унитаз подвесной безободковый
Теперь настала очередь Джесса покраснеть.— Сожалею, что отпустил повара на недельку, — признался он. — Но в случае крайней необходимости я и сам могу приготовить омлет, если ты не против. Пойдем? — и он протянул ей руку.Даймонд посмотрела сначала на протянутую ей руку, потом в глаза Джессу.— Я вижу, ты забрался в страшную глушь, — сказала она и улыбнулась. Затем протянула руку, и их пальцы соприкоснулись. Джесс крепко обхватил ее запястье и помог Даймонд встать.Девушка оказалась совсем близко от него. Некоторое время они смотрели в глаза друг другу. Даймонд осторожно вздохнула, и Джесс попытался не обратить внимание на то, как поднялась под одеждой ее грудь. Происходящее вокруг снова потеряло для него значение. Что было в этой женщине такого завораживающего? Она держалась вызывающе и, судя по всему, относилась к категории ярых мужененавистниц.— Но как следует, — сказала Даймонд.— Что? — Джесс смешался окончательно, не понимая, о чем она вдруг заговорила.Даймонд улыбнулась и двинулась по направлению к кухне, привлекаемая ароматом кофе.— Я люблю, чтобы яйца были приготовлены как следует.— А… — только и сумел вымолвить Джесс. И пошел вслед за ней.На кухне Даймонд обратила внимание, что следы крови уже тщательно смыты с пола. Не оказалось там и человека, которого она ударила.— Я отослал его в Нэшвилл, — сообщил Джесс. — С опозданием, правда, но все же объяснил ему суть дела. Недоразумение, которое здесь произошло, целиком лежит на моей совести. Хотя за его грубый тон я, конечно, отвечать не могу. Как только он вернется, обязательно извинится перед тобой.Даймонд согласно кивнула, налила себе кофе, с удовольствием вдохнула его аромат и лишь потом отпила глоток.— А кто он такой?Джесс улыбнулся.— Мой менеджер. Этот человек сделает из тебя настоящую звезду.Даймонд вскинула голову и посмотрела на Джесса. Кружка с кофе застыла у нее в руке. Через мгновение Даймонд слабо усмехнулась.— А сам он уже знает об этом? — поинтересовалась она.— Более или менее, — ответил Джесс. — Но тебе вовсе не нужно беспокоиться о подобной ерунде, Садись, сейчас ты попробуешь настоящее королевское блюдо!— Только не суетись, прошу тебя, — сказала она. — Я ведь и сама могла бы приготовить, если ты…— Нет! — отрезал Джесс и жестом указал на стул.Взяв кружку с кофе, она покорно заняла место за столом.— Так-то лучше, — удовлетворенно сказал он. — И сядь так, чтобы я мог видеть тебя. Знаешь, мужчине не слишком приятно заниматься готовкой, когда у него за спиной сидит женщина, у которой хук сильнее, чем у него самого.Лицо Даймонд вытянулось. Несколько мгновений она растерянно улыбалась и, внезапно, как будто что-то поняв, громко расхохоталась.В этот момент Джесс почувствовал сильнейшее желание отвести от ее лица волосы и так поцеловать, чтобы она и думать перестала о разных смешных вещах.У Джесса чуть заметно дрожали руки, когда он открыл ящик шкафа и принялся отыскивать нож. Он разбил яйца, нарезал ветчины, натер сыра и мелко порезал лук. И все это время старался не думать о том, что Даймонд будет испытывать, лежа под ним, когда они будут заниматься любовью. Один раз. И еще. И еще…
Накормить ее оказалось дело непростым. И еще сложнее было решить, что с ней делать потом. Джессу нужно было сделать несколько телефонных звонков, встретиться с разными людьми. Но если он займется делами, кто же тогда будет заниматься Даймонд Хьюстон?Это было не вовремя и не к месту, но Джесс чувствовал, как в нем растет желание. Тут нельзя было ошибиться: им овладела самая обычная похоть. Джесс попытался взять себя в руки. Просмотрев ноты, лежавшие на столе в его кабинете, он отобрал несколько листков, которые, по его мнению, могли бы заинтересовать Даймонд. Держа их в руках, Джесс вернулся в гостиную.«Да, скорее всего эта самая обычная похоть», — повторял он сам себе. Похоть, усиленная обаянием, которым обладал ангельский голос этой женщины. Джесс не очень-то верил в любовь, тем более в любовь с первого взгляда или в любовь до гробовой доски.Но когда он вошел в гостиную и она взглянула на него, Джесс позабыл обо всем на свете. Обо всем, кроме того, что есть Судьба.