Тетя Хэрриет тоже решила, что это хорошая идея, и главным образом ее мнение помогло мне сделать выбор.
— Сколько времени вы были в армии?
— Всего несколько месяцев. — Ее руки теребили косу. — Через несколько месяцев после поступления на службу я заболела, и меня уволили из армии.
— Сожалею, что так случилось. У вас было что-то серьезное?
Синди взглянула на меня. Ее щеки густо покраснели. Она дернула себя за косу.
— Да, — ответила она. — Грипп, очень серьезный, перешел в воспаление легких. Острая вирусная пневмония — в бараках свирепствовала ужасная эпидемия. Заболело много девушек. После выздоровления мне заявили, что мои легкие, скорее всего, ослабли и что я им уже не подхожу. — Она пожала плечами. — Вот и все. Вся моя замечательная военная карьера.
— Вы были очень огорчены?
— Нет, не особенно. Что ни делается, все к лучшему. — Она посмотрела на Кэсси.
— А где вы проходили службу?
— В Форт-Джексоне. В Южной Каролине. Это одно из тех мест, где обучаются только женщины. Все случилось летом — трудно представить, что летом можно заболеть пневмонией, но микробы есть микробы, так ведь?
— Да, вы правы.
— Там было очень влажно. Только примешь душ и буквально через пару секунд уже чувствуешь себя грязной. Для меня это было непривычно.
— Вы выросли в Калифорнии?
— Коренная калифорнийка, — заявила она, помахав в воздухе воображаемым флагом. — Из Вентуры. Хотя моя семья происходит из Оклахомы. Прибыли сюда во времена «золотой лихорадки». Если верить тете, одна из моих прабабушек была наполовину индианкой, и именно от нее мне остались в наследство такие волосы.
Синди приподняла, а затем опустила свою косу.
— Возможно, конечно, что это и не так. Теперь все хотят иметь индейское происхождение. Это в некотором роде модно. — Она посмотрела на меня. — Делавэр. Судя по фамилии, вы тоже, может быть, частично индейского происхождения.
— В моей семье существует предание, что одна из прапрабабушек была на треть индианкой. Думаю, я помесь — всего понемногу.
— Что ж, это неплохо. Ведь это значит, что вы настоящий американец, не правда ли?
— Согласен, — улыбнулся я. — А Чип когда-нибудь служил в армии?
— Чип? — Мысль об этом показалась ей смешной. — Нет.
— А как вы познакомились друг с другом?
— В колледже. После школы медсестер я проучилась год в муниципальном колледже Уэст-Вэлли на факультете социологии. Он был моим преподавателем. — Она опять взглянула на Кэсси. Та все еще была увлечена своим домиком.
— Вы намерены сейчас заняться с ней вашим специальным лечением?
— Сейчас еще слишком рано, — ответил я. — Мне хочется, чтобы она по-настоящему доверяла мне.
— Да... Но думаю, она уже доверяет. Ей нравятся ваши рисунки — мы сохранили все те, что она не порвала.
Я улыбнулся:
— Тем не менее лучше не спешить. И если с ней не проводят никаких процедур, то в спешке вообще нет никакой необходимости.
— Это правда, — согласилась Синди. — Судя по тому, как все проходит, мне кажется, мы можем отправляться домой хоть сейчас.
— А вы бы хотели?
— Я всегда хочу этого. Но главное — я хочу, чтобы она поправилась.
Кэсси взглянула в нашу сторону, и Синди опять понизила голос до шепота:
— Эти припадки по-настоящему напугали меня, доктор Делавэр. Это было как... — Синди потрясла головой.
— Как что?
— Как в кинофильме. Ужасно говорить так, но это напоминало «Экзорцист». — Она опять покачала головой. — Я уверена, доктор Ивз со временем отыщет причину всего происходящего. Так ведь? Она сказала, что нам следует остаться здесь еще на одну ночь, может быть, даже на две — она хочет понаблюдать. Возможно, так лучше, во всяком случае, Кэсси здесь всегда такая здоровая.
Ее глаза увлажнились.
— Я хотел бы нанести вам визит, после того как вы вернетесь домой.
— О, конечно... — На ее лице отразилось множество незаданных вопросов.
— Это чтобы не нарушить взаимопонимания, — объяснил я. — Если мне удастся добиться того, чтобы Кэсси не испытывала неудобства в моем присутствии, когда с ней не проводят процедуры, то мне легче будет помочь ей, когда она действительно будет нуждаться в моей помощи.
— Да-да. Понятно. Благодарю вас, вы очень любезны. Я... не знала, что больничные врачи все еще посещают пациентов на дому.
— Время от времени. Теперь это называется домашними визитами.
— А-а... Ну что ж, конечно... прекрасно. Я искренне благодарна, что вы тратите на это время.
— Я позвоню вам после выписки, и мы договоримся о времени. Не дадите ли вы мне номер вашего телефона и адрес?
Я вырвал листок из блокнота и передал ей вместе с ручкой.
Она написала адрес и вернула листок. Красивый круглый почерк, легкий, без нажима.
Дом Кэсси Б. Джонс Данбар-корт 19547 Вэлли-Хиллз, Калифорния.
