— Я объясню…
— Непременно, — согласился он, подхватывая Брук под руку.
Кровь бросилась ей в лицо. Это все из-за жаркого южного солнца. Если так и дальше пойдет, придется менять место проживания: уж слишком часто начала краснеть Брук. Она отскочила назад и попыталась глубоко вдохнуть.
— Мы еще не решили, каким образом разорвем помолвку.
Мэтт внимательно смотрел на ее губы, взвешивая все «за» и «против» поцелуя. И «за» каким-то загадочным образом при всех раскладах оказывалось больше. Вот только в голове крутился один противный назойливый вопрос: «Почему?». Почему ему так хочется целовать Брук? Что это значит?
И как с этим бороться (если нужно, конечно)?
Голос, озвучивающий мужское эго, утверждал, что целоваться можно, это ничего не значит. Другой голос (ох, как бы не заболеть шизофренией.
Уже и голоса внутренние начал слышать…) утверждал, что очень даже значит. Влечение к Брук не просто зов природы. За его желаниями таятся куда более серьезные чувства. Но опасения не позволяли желаниям реализоваться.
Мэтт засунул руки в карманы (чтобы подавить хватательный рефлекс) и мрачно согласился:
— Точно. Не решили.
— Думаю, мы должны поругаться в присутствии моей мамы и твоей бабушки.
Вот этот вариант самый приемлемый. И нужно приступить к его воплощению немедленно. Пока Мэтт не увяз по уши. И не купил кольцо, которое позаимствовал на время у друга-ювелира.
— Ладно.
— Они обе увидят, насколько мы не подходим друг другу. Нам не придется ничего объяснять. Ты согласен?
— Конечно. Почему бы нам не встретиться за ужином в пятницу? Тогда и будем дело делать.
Осталась одна маленькая деталь — выяснить, как именно делается это дело. Черт, он же ни в чем сейчас не уверен. И меньше всего — в чувствах, испытываемых к Брук. И тем более в необходимости грядущего расставания.
Но Мэтт совсем не представлял, как предотвратить разрыв.
Глава 9
— Волнуетесь?
Брук посмотрела па Мэтта, и ее тело мгновенно отреагировало самым предательским образом Только с помощью фантастического усилия воли она смогла переключить внимание на Элизу, которая любезно согласилась присутствовать на практически семейном обеде.
Элиза ждала ответа, ее вилка, с которой грозил свалиться лист салата, застыла в воздухе.
— А, вы о свадьбе, — наконец смогла выдавить из себя Брук, отчаянно боровшаяся с неприятным ощущением в желудке.
— О чем же еще? — округлила глаза старушка.
— Что такое? — встряла Фелиция, искренне полагавшая, что любая беседа без ее участия может считаться несостоявшейся. Уловив суть разговора, она переглянулась с Элизой, и обе дамы снисходительной улыбнулись. — Конечно волнуется. Все невесты волнуются. Это хороший признак.
Вот интересно, а откуда Фелиция может знать, какой знак хороший, а какой нет? Основой всех ее браков были страсть и деньги. Слова «пока смерть не разлучит вас» на всех ее бракосочетаниях были неактуальны.
А может, привлекательность Мэтта в том, что с самого начала была создана интрига? Точно! Такое вопиющее сексуальное желание разрушительно по отношению к нормальным человеческим отношениям, тем более что Брук крайне пренебрежительно относилась ко всем предостерегающим сигналам, что посылал ее истощенный, измученный мозг.
— Итак, — терпеливо повторила Элиза раз, наверное, в пятидесятый, — вы волнуетесь?
— О… — закатила глаза Брук.
— Бабуль, если только чуть-чуть, — успокаивающе положил руку на плечо невесте Мэтт. — Правильно, милая?
— Абсолютно, — засияла в ответ девушка.
