При вынесении приговора я просил бы суд учесть, что оба молодых человека происходят из честной фермерской семьи и что ни один из них до этого не совершал серьезных нарушений. Я бы также подчеркнул, что во время инцидента никто не пострадал и что имуществу был нанесен незначительный ущерб. Когда обвиняемые увидели, что им предстоит арест за совершенное преступление, они тотчас же сдались и не оказали ни малейшего сопротивления, и, как мне представляется, этот инцидент произошел лишь вследствие исключительного по своей неумеренности употребления спиртных напитков накануне Нового года в течение всего вечера. Обвиняемые просят учесть эти обстоятельства и рассчитывают на снисходительность суда.
Судья обратился к прокурору графства Джессу Буллоку.
– Есть ли у штата замечания, которые необходимо высказать до вынесения приговора?
Буллок подался вперед.
– Да, Ваша Честь. Канцелярия шерифа графства Апсон проинформировала меня, что обвиняемые уже три раза подвергались аресту по обвинению в пьянстве и хулиганстве и один раз отбыли по подобным обвинениям тридцать дней в тюрьме графства Апсон. – Поуп Херринг бросил на О'Брайенов уничтожающий взгляд, и оба они покраснели и виновато потупились. Буллок же продолжал: – Мне бы также хотелось подчеркнуть, что автомобиль, в котором они ехали, и оружие, которым они воспользовались при ограблении банка, были крадеными, и что по этому поводу в графстве Апсон было выписано постановление об аресте, проистекающее из этих обвинений в краже. Таким образом, штат возражает против проявления снисхождения при рассмотрении этого дела. – Он подал судье лист бумаги. – Это заверенная копия регистрационных записей предыдущих арестов и выданных графством Апсон постановлений об аресте.
Судья прочитал бумагу, положил ее на стол и сосредоточил свое внимание на двоих молодых людях, стоявших перед ним в наручниках и глядящих в пол.
– Обвиняемые, шаг вперед! Молодые люди сделали шаг в сторону судьи и виновато посмотрели на него.
– Суд принимает заявление подсудимых о признании своей вины в предъявленных обвинениях и соглашается с просьбой о немедленном вынесении приговора. После рассмотрения просьбы защиты о снисхождении и заявления прокурора графства о прежнем поведении подсудимых я приговариваю обоих обвиняемых к двадцати годам исправительно-трудовых работ в исправительном лагере графства тюремного типа. Однако, учитывая тот факт, что ни один человек не пострадал, что при аресте не было оказано сопротивления, а также то, что ни один из обвиняемых не отбывал прежде наказания за серьезные уголовные преступления, я снимаю последние два года из срока, указанного в приговоре, при условии хорошего поведения. – Он резко стукнул молотком. – Следующее дело!
Скитер вывел растерянных ребят из зала суда, а следом за ними вышел адвокат. В это время секретарь суда стал объявлять очередное дело, перекрывая гул возбужденных голосов. Весь процесс продолжался менее трех минут.
Уилл Генри сел почти столь же растерянный, как и О'Брайены. Они заплатят, по меньшей мере, восемнадцатью годами жизни за пятнадцать минут пьяной дурацкой бравады. Он вышел из зала суда и поехал назад, в Делано, чувствуя, что прокатился в Гринвилл понапрасну. Всю дорогу назад он размышлял, какой контраст представляло собой осуждение О'Брайенов по сравнению с тем, что убийца неизвестного мальчика до сих пор разгуливает на свободе.
Это мой убийца, подумал Уилл Генри, и я его преследователь. Мы принадлежим друг другу. И я обязан отыскать его, даже если придется потратить на это всю жизнь.
Глава 18
Приблизительно в то же самое время, когда Уилл Генри выехал из Гринвилла, направляясь обратно в Делано, Хью Холмс выехал из Делано в Гринвилл. Они разминулись в Уорм-Спрингс и помахали друг другу рукой. Конечным пунктом поездки Холмса тоже было здание суда, но он ехал туда совсем по другому делу. Для Холмса этот день приобретал особую важность, он должен был стать вехой в его жизни, и, что было особенно типично для Холмса, он готовил этот день целых десять лет.