Телефонный номер с кодом 818.
— Это за северной оконечностью бульвара Топанга, — сказала Синди. — Недалеко от Санта-Сусанна-Пэсс.
— Довольно далеко от больницы.
— О да. — Она снова вытерла глаза. Прикусила губу и попыталась улыбнуться.
— Что случилось? — спросил я.
— Просто я подумала, что мы всегда приезжаем сюда посреди ночи, и шоссе свободно. Иногда я ненавижу ночь.
Я пожал ей руку. Вялое ответное пожатие. Отпустив руку, я вновь взглянул на листок бумаги, свернул его и положил в карман.
— Кэсси Б. Что означает "Б"?
— Брукс — это моя девичья фамилия. В некотором роде дань памяти тете Хэрриет. Не слишком женственно, согласна. Для девочки больше подошло бы просто Брук — без "с" на конце. Как Брук Шилдс. Но мне хотелось оставить как есть — в память о тете Хэрриет. — Она покосилась на дочку. — Что они сейчас делают, Кэсси? Моют посуду?
* * *
— Ду...
— Отлично. Посуду.
Синди поднялась с места. Я последовал за ней.
— Пока я не ушел, может, у вас еще вопросы?
— Нет... Кажется, нет.
— Тогда я загляну завтра.
— Конечно. Будем очень рады. Кэсс, доктор Делавэр уходит. Скажи ему «бай».
Кэсси подняла глаза. В каждой руке была зажата пластиковая кукла.
— Бай, Кэсси, — попрощался я.
— Ба-а, ба-а.
— Вот это да! — воскликнула Синди. — Это просто великолепно.
— Ба-а... ба-а. — Девочка захлопала ручками, куклы ударялись друг о друга. — Ба-а, ба-а!
Я подошел к кроватке. Кэсси взглянула на меня. Сияющие глаза. Спокойное выражение лица. Я коснулся ее щечки. Теплая и гладкая.
— Ба-а! — Крошечный пальчик коснулся моей руки. Всего на мгновение.
— Бай, умница.
— Ба-а!
* * *
Вики была на сестринском посту.
Я поприветствовал ее, она не отозвалась. Я отметил свое посещение в истории болезни Кэсси, прошел в восточное крыло пятого отделения и спустился по лестнице на цокольный этаж. Покинув больницу, я доехал до заправочной станции на пересечении бульвара Сансет и Ла Бреа и по платному телефону позвонил Майло в Центр Паркера.
Номер был занят. Еще две попытки — результат тот же. Позвонил Майло домой и прослушал, как сестра Рика изображает Пегги Ли.
Раздался один сигнал. Я быстро проговорил:
— Эй, мистер Блю. Ничего срочного, просто информация, которая поможет тебе сэкономить время. Папочка в армии никогда не служил, а вот мамочка — служила Как тебе это нравится? Девичья фамилия — Брукс, напоминает журчание ручья. Служила в Форт-Джексоне, Южная Каролина. Уволена со службы по состоянию здоровья — перенесла вирусную пневмонию, так она говорит. Но когда рассказывала об этом, покраснела и занервничала, так что, возможно, это не вся правда. Может быть, ее вышвырнули за плохое поведение. Сейчас ей двадцать шесть лет, поступила на военную службу после окончания старшего класса средней школы. Временные рамки, в пределах которых надо искать, тебе теперь известны.
Я вернулся в машину и всю оставшуюся до дома дорогу размышлял по поводу пневмонии, дыхательной терапии и мертвенно-серого и неподвижного мальчика, лежащего в своей колыбели. К тому времени как приехал домой, дыхание мое было прерывистым, я чуть не задыхался.
Я переоделся в шорты и тенниску и еще раз прокрутил в памяти свой разговор с Синди.
«Люди, наверное, думают, что я сумасшедшая... Временами мне кажется, что я и вправду сошла с ума».
Что это? Вина? Завуалированное признание? Или она просто дразнит меня?
Вальсирует.
В общем-то она старалась помочь, до тех пор пока я не предложил ей пойти в кафетерий.
«Чересчур заботливая» мать с синдромом Мюнхгаузена? Или это закономерное, вполне объяснимое беспокойство женщины, уже потерявшей одного ребенка и слишком много перенесшей из-за второго?
Я вспомнил, как она забеспокоилась и удивилась, когда я сообщил ей, что собираюсь нанести им домашний визит.
Есть что скрывать? Или это естественная реакция, потому что больничные врачи больше не посещают пациентов на дому?
Другой фактор риска: ее представление о тетке. Это медсестра. Женщина, которая даже в нежных воспоминаниях Синди представляется солдафоном.
Медсестра, которая работала с частным доктором, но постоянно ссорилась с ним. Которая плохо отзывалась о врачах вообще.
Она не возражала, если Синди выберет профессию, связанную с медициной, но только не профессию медсестры.
Противоречивое отношение к врачам? К самой структуре здравоохранения? Зацикленность на болезнях и их лечении?
Может, все это передалось Синди в раннем возрасте?
Кроме того, вопрос о ее собственной болезни — грипп и пневмония, которые сорвали планы военной карьеры.