Конечно пет. Вообще ей всегда очень хотелось соглашаться с тем, что говорит Мэтт, но, повинуясь силе собственного интеллекта, Брук воздерживалась от этого опрометчивого шага. Но сейчас, когда теплая сильная рука поглаживала ее шею, Брук позорно капитулировала. То есть согласилась.
— Фи, — поморщилась Элиза. — Совершенно не из-за чего нервничать. Мы уже позаботились обо всех мелочах. Вам остается наблюдать за шоу и наслаждаться своим положением.
Как точно подмечено!
— Уверена, организатор торжества и поставщики все сделают в лучшем виде, — поспешила согласиться с пей Фелиция.
Брук лихорадочно искала причину, чтобы начать ссору с женихом и обозначить их разрыв. Как назло, ссориться было совершенно не из-за чего. И Мэтт сейчас выглядел до отвращения сексуально!
Да что там, он всегда выглядел сексуально, особенно в джинсах и этой проклятой шляпе. Брук злобно посмотрела в его сторону, призывая думать и действовать, чтобы вытащить их, в конце концов, из этой неразберихи!
Мэтт едва заметно кивнул в ответ, давая попять, что призыв уловил и действовать будет. Брук может расслабиться. Он, кстати сказать, жениться хочет ничуть не больше, чем она — выходить замуж.
— Брук может нервничать, — передумала вдруг Фелиция и пригубила вино. — Все-таки свадьба очень ответственный шаг в жизни женщины. Я и сама каждый раз очень нервничаю.
— Приятно слышать, — пробормотала Брук.
— У тебя есть какие-то сомнения, дорогая? приподняла бровь ее мать.
— Сомнения…
Вот спасибо маме! Удружила! Сейчас будут.
— Все дело в том…
— О, милая, — вздохнула Элиза. Она схватилась за грудь, смахнув со стола вилку, и побледнела, как полотно. Только щеки горели лихорадочным румянцем, создавая жуткий контраст.
— Бабушка! Ты хорошо себя чувствуешь?! — насмерть перепугался Мэтт.
— У вас ведь нет сомнений, правда? — едва прошелестела старушка.
— У нас недавно была серьезная ссора, — решила настаивать на своем Брук. В паре же должен быть лидер?!
— Ничего подобного, — возмутился Мэтт, в упор глядя на девушку. Та явственно ощутила запах свежевскопанной земельки. Затем он повернулся к бабушке и с милейшей улыбкой доверительно сообщил:
— У Брук сегодня проблемы… Ну, вы понимаете…
— Нет!!!
— Значит, вы не передумали жениться?
— Да пет, конечно.
Мэтт не очень уютно себя чувствовал. Он отдавал себе отчет в том, каким тяжелым будет известие о расторжении его помолвки для Элизы. Но с этим фарсом давно пора покончить!
Как славно, что у бабушки так быстро прошел приступ. Вон и цвет лица нормальный, руки потеплели, с аппетитом салатик навернула. Практичная Брук назвала бы ее приступ попыткой манипуляции, но что она понимает в болезнях пожилых людей!
— Ссоры хороши тем, — мечтательно заметила Фелиция, словно не заметив происходящего, — что за ними всегда следует примирение. А моменты примирения едва ли не самая приятная часть брака…
Мэтт ухмыльнулся и потерся о щеку Брук. Его горячее дыхание обожгло, мягкие губы пощекотали кожу. Девушка напряглась. Но про себя решила не поддаваться его провокациям. Если получится, конечно.
Она пожала плечами. Определенно, этот спектакль следует прекратить. И лучше всего прямо сейчас!
— Это правда, — согласился Мэтт, — нет ничего лучше примирения. Верно, милая?
— Мэтт… — предостерегла его девушка, пытаясь увернуться от нежных ласк, будоражащих кровь.
— Ох, — объявила умирающим голосом Элиза. Не знаю, как я буду жить, если вы отмените свадьбу.
Чуть не плача, Брук смотрела на все еще жениха. «Ну, пожалуйста, — мысленно молила она, только не это. Мы должны расстаться!»
