-- Вы знали моего брата? -- резко спросил Шефер.
Незнакомец не ответил, вместо этого он обратился к Мак
Комбу.
-- Все здесь убрать. Думаю, ваши подручные справятся с
этим?
Раше с удивлением смотрел, как Мак Комб кивнул и неохотно
ответил:
-- Да, сэр.
Мак Комб был резким человеком. Но он преклонялся перед
властями и мог встать на сторону гражданских, выступив против
собственных подчиненных. Тогда Раше не мог понять, почему
капитан столь очевидно уважительно относится к какому-то
старому простаку в мятой форме. Особенно здесь, в Нью-Йорке,
ведь город не на военном положении. И хотя Мак Комб всегда
лебезил перед сотрудниками ФБР и ЦРУ, он никогда не выказывал
особого расположения к людям в форме.
Раше и Шефер знали, что федеральные служащие привлечены к
расследованию убийства, или, скорее, убийств, но ведь
"федеральные служащие" значит ФБР, а не армия. Так почему же в
дело вмешивается армия? И кто этот человек?
Раше прищурился, чтобы лучше видеть в тусклом свете, и
разглядел у военного на фуражке две звезды. Оказывается, Мак
Комба осадил генерал.
Генерал посмотрел на Шефера.
-- Пойдем, сынок, нам есть о чем поговорить, -- сказал он,
указывая на уходящие вверх, на улицу, ступеньки.
-- Нам? -- переспросил Шефер.
Генерал кивнул. Он повернулся и стал подниматься вверх.
Шефер последовал за ним. И Раше тоже. Никто не приглашал его,
но и никто не приказывал остаться, а детективу так хотелось
знать, что же все-таки происходит, кто этот человек и зачем он
в Нью-Йорке. Что же он хочет сказать Шеферу?
Никто не произнес ни слова ни в коридоре, ни на лестнице.
На улице генерал указал на восток, и Шефер понимающе кивнул.
Они пошли по направлению к Пятой авеню, по-прежнему не говоря
ни слова.
Втроем мужчины вошли в кафе в нескольких кварталах от
места происшествия. Раше и генерал сели на одну скамью, Шефер
-- на другую. Он был слишком крупным мужчиной, чтобы делить
скамью с кем-то еще. Раше прочитал имя генерала на форменной
рубашке -- Филипс. И это ровным счетом ничего ему не говорило.
Так же, как не помогали хоть чем-то погоны и другие знаки
отличия. У незнакомца было обветренное лицо полевого офицера, а
не кабинетного работника. В зубах он зажал сигарету. Раше не
мог понять, что мог делать на месте происшествия генерал, пусть
даже такой странный.
Генерал Филипс тоже рассматривал двух детективов. Раше его
не впечатлял. Хотя для полицейского он был очень даже ничего --
хотя, пожалуй, несколько толстоват и бесформен. Но очевидно,
что мускулы его еще не утратили силы и он не ослабел. И если
брат Дача работал с Раше уже шесть лет, что следовало из его
личного дела, то он действительно должен быть ничего. Однако
Филипса интересовал не Раше.
Шефер был примерно одного роста с братом, а значит --
очень высокий. И весь состоял из мускулов -- как и Дач. Голос
Шефера был глубже, но в нем слышались те же нотки. А его
лицо... Даже Дач, этот железный человек, рядом со своим братцем
показался бы мягким. Дач умел и отдыхать, и улыбаться. Лицо же
этого Шефера, казалось, было высечено из гранита.
Просматривая отчеты Мак Комба, Филипс с удовлетворением
обнаружил, что брат Дача был не простым полицейским, а
детективом, специализирующимся по убийствам. И он оказался на
месте кровавой охоты первым, почти сразу после нападения
хищников.
Именно Дач первым пролил свет на природу непонятных
инопланетных убийц. Именно Дач рассказал Филипсу и его людям
то, что они знали о хищниках на сегодняшний день -- и это была
бесценная информация. Если бы не Дач, тот десантный отряд
просто бесследно исчез в джунглях, и никто никогда не узнал бы
о том, что произошло.
Из-за случайного стечения обстоятельств брат Дача тоже
столкнулся с хищниками. Если, конечно, это действительно было
случайным совпадением.
Но чем же еще это могло быть, как не случайностью? Ведь
эти существа не могли знать, что в Нью-Йорке живет брат Дача --
если только они не читали мысли людей. Конечно, возможности
убедиться в их способности читать мысли не было. Хищники вполне
могли обладать техникой, читающей мысли. У них могли быть
всевозможные приборы, которые только можно себе представить...
и которые представить нельзя. Быть может, эти твари просто
как-то чуют Шеферов. Кто знает?
-- Виски, -- заказал Филипс подошедшей официантке. -- Без
содовой.
Он подождал, пока она уйдет, и наклонился через стол.
-- Послушайте, Шефер, -- сказал он, -- я прекрасно знаю,
как вы оцениваете деятельность федеральных служб и полковника.
Отчасти вы, пожалуй, правы, но дело в том, что Мак Комб
выполняет мой приказ отстранить своих сотрудников от
расследования.