Что ни делается, все к лучшему.
Внезапно покраснела, затеребила косу. Увольнение из армии — тема для нее явно болезненная.
Я поднял телефонную трубку, узнал код нужного мне района в Южной Каролине — 803 — и соединился с тамошней справочной службой. Форт-Джексон оказался в районе столицы штата — Колумбии. Я записал номер и набрал его.
Ответил манерный медлительный женский голос. Я попросил к телефону начальника медицинской службы.
— Вам нужен начальник госпиталя?
— Да, пожалуйста.
— Минуточку.
Через секунду:
— Офис полковника Хеджворт.
— Говорит доктор Делавэр из Лос-Анджелеса, Калифорния. Я бы хотел поговорить с полковником.
— Пожалуйста, повторите фамилию, сэр.
— Делавэр. — Я добавил мои профессиональные титулы и наименование медицинской школы.
— Полковник Хеджворт отсутствует, сэр. Если желаете, можете поговорить с майором Данлэпом.
— Да, конечно.
— Подождите, пожалуйста.
Несколько щелчков, затем еще один манерный голос — мужской баритон:
— Майор Данлэп слушает.
— Майор, говорит доктор Алекс Делавэр из Лос-Анджелеса. — Я повторил мои звания.
— Ага. Чем могу помочь, доктор?
— Мы занимаемся некоторыми научными изысканиями — характером распространения вирусных эпидемий, в особенности гриппа и пневмонии, в сравнительно замкнутых коллективах, таких, как тюрьмы, частные школы и военные базы. И проводим сравнение с контрольными группами среди обычного населения.
— Эпидемиологическое исследование?
— Да. Мы работаем от департамента педиатрии. Сейчас мы находимся на стадии сбора предварительных данных и взяли форт-Джексон как место возможного распространения инфекции.
— Ага, — повторил майор. Последовала длительная пауза. — У вас на это отпущены специальные субсидии?
— Пока еще нет, незначительные первичные деньги. Обратимся ли мы за полным обеспечением этого проекта, зависит от того, каковы будут предварительные данные. Если мы действительно обратимся с подобным предложением, то это будут совместные усилия — обследуемые объекты и наша научная группа. Мы сами проведем всю основную работу, и нам от вас нужен только доступ к фактам и цифрам.
Он усмехнулся:
— Если мы предоставим вам нашу статистику, вы поставите наши имена под результатами исследования?
— Это было бы непременным условием. Но мы всегда рады и научному вкладу.
— Какую медицинскую школу вы представляете?
Я назвал.
— Ага. — Еще смешок. — Ну что ж, думаю, это довольно привлекательно, если бы меня все еще интересовали подобные вопросы. Ну да, конечно, я полагаю, вы можете включить наши имена — пока, условно — без принятия каких-либо обязательств. Я должен посоветоваться с полковником, прежде чем дать окончательный ответ.
— А когда он вернется?
Майор засмеялся:
— Она вернется через пару дней. Дайте ваш номер телефона.
Я назвал ему номер своего местного коммутатора, предупредив:
— Это частная линия, по ней легче дозвониться.
— И пожалуйста, еще раз ваше имя.
— Делавэр.
— Так же, как штат?
— Точно.
— И вы работаете в педиатрии?
— Да, — сказал я. С формальной точки зрения это было правдой, но я надеялся, что он не будет копать слишком глубоко и не обнаружит, что хотя я и имею ученое звание, но уже многие годы не читаю лекций.
— Прекрасно, — отозвался он. — Позвоню вам, как только смогу. Если от меня не будет известий в течение, скажем, недели — перезвоните сюда еще раз.
— Хорошо, майор. Спасибо.
— Никаких проблем.
— А тем временем я был бы весьма благодарен, если бы вы смогли дать мне кое-какую информацию.
— Что именно?
— Можете ли вы припомнить, не случалось ли за последние десять лет на вашей базе какой-либо эпидемии гриппа или пневмонии?
— За последние десять лет? Гм. Я здесь не так уж давно. Однако действительно, пару лет тому назад наблюдались вспышки менингита, но бактериального характера. Очень мерзкая болезнь, надо вам заметить.
— Мы ограничиваем наши исследования вирусными респираторными заболеваниями.
— Что ж, — ответил майор. — Думаю, информация где-то есть. Подождите.
Через пару минут:
— Капитан Катц. Чем могу служить?
Я повторил просьбу.
— В компьютере нет информации за такой долгий период, — ответил капитан. — Я смогу перезвонить вам по этому вопросу?
— Конечно. Спасибо.
Еще один обмен номерами.
Расстроенный неудачей, я положил трубку, зная, что информация находится на чьем-то жестком диске или на дискете и может быть получена мгновенно, стоит только нажать нужную клавишу.
Майло позвонил только после четырех.
— Пытался разобраться с твоими Джонсами, — объяснил он. — У коронера зарегистрирована смерть первого ребенка. Чарльз Лайман Джонс-четвертый. Ничего подозрительного — синдром внезапной младенческой смерти, установленный твоей приятельницей Стефани и подтвержденный какой-то Ритой Колер, доктором медицины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60