К домику он подошел теперь с задней стороны. Ольга тихо сопела во сне, как котенок, и не проснулась, когда Джексон постучал в черную дверь лавки.
Мгновение царила тишина, а потом послышался голос старика:
— Сюда никто не войдет! Убирайтесь!
Джексон постучал снова.
За спущенными жалюзи замигал свет, и дверь, придерживаемая цепочкой, приоткрылась на дюйм. В щели показалось морщинистое лицо старика.
— Что это значит? Я же сказал, чтобы вы убирались!
Рослый человек со спящим ребенком на руках покачал головой.
— Не могу.
— Ах, зто опять вы.
— Да, это опять я.
— Что вам нужно?
— Переодеться. Кроме того, мне нужен новый револьвер.
— Сожалею, но ничем не могу вам помочь, — решительным тоном заявил старик.
— Если я сообщу копам, что вы продали мне револьвер, вам придется пожалеть о своем отказе. А если я доведу это до ушей Флипа Эванса, то тогда и сожалеть будет не о ком. Все остальное зависит от вашей фантазии.
Старик гневно выругался:
— Грязная собака! Сука!
Зайчик в руках Ольги наклонился вперед и сунул красный нос в щель:
— Ты, может, и прав, старик, но если хоть что-нибудь соображаешь, то все-таки откроешь дверь грязной собаке и суке.
На того не очень-то подействовали слова зайчика.
— А если не открою?
— В таком случае Джексон все равно переступит этот порог, хотя и с трудностями, — угрожающе ответил заяц.
Дверь закрылась, и загремела цепочка. Потом дверь снова открылась, и Джексон вошел в холодную захламленную комнату. Раньше он надеялся хоть на короткое время спрятаться в ней, найти здесь прибежище. При первом своем визите, когда ему прежде всего надо было достать оружие, он не заметил, насколько она запущена, да и сам старик такой же. Нет, он не мог оставить тут Ольгу.
Старик теребил пуговицу на куртке, которую он набросил на грязное нижнее белье.
— Так всегда бывает, когда окажешь человеку услугу. — Он был напуган до такой степени, что руки его тряслись. — Я читал, что пишут о вас в газетах. И по радио объявили розыск. Вы хоть представляете, что будет, если вас застанут здесь копы?
— Да, вы попали в чертовски сложный переплет, — посочувствовал ему Джексон.
— И что вы теперь хотите от меня?
— Одежду и револьвер.
— Бесплатно?
— Нет, за тряпки я заплачу наличными.
— Ну, что ж, — смилостивился старик, — если вы так говорите…
Джексон бросил свою шляпу на стол, уставленный грязной алюминиевой посудой.
— Мне нужна темная шляпа. Неважно, как она будет выглядеть, черт побери! — Ему не хотелось класть Ольгу на грязную кровать. Наконец он снял с себя пальто, расстелил его на кровати и положил на него девочку. — И одежда, но не черная. Я предпочел бы кожаную, куртку. — Он назвал свой размер.
— Надо взглянуть, что там у меня есть, — нахмурился старик. Он прошел в чулан и некоторое время копался в нем.
Джексон терпеливо ждал. Он закурил сигарету и долго смотрел на смятую постель и на лежащего на ней ребенка. Как же ему завоевать доверие Ольги, черт возьми? Он должен знать, почему так боится Эванс этого ребенка. Что она видела в клубе? Ведь обычно Флипу наплевать, что о нем думают копы.
Старик вернулся с широкополой шляпой и поношенной курткой. Джексон переоделся и бросил взгляд в тусклое зеркало. Да, теперь он значительно изменился. От трудной лагерной работы лицо потемнело и огрубело. Теперь он был похож на фермера, пригнавшего в город стадо.
— А как с револьвером?
Из кармана своей занюханной куртки старик достал, автоматический «кольт».
— За все двести долларов.
Джексон вынул изо рта сигарету:
— Не слишком ли много?
Старик пожал плечами.
— Если учесть риск, то это даже мало. Если полиция узнает, что я продал револьвер… — Старик еще раз пожал плечами и смолк.
Джексон отсчитал двадцать десятидолларовых банкнот из пачки, которая все уменьшалась. Но сейчас ему было не до денег. Его разыскивала полиция, искал Эванс. В ближайшие часы он должен принять важное решение. Он вытащил из револьвера магазин, чтобы проверить, заряжен ли он, и сунул его обратно.
— И не вздумайте приходить ко мне снова, — предупредил старик. — Все равно не пущу.
Джексон поднял Ольгу с кровати и вышел. Старик со скрипом закрыл за ним дверь. В переулке между домами было темно, как в глубоком колодце. Колючие снежинки били в лицо. Да, ребенка надо куда-то пристроить. Но вот куда?
На удаленной от центра улочке ветер дул еще сильнее. Джексон прошел мимо машины, которую он позаимствовал у Логан-отеля. Он пытался представить себе, как будет действовать его противник. Флип богат и пользуется влиянием. Но умным его не назовешь, так же как и Монаха. Если они обнаружат машину, то вряд ли предположат, что Джексон находится где-то поблизости. Наоборот, они подумают, что он скрылся от машины как можно подальше.
