— Вас к телефону, мисс Маргарет, — тихо проговорила она.
Мэг резко вскочила, опрокинув чашку, и стрелой понеслась к аппарату. Вот так всегда, думала она, ощущая горечь, примешивающуюся к радостному волнению. Что бы он ни сделал, остался с ней или ушел, она всегда будет лететь по первому зову.
Увы, волнение было напрасным. Звонила Бренда.
— Мэг, если ты не возражаешь, я приеду к тебе через неделю.
— Конечно, не возражаю.
Чуткое ухо Бренды не почувствовало в ее голосе радости.
— Мэг, в чем дело? Что случилось? Может, ты не хочешь меня видеть? Я не настаиваю. Я же понимаю, у тебя новые друзья…
— Бренда, милая моя!.. Честно говоря, я с удовольствием обошлась бы старыми.
Такой поворот Бренде тоже не понравился.
— Ладно, разберемся на месте. Чао.
Мэг положила трубку и спросила Мэри Энн, вошедшую с букетом свежесрезанных роз:
— Ты уже видела портрет в библиотеке?
— Да. Кто это вас так нарисовал?
— Меня?
— А кого же? В костюме для бала.
Мэг задумалась. Очевидно, она действительно так похожа на свою несчастную прапрабабку.
— Послушай, Мэри Энн, скажи, я хорошенькая?
— Хорошенькая? — хмыкнула Мэри Энн. — Да вы настоящая красавица, если, конечно, нормально одеты. — Она выразительно покосилась на джинсы Мэг. — Чего бы иначе за вами так увивались джентльмены?
— Увивались?
— Ну а как это еще назвать? Мистер Стоун хоть и приезжал сюда раньше, но не так часто. А мистер Рид на вас вот так смотрел! — Мэри Энн изобразила томный взгляд.
— А тебе кто больше нравится? — в лоб спросила Мэг.
— Я бы поставила на мистера Стоуна. Во всяком случае, вам будет завидовать все женское население Рединга, да и в Лондоне немало найдется.
— :Ты думаешь, это так хорошо?
— Мне бы очень понравилось, — мечтательно проговорила Мэри Энн.
Прошло три дня. Мэг не покидала пределов Окридж-холла. Она потеряла аппетит, чем вызвала переполох среди слуг. Они соревновались друг с другом в придумывании меню, лишь бы Мэг хоть что-нибудь съела. Но она оставалась равнодушной к самым изысканным блюдам, осунулась и побледнела.
В субботу ее неожиданно навестила Бланш Лигонье. Она была как всегда элегантна в безукоризненно сшитом светло-сером костюме.
— Извините, что нагрянула без предупреждения. Случайно оказалась поблизости и не удержалась. Меня просто замучило любопытство. Ричард столько рассказывал о портрете вашей прапрабабки. Ну покажите мне его, Мэг!
Мэг скользнула взглядом по блестящим, тщательно уложенным волосам и ярко накрашенным губам, высокой, но очень женственной фигуре.
— Пожалуйста, — сохраняя внешнее спокойствие, несмотря на бурю чувств, поднявшуюся в ее душе, ответила Мэг.
— Какая прелестная комната! — искренне воскликнула Бланш, входя в сиреневую комнату. — А портрет просто великолепен! — Она долго разглядывала Мэри Феннел и постепенно мрачнела. — Ну, не знаю, почему все кричат о вашем удивительном сходстве. Она выглядит так аристократично и утонченно…
— Я не претендую на сходство, — ответила Мэг.
— А как вам удалось его обнаружить?
— Совершенно случайно, — уклонилась Мэг от прямого ответа.
— Да, вы везучая.
Да не очень, подумала Мэг. Она готова была отдать Бланш весь Окридж-холл вместе с найденной картиной и портретами благородных предков за любовь Ричарда Стоуна. Не зная, как продолжить разговор, Мэг обратила внимание на изящную брошь — серебряную пантеру с изумрудными глазами, приколотую к лацкану костюма Бланш.