— Не волнуйся, — успокоил Элизу внук. Для Брук его слова были так же приятны и успокоительны, как атомный взрыв на соседней улице. Рассвирепев, она пнула его под столом. Может, только пинки оказывают положительное влияние на этого пария?
В ответ Мэтт взял ее руку и нежно пожал.
Что он задумал? Неужели будет тянуть до дня бракосочетания? Брук почувствовала, как ее уже мутит от волнения. И самое отвратительное заключается в том, что она сама не знает, чего хочет.
Да провались все пропадом! Я хочу свободы. Или нет ?..
— Я не знаю, как ты… — начала она, окончательно и бесповоротно решив покончить со враньем, но…
— И я никогда не был так счастлив, — поспешил перебить ее Мэтт, наградив жарким поцелуем.
Гадкий тип! Он совсем не помогает. Мало того, что она и так сама не своя из-за близости его тела, этот пакостник еще больше усугубляет ситуацию.
Изловчась, Брук что было сил двинула его каблуком.
— 0-о-ох! — завопил Мэтт. — Ox, — уже спокойней повторил он, все еще морщась от боли, — мы просто не можем столько ждать. Я чувствую, нет, я просто уверен, что мы должны пожениться немедленно.
— Вот это разумно, — с облегчением вздохнула милая старушка и откинулась на спинку стула.
Брук яростно комкала лежащую у нее на коленях льняную салфетку, вязала из нее узлы, представляя ее на шее у коварного Мэтта. Что он за околесицу песет? Нужно заткнуть его поцелуем.
Нет. Это она неверно думает. Не нужно поцелуев.
Хотя им придется поцеловаться еще разок. Уж она-то поцелует… Научит хорошим манерам…Отобьет всякую охоту валять с ней дурака.
Жутко ныла нога. Интересно, что о себе думает эта девица?! Он что, родную бабушку должен до сердечного приступа довести, да?
Да и обед затянулся, невыносимо раздражая Мэтта. Больше всего на свете ему хотелось остаться наедине с Брук, прикасаться к ее нежной коже, целовать мягкие губы, ласкать тонкую шею. Он едва не застонал, думая о ее стройном теле. Что происходит? Он ведет себя так, будто и в самом деле хочет удержать возле себя эту вздорную девицу.
Неужели хочет? Наверное, обед был не очень…
Когда подали основное блюдо и дамы рассеянно ковырялись в креветках, Мэтт, подобно бойскауту, старался держаться от Брук на некотором расстоянии. А это было невероятно сложно. Пытаясь воткнуть вилку в бифштекс, он непременно дотрагивался до локтя Брук. Ее бедро постоянно находилось в опасной близости от его. Разумеется, ненамеренно.
Слава богу, обед закончился.
Ой, нет. Бабуля возжелала десерт.
Заказав любимые ею кофе и мороженое, Элиза извинилась и отправилась пудрить носик. Мэтт остался наедине с фальшивой невестой и, возможно, будущей тещей. Прекрасная возможность.
— У вас и правда все в порядке? — спросила Фелиция, проницательно глядя на молодых людей.
Давай, Каттер!
— Скажу вам правду, — начал Мэтт, пряча под стул израненные конечности, — у нас сейчас трудный период.
— Конечно, трудный, — приподняла брови Фелиция. — вам же нужно проверить свои чувства.
— Я думаю, вы меня поймете, — глубокомысленно кивал головой Мэтт, — но у Брук очень непростой характер.
— Что?! — завопила Брук, подпрыгнув на стуле. Ничего подобного.
Привычным движением она ткнула Мэтта локтем под ребра.
— Да, — не стала спорить Фелиция, постукивая акриловыми ногтями по поверхности стола, и внезапно наябедничала:
— Она никогда не умела играть с другими детьми.
— Не правда!
Мэтт расплылся в довольной улыбке. Кажется, это обещает быть забавным.
