Неизвестно, откуда тот был и кто так жестоко расправился с ним и его отрядом.
– Зачем?
– Надо. – Парня уже начал раздражать этот бесцеремонный допрос.
Незнакомец надолго замолчал, глядя в серо-синее безоблачное небо пустыни.
– Можно тебя попросить об одолжении? – наконец произнес он, придя в мыслях к какому-то решению.
– Слушаю, – парень изобразил внимание.
– Ты бы не мог повременить с Шемсумом? – произнес незнакомец с просящей интонацией.
– Нет, – качнул отрицательно головой парень. – Вода и пища на исходе.
– Тогда ты зря спасал меня, путник, – закрыл глаза незнакомец.
– Почему?
– Мне нельзя в Шемсум, – не открывая глаз, безразличным тоном произнес раненый. – Там за мою голову давно объявлена награда.
Парень взглянул в сторону незнакомца. Теперь понятно, что произошло в ущелье и кем был спасенный им мужчина. Шайка разбойников нарвалась на засаду, и одному из банды случайно удалось уцелеть.
– Без воды нам здесь не прожить, – осторожно произнес парень, как бы соглашаясь со словами незнакомца. Тот блеснул глазами в сторону своего спасителя:
– Я найду воду… если ты мне поможешь.
Теперь настала очередь надолго задуматься путнику. Бросить незнакомца и двинуться дальше? Одна эта мысль была глубоко противна. Нельзя обрекать на смерть беспомощного человека, а в этих местах незнакомца ждала верная гибель. Пусть даже он был разбойником… но если принял участие в его судьбе, обязан довести дело до конца. Об этом не раз говорил парню отец, отправляя его на службу в столицу эмирата.
– Хорошо, – решился парень, – подождем, пока к тебе вернутся силы.
Они нашли воду на следующий день. Незнакомец прекрасно ориентировался в здешних каменных лабиринтах и уверенно провел их к маленькому незаметному родничку. Вода была солоноватая и горячая, но это была вода, и ее можно было пить. В том месте они провели почти пять дней, экономно расходуя оставшиеся продукты. Они почти не разговаривали друг с другом. Незнакомец большую часть времени проводил с закрытыми глазами, и было непонятно: спал он или просто не хотел общаться. Иногда он открывал глаза и напряженно прислушивался, но пустыня молчала, равнодушно игнорируя двух маленьких существ, застрявших в одной из ее многочисленных складок.
А на пятый день в ущелье раздался конский топот. Парень вскочил, обнажив саблю. Незнакомец с трудом приподнялся и, опершись на обломок скалы, извлек из складок одежды небольшой кинжал. Всмотревшись в летящих в их сторону конников, он облегченно вздохнул и выронил из ослабевшей руки оружие:
– Это за мной.
Парень опустил клинок. У него не было бы практически никаких шансов справиться с подъезжающими всадниками. Слава Аллаху, все закончилось без кровопролития.
Подлетевшие на полном скаку окружили их временный бивак. Один из всадников, не обращая никакого внимания на парня, соскочил со скакуна и бросился к лежащему незнакомцу.
– Долго же мне пришлось вас ждать, Исхак, – слабо улыбнувшись, произнес раненый.
– Мы обыскали все вокруг того места, где на вас напали, – оправдываясь, произнес подъехавший, – и, только не найдя тебя среди погибших, решили проверить ближайшие источники.
– Хаит Рыжебородый в лагере? – спросил незнакомец.
– Да, он появился с неделю назад.
– Это он подставил нас под засаду… Толпящиеся вокруг люди недоверчиво зашумели.
– Я видел его среди нападавших, – незнакомец окинул взглядом своих сподвижников, – и готов поклясться в этом на Коране.
Подъехавшие замолчали. Если человек готов клясться на главной святыне, значит, он уверен в своих словах.
Все так же не обращая никакого внимания на парня, подобравшего незнакомца на месте схватки, всадники осторожно усадили раненого на одного из запасных коней.
– Спасибо тебе, – уже из седла обернулся к путнику незнакомец. – Я тебе задолжал одну жизнь и отдам свой долг при первой же возможности.
– Ты забыл кинжал, – парень подобрал оброненное незнакомцем оружие.
– Не забыл, – качнул головой незнакомец.
Он отстегнул от пояса ножны от клинка и кинул их парню. Тот подхватил подарок. В рукояти клинка посверкивал в солнечном свете искусно ограненный камень небесно-голубого цвета.
– Тебе помогут добраться до Шемсума мои люди, – незнакомец кивнул на двух спешившихся человек. – Здешние места опасны для одиноких путников, и мне бы не хотелось, чтобы кости моего спасителя остались навеки в пустыне. Прощай!
Шемсум. Казармы. Утро
– … Это был Каюм? – спросил замолкшего Бекара Халк.
Вместо ответа Бекар выдернул из ножен кинжал и воткнул его в стол. В основании гарды переливался крупный сапфир.