-- Вы -- это кто? -- осведомился Шефер.
-- Этого я вам сказать не могу, -- ответил Филипс. -- И
вы, наверное, догадываетесь об этом. Я могу сказать вам, что
ваш брат работал на меня тогда, в восьмидесятых. Возможно, об
этом вы тоже догадались. Не знаю, так ли вы умны, как ваш брат,
но вы явно не дурак, ведь вы детектив. Так что вы можете
догадаться о половине того, о чем я умалчиваю. А другую
половину вам лучше не знать.
Официантка принесла виски Бурбон. Филипс опять подождал,
пока она уйдет.
-- Вот так, Шефер, -- генерал откинулся на сиденье,
пытаясь немного разрядить атмосферу. -- Дач не раз выручал
меня. Он был хороший человек -- чертовски хороший. -- Филипс
отпил виски. -- Иногда он говорил о вас, Шефер, хвастался своим
братцем в Штатах.
-- Где он? -- спросил Шефер. Он не стал пить. Раше, чтобы
казаться компанейским, заказал пиво. Шефер же не беспокоился об
этом. Прямой и решительный, он пристально смотрел на Филипса.
Единственное, что он позволил себе, это ослабить узел галстука.
-- Где он? -- повторил Шефер. -- Что с ним случилось?
Филипс не отвечал. Он опустил глаза и рассматривал свой
стакан. Затянулся сигаретой. Затем внимательно посмотрел на
Шефера.
Да, Шефер обладал тем же упрямством, что и Дач.
-- Это неофициальная встреча, -- сказал Филипс. -- Ее
никогда не было, понятно?
Шефер не отвечал. По выражению его лица было очевидно, что
он все еще ждет ответа на свой вопрос и не собирается еще раз
повторять его.
-- Меня здесь не было, я не говорил с вами, вы меня
никогда не видели и так далее, -- сказал Филипс. -- Но я в
долгу перед тобой из-за Дача. Брось это дело, сынок! Просто
держись от всего этого подальше. Забудь об этом.
-- Это невозможно, -- отрезал Шефер. -- Вы видели
случившееся в тире. Это были полицейские. Это были мои друзья.
-- Но ты не должен ввязываться в это, -- сказал генерал.
-- Ты не должен, ясно?
Филипс чувствовал, что нужно уходить. Он чувствовал, что
если останется, то допустит какую-нибудь оплошность. Его
подмывало обо всем рассказать Шеферу, но он не мог. Поэтому
генералу следовало исчезнуть, и как можно быстрее. Он не
доверял себе -- и не доверял Шеферу. Он знал про некоторые
проделки этого детектива.
Шефер внимательно смотрел на Филипса.
-- Ведь вы знаете, кто эти убийцы, не так ли? вы знаете,
кто стоит за всем этим. Вы приехали в Нью-Йорк, чтобы выследить
их. И даже, может быть, накрыть их, не так ли? И вы знаете
Дача, он работал на вас -- здесь есть какая-то связь? Эти
убийцы как-то связаны с Дачем? -- он начал вставать. -- Кто
они?
Филипс был уже на ногах и поправлял фуражку. Он не
отвечал.
-- Кто они? -- в голосе Шефера звучали требовательные нотки.
Он возвышался над Филипсом, его кулаки были сжаты. -- Что за
чертовщину они творят? Что им нужно в Нью-Йорке?
Филипс покачал головой:
-- Я не могу всего сказать вам, Шефер. Выбросьте это из
головы.
-- Почему именно сейчас? Дач пропал много лет назад -- так
почему убийцы возникли именно сейчас? Кто убивает и
полицейских, и гангстеров? Кто убивает их? -- Шефер сделал
попытку дотянуться до Филипса.
Генерал сделал шаг назад и оказался вне досягаемости
Шефера.
-- Я не могу сказать вам, -- опять сказал он.
-- А что же вы можете сказать мне? Не говорите, что
ничего, Филипс. Дайте мне хоть какую-то ниточку.
Филипс какое-то мгновенье колебался.
-- Они любят жару, влажность, -- через силу сказал
генерал. -- Для них охота на людей -- это спорт. Послушайте
меня, оставьте их -- через две, три недели они исчезнут. Если
напасть на них -- одному Богу известно, что может случиться! --
Филипс опять заколебался. Затем добавил: -- Это все. Я и так
сказал слишком много.
Он повернулся и пошел к выходу.
Шефер смотрел ему вслед, все еще сжимая кулаки.
В дверях Филипс обернулся.
-- Поверьте мне, -- крикнул он, -- так и есть.
И ушел.
Раше поднялся. За все это время он не произнес ни слова.
Все, что произошло, касалось только генерала и Шефера. Раше не
слышал, как Шефер пробормотал:
-- Держаться от этого подальше? К черту!
Глава 7
Детективам все равно не удалось бы проникнуть в тир еще
раз, и Раше подумал, что это к лучшему: там больше не на что
было смотреть. И если бы они пошли за Филипсом, то все равно не
добились бы большего. Поэтому Раше подумал, что по крайней мере
на сегодня приключения закончились. И решил, что Шефер сейчас
отвезет его домой.
