— Я любил ее, — повторил он, — хотя и не уверен, что это была любовь того рода, из-за которой стоит жениться. Но что я знал тогда о любви… Мальчишка! — Дев устремил на нее пристальный взгляд, и Мэг почувствовала холодок, от волнения кончики пальцев у нее онемели. — Я думаю, что мы оба понимали, что в чем-то… ошибаемся, но страсть подхватила нас, и мы решили, что пусть так все будет. Нас обоих это устраивало.
На какое-то мгновение в его глазах мелькнуло старое выражение усталости. Когда он продолжил, голос его звучал хрипловато, будто каждое слово ему приходилось выдавливать из себя.
— Мне кажется, я чувствовал, что нам следовало бы остаться друзьями. К тому времени, когда я понял, что между нами утрачено доверие, было уже поздно…
— С тех пор как я узнала о ее болезни, — мягко сказала Мэган, — я старалась представить, что это было для тебя.
— Ты не можешь этого представить. Я думаю, что никто не может. Это был ад. Я приходил в госпиталь каждый день и проводил там по много часов. Я пытался еще удержать на плаву свое дело, не имея возможности взяться за более денежные работы, они отнимали больше времени.
— Ты не мог ее покинуть?
Дев пригладил рукой взъерошенные ветром волосы.
— Да. Те работы, за которые больше всего платили, были и самыми отдаленными. Я отказался от возможности заработать хорошие деньги, потому что для этого нужно было отправляться в Аравию, на Аляску, в Южную Америку. Но я не мог бросить Элизабет. А гора счетов все росла и росла. Я все глубже увязал в трясине. — Он вздохнул. — Джефф пытался приободрить меня и помогал чем мог. Но я не видел выхода из тупика.
Мэган вспомнила все, как будто это было вчера. Утомленные глаза, морщинки отчаяния, состарившие слишком молодое для них лицо, ощущение, что он непрерывно борется сам с собой.
Он попытался поймать ее взгляд.
— И тут я нашел то, что сохранило мне разум. Нечто, что дало мне силу выстоять, хотя я уже думал, что остается только покончить со всем разом. Я встретил тебя, Мэг. Ты стала тем единственным, что помогло мне устоять в этой жизни.
— Господи, почему ты не рассказал мне все это раньше! — вырвалось у нее.
— Я боялся тебя потерять. Я так нуждался в тебе. Понимаю, что это звучит эгоистично, но ты заставила меня почувствовать себя более уверенно, ты дала мне смысл жизни.
— О Дев, как только ты мог подумать…
— Потому что все, кого я знал, смотрели на меня как на неудачника, как на человека, которому они должны помогать из жалости, но им это вовсе не нравилось, так как причиняло беспокойство. Страдала Бетти, но жалели все меня. — Его густые ресницы дрожали, когда, опустив глаза, он смотрел на песок. — Я стал эгоистичен, откровенным эгоистом. В результате я причинил страдания единственному человеку, который дал мне силу выстоять… Я не должен был делать этого… Но даже тогда я ничего не мог… Только сидеть и ждать. Именно это я и делал.
— Остановись, Дев. — Она больше не могла этого слышать. Странное дело, но боль, которую причиняли ей его слова, приносила облегчение. Теперь она знала все. — Не кори себя так. Это жизнь. Для тебя и Элизабет она оказалась адом. Но все уже позади. Надо жить, Дев. Жить спокойно и достойно.
Дев вздохнул.
— Мэгги… Господи… Неужто? Неужто ты можешь так… после всего, что я сделал с тобой… — Он подавил стон. — Я чувствовал себя таким виновным… Знаешь, я не был с ней, когда произошла катастрофа; работал тогда в Мексике.
— Дев, это был пьяный водитель. Ты бы ничего не смог изменить, если бы был там.
