10
— Мы начали прочесывать озеро, Рэй. По радио и телевидению дают сводки, ведутся активные поиски. Все хотят помочь. — Джед Коффин, шеф полиции Адамс-порта, старался говорить успокаивающе, как говорил бы и в любом другом случае пропажи двоих детей.
Но, невзирая на страдание в глазах Рэя и пепельную бледность лица, трудно быть заботливым и уверенным. Рэй обманул его — представил своей жене, рассказывал, что она приехала из Вирджинии и знала там Дороти. Он все говорил и говорил, но ни разу не сказал правды. А шеф не догадался — даже не подозревал. Вот в чем главная досада. Ни секунды не подозревал.
Шефу Коффину происшедшее представлялось яснее ясного. Женщина увидела в газете статью о себе, поняла, что все узнают, кто она такая, и пришла в ярость. Сделала с этими бедными малышами то же, что сделала с другими своими детьми. Пристально разглядывая Рэя, он догадался, что тот, в сущности, думает то же самое.
Обугленные клочки утренней газеты еще лежали в камине. Рэй смотрел на них, и от начальника это не укрылось. Судя по неровным краям несгоревших обрывков, рвали ее в бешенстве.
— Доктор Смазерс еще с ней? — в вопросе таилась невольная грубость. До сих пор он всегда называл Нэнси «миссис Элдридж».
— Да. Он собирается сделать ей укол, чтобы она расслабилась, но не заснула. Нам надо с ней поговорить. О боже!
Рэй сел за стол в столовой и закрыл лицо руками. Всего несколько часов назад Нэнси сидела на этом стуле с Мисси на руках, а Майк спрашивал: «Сегодня правда твой день рождения, мамочка?» Неужели потребовав, чтобы она отпраздновала этот день, он что-то пробудил в Нэнси? А потом еще эта статья. Неужели?..
— Нет! — Рэй поднял взгляд и заморгал, с досадой отворачиваясь от полицейского у черного хода.
— В чем дело? — спросил шеф Коффин.
— Нэнси неспособна причинить зло детям. Что бы ни случилось, она ни при чем.
— В здравом уме ваша жена не причинит им зла, но я видел, как женщины теряют власть над собой. Кроме того, в прошлом она…
Рэй поднялся и вцепился в край стола. Его взгляд скользнул мимо шефа, словно того здесь и не было.
— Мне нужна помощь, — пробормотал он. — Настоящая помощь.
В комнате царил хаос. Полицейские торопливо обыскали дом, потом сосредоточились на улице. Фотограф все еще снимал кухню, где упал кофейник: подтеки черного кофе так и остались на плите и полу. Беспрерывно трезвонил телефон. На каждый звонок полицейский отвечал: «Шеф сделает заявление позже».
Наконец дежуривший у телефона коп подошел к столу.
— Только что звонили из «Ассошиэйтед Пресс», — сообщил он. — Телеграфные агентства прознали об исчезновении. Через час здесь соберется толпа.
Телеграфные агентства. Рэй помнил, как медленно исчезала из взгляда Нэнси затравленность. Он думал о фотографии в утренней газете: Нэнси подняла руку, словно отражая невидимые удары. Он протиснулся мимо шефа Коффина, бросился наверх и распахнул дверь главной спальни. Врач сидел рядом с Нэнси, держа ее за руки.
— Вы слышите меня, Нэнси, — говорил он. — Вы знаете, что слышите меня. Пришел Рэй. Он очень волнуется за вас. Поговорите с ним, Нэнси.
Глаза у нее были закрыты. Дороти помогла. Рэю снять мокрую одежду. Они одели ее в пушистый желтый халат, но в нем она казалась совсем маленькой и неподвижной — вылитый ребенок.
Рэй склонился над ней.
— Милая, прошу тебя, ты должна помочь детям. Мы должны их найти. Ты нужна им. Постарайся, Нэнси, пожалуйста, постарайся.
