люин говорил, будто убил Джайлза Нейсмита.
– Он бредил, а потому не может отвечать за свои слова, – гневно отчеканил Дэниел, вскочив на ноги.
Констебль успокаивающе поднял руку:
– Об этом мы тоже слышали.
– А, – произнес Дэниел, слегка смутившись.
– Пожалуйста, сядьте, и мы продолжим. Как я понимаю, вы были одним из участников фехтовального соревнования, состоявшегося четыре дня тому назад.
– Да, был, – ответил Дэниел, снова опускаясь на стул. – Извините.
– Ничего, ничего… Я предполагаю, что вы считаете себя другом Мэтью Люина.
– Да, считаю, – серьезно ответил Дэниел, потом взглянул на Мэтью и улыбнулся.
– Молодой человек, а вам приходилось когда-нибудь раньше лгать, покрывая вашего друга?
– Что? – только и смог выговорить Дэниел, пораженный вопросом констебля.
Отец Томас и Бран смотрели на обоих во все глаза, удивленные направлением, которое приняли вопросы Джерама Квинна.
– В моем вопросе нет ничего непонятного. Позвольте, я его повторю: вы когда-нибудь раньше лгали, покрывая вашего друга?
Дэниел слегка покраснел; было видно, как его грудь заметно поднялась и опустилась. Прошло немало времени, прежде чем он ответил:
– Да… случалось.
Все присутствовавшие зашевелились и принялись переглядываться, но шум сразу же утих, как только констебль несколько раз постучал по своей кружке.
– Нас тогда было восемь или девять ребят, – объяснил Дэниел, – и нам – я хочу сказать, Коллину, Мэту и мне – пришла в голову блестящая мысль выпустить в церкви пару лягушек, что мы поймали. Наверное, нам казалось, что будет очень весело, когда девчонки начнут визжать. Мы так и сделали… и они завизжали… Отец Томас был очень недоволен, если мне память не изменяет.
Отец Томас медленно обернулся и посмотрел на Мэтью, который неловко шевельнулся на стуле, не сводя глаз с Дэниела.
– Отец Мэта спросил меня через несколько дней, имел ли Мэт или я какое-нибудь отношение к этой истории. Я сказал, что нет.
Квинн кивнул и жестом пригласил Дэниела продолжать.
– А в другой раз Мэт и Гарон Ланг поспорили. Гарон сказал, что Мэт не сможет залезть на дерево и сорвать яблоко, висевшее на самом верху. Мэт яблоко достал, но сломал себе руку: примерно на полпути вниз он свалился с дерева. А его отцу я сказал, что он споткнулся о камень у озера.
Заметив удивленно поднятые брови констебля, Дэниел пояснил:
– Яблоня была на участке Руна Берримана, а у нас и так неприятностей хватало.
Закончив свои объяснения, Дэниел воззрился на констебля с выжидающим видом. Его цвет лица и дыхание снова стали такими же, как обычно.
– Благодарю вас за откровенность, молодой человек, – сказал Квинн. – Однако мне придется спросить: раз уж вам раньше приходилось лгать, покрывая вашего друга, то как я могу быть уверен, что вы сейчас скажете правду?
– Но мне ведь уже не восемь лет, – простодушно ответил Дэниел.
Констебль кивнул и налил себе еще кружку воды из кувшина.
– Да, вы стали старше, – согласился Квинн. – Давайте вернемся к соревнованиям, о которых только что говорили. Вы не против? Вы бились с мастером Рэмзи?
– Угу.
– И чем закончились ваши поединки с ним?
– Мы фехтовали только раз. Я проиграл, – ответил Дэниел.
– Понятно. Вы можете мне сказать, каково было поведение мастера Рэмзи во время поединка?
– Корректное, – сказал Дэниел, слегка пожав плечами.
– Его поведение отличалось в каком бы то ни было отношении от поведения других фехтовальщиков?
– Нет. Как я уже сказал, он вел себя корректно.
– А имели ли вы возможность наблюдать за поединком Берка Рэмзи с Мэтью Люином?
Дэниел кивнул.
– Могу я истолковать это как утвердительный ответ?
– Да, сударь.
– Прекрасно. А теперь – только на основании того, что вы действительно видели, и ничего иного – не могли бы вы рассказать нам, что произошло?
Дэниел начал в подробностях рассказывать о поединке Мэтью и Берка тем же бесстрастным констатирующим тоном, каким он говорил о своих изобретениях. Когда он стал описывать поведение Берка в начале поединка, а также фол, Квинн поднял глаза от пергамента, на котором снова что-то отмечал. Он посмотрел на Берка, который затряс головой, слишком старательно изображая возмущение и протест.
– Вы можете что-нибудь еще добавить, молодой человек? – спросил констебль, когда Дэниел закончил свой рассказ.
– Нет, сударь.
– Очень хорошо, можете сесть с вашими друзьями, если хотите, а тем временем члены муниципального совета вместе со мной обсудят это дело без посторонних.
Но как только Дэниел поднялся со своего места, Квинн остановил его:
– На самом-то деле у меня есть еще один вопрос. Я хотел бы…
Почти все присутствовавшие одновременно испустили легкий стон. Констебль приложил руку к сердцу и сделал вид, что оскорблен в своих лучших чувствах.
– …спросить, – продолжил он фразу, слегка подчеркнув последнее слово, – не раздавались ли победителям на соревнованиях некие призы?
– Да, сударь.
– А вы помните, что это были за призы и кому они достались?
Констебль подчеркнуто проигнорировал замечание Сайласа Олмана, который прошептал в его сторону: «Два вопроса!» – и поднял два пальца для большей наглядности.
– Коллин получил кружку. Он ее матери отдал, кажется. Мэту достался нож, а Джайлзу – золотое кольцо.
– Не то ли золотое кольцо, которое сейчас на пальце мастера Люина?
Все присутствовавшие обернулись к Мэтью, который медленно поднялся со своего места.
– Мастер Люин, вы желаете что-то сказать? – спросил констебль.
– У меня нет карманов, – простодушно сказал Мэтью.
– Простите?
– У меня на штанах нет карманов, – объяснил Мэтью, подходя к столу. Он снял кольцо и положил его перед констеблем. Квинн взял его и стал рассматривать.
– Я задал Мэту тот же самый вопрос, – вмешался Дэниел, – и он мне сказал, что заметил кольцо на снегу и поднял, чтобы сохранить для Джайлза. Он не мог положить его в карман плаща…
– Потому что из него была сделана волокуша для мастера Нейсмита, – договорил за него констебль. – И ваше намерение, – добавил он, повернувшись к Мэтью, – состояло в том, чтобы…
– …Вернуть это кольцо семье Джайлза как можно скорее, но…
– Но вы лишь сегодня встали с одра болезни, – еще раз закончил Квинн фразу Мэта и кивнул.
Он откинулся на спинку стула и испытующе посмотрел Мэтью в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58