Но Шефер не свернул на мост, ведущий в Квинс. Вместо этого
он поехал прямо, в деловую часть города.
Раше взглянул на напарника и решил не спорить. Ему пришло
в голову, что совсем недавно он пытался вспомнить, видел ли он
когда-нибудь разозлившегося Шефера -- и не смог. Характер
Шефера явно менялся.
-- Скажи, -- сказал Раше, надеясь разрядить атмосферу, --
чем... чем занимался твой брат, когда работал на генерала
Филипса?
-- Спасательные операции, -- ответил Шефер. -- Разная
тайная дрянь. Грязная работа, с которой они сами не могли
справиться. Когда они оказывались по уши в дерьме и нужен был
человек, который бы смог вытащить их оттуда, они звали Дача.
Раше не надо было спрашивать, кто такие "они".
-- Он справился со всеми порученными ему операциями, --
продолжал Шефер, -- потому что он был внештатным работником и
не брался за задания, которые ему не нравились. Во Вьетнаме он
наслушался достаточно "делай то, что говорят". Он дослужился до
майора, но все же должен был с этим мириться, пока сам не ушел
из армии.
Раше было интересно узнать, где сам Шефер прочувствовал,
что значит "делать, что тебе говорят" -- он ведь не больше
брата любил выполнять приказы.
-- Все же иногда не все шло гладко, -- рассказывал Шефер.
-- Однажды в Афганистане произошло нечто ужасное.
-- В Афганистане? Что-то связанное с этими же убийцами?
-- Нет.
Какое-то время Шефер ехал молча. Потом сказал:
-- В Афганистане было другое.
Раше ждал.
-- В последний раз я видел Дача, -- наконец сказал Шефер,
внимательно глядя вперед, когда они свернули на узкие улочки
нижней части Манхэттэна, -- когда он был здесь проездом по пути
неизвестно откуда и неизвестно куда. Мы вместе пошли выпить...
Раше, у тебя есть брат?
-- Нет, две сестры.
-- Это не то. Нам с Дачем не надо было много говорить.
Раше кивнул.
-- Так что я и не ждал, что он начнет рассказывать мне про
свою работу или что-нибудь еще. Было вполне достаточно просто
сидеть рядом с ним, пить пиво и смотреть телевизор в баре. Но в
этот последний раз было что-то странное. Что-то было не так.
Раше знал, что Шефер имел в виду.
-- Мы долго сидели и пили пиво, и вдруг брат начал
рассказывать мне о том, что думал, что беспокоило его. Я не
просил брата об этом. К этому времени мы оба уже достаточно
опьянели.
-- Что он говорил? -- спросил Раше.
-- Дач рассказывал о последней операции в Центральной
Америке. Он возглавлял отряд, отправлявшийся на поиски
пропавшей группы ЦРУ. Брат не вдавался в подробности, он
никогда этого не делал. Он не имел права рассказывать мне об
этом. Но он рассказал, что на этот раз все прошло на редкость
неудачно -- он потерял весь отряд. Это было ужасно. Я тогда
решил, что поэтому мой брат такой странный -- в его отряде были
отличные парни.
-- Да-а, -- протянул Раше, показывая, что он слушает. Он
никогда не видел ни Дача, ни ребят из его отряда.
-- Потом Дач оставил эту тему и стал говорить про охоту,
-- продолжал Шефер. -- просто какие-то глупости. Вспомнил, как
мы в детстве травили оленей. Спросил, думал ли я когда-нибудь о
том, каково чувствовать, когда на тебя охотятся. Рассуждал о
том, что если ты в хорошей форме и хорошо вооружен, то охота
может превратиться в спорт. И можно всячески усложнять себе
этот спорт, делать более интересным. Например, дать жертве шанс
-- но только один шанс, потому что ты обязательно хочешь ее
убить. Ведь суть в том, чтобы показать, убив, что ты сильнее и
лучше. Ты можешь уничтожить за раз целый отряд, но хочется
биться только с теми, кто умеет драться. И вот ты придумываешь
самую сложную игру и ждешь вызова. Ты не хочешь ходить на белок
с ружьем для слона. А потом брат сказал, что когда-нибудь у
охотников появится камуфляж -- этакая маскировка, делающая
охотника совсем невидимым. Будут первоклассные ружья и ножи,
рефлексы будут быстрее, появится возможность подражать
звукам... Тогда я не понимал, о чем это он, и решил, что Дач
просто напился...
-- А теперь ты понял? -- поинтересовался Раше.
-- Нет, -- мотнул головой Шефер. -- Но, может быть, здесь
есть какая-то связь. Тогда, семь лет назад, я видел брата в
последний раз. И с тех пор я ничего о нем не знаю. И никто не
знает. Он исчез. Я больше не слышал о Даче -- ни от него, ни от
кого другого.
-- Черт, -- выругался Раше. Он попытался представить себе,
каково это -- потерять брата, бывшего тебе единственным
родственником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30