Как только Холмс обосновался в Делано, он всерьез занялся изучением механизма управления событиями не только на уровне графства, но и на уровне штата. Он усвоил, что существует сложная схема взаимоотношений между боссами графства, ограниченным количеством крупных юридических фирм Атланты, юристами из маленьких городов и издателями газет, железными дорогами и Энергетической компанией штата Джорджия. Юридические фирмы держат под контролем контакты между миром крупного бизнеса и боссами графства; железные дороги являются основными клиентами юристов из небольших городов, то есть, членов группы, господствующей в законодательных структурах штата; а Энергетическая компания штата Джорджия стала главным подателем объявлений в небольших газетах маленьких городов, ведя на их страницах крупные рекламные кампании по заранее намеченному плану и оплачивая газетную площадь авансом на базе годичных контрактов, чем вызывала к себе симпатии редакторов местной прессы.
Фундамент, на котором покоилась эта сложная система отношений, именовался «Порядок блокирования графств», и существовал он с 1876 года, еще со времен Реконструкции. Целью его было дать сельским графствам штата возможность определять результаты штатных выборов. Каждое графство получало по два голоса выборщиков из расчета на каждого представителя, имевшегося у него в Генеральной ассамблее. Таким образом, восемь наиболее густонаселенных графств обладали каждое шестью голосами, тридцать чуть менее населенных имели по четыре голоса, а остальные сто двадцать одно – по два. Округ по выборам сенатора, в котором жил Холмс, включал в себя графства Меривезер, Харрис и Тэлбот, совокупно называемые «Три графства», и это означало, что если ему удастся установить политический контроль над этими тремя графствами, то он сможет обеспечить себе число голосов выборщиков, равное, допустим, графству Фултон, куда, в частности, входил город Атланта, и тем самым приобрести равное с ним политическое влияние в штате. Лишь очень немногие политики могли заручиться в нужную минуту голосами шестью выборщиков из графства, и Холмс намеревался стать одним из них.
В этом состязании он имел возможность опираться на созданную им самим предпосылку: дело в том, что сама идея «триединого графства» целиком и полностью принадлежала Холмсу, хотя он не без удовольствия позволял людям забывать об этом. Ни одно отдельно взятое графство из этих трех не могло позволить себе организацию ярмарки, и потому Холмс, используя, как инструмент, клуб «Кивание» в Делано, ввел в обращение идею «Объединенной ярмарки трех графств», которую каждую осень стали проводить в Делано. В Делано стали съезжаться фермеры и горожане из более, чем двух дюжин небольших городков и поселков и свозить сельскохозяйственные продукты, скот, а также привозить рецепты на конкурс, а заодно и выбросить доллар-два на непривычные атракционы и платные развлечения. Холмс также оказывал поддержку в проведении различных спортивных состязаний между командами школ трех графств, что крепило дух общности и закладывало еще более прочную основу под концепцию триединства. Ведь именно эта концепция обеспечила бы ему, как политику, поддержку, необходимую на уровне штата, чтобы обеспечить на будущее экономическое, образовательное и социальное благоденствие графств Меривезер, Харрис и Тэлбот, что и было его личной задачей-максимум. Задачей не только альтруистической, хотя мышление Холмса было четко граждански ориентировано; Банк Делано в экономическом плане являлся краеугольным камнем хозяйственной жизни района, и что было хорошо для «триединства», то было хорошо для Банка Делано.
И когда Холмс вошел в помещение судебной палаты, где председательствовал судья Рой Б. Хилл, он сделал заранее продуманный первый шаг от нынешнего положения «просто влиятельного лица» к роли откровенно могущественного политика. Он присоединялся к коалиции тех, кто командовал и распоряжался в «трех графствах». Типичным для его поведения было, однако, то, что он не рвался стать членом этой группы до тех пор, пока не оказался в состоянии руководить ею или пока не убедился, что руководить ею не требуется. Типичным для Холмса было и то, что, присоединяясь к коалиции, он сразу же становился членом ее руководства.
На церемонии присутствовали судья, прокурор графства Джесст Буллок; шерифы графств Меривезер и Тэлбот Скитер Уиллис и Том Эренхайм; члены Палаты представителей штата от графств Меривезер и Харрис Уильям («Тини») Эстес и Гарольд Уитворт, оба гористы: два редактора газет: Хармон Эмерсон из «Делано Мессенджер» и Роз Хилл из «Меривезер Виндикейтор», двоюродный брат судьи. А поводом для подобного собрания было утверждение кандидатуры Холмса на пост сенатора штата от демократической партии на предварительные выборы. Учитывая состав присутствующих на церемонии, это было равносильно окончательному утверждению Холмса в качестве кандидата от демократической партии, то есть равносильно избранию. Нынешний сенатор отсутствовал, ибо был в данный момент занят другим, не менее важным делом: он находился в частной больнице в Атланте, специализирующейся на превращении пьющих граждан в трезвенников, однако, Холмс оказался в состоянии представить собравшимся приносимые сенатором извинения в письменной форме, где, наряду с этим, также сообщалось об отсутствии у него намерения баллотироваться на следующий срок. Кандидатура Холмса была принята единогласно, хотя, по меньшей мере, двое из присутствующих рассчитывали, что назовут кого-то из них.