— Вот, — сказал он. — Может, тебе будет интересно посмотреть. Вдруг ты найдешь что-то подходящее для демонстрации Томми. Но даже если тебе тут ничего не понравится, не переживай. У меня есть человек, который постоянно снабжает меня новым материалом. Ему только нужно будет послушать твое исполнение. И он сможет подобрать материал под твои данные.Даймонд взяла пачку нотных листов и положила себе на колени, даже не взглянув.— Что такое? — спросил Джесс. — Тебя это не интересует? — В ее присутствий он чувствовал какое-то странное волнение, хотя и старался этого не показывать.— Нет, почему, очень даже интересует, — с ударением на слове «очень» произнесла она. — Я вот смотрю на тебя и думаю: ты столько уже для меня сделал, не будешь ли ты потом жалеть об этом? И вообще, не жалеешь ли ты уже о том, что затормозил в Крэдл-Крике?Кровь отлила у Джесса от лица. Еще никогда ему не приходилось слышать, как его поступки оцениваются вслух. Он положил руки на подлокотники кресла, в котором уютно устроилась Даймонд, и придвинулся к ней так близко, что стало видно его собственное отражение в ее красивых зеленых глазах.— Не нужно гадать, леди, о чем я думаю и о чем сожалею, понятно? — прошептал он. — Все, что я делаю, я делаю от чистого сердца. И никогда потом не жалею о сделанном. Я услышал, как ты поешь. Мне это понравилось. И если ты прекратишь щетиниться, то можешь достичь большого успеха. Я не сделаю тебе ничего плохого, Даймонд. Я ведь обещал, ты помнишь?Больше всего ему сейчас хотелось коснуться губами ее нижней губы. Стоило Джессу посмотреть на Даймонд, как у нее тоже начинали дрожать губы. Он отодвинулся, словно его что-то вдруг обожгло, и с видом оскорбленного достоинства вышел из гостиной. Оказавшись в холле, он почувствовал необходимость остановиться; замер, придержал дыхание, прислушался.Несколько минут ничего не было слышно. Он прикрыл глаза, сглотнул, ему хотелось, чтобы она издала хоть какой-нибудь шорох. Пусть бы послала его к черту или еще что-нибудь сделала, лишь бы ему понять ее настроение, ее чувства. Тут он услышал шелест бумаги и понял, что Даймонд принялась просматривать ноты. Джесс облегченно вздохнул.— Спасибо и на этом, — мягко произнес он, обращаясь сам к себе. И отправился в свой рабочий кабинет.
Даймонд оторвалась от нот и подняла голову. Она старалась как можно равнодушнее смотреть на только что вошедшего в комнату человека. Он не слишком ей понравился с первого взгляда, а теперь казался совсем неприятным. Даймонд вопросительно приподняла брови и подождала: сама она твердо решила не начинать разговор первой. Он так отвратительно назвал ее, так ужасно разговаривал о ней с Джессом — притом что она ничем не заслужила такую грубость. Ей до сих пор было больно и обидно.Томми хотел придать своему лицу надменное выражение. С таким лицом ему было гораздо проще вести разговоры со своими клиентами. Больше половины своих сорока двух лет он занимался тем, что оттачивал искусство ведения переговоров с надменным выражением лица. Однако оказавшись лицом к лицу с женщиной, которая совсем недавно послала его чуть ли не в нокаут, он вдруг почувствовал, что ему трудновато сохранять неприступный вид. Томми сунул руки в карманы, выпрямил спину, чтобы выглядеть хоть немного выше своих пяти футов девяти дюймов, и прислонился к дверному косяку.— Мисс Хьюстон.— Да?— Судя по всему, мне следует извиниться перед вами.Даймонд положила ноты, на столик и поднялась со своего места.— Да, мне тоже так кажется, — спокойным голосом произнесла она.Томми поджал пальцы ног. Когда девушка шагнула в его сторону, первым его желанием было резко отклонить голову. Ему было неприятно оттого, что приходится смотреть на эту женщину снизу вверх.— Извините, — коротко сказал он, стараясь как можно скорее покончить с этим. — Позвольте представиться, я Томми Томас, личный менеджер Джесса. Он сказал, что вы вроде поете.Даймонд замерла, пытаясь понять, бравирует ли этот человек или действительно говорит чистосердечно. Если он на самом деле законченный сукин сын, то ей лучше всего убраться отсюда подобру-поздорову. Но если он лишь кажется таким неприступным и его поведение объясняется тем, что он все еще сердит на Джесса, то с таким человеком она могла бы сработаться, если, конечно, не придется потом спать с ним.— Все поют, мистер Томас, — ответила Даймонд. Томми покраснел. В его ушах все еще звучали слова, которые ему сказал недавно Джесс. Никогда прежде он не позволял себе ничего подобного с Томми, и потому тот был склонен во всем винить эту незнакомую женщину, внезапно появившуюся у них в доме.