Я человек непьющий, хотя кое-кто из присутствующих, -- тут он искоса бросил в мою сторону выразительный взгляд, -- может, и видел меня в некотором смысле хмельным после обильного возлияния. Но уж когда я пью, то предпочитаю бросить якорь в спокойном месте, а не носиться при этом со скоростью в восемнадцать узлов, отмеряя мили. Вон там, в горах, за большим отелем, есть водоем -- как это называется?
-- Молтенский резервуар, -- сказал я не совсем уверенно, и Хупер кивнул.
-- Оттуда он наконец повернул назад. Пришли мы туда, а спустились через парк -- ветер был юго-восточный -- да задержались возле доков. Потом двинулись по дороге к Соленой речке, и Викери в каждый трактир заходил исправно. Он пил без разбору и платил без сдачи. Шел дальше и снова пил, и пот тек с него ручьями. Тогда я понял, почему старина Крокус вернулся в таком виде, ведь мы с Викери скитались, как цыгане, два с половиной часа, а когда добрались до порта, я весь взмок и пропитался спиртным.
-- Говорил он что-нибудь? -- спросил Причард.
-- С девятнадцати сорока пяти до двадцати трех пятнадцати я за весь вечер в общем итоге только и слышал от него: "Давай еще по одной". И было утро, и был вечер, день один, как сказано в Писании... Короче говоря, пять вечеров кряду я ездил в Кейптаун с мичманом Викери и за это время прошел по суше добрых полсотни миль да влил в себя два галлона самого скверного пойла, какое только можно найти к югу от экватора. Маневрировали мы всегда одинаково. Два билета по шиллингу на двоих, пять минут продолжалась картина, и, может, какие-нибудь сорок пять секунд миссис Б. шла к нам да глядела с прищуром и несла в руке сумочку. Потом мы отправлялись на улицу и пили до отхода поезда.
-- Что вы об этом думали? -- спросил Хупер, ощупывая жилетный карман.
-- Всякое, -- ответил Пайкрофт. -- По правде сказать, я и сейчас ни до чего не додумался. Помешательство? Этот человек давно с ума спятил -- уже много месяцев, а может, и лет. Я кое-что знаю про одержимых, как положено всякому военному моряку. Я служил под началом у безумного капитана, и служил вместе с совершенным психом, но, слава богу, порознь. Я мог бы назвать вам троих капитанов, которым место в сумасшедшем доме, но я никогда не связываюсь с душевнобольными, покуда они не кидаются на людей с кувалдой или рукоятью от лебедки. Один-единственный раз рискнул я выйти против ветра наперекор мичману Викери. "Любопытно, что она делает в Англии,-- говорю.-Вам не кажется, будто она кого-то ищет?" Мы были в парке, снова бродили, как неприкаянные, и дул юго-восточный ветер. "Она ищет меня", -- говорит он, останавливается как вкопанный под фонарем и хрупает. Когда он пил, все его зубы стучали по рюмке, а обычно четыре вставных трещали, словно аппарат Маркони. "Да! Она ищет меня, -- говорит он и продолжает очень мягко, даже, можно сказать, ласково. -- Но, -- продолжает он, -- впредь, мистер Пайкрофт, я буду вам глубоко признателен, если вы ограничитесь разговорами о выпивке, которую вам ставят. Иначе, -- говорит, -- хоть я и питаю к вам самые наилучшие чувства, не исключено, что я совершу убийство! Вы меня понимаете?" -- говорит. "Прекрасно понимаю, -- говорю, -- но будьте спокойны, в таком случае с одинаковой вероятностью и вас можно убить, и меня укокошить". -"Ну нет, -- говорит он. -- Я даже думать боюсь о таком искушении". Тогда я сказал -- мы стояли прямо под фонарем за воротами парка, возле конечной остановки трамвая: "Предположим, дойдет до убийства -- или до покушения на убийство, -- уверяю вас, все равно вы, как говорится, получите такое увечье, что вам не уйти от полиции, а там придется давать объяснения, это совершенно неизбежно". -- "Так лучше, -- говорит он и потирает лоб.-- Так гораздо лучше, потому что, -- говорит, -- знаешь ли, Пай, в теперешнем состоянии я вряд ли могу чего-нибудь объяснить". Сколько мне помнится, только эти самые слова я и слышал от него во время наших прогулок.