— Какая прелестная брошь!
— Правда? Ее подарил мне Ричард. Мы вчера зашли с ним в ювелирный магазин в Лондоне, и он просто настоял, чтобы купить ее мне.
— У него отличный вкус, — коротко сказала Мэг.
— Кстати, о Ричарде. Он ведь опекал вас, и, может, хотя бы из благодарности к нему вы продадите нам портреты Лигонье?
— Вам? — Интересно, что она понимает под опекой?
— Нам с Ричардом. Весь скоро мы станем с ним единым целым, — высокопарно провозгласила Бланш.
Мэг почувствовала внезапное удушье.
— Поздравляю, — выдавила она и сама удивилась, что сумела произнести хоть слово.
— Вы удивлены? Не так ли? Но, по правде говоря, все шло к этому. Мы с Ричардом одного круга и очень подходим друг другу.
Вот это уж точно, два сапога пара — холодные, эгоистичные и самовлюбленные!
— Так что насчет картин, Мэг?
— Мне не хочется огорчать вас, но я сама выхожу замуж, а мой избранник желает все оставить без изменений, — на ходу придумала Мэг.
— Это не Генри?
— С Генри мы просто друзья.
— Кто же он? — В холодных глазах Бланш сверкнуло чисто женское любопытство.
— О, весьма достойная личность. Думаю, это будет сюрпризом.
— Сгораю от нетерпения познакомиться с вашим избранником и надеюсь, мы подружимся семьями.
Непременно! Только об этом и мечтаю, подумала Мэг и стала судорожно прикидывать, где ей отыскать хотя бы на время эту достойную личность.
— Я обязательно порадую Ричарда новостью о вашем предстоящем замужестве, а то он все время чувствовал себя ответственным за вас перед Кэролайн. Боюсь только, он очень огорчится из-за портретов.
— Я думаю, вы сумеете его утешить.
— Да, конечно, у женщин есть множество способов утешить мужчину, — фальшиво рассмеялась Бланш.
Жгучая ревность пронзила Мэг, точно раскаленная игла. Чтобы скрыть волнение, она поправила волосы.
— Ах, мне надо спешить. — Бланш жеманно повела плечами. — Ричард пригласил меня сегодня в театр на новую постановку «Макбета». Надеюсь, при нашей следующей встрече вы представите своего жениха, — с этими словами она выпорхнула из комнаты.
Еще одна бессонная ночь. Под утро Мэг все-таки приснился сон. Веселые и счастливые Ричард и Бланш едут в свадебное путешествие. На Бланш воздушное платье из белого шифона, а Ричард в белом смокинге. Мэг в клетчатой фланелевой ночной рубашке, в нелепом чепце на голове и в туфлях на высоких каблуках сопровождает их, таская за ними тяжелые чемоданы. Ноги путаются в подоле, каблуки подламываются, а чемоданы все время падают. Бланш раздражает неловкость Мэг, и она грозится оставить ее без сладкого. «Не огорчайся, любимая, ну что ожидать от этой неумехи», — успокаивает супругу Ричард и при этом с презрением смотрит на Мэг.
Так и с ума сойти недолго, подумала Мэг, очнувшись от тяжелого сна. Она взглянула в зеркало и пришла в ужас от собственного вида: бледное лицо, под глазами тени. Я ненавижу тебя, Ричард Стоун, сказала она, глядя в зеркало. Это по твоей милости под глазами у меня круги, а у губ — жесткие складки. Я ненавижу тебя, повторила она, и выброшу из своего сердца!
Я должна найти себе какое-нибудь занятие, думала девушка. Браться за книгу отца — отпадает. Не то состояние. Библиотека — ну конечно, там я чувствую себя лучше всего. Огромной библиотекой Окридж-холла уже давно никто не занимался. Книги по охоте стояли рядом со стихами, и, чтобы найти нужный том, приходилось скорее руководствоваться интуицией. Почему я раньше об этом не подумала? Мэг попросила принести ей лесенку и приступила к работе.