— Рэй, не стоит, — предостерег доктор Смазерс. Его морщинистое чуткое лицо бороздили глубокие складки. — Ее что-то сильно потрясло — статья или нечто другое. И психика борется с потрясением.
— Но мы должны узнать, что это было, — настаивал Рэй. — Может, она даже видела, как кто-то забрал детей. Нэнси, я все знаю, все понимаю. Насчет газеты не волнуйся. Мы вместе справимся с этим. Но, дорогая, где дети? Ты должна помочь нам их найти. Думаешь, они пошли к озеру?
Нэнси вздрогнула. Откуда-то из глубины горла вырвался сдавленный крик, а губы произнесли слова:
— Найди их… найди их…
— Мы найдем их. Но ты должна помочь. Я помогу тебе сесть, милая. Прошу тебя, давай же.
Рэй наклонился и обнял ее за плечи. Он увидел ссадину на лице, где она ободралась о песок. В волосах остались мокрые песчинки. Откуда? Если только она не…
— Я сделал ей укол, — сказал врач. — Он снимет тревогу, но его недостаточно, чтобы она заснула.
Нэнси чувствовала себя такой отупевшей, все было как в тумане. Так уже бывало — в ту ночь, когда умерла мама… или, может, даже раньше — она становилась такой уязвимой, такой податливой… неспособной выбирать, двигаться, даже говорить. Множество ночей ее веки были слеплены — тяжелые, уставшие. Карл был так терпелив с ней. Он делал для нее все. Она всегда твердила себе, что должна стать сильнее, должна преодолеть эту ужасную летаргию, но не могла.
Но это было так давно. Она больше не думала об этом — о Карле, о детях, о Робе Леглере, симпатичном студенте, который умел ее рассмешить. Она ему вроде бы нравилась, а когда он приходил, дети становились веселыми и счастливыми. Она считала его настоящим другом — а потом он сел на свидетельское место и заявил: «Она сказала мне, что ее детей задушат. Именно так и сказала, за четыре дня до их исчезновения».
— Нэнси, прошу тебя… Нэнси, почему ты пошла к озеру?
Она услышала собственный сдавленный крик. Озеро. Дети пошли туда? Она должна их найти.
Она почувствовала, как Рэй поднимает ее, и вся обмякла, прижалась к нему, потом все-таки заставила себя сесть. Гораздо легче скользнуть прочь, скользнуть в сон — точь-в-точь как раньше.
— Вот так. Умница, Нэнси, — Рэй взглянул на врача. — Как вы думаете, дать ей кофе?
Доктор кивнул.
— Я попрошу Дороти его приготовить.
Кофе. Она варила кофе, когда увидела эту фотографию в газете. Нэнси открыла глаза.
— Рэй, — прошептала она. — Они узнают. Все узнают. Ты не сможешь спрятаться… не сможешь… — Но это не все. — Дети. — Она схватила его за руку. — Рэй, найди их, найди моих малышей.
— Тихо, милая. Вот здесь-то ты нам и нужна. Ты должна все рассказать. Каждую мелочь. Просто соберись с силами на несколько минут.
Дороти вошла с чашкой горячего кофе.
— Я приготовила растворимый. Как она?
— Приходит в себя.
— Капитану Коффину не терпится начать допрос.
— Рэй! — Нэнси в панике вцепилась в руку мужа.
— Дорогая, просто нам нужна помощь, чтобы найти детей. Не бойся.
Она залпом выпила приятный обжигающий кофе. Если бы она только могла сосредоточиться… очнуться… избавиться от этой ужасной сонливости.
Нужно говорить. Губы казались резиновыми, толстыми, похожими на губку. Но она должна говорить… должна заставить их найти детей. Надо спуститься вниз. Нельзя оставаться здесь… как в прошлый раз… просто ждать у себя в комнате… не спускаться… не видеть людей внизу… полицейских… жен профессоров… Родственники есть? Вы хотите, чтобы мы кому-нибудь позвонили? Никому… никому… никому…
Тяжело опираясь на руку Рэя, она встала. Рэй. Она может опереться на него. Его дети. Его дети…
— Рэй… я ничего им не сделала…
— Конечно, нет, дорогая.