-- Ну и прогулки, -- сказал Хупер. -- Ох, господи, ну и прогулки!
-- Они были похожи на неизлечимую болезнь, -- сказал Причард серьезно,--но я не думал об опасности, покуда цирк не уехал. А потом я подумал, что теперь его лишили подкрепляющего средства и он может, так сказать, приняться за меня, еще ножом пырнет. Поэтому, когда мы в последний раз поглядели картину, а потом прогуливались по трактирам, я стал держаться подальше от своего начальника на борту, как говорится, при несении службы. И поэтому я заинтересовался, когда вахтенный, в то время как я исполнял свои обязанности, сказал мне, что Хруп испросил разрешения поговорить с капитаном. Вообще-то младшие офицеры не отнимают много времени у командира корабля, но Хруп оставался за его дверью больше часа. Дверь эта была мне видна с того места, где я находился по службе. Сперва вышел Викери и, право слово, кивнул мне с улыбкой. Тут меня будто веслом огрели по голове, ведь я видел его лицо пять вечеров кряду, и всякая перемена в нем казалась мне такой же немыслимой, как охлаждающая система в аду. Капитан появился немного погодя. По его лицу и вовсе ничего нельзя было понять, так что я обратился к рулевому, который прослужил с ним восемь лет и знал его лучше, чем морскую сигнализацию. Лэмсон -- этот самый рулевой -- несколько раз перекрестил свой форштевень и спустился ко мне, явно озабоченный. "Суровое лицо, жди расправы, -- говорит Лэмсон. -- Кого-то теперь вздернут. Такое выражение я у него только один раз видал, когда на "Фантастике" пошвыряли за борт орудийные прицелы". А по нынешним идиотским временам, мистер Хупер, выбросить за борт орудийные прицелы значит то же самое, что мятеж поднять. Делают это, чтоб привлечь внимание властей и газеты "Утренние новости", -обычно какой-нибудь кочегар управляется. Само собой, слух распространился на нижней палубе, и все мы стали проверять, нет ли у кого греха на совести. Но ничего серьезного не обнаружили, только один из кочегаров признался, что чужая рубашка как-то сама собой перекочевала к нему в сундучок. Капитан, так сказать, поднял сигнал "всем присутствовать при смертной казни", но на рее никого не вздернули. Сам он позавтракал на берегу и вернулся около трех часов пополудни, причем лицо у него было самое будничное, как всегда во время стоянки. Лэмсон лишился общего доверия, потому что поднял ложную тревогу. И только один человек, а именно некий Пайкрофт, мог связать концы с концами, когда узнал, что мистеру Викери приказано в тот же вечер отбыть за боеприпасами, которые остались после войны в Блумфонтейнском форту. Никого не отрядили под начало мичману Викери. Он был назван в единственном числе -как отдельное подразделение -- без сопровождающих.
Сержант многозначительно свистнул.
-- Вот я о чем думал, -- сказал Пайкрофт. -- Мы с ним съехали на берег в одном катере, и он попросил проводить его немного. Он громко хрупал зубами, но вообще-то был веселехонек. "Может, тебе любопытно будет узнать, -- говорит он и останавливается прямо напротив ворот Адмиральского сада, -что завтра вечером цирк Филлиса дает представление в Вустере. Стало быть, я увижу ее снова. Ты много от меня натерпелся", -- говорит. -- "Послушайте, Викери, -- сказал я, -- мне эта история до того надоела, просто сил никаких нет. Вы уж сами разбирайтесь. А я больше знать ничего не хочу". -- "Ты! -сказал он. -- Тебе-то на что жаловаться? Ты просто глядел со стороны. Во мне все дело, -- говорит, -- но, впрочем, это неважно. И прежде чем пожать тебе руку, я скажу только одно. Запомни, -- говорит (мы стояли у самых ворот Адмиральского сада), -- запомни, я не убийца, потому что моя законная жена умерла от родов через полтора месяца после того, как я ушел в море. Хоть в этом я по крайней мере не повинен", -- говорит. "Что ж вы тогда особенного сделали? -- сказал я. -- Что в итоге?" "В итоге, -- говорит, -- молчание". Он пожал мне руку, захрупал зубами и отправился в Саймонстаун, на станцию.