Любовь к книгам привил ей отец. Они вместе ходили по букинистическим магазинам, роясь в развалах старинных пожелтевших изданий. Мэг был приятен запах обложек, бумаги. Став на лесенку, она снимала с полок толстенные фолианты, аккуратно раскладывая их по пачкам. Работа продвигалась медленно, потому что Мэг то и дело углублялась в чтение, увлеченная то описанием дворцовых интриг, то историей паркового искусства. Неожиданно ей в руки попал томик стихов Лавлейса. Мэг дрожащими руками отыскала стихотворение, строки которого ей когда-то прочитал Ричард.
…Так слезами счастье тщится
От кручины откупиться,
Или радость так горька,
От того, что коротка.
К сожалению, Мэг должна была согласиться с поэтом — ее счастье длилось всего одну ночь, а кручина… Хватит, одернула она себя и заставила вернуться к работе.
Окончательно зарывшись в книги, Мэг потеряла ощущение времени. За окнами уже стемнело, когда, постучав, показалась как всегда возбужденная Мэри Энн и скороговоркой произнесла:
— К вам гостья!
Неужели снова Бланш? — подумала Мэг. В библиотеку вихрем ворвалась Бренда.
— Еле пробилась к тебе! Там какой-то старикашка лежит в обмороке.
— Я думаю! — посмотрела на Бренду Мэг.
Вид у той был как обычно экзотический и неподготовленного человека вполне мог свалить с ног, а респектабельный Сэндби таковым и являлся.
На Бренде было развевающееся черно-красное пончо с большими кистями и огромная соломенная шляпа, по-видимому, заменяющая сомбреро. Более чем округлые ее формы обтягивали узкие черные джинсы, на ногах — маленькие лакированные сапожки.
Мэг впервые за несколько дней засмеялась.
— Мэг! Неужели это все настоящее! Потрясный дом!
Мэг спустилась с лестницы и подошла к подруге.
— Ты в порядке? Что-то ты с лица спала!
Мэг бросилась к Бренде на грудь и захлюпала носом.
— Бренда, милая, мне так не хватало тебя.
Бренда чуть отстранилась, внимательно оглядела Мэг и тоном умудренного жизнью человека вынесла свой вердикт:
— Понятно! Сделал ноги.
Мэг кивнула.
— Ну и черт с ним! Сейчас мы с тобой так развернемся. У нас на фестивале мексиканской культуры я познакомилась с таким потрясающим мексиканцем, и не каким-то там учителем, а настоящим дипломатом. У меня-то сейчас роман с парнем, который брал у него интервью, а для тебя это как раз то, что надо, — как из пулемета тарахтела Бренда. — Пойдем, душечка, сейчас мы приведем тебя в чувство. — Она заговорщически подмигнула Мэри Энн и широко улыбнулась подошедшей на шум миссис Флеминг.
— Покажите, куда здесь идти. Еще заблужусь ненароком. И приготовьте нам что-нибудь вкусненькое, а то девушка вон совсем отощала. Да и я в дороге проголодалась.
Мэг испугалась, что фамильярность Бренды шокирует миссис Флеминг, но та с неожиданной для ее комплекции быстротой засеменила в сторону кухни.
— Я приготовлю для мисс комнату рядом с вашей, — услужливо прощебетала Мэри Энн и тоже исчезла.
Бренда, разинув рот, остановилась было на пороге сиреневой комнаты, но тут же бросилась к портрету Мэри Феннел.
— Когда это тебя успели нарисовать? После того бала?
Мэг вкратце рассказала историю портрета и Розового мальчика.
— Вот это страсти! — с завистью проговорила Бренда. — А ведь он тебя любит!
— Кто?
Бренда не успела уточнить — в дверь постучали и вошедший Сэндби сообщил, что ужин подан.
За столом Бренда трещала как сорока, с завидным аппетитом уплетая баранью ногу. Мэг с трудом проглотила несколько кусочков, но Бренда ела с таким вкусом, что Мэг последовала ее примеру.