Голос слишком мягкий… от потрясения. Разумеется, он потрясен. С какой стати ей оправдываться? Хорошая мать не сознается, что причинила зло своим детям. Тогда почему она оправдывается?..
Совершив невероятное усилие, она побрела к двери. Рука мужа поддерживала ее за талию, однако Нэнси не чувствовала ног. Их не было. И ее там нет. Это всего лишь ночной кошмар. Через несколько минут она проснется, как бывало много раз. Выскользнет из кровати и пойдет проведать Мисси и Майкла, накроет их, потом вернется обратно в постель — осторожно, бесшумно, не разбудив Рэя. Но во сне он притянет ее к себе, и от его теплого запаха она успокоится и заснет.
Они начали спускаться. Так много полицейских. Все смотрят вверх… застывшие лица, позы… словно остановилось само время.
Шеф Коффин сидел в столовой. Она ощущала его враждебность… Все как в прошлый раз.
— Миссис Элдридж, как вы себя чувствуете? Формальный вопрос, безразличный. Вероятно, он бы не удосужился спросить, не будь здесь Рэя.
— Со мной все хорошо. — Ей никогда не нравился этот человек.
— Мы ищем детей. И я уверен, что мы быстро их найдем. Но вы должны помочь нам. Когда вы видели детей последний раз?
— Без нескольких минут десять. Я вывела их на улицу поиграть и пошла наверх, чтобы застелить постели.
— Сколько времени вы находились наверху?
— Минут десять… не больше пятнадцати.
— Что вы делали потом?
— Я спустилась. Собиралась включить стиральную машину и позвать детей. Но, запустив стирку, я решила согреть кофе. Потом увидела, как посыльный принес местную газету.
— Вы разговаривали с ним?
— Нет. Я его не видела. Когда забирала газету, он как раз поворачивал за угол.
— Понимаю. Что произошло потом?
— Я вернулась на кухню. Поставила кофейник на плиту — он был еще теплый. Я начала пролистывать газету.
— И увидели статью о себе. Нэнси кивнула, глядя перед собой.
— Как вы отреагировали на эту статью?
— Кажется, закричала… Не знаю…
— Что случилось с кофейником?
— Я опрокинула его… Кофе разлился. Обжег мне руку.
— Зачем вы это сделали?
— Я не знаю. Я не нарочно. Просто я чувствовала, что вот-вот сорвусь. Я понимала, что все начнут снова на меня смотреть. Таращиться и шептаться. Говорить, что я убила детей. И Майкл не должен этого видеть. Я запихнула газету в камин, чиркнула спичкой, и она вспыхнула… загорелась… Я знала, что должна забрать Майкла и Мисси, спрятать их. Но все было, как в прошлый раз. Когда дети пропали. Я выбежала на улицу, чтобы забрать Майкла и Мисси. Я боялась.
— Так-так, это важно. Вы видели детей?
— Нет. Они исчезли. Я начала звать их. Побежала к озеру.
— Миссис Элдридж, это очень важно. Почему вы пошли к озеру? Ваш муж говорит, что дети ни разу не ослушались вас и туда не ходили. Почему вы не поискали на дороге или в лесу? Может, они отправились в город, чтобы купить вам подарок на день рождения? Почему озеро?
— Потому что я испугалась. Потому что Питер и Лиза утонули. Я должна была найти Майкла и Мисси. Варежка Мисси застряла в качелях. Она всегда теряет варежки. Я побежала к озеру. Я должна была забрать детей. Все будет как в прошлый раз… их лица мокрые и неподвижные… и они не станут говорить со мной…
Шеф Коффин выпрямился. Его тон стал официальным.