— Я понимаю это. Потребовалось два года, чтобы, наконец, я успокоился. И тогда, к тому времени, когда я немного пришел в себя, встретил тебя. — На его скулах снова заходили желваки. — И тут-то я по-настоящему понял, что такое чувство вины.
— О Дев!
— А знаешь, что такое настоящее сумасшествие? — спросил он, и странное выражение появилось на— его лице. — Я нуждался в человеке, с которым мог бы поговорить об этом, о тебе, о том, что со мной происходит. Но единственным существом, которое могло понять меня, была моя жена… Я сходил с ума, борясь с собой, но окончательно запутался и решил: будь что будет.
— Элизабет, — еле слышно выдохнула Мэган.
— Да. — Он кивнул головой. — Настоящее сумасшествие!
— Но ты же знал, что дружба утеряна?
— Да. — Дев взъерошил рукой волосы. — Элизабет тоже понимала это и страдала так же сильно, как и я. Вернуть все, как было, оказалось невозможным. — Его голос словно охрип. — Наверняка я знаю лишь то, что никогда не чувствовал к Бетти или какой-нибудь другой женщине ничего подобного тому, что чувствовал к тебе. Это разрывало мою душу на части, это мучает меня и теперь.
Мэг раскрыла рот, но не произнесла ни слова. Слова замерли, застыли на ее губах.
— Я должен был исчезнуть, Мэг. Я не мог продолжать использовать тебя. Я слишком любил тебя. — Дев проглотил комок в горле. — И люблю сейчас. Больше всего на свете! Вот почему я уйду, если ты этого пожелаешь, уйду и никогда наши пути не пересекутся, Мэг. Только скажи.
Мэг повернулась и взглянула на него. Дев опустил глаза, словно ожидая смертельного удара. В бледном свете она разглядела, как дрожат его длинные ресницы, и последние остатки многолетнего гнева покинули ее.
Здесь, на этом берегу, в серебряном сиянии калифорнийской луны, затуманенной порывами теплого ветра Санта-Аны, Мэган вдруг осознала то, что должна была понять давным-давно. Если она мало что значила для Дева шесть лет назад, он мог бы использовать ее до тех пор, пока не высосал бы из нее всю силу, чтобы выстоять самому. Он мог бы продолжать держать ее в заблуждении, мог бы брать, брать и брать, а потом, когда бы она обнаружила правду, просто оставить ее и никогда не возвращаться.
Мэг вспомнила то время, когда она мечтала в свой черед нанести ему ответный удар: бросить ему в лицо горькие обвинения и укоры, высказать все то, что она о нем думала. И только сейчас до ее сознания дошло, что если бы Дев действительно был таким чудовищем, она не смогла бы найти слов, достойных уязвить его. Но рвущие душу слова сломали бы Дева, будь он другим.
Он не мог сделать выбор. Теперь Мэг ясно понимала это. Дев должен был либо покинуть ее, либо сломаться под давлением обстоятельств. И как однажды она оказалась его единственным спасением, ей довелось и стать последней каплей, переполнившей чашу его мучений.
— О Дев, — прошептала она и потянулась к нему.
8
Совершенно ошеломленный, Дев схватил ее за запястья.
— Мэг? — имя вырвалось из его груди низким, хриплым возгласом. Впервые за все это время на пустынном берегу, в призрачном лунном свете, из облика Мэган Спенсер на него глядели ясные синие глаза Мэг.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала она, и словно волна восхитительных чувств накрыла его и пробежала по всему его телу. — Я ничего не знала раньше, Дев. Сейчас я понимаю…
— Если ты только чувствуешь жалость ко мне из-за того, что…
— Перестань. Я никогда не испытывала никакой жалости к тебе. Я переживала, хотела, чтобы ты попросил моей помощи. А потом я чувствовала непереносимую обиду и не хотела думать, что тебе может быть тоже плохо. И плакала, ты не представляешь, как я плакала, когда решила, что ты оказался не тем человеком, которому я хотела доверить свою судьбу? — Она перевела дыхание. — Но теперь я вижу, что у тебя не было выбора. Ты должен был уйти, твой выбор был тяжел, но ты нашел правильное решение. Слава Богу” ты не оказался дрянью, а ведь я считала тебя мерзавцем после всего случившегося. Если бы ты остался со мной, значит, ложь для тебя не имеет значения.