-- А сошел он в Вустере, чтоб поглядеть на миссис Батерст? -- спросил я.
-- Это неизвестно. Он явился в Блумфонтейн, велел погрузить боеприпасы на товарные платформы, а потом исчез. Скрылся -- дезертировал, если вам угодно, а ведь ему оставалось всего полтора года до пенсии, и, если он правду сказал про свою жену, выходит, он был тогда свободным человеком. Как, по-вашему, это понимать?
-- Бедняга! -- сказал Хупер. -- Видеть ее вот так каждый вечер! Не знаю уж, что он чувствовал.
-- Я ломал себе голову над этим много долгих ночей.
-- Но я готов поклясться, что миссис Б. тут не в чем попрекнуть,-сказал сержант с твердостью.
-- Нет. В чем бы ни заключалось злодейство или обман, это его рук дело, я уверен. Мне пришлось видеть его лицо пять вечеров кряду. И я не имею особой охоты бродить по Кейптауну в такие вот дни, когда дует юго-восточный ветер. Я, можно сказать, слышу, как хрупают эти самые зубы.
-- А, зубы, -- сказал Хупер и снова сунул руку в жилетный карман. -Вечно эти вставные зубы. Про них можно прочитать в любом отчете, когда судят убийцу.
-- Как вы полагаете, капитан что-нибудь знал -- или сам сделал? -спросил я.
-- Никаких поисков в этом направлении я не предпринимал, -- ответил Пайкрофт невозмутимо.
Все мы задумались и барабанили пальцами по пустым бутылкам, а участники пикника, загорелые, потные, запорошенные песком, прошли мимо вагона, распевая песенку "Жимолость и пчела".
-- Вон та девушка в шляпке недурна собой, -- заметил Пайкрофт.
-- И его приметы не были опубликованы ? -- сказал Причард.
-- Перед приходом этих джентльменов, -- обратился ко мне Хупер, -- я спросил у вас, знаете ли вы Уанки, по дороге к Замбези, за Булавайо.
-- Неужто он подался туда, чтоб добраться до того озера, как бишь оно называется? -- спросил Причард.
Хупер покачал головой и продолжал:
-- Там, понимаете ли, очень своеобразная железнодорожная линия. Она пролегает через дремучий тиковый лес -- верней, там растет что-то вроде красного дерева -- семьдесят две мили без единого поворота. И случается на перегоне в сорок миль поезд двадцать три раза с рельсов сходит. Я побывал там месяц назад, заменял больного инспектора. Он меня попросил отыскать в лесу двоих бродяг.
Двоих? -- сказал Пайкрофт. -- Не завидую я второму, если только...
-- После войны в тех краях много бродяг развелось. Инспектор сказал, что этих я найду возле М'Бвиндской ветки, где они дожидаются случая уехать на север. Он, понимаете ли, оставил им немного еды и хинина. Я выехал на поезде с ремонтной бригадой. Решил их отыскать. Увидел я их далеко впереди, они дожидались у леса. Один стоял возле тупика в начале боковой ветки, а другой, понимаете ли, сидел на корточках и глядел на него снизу.
-- Помогли вы им чем-нибудь? -- спросил Причард.