И чтобы окончательно похоронить подозрения по поводу отсутствия единства между собравшимися, Холмс объявил, что в понедельник начнется полная смена дорожного покрытия на шоссе номер 41, идущем от границы графства Тэлбот через Делано до границы графства Коуэта, и завершатся эти работы еще до конца года. Результатом подобного заявления было принятие факта выдвижения его кандидатуры с уважительным энтузиазмом именно теми кругами, которые до того воспринимали его выдвижение лишь, как достойную сожаления данность; дело в том, что ни один из присутствующих в этом помещении как в одиночку, так и совместно с кем-либо, не смог бы добиться подобной цели ранее, чем через четыре года, и то путем наскока и натиска на департамент транспорта штата с привлечением всех сил и возможностей, находящихся в их индивидуальном и коллективном распоряжении. А когда Холмс добавил, что реконструкция шоссе от первой до последней мили будет осуществляться профессиональными подрядчиками без привлечения труда заключенных, уважение сменилось благоговейным страхом. Первым очнулся судья.
– А где, позвольте спросить, будут изысканы средства на проведение работ?
– Средства поступят из резервного губернаторского фонда, – ответил Холмс. – Я предложил сделать этот проект экспериментальным, чтобы наглядно показать, что использование централизованного штатного фонда дорожного строительства и привлечение подрядчиков на конкурсной основе даст возможность сооружать дороги дешевле и качественнее. Старый метод, при котором каждое графство самостоятельно занималось своими дорогами и привлекало для этой цели бригады заключенных, более неэффективен, особенно сейчас, в период быстрого перехода к автомобильным перевозкам. Нам потребуется создать в штате хорошо продуманную сеть автомобильных дорог, и это станет краеугольным камнем моей кампании.
Все зашевелились, раздались одобрительные реплики, будто собравшиеся здесь чуть не каждую неделю обсуждали эту проблему. Холмс счел за благо воздержаться от упоминания других вопросов, которые он собирался поднять в сенате штата. Ему было достаточно и того, что с первого раза ему удалось заработать в кругу этих обладающих властью и влиянием людей репутацию того самого человека, с которым стоит посоветоваться, прежде, чем предпринять что-либо, и он знал, что подброшенная им идея способна держать их при себе довольно долгое время, в течение которого можно будет не пускать в ход прочее политическое оружие.
В этот день Холмс вышел из зала суда, получив все, что хотел, или, точнее, максимум того, чего он мог добиться от данной группы влиятельных лиц. А остальное он в. свое время возьмет у той самой толпы, которая все еще не расходилась с площади, и он здоровался то с одним, то с другим, жал кому-то руку... Начинать никогда не поздно.
В конце сентября состоялись предварительные выборы демократической партии, где Холмс завоевал более восьмидесяти процентов голосов, выступая на платформе создания единой дорожной сети в масштабах штата, повышения уровня образования и заработной платы преподавателям, а также оказания помощи и организации консультаций фермерам со стороны департамента сельского хозяйства штата.
Вскоре после выборов было созвано совещание группы лиц, присутствовавших на том памятном заседании в здании суда, и по пути в Гринвилл Холмс с досадой думал о том, что работы по замене дорожного покрытия продвигаются слишком медленно. К северу от Уорм-Спрингс он вынужден был остановиться, чтобы пропустить встречный поток машин: в связи с ремонтными работами дорога в этом месте была сужена. Стоя без дела и глядя по сторонам, он с удивлением заметил, как бригада заключенных пробивала ломами новую дренажную канавку рядом с людьми подрядчика. Двое из заключенных показались ему чем-то знакомыми, но тут разрешили движение в его направлении, и он быстро тронулся с места, так и не вспомнив, где он их видел. И лишь у самого въезда в Гринвилл его осенило. Да это же братья О'Брайены, которые грабили банк! Точнее, бледные тени крепышей с фермы, какими он их запомнил в день задержания. Оба были до такой степени тощими, что на них было жалко смотреть, и выглядели они лет на десять старше.
Во время встречи Холмс сначала принимал поздравления по поводу своей уверенной победы и, лишь убедившись, что никто более не сомневается в силе его политического влияния, переменил тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61