— Господи, Мэг…
— Я и сейчас хотела бы, чтобы ты тогда рассказал мне… но понимаю, почему ты этого не сделал.
— Я обидел тебя так сильно…
— Да, — призналась она, — но только потому, что не объяснил мне всего. Я решила, что ты ушел после того, как получил от меня все, что хотел.
Дев простонал, его руки от ее запястий скользнули к пальцам и сжали их.
— Я боялся, что ты именно так подумаешь, — прошептал он, — но я…
— Ш-ш-ш… — нежно остановила его Мэг. — Я понимаю.
— Я пытался найти тебя, — прерывисто говорил Дев, сжимая ее пальцы, — сразу, как только… Бетти умерла.
— Я верю тебе.
— Я никогда не переставал любить тебя, Мэгги. — Он подавил вздох, когда она попыталась высвободить свои пальцы. — И после тебя у меня не было никого.
— Никого? — замерла Мэгги.
— Никого.
Мэг недоверчиво смотрела на него, и он ответил ей печальным взглядом.
— Джефф тоже не может понять этого. Он попытался как-то встряхнуть меня. Правда, всего один-единственный раз. Как-то вечером, несколько лет назад, мы вышли с ним за пиццей и пивом. Он уговаривал меня зайти к его девушке — теперь он на ней женат — и ее приятельнице. Сказал, что два года — вполне достаточный срок, чтобы перестать хандрить. Ну, мы пили пиво, а потом вино, короче, оба изрядно набрались. Я не очень хорошо все помню, но он продолжал настаивать, уговаривая снова приобщиться к радостям жизни, найти себе девушку. В конце концов я сказал ему, чтобы он отвязался. Правда, не такими вежливыми словами. По крайней мере, так он мне потом говорил…
Мэган улыбнулась, и эта мягкая, легкая улыбка перевернула у Дева все внутри.
— И он “отвязался”?
— Да, ему надоело уговаривать без толку. Кстати, это совсем не похоже на Джеффа. Однажды я спросил его, почему мое “нет” он принял без возражений впервые за все то время, что знаем друг друга. — Дев с трудом подавил дрожь, когда Мэг начала медленно водить пальцем по его ладони. — Он ответил, что это дело дохлое, так как, оказывается, я сказал ему в тот вечер, что если не могу обладать тобой, то не хочу никакую другую женщину.
Мэгги боялась вздохнуть, ее пальцы замерли. Дев мягко продолжал:
— Он никогда не спрашивал меня про тебя и никогда не упоминал о том вечере, пока однажды я сам не заговорил об этом.
Она медленно поднесла ладони Дева к своему лицу и прижала их к щекам. Затем нежно поцеловала его ладони.
— Мэг. — Он не сумел справиться с дрожью.
— Ты знаешь, что пугало меня больше всего эти шесть лет?
Дев, все еще не приходя в себя, содрогнулся от хрипотцы в ее голосе.
— Что? — еле сумел выдавить он.
— Мысль о том, что ты единственный, кто когда-либо может дать мне возможность чувствовать… Может заставить меня желать. И что я потеряла тебя навсегда.
— А как же…
Он запнулся, не закончив фразу. На самом деле он ничего не хотел знать об отце ее ребенка. Ему было невыносимо представить Мэг с другим мужчиной, к которому она кинулась в объятия, раненная его предательством.
Она наклонилась и прижалась мягкими губами к его губам. Дев ощутил, что внутренний огонь, сжигающий его изнутри, готов вырваться наружу. Он отстранился.