Когда убирали со стола, миссис Флеминг, вошедшая за распоряжениями на завтрашний день, одарила Бренду материнской улыбкой.
— Никогда так вкусно не ела! — с присущей ей широтой похвалила ее Бренда.
— Мэг, мы едем на праздник в мексиканское посольство, и попробуй только возразить мне! У тебя найдется что-нибудь подходящее на выход? — Бренда хитро поглядела на Мэри Энн.
Та сперва остолбенела от возмущения, но потом понимающе закивала в ответ:
— Я специально купила украшения.
Мэг в ужасе закрыла глаза. Она уже представляла, что это могут быть за украшения. А почему бы и не поехать? Что же, всю жизнь оплакивать свою несчастную судьбу?
— Разумеется, поедем. Твой шикарный дипломат там будет?
— А откуда бы я взяла приглашения? Полночи Мэг рассказывала Бренде о Ричарде, о своей любви к нему, о красавице Бланш. («Стерва», — коротко охарактеризовала ее Бренда.) Завершила она сообщением об их предполагаемой женитьбе.
— Обещать — еще не значит жениться! — оптимистично комментировала Бренда. — Вперед и не оглядываться назад — вот лучший девиз, Мэг!
19
С приездом Бренды Окридж-холл ожил. Она интересовалась абсолютно всем, подолгу расспрашивала Сэндби об истории дома, миссис Флеминг — о хозяйстве, а Мэри Энн с упоением выкладывала ей все местные сплетни. Постепенно Мэг поняла, что это не банальное любопытство, а тонкая политика. Бренда хотела завоевать расположение обитателей Окридж-холла и с их поддержкой поднять Мэг на ноги.
Каждое утро, облаченная в немыслимый наряд «маленькой хозяйки ранчо», она отправлялась на кухню, чтобы вместе с миссис Флеминг придумать особые питательные блюда для истощенной от несчастной любви Мэг. Причем если миссис Флеминг стояла за традиционную английскую кухню, то Бренда возлагала надежды на экзотические блюда. В результате Мэг получала завтрак, состоящий как минимум из пятнадцати блюд, в который входили и традиционные овсянка и яичница с беконом, и самые невероятные кушанья. Однажды, проходя мимо окна, из которого доносились непривычные для Окридж-холла запахи, Мэг услышала звонкий голос Бренды:
— Фотяцан — Будда, прыгающий через стену.
— Кто-кто? — Миссис Флеминг что-то слышала о Будде, но какое он имеет отношение к кухне, понять не могла.
— Сейчас прочту подробно. Пожалуйста, — продолжала Бренда. — Блюдо названо в честь основателя буддизма, со всех ног бросившегося на чарующий аромат и по пути перепрыгнувшего ограду. Видимо, действительно очень вкусно. Может, попробуем?
— А нет ли чего-нибудь попроще?
— Юйсянь жоусы — свинина с рыбным ароматом!
— Боже мой, какой ужас!
— Дальше еще интереснее. — Бренда с упоением продолжала читать. — Тушеный горб верблюда, жареные медвежьи ладошки… Нет, это безнадежно! А вот утку по-пекински мы, пожалуй, освоим. А вам, Сэндби, я могу предложить к пиву жареных скорпиончиков. Тут написано, что они приятно похрустывают и жало обламывать не обязательно. А ты, Мэри Энн, можешь полакомиться червями или обезьяньим мозгом из черепа живой мартышки.
Дружный женский вопль прекратил этот кулинарный садизм. Но, видимо, Бренда проявила упорство — на завтрак Мэг получила свинину с орешками и зеленым перцем, которую мужественно съела под торжествующим взглядом подруги. Кухонный альянс начал приносить свои плоды — за несколько дней Мэг прибавила в весе, а длительные прогулки по парку вернули ее щекам румянец.
— Ну теперь ты стала хоть отдаленно похожа на человека, — с удовлетворением разглядывала ее Бренда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21