– Нам довелось встретиться еще не один раз, – глухо произнес сотник, пристально разглядывая кинжал, как будто видя его в первый раз, – и почему-то всегда выходило так, что Каюму приходилось спасать мою задницу в безнадежных ситуациях… Если бы не он, мне не удалось бы дослужиться даже до десятника…
– Что же ты не вытащил его с рудников? – поинтересовался Халк. – Хасан падок на золото, и можно было попытаться выкупить твоего друга…
– Будь он простым горожанином или хотя бы рядовым разбойником – да, – кивнул Бекар, – ничего бы не стоило… Ты что думаешь, я не пытался?
– И?
– И Хасан послал меня куда подальше. Слишком заметной фигурой был Каюм…
Внутреннее море
В одном был прав легендарный капитан, на корабле которого мне посчастливилось добраться до Шемсума: золото действительно дает независимость и позволяет устраиваться с максимальными удобствами. А этого металла с учетом подаренного Синдбадом и экспроприированного у зарвавшегося служаки из Пограничной стражи Шемсума у меня теперь было немало.
Я легко снял каюту на верхней палубе судна, регулярно курсировавшего между Шемсумом и Боркулем, и с большим облегчением покинул владения благословенного эмира, отправившего чуть ли не половину взрослого населения париться по рудникам и шахтам. Недолго мне довелось прослужить и под началом Бекара в войсках доблестного Махмуда-эффенди. Где-то около суток, из которых надо бы еще вычесть мой самостоятельный ночной вояж в дом Ахмеда, который больше подпадал под определение самоволки, да еще с уголовным уклоном.
Мои контакты с армейской службой всегда почему-то оказывались очень коротки. Хотя в молодости, как я уже упоминал, и были дикие мысли о ношении форменной фуражки, от которой, как говорят, и образуется со временем та самая единственная извилина, коей так славятся офицеры с широкими лампасами и большими звездочками в моем мире. Как это происходит? Вот величайшая загадка, которая ждет своих будущих исследователей. Почему величайшая? А посмотрите на ежегодные выпуски военных училищ. Симпатичные, иногда даже одухотворенные, мужественные молодые лица. И таких большинство. Теперь попробуйте посмотреть на тот же выпуск лет эдак через двадцать-двадцать пять. Прослеживается прямая зависимость между количеством и величиной звезд и превалированием той самой пресловутой извилины. Я когда-то пытался выявить хоть какие-то закономерности в сем таинственном процессе, но безрезультатно. Пришлось даже подвергнуть сомнению народное наблюдение в отношении фуражки. Бедный головной убор оказался ни при чем. К этому умозаключению я пришел, когда мне довелось послушать нашего министра обороны и натовских генералов, предпочитающих почему-то пилотки… Я так думаю, раскрывший эту загадку как пить дать моментально станет нобелевским лауреатом.
– И долго ты будешь изучать потолок в этом богом проклятом месте? – оторвал меня от высокоумных размышлений знакомый сварливый голос.
Я свесился с койки, с интересом глядя на открывшееся моему взору зрелище. Из развязанной котомки выглядывала опухшая морда Беса и дрожащие лапы, с помощью которых он пытался выбраться из своего обиталища.
– Ну, чего уставился?! – продолжил в том же тоне мой попутчик. – Помоги выбраться! Видишь – у меня не выходит!
Я извлек за шкирку Беса из котомки и принялся обозревать на расстоянии вытянутой руки.
– Да-а, браток, вид у тебя, прямо скажем, непрезентабельный!
– Тебе-то что?! – исподлобья уставился на меня Бес.
– Как что?! – изобразил я возмущение. – А кто мне заливал, что ничего, кроме моей крови, принимать не в состоянии?
– Так то еда, а то питье, – снисходительно пояснил Бес. – Или ты думаешь, я совсем не пью?
– Теперь не думаю, – вздохнул я. – Пьешь, да еще как. Послал же бог попутчика…
– А что?! – взъерепенился Бес. – Чем я хуже тебя?!
– Я, по крайней мере, в незнакомых местах вдрызг не упиваюсь.
– Я тоже! – нахально заявил мой попутчик.
– Да? А как же тогда понимать твое поведение в казармах Шемсума?
– А что такого? – попытался пожать плечами все еще пребывающий в подвешенном состоянии Бес. – Отпустишь ты меня в конце концов или так и будешь держать?! – взвизгнул он.
– Ради бога, лети. – Я разжал руку, и Бес шмякнулся об пол каюты.
– Садист ты, право слово. – Он с кряхтеньем приподнялся, потирая спину. – Нет чтобы опохмелить верного товарища, так он еще его и об пол норовит приложить.
– Вон кувшин, – я кивнул на стол, где в креплении находилась емкость с розовым тайфи. – Надеюсь, на этот раз ты будешь более осмотрителен в потреблении?
– А то ты сам всегда в состоянии остановиться, – пробурчал Бес и тяжело вспорхнул на стол, ринувшись к кувшину с вином.
– Более или менее всегда, – заметил я Бесу.
– Вот и я более или менее, – оторвался от кувшина мой попутчик, – просто в этот раз оказалось менее… – Он опять приник к кувшину.