— Что ж… — произнес он, неожиданно для себя подумав о том, что она действительно крепкий орешек. — Джесс сказал, что у вас отличный голос и что я могу послушать ваше пение.— Итак, извинения ваши я приняла, начнем с этого, — заявила девушка, протягивая ему руку.Весьма удивленный этим жестом, Томми машинально подал ей руку. Даймонд повернулась и вновь села в кресло перед пачкой нотных листов. Томми не знал, о чем с ней говорить дальше. Как и Джессу, Томми приходилось иметь дело с самыми разными женщинами, многие из которых пытались всеми правдами и неправдами завоевать себе место под солнцем в мире музыки — ну, или, на худой конец, прыгнуть в постель к какому-нибудь мужчине. Однако эта женщина, как он видел, играла совершенно не по правилам. Или Томми не были известны ее правила.— Ну так вот, — продолжил он. — Джесс говорит, что он обещал сделать из вас звезду.— Так, во всяком случае, он сказал, мистер Томас. Это его, не мои слова. Думаю, когда он их произносил, то пытался украсть мои деньги.— Украсть ваши деньги?! — Томми резко оттолкнулся от дверного косяка и отправился на поиски Джесса. Наверняка в этой истории было немало такого, о чем он понятия не имел. И скорее всего Джесс ничего нового ему рассказать не сможет.— Вот чертова баба! — пробормотал Томас себе под нос. — Джесс! Черт побери, куда ты запропастился?!
С уходом Томми для Даймонд как бы закончилось крещение огнем. Вечером она отправилась в постель, чувствуя себя такой усталой и измученной, словно никогда в жизни не спала вовсе. Эта словесная война окончательно ее вымотала. В течение одной недели она потеряла отца и оказалась вдали от сестер — это было больше, чем Даймонд могла вынести. Вдобавок ее беспокоило то обстоятельство, что она живет под одной крышей с Джессом Иглом.Джесс поражал ее. В. отличие от всех мужчин, с которыми ей доводилось встречаться, он интуитивно чувствовал, когда Даймонд необходимо побыть одной. Он никогда не, переступал той невидимой границы, которую она установила между ними, никогда не раздражался из-за того, что из них двоих именно она определяла их взаимоотношения. И тем не менее Даймонд с точностью до секунды знала, когда Джесс войдет к ней в комнату. Энергия так и кипела в нем; он всегда готов был говорить о предметах, которые знал досконально, — о себе самом и о музыке. Казалось, он собрался — хочет она того или нет — поселить ее в своем собственном мире.Даймонд перевернулась на живот и положила подушку под подбородок. Простыня сползла с ее спины и обернулась вокруг талии. Упершись грудью в матрас, Даймонд отчаянно затрясла ногами в воздухе, пытаясь сбросить с себя простыню. Если дело пойдет так и дальше, ее ожидает долгая бессонная ночь.Даймонд уже протянула руку, собираясь выключить лампу, когда раздался стук в дверь. Она даже вздрогнула от неожиданности. За дверью раздался голос Джесса, спрашивающий, можно ли войти, и, не успев как следует подумать, Даймонд сказала:— Да.Джесс вошел в комнату, и у него из головы мгновенно вылетело то, зачем он сюда пришел.Даймонд торопливо перевернулась на спину и натянула на себя простыню.— Когда я вхожу, ради Бога, надевай хотя бы ночную рубашку, — смущенно проговорил Джесс, чувствуя предательское напряжение ниже пояса.— Я никого не ждала, — ответила Даймонд. — Не знаю, почему тебе вздумалось зайти. А никаких запретов я не выношу. Никогда не выносила и сейчас не намерена…— Я все понял… — сказал Джесс, прислоняясь к стене и стараясь сдержать усмешку. «А ты, однако, штучка…» — подумал он про себя. Джесс мысленно вновь видел ее длинные стройные ноги, высокую грудь, тонкую талию: все, что сейчас было скрыто под простыней.— Ты ведь стучался? — напомнила наконец Даймонд.— Ах, да… — Джесс оттолкнулся от стены. — Да, действительно. Я хотел сказать, что завтра рано утром мы отправляемся в Нэшвилл. У меня первые пробы для моего нового альбома. Хочу, чтобы ты посидела и послушала, как все это делается. Я не давлю на тебя и не собираюсь заставлять делать что бы то ни было, к чему ты еще не совсем готова, ясно? Завтра ты просто будешь сидеть и смотреть, слушать и учиться. Позднее, когда я увижу, что ты готова, мы запишем тебя на студии, чтобы услышать твой голос в записи.