— Очень сложно поддерживать хорошие отношения, — плакался он, — когда другая сторона никак не хочет идти на компромисс.
— Подожди минутку… — ощетинилась Брук, уже готовая в драке защищать собственные интересы.
— Ну, милая, это же чистая правда, — перебил Мэтт, заметив в ее лице надвигающуюся грозу. Разогнать бы эти тучи поцелуями… — Я счастлив, что мы смогли угодить тебе с кольцом, — одновременно борясь со смехом и желанием, продолжал он. Уверяю, я буду выполнять каждое твое желание. Мэтт подмигнул Фелиции, жадно ловившей каждое его слово. — А во время медового месяца… Думаю, поедем в Грецию. Хотя, по правде сказать, с тобой я готов ехать хоть в Антарктиду.
— Как романтично, — вздохнула Фелиция. — Греция! Я ездила туда — дай бог памяти — в свой четвертый медовый месяц.
Брук почувствовала, как ее глаза медленно вылезают из орбит и она становится похожей на глубоководного краба. Салфетка под столом уже была изодрана в клочья.
— Мэтт, есть какие-то проблемы?
Мэтт тянул время и сосредоточенно возил ложкой по тарелке.
— Все в порядке, — наседала Фелиция, — нам можно сказать. Не хочется, чтобы вы чувствовали себя загнанным в угол.
Другими словами, Фелиция заставит дочь искать компромиссы? Интересно…
Он тяжело вздохнул.
— На самом деле ничего не могу сказать. Но хотелось бы вдвоем решить, где мы будем жить по окончании медового месяца.
Мэтт посмотрел па «фиктивную» тещу, ожидая поддержки с ее стороны.
— Вы же не собираетесь уезжать из Сан-Антонио?
— Вроде бы нет.
Брук ущипнула его за ногу. Мэтт начинал сомневаться, что девушка осознает производимый ее прикосновениями эффект. Чувствуя малейший контакт, Мэтт начинал пылать от желания.
Накрыв ее руку своей, дабы быть уверенным, что в течение беседы она не нанесет вреда куда более важным частям его тела, Мэтт коварно добавил:
— Брук хочет жить в своей квартирке.
— Что?! — Фелиция изумленно уставилась на дочь. Ее губы кривились в отчаянии. — Но почему?
— Ну… — глубокомысленно начала явно не подготовившаяся к такому повороту событий девушка, я не знаю. Мне это кажется правильным.
— Да? — деланно удивился Мэтт. — А мне ты говорила совсем другое.
Ее смущение переросло в дикую злость.
Мэтт сиял, как начищенная монета.
— Ты же сказала, что тебе неинтересны вещи, которые я могу купить. Ты хочешь, чтобы мы жили как обычные люди. На твою зарплату.
— Да, — нахмурилась Брук. — Мне нравится так жить. И это мой дом.
— Милочка, — содрогнулась ее мать, — тебе нужен собственный дом. В котором вы смогли бы жить и растить детей. Думаю, Мэтт с удовольствием построит для вас дом.
— Мама, я не хочу дом. Его слишком тяжело содержать.
— Но, дорогая, — схватилась за голову мать, — не думаю, что Мэтт заставит тебя натирать полы и полировать перила.
— Мама…
— Знаешь, детка, тебе нужно сходить к психоаналитику перед свадьбой. Можешь к моему.
— Мама, я психолог.
— Но детский. К тому же тебе нужна профессиональная помощь.
Откинувшись на спинку стула, Мэтт развлекался, наблюдая, как Брук кипит от злости.
— Я просто хочу помочь. Вам же нужны нормальные отношения?
— Ну… — мямлила Брук. «Помоги!» — молил ее взгляд, обращенный к Мэтту.
Каждый сам за себя, малышка! Он скрестил руки на груди. Видишь, как тяжело разочаровываться в тех, кого любишь? Кстати, ты же хочешь нормальных отношений, а?
Мэтт был уверен, что слышит, как Брук скрипит зубами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17