– Хорош. – Я поднялся с лежанки и решительно отобрал кувшин у увлекшегося попутчика.
– Хорош так хорош, – не стал спорить заметно повеселевший Бес. Он шагнул по столу, и его изрядно шатнуло. – Хотя еще немного не помешало бы… видишь, меня пока шатает? – Он с интересом огляделся: – Что-то я не припомню, как мы здесь оказались. И где твои приятели Халк и Бекар?
– Мне в какой последовательности отвечать? – поинтересовался я.
– Как получится, – царственно махнул рукой Бес. – Ты все равно не в состоянии ответить в том порядке, как я тебя спрашивал…
Мой попутчик с улучшением самочувствия прямо на глазах обретал и свою всегдашнюю наглость. Настал момент немного сбить с него спесь.
– Мои приятели, как ты выразился, остались в ка­зармах. А качает тебя не потому, что ты с бодуна. И очутился ты в этом месте мертвецки пьяным. Поэтому и не помнишь ни шиша.
– Меня заинтересовал в твоем сумбурном и слабо информативном ответе один момент, – вздернул вверх реденькие бровки Бес. – На каком основании ты поставил диагноз, что меня качает не с бодуна?
– На том, что мы находимся на корабле в открытом море, а там частенько бывает качка. – Я с интересом наблюдал за реакцией Беса на мои слова.
– Как «на корабле»?! – вскричал он, когда переварил услышанное. – За каким дьяволом тебя понесло опять в море?!
– Да вот, – вздохнул я, – главный советчик был никакой… ну и пришлось решать самому…
– У-у-у! – схватился за голову Бес. – Даже на минуту нельзя отвлечься, чтобы этот обалдуй не натворил каких-нибудь глупостей!
– Ты как меня назвал, мурло пьяное?
– А как тебя еще называть?! – вскинулся Бес, проигнорировав мое к нему обращение.
– Все, – я убрал кувшин в тумбочку, – вина тебе больше не видать. И валил бы ты вообще куда подальше, алкаш, а то я могу ненароком тебе рога посшибать.
Бес опасливо убрался от меня в дальний угол каюты и, насупившись, замолк там на довольно длительное время.
– Слушай, – наконец раздался оттуда его голос, – ну что ты сразу всерьез принимаешь невинные шутки?
– Я же тебе сказал: пошел отсюда! – Я отвернулся к стенке. – Твое хамство меня уже порядком утомило. Можешь возвращаться к Корасайоглы.
– Ты что? – испугался Бес. – Он же меня моментом развоплотит!
– Это твои проблемы, – я безразлично пожал плечами.
– И тебе меня не жалко? – заканючил Бес.
– Абсолютно не жалко. У меня от тебя одни проблемы и головная боль.
– А Полуночные горы забыл? – выкрикнул Бес. – А Изумрудный рудник? Да если бы не я, гнить тебе сейчас в подземельях или на задворках дворца Сейлин!
– Кстати, уважаемый, – повернулся я к сидящему в углу Бесу, – на каторгу я попал с твоей подачи.
– Это как? – непонимающе вылупился Бес.
– Да не появись ты, я кайфовал бы сейчас во дворце у Сейлин и в ус не дул.
– Она бы тебя давно высосала, как и остальных путников, – возразил Бес.
– Это еще бабушка надвое сказала.
– Какая бабушка? – не сразу понял Бес.
– Все, что могло со мной случиться во дворце Сейлин, озвучил ты. А как могло быть на самом деле – неизвестно, – пояснил я Бесу.
– Но ты же видел ее в зеркале… – возразил Бес.
– Э-э, дорогой, – покачал я головой, – любая женщина со сна выглядит форменной ведьмой… а тут еще внезапное пробуждение и зеркало перед носом. Естественно, она имела повод быть недовольной.
– Надо было тебе показать ее коллекцию других посетителей, – прошипел Бес. – Тогда бы ты мне поверил…
– Надо было, – вздохнул я, – а не лепить из прелестной женщины какого-то монстра и садюгу.
Тут нашу словесную эквилибристику прервал пронзительный женский визг из соседней каюты, перемежаемый хлесткими ударами. Бес от неожиданности шарахнулся под стол.
– Вот еще один любитель-садист на нашу голову, – я кивнул на смежную стенку. – Второй день уже развлекается…
– Так мы уже второй день в море? – ужаснулся Бес.
– Пить надо меньше, – посоветовал я своему спутнику.
Наклонившись с лежанки, я нащупал сапог и запустил его в стену. Удары стихли.
– Вот так и живем, – пояснил я опохмелившемуся Бесу. – Пока вежливо не напомнишь этому типу, что он не один на корабле, так и будет оттягиваться…
– Дык дал бы ему раз по сусалам, и дело с концом, – предложил взбодрившийся от вина Бес.
– Нельзя, – я вздохнул с сожалением, – это какой-то богатый купец. Потом неприятностей не оберешься…
– Если у тебя кишка тонка, – надменно заявил Бес, – я сам могу разобраться с этим недоумком…
Я не успел ответить моему внезапно расхрабрившемуся попутчику, как раздался громкий стук в дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49