Даймонд старалась унять дрожь, охватившую все ее тело. Но у нее ничего не получалось. В ответ она только утвердительно кивнула и повыше натянула простыню.Это было нечто большее, чем просто дискомфорт . Даймонд лежала совершенно обнаженная, всего лишь под тонкой простыней, а рядом, в этой же самой комнате, находился не кто-нибудь, а Джесс Игл. Даймонд не была дурочкой. Она прекрасно заметила желание в его взгляде. Но ей сейчас нужно было совсем не это. Даймонд была не похожа на Джонни. Она не готова была ставить все в первой же партии. Если Даймонд не была уверена в исходе пари, она предпочитала не заключать его вовсе.Джесс заметил, что девушка дрожит, обратил внимание и на то, как она нервно кутается в простыню. Решив, что Даймонд просто испугалась, Джесс возмутился: неужели после всего сказанного и сделанного им она все равно не доверяет ему.— Ладно, утром увидимся, — буркнул он и поспешно вышел из комнаты, довольно громко хлопнув дверью.Джесс дошел уже до середины холла, когда услышал, как повернулся в замке ключ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Накормить ее оказалось дело непростым. И еще сложнее было решить, что с ней делать потом. Джессу нужно было сделать несколько телефонных звонков, встретиться с разными людьми. Но если он займется делами, кто же тогда будет заниматься Даймонд Хьюстон?Это было не вовремя и не к месту, но Джесс чувствовал, как в нем растет желание. Тут нельзя было ошибиться: им овладела самая обычная похоть. Джесс попытался взять себя в руки. Просмотрев ноты, лежавшие на столе в его кабинете, он отобрал несколько листков, которые, по его мнению, могли бы заинтересовать Даймонд. Держа их в руках, Джесс вернулся в гостиную.«Да, скорее всего эта самая обычная похоть», — повторял он сам себе. Похоть, усиленная обаянием, которым обладал ангельский голос этой женщины. Джесс не очень-то верил в любовь, тем более в любовь с первого взгляда или в любовь до гробовой доски.Но когда он вошел в гостиную и она взглянула на него, Джесс позабыл обо всем на свете. Обо всем, кроме того, что есть Судьба.— Вот, — сказал он. — Может, тебе будет интересно посмотреть. Вдруг ты найдешь что-то подходящее для демонстрации Томми. Но даже если тебе тут ничего не понравится, не переживай. У меня есть человек, который постоянно снабжает меня новым материалом. Ему только нужно будет послушать твое исполнение. И он сможет подобрать материал под твои данные.Даймонд взяла пачку нотных листов и положила себе на колени, даже не взглянув.— Что такое? — спросил Джесс. — Тебя это не интересует? — В ее присутствий он чувствовал какое-то странное волнение, хотя и старался этого не показывать.— Нет, почему, очень даже интересует, — с ударением на слове «очень» произнесла она. — Я вот смотрю на тебя и думаю: ты столько уже для меня сделал, не будешь ли ты потом жалеть об этом? И вообще, не жалеешь ли ты уже о том, что затормозил в Крэдл-Крике?Кровь отлила у Джесса от лица. Еще никогда ему не приходилось слышать, как его поступки оцениваются вслух. Он положил руки на подлокотники кресла, в котором уютно устроилась Даймонд, и придвинулся к ней так близко, что стало видно его собственное отражение в ее красивых зеленых глазах.— Не нужно гадать, леди, о чем я думаю и о чем сожалею, понятно? — прошептал он. — Все, что я делаю, я делаю от чистого сердца. И никогда потом не жалею о сделанном. Я услышал, как ты поешь. Мне это понравилось. И если ты прекратишь щетиниться, то можешь достичь большого успеха. Я не сделаю тебе ничего плохого, Даймонд. Я ведь обещал, ты помнишь?Больше всего ему сейчас хотелось коснуться губами ее нижней губы. Стоило Джессу посмотреть на Даймонд, как у нее тоже начинали дрожать губы. Он отодвинулся, словно его что-то вдруг обожгло, и с видом оскорбленного достоинства вышел из гостиной. Оказавшись в холле, он почувствовал необходимость остановиться; замер, придержал дыхание, прислушался.Несколько минут ничего не было слышно. Он прикрыл глаза, сглотнул, ему хотелось, чтобы она издала хоть какой-нибудь шорох. Пусть бы послала его к черту или еще что-нибудь сделала, лишь бы ему понять ее настроение, ее чувства. Тут он услышал шелест бумаги и понял, что Даймонд принялась просматривать ноты. Джесс облегченно вздохнул.— Спасибо и на этом, — мягко произнес он, обращаясь сам к себе. И отправился в свой рабочий кабинет.