— Миссис Элдридж, — отчеканил он. — Прежде чем вы станете отвечать на дальнейшие вопросы, мой долг сообщить вам, что у вас есть право на адвоката. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
Не дожидаясь ответа, он встал, широким шагом вышел из комнаты и направился к черному ходу. Машина с полицейским за рулем ждала его на подъездной дорожке за домом. Не успел он открыть дверь, как в лицо впились крошечные неистовые льдинки. Он сел в машину, и ветер задул за ним дверь, царапнув ею по ботинку. Он поморщился от резкой боли в лодыжке и проворчал:
— На озеро.
Если погода ухудшится, продолжать поиски будет невозможно. В полдень уже так стемнело, что можно подумать, будто настала ночь. А подводная операция — и при ясной погоде адский труд. Озеро Маушоп — одно из самых больших, глубоких и коварных озер на Кейпе. Вот почему здесь так часто тонут.
Можно зайти в воду по пояс, сделать шаг и оказаться на сорокафутовой глубине. Если дети утонули, их тела могут всплыть и не раньше весны. Судя по тому, как падает температура, через несколько дней озеро превратится в сплошной каток.
На берегу озера, обычно пустынном в это время года и уж точно в такую погоду, толпились любопытные и молча взирали на водолазов и их оборудование за желтой спецлентой.
Шеф Коффин выпрыгнул из машины и поспешил к берегу. Он двинулся прямо к Питу Регану, лейтенанту, руководившему операцией. В ответ на его незаданный вопрос Реган красноречиво пожал плечами.
Горбясь в своем пальто, шеф потопал ногами — мокрый снег набивался в ботинки. Интересно, отсюда ли Нэнси Элдридж затащила детей в воду? А теперь из-за нее люди рискуют жизнью. Бог знает где и когда найдут несчастных детей. Вот к чему это привело… Формальность… Осужденная убийца избегает наказания потому, что самоуверенный адвокат заставляет слишком чувствительных судей объявить о неправильном судебном разбирательстве.
Со злостью он выплюнул имя Пита, и тот обернулся.
— Да, сэр?
— Сколько эти ребята собираются нырять?
— Они погружались уже дважды. Сейчас попробуют еще раз, потом сделают перерыв и перейдут на другое место. — Он указал на телевизионное оборудование. — Похоже, сегодня мы попадем в заголовки. Вам лучше подготовить заявление.
Окоченевшими пальцами шеф пошарил в кармане пальто.
— Я тут набросал кое-что. — Он быстро прочел текст: — «Мы прикладываем все усилия, чтобы найти детей Элдриджей. Добровольцы проводят поквартальный поиск в окрестностях их дома, а также в близлежащем лесу. Вертолеты проводят воздушную рекогносцировку. Обыск озера Маушоп из-за его близости к дому Элдриджей следует считать обязательной частью расследования».
Но через несколько минут, когда он произнес эту речь перед растущим сборищем репортеров, один из них спросил:
— Это правда, что утром, после исчезновения детей, Нэнси Элдридж, промокшую и в истерике, нашли у озера Маушоп?
— Правда.
Худощавый востроглазый журналист с бостонского «Пятого канала» спросил:
— Учитывая этот факт и ее прошлое, приобретает ли обыск озера новое значение?
— Мы исследуем все возможности. Посыпались новые вопросы, журналисты заговорили наперебой:
— В свете прошлой трагедии не считаете ли вы исчезновение детей Элдриджей подозрительным?
— Ответ на этот вопрос может ущемить права миссис Элдридж.
— Когда вы будете снова ее допрашивать?
— Как можно скорее.
— Миссис Элдридж видела статью о себе сегодня утром?
— Думаю, да.
— Какова была ее реакция на эту статью?
— Не могу сказать.
— Правда ли, что большинство, если не все жители города знали о прошлом миссис Элдридж?
— Это правда.
— А вы знали?
— Нет, не знал, — сквозь зубы процедил шеф Коффин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21