— Господи, Мэг, не надо. Не надо. Я жаждал тебя каждый день на протяжении всех шести лет. Не мучай меня, раз я не могу обладать тобой…
— Почему не можешь?!
— Мэг? Что… — Дев проглотил комок в горле, — что ты хочешь сказать?
— Впервые за долгое-долгое время я снова чувствую себя женщиной. Давай вспомним ту нашу ночь, Дев. Я хочу вернуться в прошлое, помоги мне в этом, дорогой…
Дев был потрясен, этого он не ожидал. Каждый его нерв реагировал на просьбу Мэг, голова кружилась.
— Мэг, — вздохнул он, качнув головой.
— Пожалуйста, не задавай глупых вопросов. У меня нет на них ответов. Не сейчас. Скоро наступит утро. А этой ночью я не хочу ни о чем думать и вести длинные беседы. Я хочу только чувствовать, Дев. Хочу ощущать тебя всего, целиком, без остатка, как когда-то… Я не знала ничего подобного так долго…
Дрожащими руками, боясь, что его прекрасное видение рассыплется при первом прикосновении, Дев потянулся к ней.
Долгие годы ожидания растворились в их первом поцелуе. Ее рот был горячим и требовательным. Почувствовав прикосновение ее языка, горячее, влажное, пронизывающее, сердце Дева почти остановилось от страсти.
— Мэгги, — хрипло пробормотал он, когда наконец прервался этот поцелуй, поднял ее лицо и погладил по волосам. — Я так давно не видел их распущенными?
Дев выдернул несколько шпилек, она встряхнула головой, и грива волос цвета меда рассыпалась по плечам. Он вдохнул свежий, сладкий аромат гардении, и у него захватило дух. Проведя по густым волнам рукой, он сказал:
— Боже, как ты хороша Мэг, как ты прекрасна… — Он не закончил фразы, но от того, как Мэг закинула голову, как прикрыла длинными ресницами глаза, было видно, что она поняла его.
— Нам лучше остановиться, — сдавленным голосом прошептал Дев, хотя жадный блеск в его глазах говорил об обратном.
Она закинула руки ему за шею, сцепив пальцы под затылком.
— Почему, дорогой?
— Потому что, — настаивал он, — если мы этого не сделаем сейчас, то не уйдем с этого берега до утра.
— А разве нам надо уходить отсюда? Здесь тепло… мягко… пустынно…
— Мэг, перестань, — сдавленно попросил Дев. Она мечтательно взглянула на него и протянула:
— Я догадываюсь… мы еще не готовы к этому, да?
— Я подготовлен, — ответил он печально, вспомнив время, когда как раз не был готов к любовным играм, но не позволил этой мысли возобладать. Они были счастливы однажды, ему не хотелось снова все ставить на кон.
— О… — протянула Мэг, и Дев понял, что она размышляет.
— Я не планировал этого, Мэг. Джефф в этом деле хитроумен, как истый техасец. Каждый раз, когда ему это удается, он запихивает в мой бумажник презерватив, полагая, что это подтолкнет меня на поиски любовных приключений.
Лицо Мэг нежно порозовело:
— Так что?..
— Ты заслуживаешь лучшего, чем это, — сказал он сердито. — Наскоро, на пляже, без…
— А кто сказал, что “наскоро”? — прошептала она и снова поцеловала его.
Всякая надежда на то, что он может контролировать ситуацию, вмиг испарилась в жаре страсти. Мэг запустила руки под легкий хлопчатобумажный свитер Дева и стала ласкать его грудь. Ее губы плясали, уговаривали, пальцы скользили по телу, оставляя пылающие следы. И тогда одним круговым движением Дев сдернул свитер через голову.
Обратив к нему лицо, Мэган положила ладони на его грудь и стала медленно перебирать пальцами соски. Дев закрыл глаза, у него захватило дух, грудь заныла от сладостных прикосновений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20