Даймонд оторвалась от нот и подняла голову. Она старалась как можно равнодушнее смотреть на только что вошедшего в комнату человека. Он не слишком ей понравился с первого взгляда, а теперь казался совсем неприятным. Даймонд вопросительно приподняла брови и подождала: сама она твердо решила не начинать разговор первой. Он так отвратительно назвал ее, так ужасно разговаривал о ней с Джессом — притом что она ничем не заслужила такую грубость. Ей до сих пор было больно и обидно.Томми хотел придать своему лицу надменное выражение. С таким лицом ему было гораздо проще вести разговоры со своими клиентами. Больше половины своих сорока двух лет он занимался тем, что оттачивал искусство ведения переговоров с надменным выражением лица. Однако оказавшись лицом к лицу с женщиной, которая совсем недавно послала его чуть ли не в нокаут, он вдруг почувствовал, что ему трудновато сохранять неприступный вид. Томми сунул руки в карманы, выпрямил спину, чтобы выглядеть хоть немного выше своих пяти футов девяти дюймов, и прислонился к дверному косяку.— Мисс Хьюстон.— Да?— Судя по всему, мне следует извиниться перед вами.Даймонд положила ноты, на столик и поднялась со своего места.— Да, мне тоже так кажется, — спокойным голосом произнесла она.Томми поджал пальцы ног. Когда девушка шагнула в его сторону, первым его желанием было резко отклонить голову. Ему было неприятно оттого, что приходится смотреть на эту женщину снизу вверх.— Извините, — коротко сказал он, стараясь как можно скорее покончить с этим. — Позвольте представиться, я Томми Томас, личный менеджер Джесса. Он сказал, что вы вроде поете.Даймонд замерла, пытаясь понять, бравирует ли этот человек или действительно говорит чистосердечно. Если он на самом деле законченный сукин сын, то ей лучше всего убраться отсюда подобру-поздорову. Но если он лишь кажется таким неприступным и его поведение объясняется тем, что он все еще сердит на Джесса, то с таким человеком она могла бы сработаться, если, конечно, не придется потом спать с ним.— Все поют, мистер Томас, — ответила Даймонд. Томми покраснел. В его ушах все еще звучали слова, которые ему сказал недавно Джесс. Никогда прежде он не позволял себе ничего подобного с Томми, и потому тот был склонен во всем винить эту незнакомую женщину, внезапно появившуюся у них в доме.— Что ж… — произнес он, неожиданно для себя подумав о том, что она действительно крепкий орешек. — Джесс сказал, что у вас отличный голос и что я могу послушать ваше пение.— Итак, извинения ваши я приняла, начнем с этого, — заявила девушка, протягивая ему руку.Весьма удивленный этим жестом, Томми машинально подал ей руку. Даймонд повернулась и вновь села в кресло перед пачкой нотных листов. Томми не знал, о чем с ней говорить дальше. Как и Джессу, Томми приходилось иметь дело с самыми разными женщинами, многие из которых пытались всеми правдами и неправдами завоевать себе место под солнцем в мире музыки — ну, или, на худой конец, прыгнуть в постель к какому-нибудь мужчине. Однако эта женщина, как он видел, играла совершенно не по правилам. Или Томми не были известны ее правила.— Ну так вот, — продолжил он. — Джесс говорит, что он обещал сделать из вас звезду.— Так, во всяком случае, он сказал, мистер Томас. Это его, не мои слова. Думаю, когда он их произносил, то пытался украсть мои деньги.— Украсть ваши деньги?! — Томми резко оттолкнулся от дверного косяка и отправился на поиски Джесса. Наверняка в этой истории было немало такого, о чем он понятия не имел. И скорее всего Джесс ничего нового ему рассказать не сможет.— Вот чертова баба! — пробормотал Томас себе под нос. — Джесс! Черт побери, куда ты запропастился?!