-- Помочь я уже не мог ничем, разве только их похоронить. Там, понимаете ли, гроза прошла, и оба они были мертвые и черные, как уголь. От них, понимаете ли, ничего не осталось -- только уголь. Когда мы попробовали сдвинуть их с места, они развалились на куски. У того, который стоял, были вставные зубы. Я сразу заметил, как эти зубы блестели в черноте Он тоже развалился, как и его спутник, что сидел на корточках, обоих ливень насквозь промочил. После того как оба сгорели, превратились в уголь. И еще -- потому я и спрашивал про приметы -- у мертвеца со вставными зубами была татуировка на груди и у плеч -- корона и якорь, обвитый цепью, а поверху буквы М. В.
-- Это я видел, -- поспешно подтвердил Пайкрофт. -- Все точно.
-- Но ведь от него один уголь остался? -- спросил Причард, содрогаясь.
-- Знаете, как на сожженном письме проступают белые строчки? Ну вот и там, понимаете ли, было что-то в этом роде. Мы похоронили останки, и я взял себе... Но он был вашим другом, джентльмены.
Мистер Хупер убрал руку из кармана -- не вынув ничего.
Причард на миг закрыл лицо ладонями, словно испуганный ребенок.
-- Как сейчас вижу ее в Хаураки! -- пробормотал он.-- И те бантики на моих бутылках. "Ада", -- говорит она племяннице... О боже!..
-- Пышно жимолость цвеют, летний вечер настает,
Воздух тих и недвижим,
Вся природа отдыхает, дивно сад благоухает,
И сидит красотка с возлюбленным своим,-
пели участники пикника, ожидая поезда на станции Гленгарифф.
-- Не знаю, право, что вы об этом думаете, -- сказал Пайкрофт. -- но я видел его лицо целых пять вечеров кряду, а потому намерен допить остатки пива и возблагодарить бога за то, что этот человек умер!
перевод В. Хинкиса
* СЛОВАРЬ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ И ВЫРАЖЕНИЙ *
В словарь входят слова и выражения из различных языков Британской Индии и в том числе из так называемого "англо-индийского" смешанного жаргона, на котором объяснялись между собой англичане и местные жители.
Адха -- половина.
Айя -- няня.
Ап-се -- сам собой, просто так.
Ахиста -- медленно.
Аччха -- хорошо, ладно.
Баба -- отец; в прибавлении к имени -- почтительное обращение.
Бабу -- господин (употребляется вместе с именем); в Британской
Индии клерк-индус, владеющий английским языком.
Бадмаш -- плохой человек, злодей.
Байраги -- отшельник, аскет.
Барамалам -- капитан.
Бара-сахиб -- большой господин.
Барасингх -- олень.
Басти -- поселок.
Бат -- слово, речь.
Бахадур -- герой, богатырь.
Бахут аччха -- очень хорошо.
Бечари -- бедняжка.
Боло -- скажи, говори.
Бхаи -- брат.
Бхишти машк -- мех водоноса.
Бхуса -- солома.
Вилайет -- метрополия; Англия.
Гхабра -- не в себе.
Гхари -- повозка.
Гхат -- спуск к реке; место ритуального сожжения мертвых.
Дакайт -- разбойник, бандит.
Дангри -- грубая хлопчатобумажная ткань.
Декха -- понял (букв.: увидел).
Джалди -- быстро.
Джамадар -- унтер-офицер в индийской "туземной" армии, полицейский-индус.
Джампани -- слуга, несущий джампан (носилки с балдахином) , или возница
рикши.
Джани -- милая, родная.
Джаханнам ке муафик -- как в аду.
Джибунвала -- матрос.
Джхил -- озеро, пруд.
Диван -- министр.
Дхак -- хлебное дерево.
Дхоби -- мужчина-прачка.
Занан -- женская половина дома.
Икка (экка) -- двуколка, запряженная одной лошадью.
Казн -- судья.
Каль -- завтра, вчера.
Качча -- незрелый, зеленый, сырой.
Кос -- мера длины, около 4 км.
Котвал -- начальник полиции.
Кхарва -- матрос.
Ла иллаха илла алла -- нет бога, кроме Аллаха.
Лакри -- палка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51