В нормальных условиях он так бы и поступил, но с маленькой девочкой на руках он не мог ткнуться ни в отель, ни в пансионат. Его бы сразу засекли, тем более, что у него не было даже багажа.
Он почувствовал, что замерзает. Каждую секунду возле него могла остановиться патрульная машина» завывающая сиреной.
Джексона бросило в жар. Вот на этом тогда его игра, и закончится. Револьвер в кармане упрячет его в тюрьму на весь оставшийся срок. Если же умрет Тельма, дело обернется еще хуже. Ему припишут также смерть водителя и Дисмонда. Если он даже избегнет электрического стула, то что будет с Ольгой.
Если бы он знал адрес хотя бы той молодой проститутки, которая с ним заигрывала в баре. Может быть, за тридцать долларов он смог бы провести у неё остаток ночи. Возможно, что она приняла бы его с удовольствием — без взаимной услуги с его стороны.
Тут ему пришла в голову еще одна мысль. За полквартала от него перед красной вывеской «Отель» таксист высадил какого-то пьяного, и тот нетрезвой, походкой направился к дверям. Такси продолжало стоять с включенным счетчиком.
Джексон остановился перед дверью. Отель находился на втором этаже. Из холла наверх вела довольно чистая: лестница. Он толкнул дверь и вошел. В воздухе висел: запах дешевых духов и дезинфекции. В назначении этих апартаментов можно было не сомневаться.
Он переложил Ольгу на правую руку и поднялся по лестнице. На втором этаже находился маленький холл. Пьянчужку как раз вела по лестнице какая-то энергичная девушка в прозрачном платье. На софе, за узорчатым письменным столом, сидела миловидная красноволосая молодая женщина. Рядом с ней пристроился мужчина с суховатым лицом. Из одной комнаты, дверь в которую была открыта, доносился вызывающий женский смех.
Женщина удивленно взглянула на Джексона.
— Вот такого я никогда не ожидала, — сказала она. Джексон спокойно прошел по холлу, посадил Ольгу на письменный стол и обратился к мужчине:
— Мне бы хотелось снять комнату для себя и своей малышки. Не очень дорогую, если можно. — Придав нерешительность своему голосу, он извиняюще добавил: — Я прибыл из Эймса со стадом скота и уже справлялся в соседних отелях, но они требуют за ночлег девять долларов. А я увидел ваш отель и решил попытать счастья здесь. — Он смущенно улыбнулся. — Долларов пять-шесть я готов заплатить. — Он прижал к себе Ольгу. — Самое главное, чтобы ребенок побыл в тепле хоть несколько часов.
Плюшевый зайчик выпал из рук девочки, она снова прислонилась к его кожаной куртке и уснула.
— Прошу извинить меня, мистер, — человек за столом покачал головой. — Вы же понимаете…
Женщина с красными волосами приподнялась, чтобы поднять упавшего зайчика.
— Ты слышал, Чарли, что сказал этот человек? Предоставь ему комнату.
Тот запротестовал:
— Но стоит ли, Стелла?
— Кто тут хозяин? — перебила она.
— Ты. В какой номер?
— Дай ему 101-й номер за четыре доллара.
Мужчина пожал плечами и начал рыться в столе в поисках регистрационной карточки. Найдя ее, он положил бланк и карандаш рядом с Джексоном.
Должен ограничиться карандашом, уважаемый. Шариковые ручки кончились.
В регистрационной карточке Джексон написал следующее: Джим Берроуз и дочь Эймс из Иллинойса, Руланд Роу, 3.
Красноволосая закрыла дверь в комнату, из которой доносился женский смех, потом задумчиво и немного печально посмотрела на Ольгу.
— У вас симпатичная дочка, мистер.
— Наша гордость, — заметил Джексон. В маленьком холле было душно. Она погладила Ольгу по голове.
— Сколько ей?
— Прошлый месяц отпраздновали семилетие, — гордо проговорил Джексон. — Поездка сюда была для нее, праздничным подарком. — Он положил на стол четыре бумажки и приложил два пальца к полям шляпы. — Большое спасибо, мисс, от нас обоих. Очень мило, что вы о нас побеспокоились.
Женщина вложила в руки Ольги зайчика.
— Не стоит благодарности. Спокойной ночи.
Джексон взял ключ.
— Первая дверь слева, — подсказал мужчина.
Джексон закрыл за собой дверь. Окна комнаты выходили на Кларк-стрит. Комната была широкая и просторная и предназначалась, видимо, для богатых гостей. Джексон положил спящую девочку на кровать, снял с нее пальто, стянул сапожки и штаны. Потом уложил ее между двух подушек, поцеловал в лобик и снова подумал, как здорово она похожа на сестру.
Ольга зашевелилась во сне, но не проснулась. Джексон выключил верхний свет и уселся на край кровати, поглаживая ее плечи и волосы, пока она не задышала ровнее.