С уходом Томми для Даймонд как бы закончилось крещение огнем. Вечером она отправилась в постель, чувствуя себя такой усталой и измученной, словно никогда в жизни не спала вовсе. Эта словесная война окончательно ее вымотала. В течение одной недели она потеряла отца и оказалась вдали от сестер — это было больше, чем Даймонд могла вынести. Вдобавок ее беспокоило то обстоятельство, что она живет под одной крышей с Джессом Иглом.Джесс поражал ее. В. отличие от всех мужчин, с которыми ей доводилось встречаться, он интуитивно чувствовал, когда Даймонд необходимо побыть одной. Он никогда не, переступал той невидимой границы, которую она установила между ними, никогда не раздражался из-за того, что из них двоих именно она определяла их взаимоотношения. И тем не менее Даймонд с точностью до секунды знала, когда Джесс войдет к ней в комнату. Энергия так и кипела в нем; он всегда готов был говорить о предметах, которые знал досконально, — о себе самом и о музыке. Казалось, он собрался — хочет она того или нет — поселить ее в своем собственном мире.Даймонд перевернулась на живот и положила подушку под подбородок. Простыня сползла с ее спины и обернулась вокруг талии. Упершись грудью в матрас, Даймонд отчаянно затрясла ногами в воздухе, пытаясь сбросить с себя простыню. Если дело пойдет так и дальше, ее ожидает долгая бессонная ночь.Даймонд уже протянула руку, собираясь выключить лампу, когда раздался стук в дверь. Она даже вздрогнула от неожиданности. За дверью раздался голос Джесса, спрашивающий, можно ли войти, и, не успев как следует подумать, Даймонд сказала:— Да.Джесс вошел в комнату, и у него из головы мгновенно вылетело то, зачем он сюда пришел.Даймонд торопливо перевернулась на спину и натянула на себя простыню.— Когда я вхожу, ради Бога, надевай хотя бы ночную рубашку, — смущенно проговорил Джесс, чувствуя предательское напряжение ниже пояса.— Я никого не ждала, — ответила Даймонд. — Не знаю, почему тебе вздумалось зайти. А никаких запретов я не выношу. Никогда не выносила и сейчас не намерена…— Я все понял… — сказал Джесс, прислоняясь к стене и стараясь сдержать усмешку. «А ты, однако, штучка…» — подумал он про себя. Джесс мысленно вновь видел ее длинные стройные ноги, высокую грудь, тонкую талию: все, что сейчас было скрыто под простыней.— Ты ведь стучался? — напомнила наконец Даймонд.— Ах, да… — Джесс оттолкнулся от стены. — Да, действительно. Я хотел сказать, что завтра рано утром мы отправляемся в Нэшвилл. У меня первые пробы для моего нового альбома. Хочу, чтобы ты посидела и послушала, как все это делается. Я не давлю на тебя и не собираюсь заставлять делать что бы то ни было, к чему ты еще не совсем готова, ясно? Завтра ты просто будешь сидеть и смотреть, слушать и учиться. Позднее, когда я увижу, что ты готова, мы запишем тебя на студии, чтобы услышать твой голос в записи.Даймонд старалась унять дрожь, охватившую все ее тело. Но у нее ничего не получалось. В ответ она только утвердительно кивнула и повыше натянула простыню.Это было нечто большее, чем просто дискомфорт . Даймонд лежала совершенно обнаженная, всего лишь под тонкой простыней, а рядом, в этой же самой комнате, находился не кто-нибудь, а Джесс Игл. Даймонд не была дурочкой. Она прекрасно заметила желание в его взгляде. Но ей сейчас нужно было совсем не это. Даймонд была не похожа на Джонни. Она не готова была ставить все в первой же партии. Если Даймонд не была уверена в исходе пари, она предпочитала не заключать его вовсе.Джесс заметил, что девушка дрожит, обратил внимание и на то, как она нервно кутается в простыню. Решив, что Даймонд просто испугалась, Джесс возмутился: неужели после всего сказанного и сделанного им она все равно не доверяет ему.— Ладно, утром увидимся, — буркнул он и поспешно вышел из комнаты, довольно громко хлопнув дверью.Джесс дошел уже до середины холла, когда услышал, как повернулся в замке ключ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41