Неоновая вывеска перед отелем окрасила комнату в розовый цвет. Когда он убедился, что Ольга спит, закурил сигару, которую до сих пор перекатывал во рту, подошел к окну и выглянул наружу.
Проезжавшая по дороге патрульная машина оставила на снегу глубокий след. Другая машина остановилась за такси на краю тротуара. Из нее вышли три парня и подошли к двери отеля. Вскоре из холла донеслись женский смех и веселые возгласы. Он услышал, как красноволосая заявила:
— Конечно, я же нахожусь на работе, мое сокровище. Джексон взволнованно посасывал сигару, держась рукой за подоконник. Ему было трудно сосредоточиться. Если бы он знал, что Тельма жива и что именно видела в клубе Ольга! Если бы, если бы, если бы все было по-другому! Если бы он встретился с Тельмой до того, как она полежала под толстым Эвансом! Джексон взял плюшевого зайчика со стула, на котором он лежал.
— Что скажешь о нашем положении, зверек?
Зайчик нагнулся вперед и взглянул на улицу.
— Дело сложное, Харт.
Джексон выпустил дым к потолку.
Из холла донесся громкий смех. Зайчик повернул голову и осмотрел комнату, а потом снова повернулся к человеку с неподвижными губами, который заставлял его говорить.
— Пока нам здорово не везет, — высказал предположение зайчик. — Тем не менее я сомневаюсь, что Флип или полиция смогут нас выследить в дешевом отеле, где…
— Тс… — перебил его Джексон, — только не при девочке, мой дружок.
Зайчик поднес лапку ко рту.
— Извини, но ты понимаешь, что я имею в виду?
Джексон вытер нот со лба.
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду.
Глава 9
То ли вечерело, то ли, наоборот, рассветало — Джексон не мог сразу сориентироваться. Небо, которое он видел за домами, везде было одинаково серым. Затылок его затек. Он оторвался от подлокотника кресла, в котором заснул, и посмотрел на кровать. Когда он просыпался в последний раз, Ольга спала, но сейчас она уже сидела на кровати и пыталась заставить говорить зайчика.
Ольга улыбнулась ему и спросила:
— Ты спал?
— Наверное.
Джексон поднялся и посмотрел вниз на Кларк-стрит. Сейчас она выглядела не грешной, а просто дерьмовой. Пока он спал, по обеим сторонам улицы намело сугробы. Если судить по оживленному движению, вероятно, наступил полдень. Он подошел к двери и прислушался: в холле стояла тишина. Джексон снова присел на край кровати.
— Я опять хочу есть, — призналась Ольга.
Он провел рукой по подбородку. Игра в прятки началась снова. Здесь он не мог оставаться. Скотовод из Эймса, чей грузовик сломался на дороге, не мог долго оставаться в отеле сомнительной репутации. И из-за Ольги тоже. В конце концов рыжая кое-что скумекает и натравит на них полицию. С другой стороны, его арестует первый встречный коп, как только они с Ольгой среди белого дня выползут из этой норы.
— Я есть хочу, — повторила Ольга и плаксиво вытянула губки. — И ты обманул меня. Мы не пошли к Тельме.
Джексон потер затекшую ногу.
— Мы еще доберемся до нее, а сейчас я организую что-нибудь поесть.
Интересно, что произошло в Логан-отеле после его побега? А знает ли полиция, что там пряталась Ольга? Наверняка нет. После экзекуции над молодым администратором тот вряд ли рискнет раскрыть рот. А Монах наговорит с три короба, чтобы объяснить свое присутствие в отеле и не сказать правды.
Ольга нравилась Джексону все больше и больше.
Видно, ей тоже понравился ее новый родственник. Ее голубые глазки с интересом посматривали на него.
— А что я могу есть за завтраком?
Харт погладил зайчика.
— Все, — ответил тот, — если сперва скушаешь овсянку.
Ольге это понравилось, как и накануне вечером.
— Ты сам заставляешь говорить зайчика, — укоряюще сказала она. — Он не сказал мне ни слова, пока ты не проснулся.
Харт погладил ее по шелковистым волосикам.
— Послушай, малышка…
— Да?
— Тебе знакомо слово «важно»?
Она на мгновение задумалась и кивнула.
— Это то, что должно быть. Если дядя Джон хочет поиграть в карты, а ему надо работать на ферме, то это очень важно.
— Совершенно верно, — Харт подыскивал слова, чтобы не напугать девочку. — Для меня ва… для Тельмы очень важно, чтобы ты рассказала то, что ты видела в клубе.
Ольга с готовностью ответила:
— Я пошла туда потому, что потеряла адрес, который мне написала миссис Виллис.
— А потом?
Ольга серьезно продолжала:
— Там был человек в какой-то странной форме, как в театре. И он не хотел меня пускать. Тогда я сказала ему, что здесь поет моя сестра. Он велел мне подождать, но я не стала ждать. Когда он пошел открывать кому-то ворота, я просто вошла и стала искать Тельму.
— Так вот, значит, как это было?
Личико Ольги прояснилось.
— А потом я ее увидела. Она пела так красиво и вся была ярко освещена. А когда она закончила, люди стали хлопать в ладоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17