Сделав глубокий вдох, она сказала:
— Я переехала к Лукасу.
— Переехала?
— Это тест на совместимость. Мы. — В ее ушах зазвенело, и перед глазами появились маленькие черные точки. — Мы…
Все поплыло перед глазами, и Оливия схватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Оливия! — Молли подхватила ее за талию и поддернула ногой стул. Оливия села и согнулась пополам. — Я звоню Лукасу! — решительно заявила подруга.
— Нет! — Сегодня Лукас опять уехал прежде, чем Оливия проснулась. Она не знала, в офисе ли он, и хочет ли, чтобы его беспокоили.
Но Молли уже направилась к телефону. Набирая номер, она твердо заявила:
— Тебе нужно поехать домой, полежать с поднятыми ногами и расслабиться, — и после паузы продолжила:
— Мистер Хантер, это Молли Доил. Я сейчас с Оливией, она себя плохо чувствует. Мы в офисе мистера Уиткомба.
Оливия попыталась поднять голову, но волна тошноты накатила на нее опять.
Через несколько минут дверь открылась, и в комнату большими шагами вошел Лукас. Оливия могла видеть только его ноги, но она знала, это его ноги.
— Что случилось?
— У меня всего лишь немного кружится голова, — .отозвалась Оливия.
— Я отвезу тебя к врачу.
— Не надо. Это пройдет. Я не позавтракала. Он присел на корточки рядом с ней:
— И на ланч не ходила?
— Лукас, я не могу есть, — она говорила в пол, потому что от любого движения у нее начинала кружиться голова.
— Вы не могли бы принести холодное мокрое полотенце?
Лукас, вероятно, обращался в Молли, потому что ее подруга тут же вышла.
Лукас обнял ее. Его тело было сильным и крепким, а объятие таким надежным и успокаивающим, что Оливия перестала бороться с приступами головокружения, у нее на лбу выступил пот. Лукас отвел ей волосы со лба, и воздух немного охладил лицо. Молли возвратилась, и Оливия почувствовала прикосновение холодного полотенца к затылку. Через несколько минут черные точки перед глазами исчезли, звон в ушах утих.
Когда она подняла голову, лицо Лукаса оказалось совсем близко.
— Лучше? — спросил он. Оливия кивнула.
Лукас встал, убрал полотенце и, взглянув на Молли, попросил:
— Вы не могли бы сказать мистеру Уиткомбу, что я отвез Оливию домой?
— Лукас, я в порядке.
— Ты белая как простыня и тебе нужно что-нибудь поесть. Если не хочешь идти к доктору, я отвезу тебя домой.
Его тон, не терпящий возражений, раздосадовал ее, и она встала, чтобы доказать — в самом деле все прошло. Ее тут же качнуло, но Лукас успел подхватить ее. Чтобы удержаться, Оливии пришлось обхватить его руками за шею.
— К врачу или домой? — спросил он грозно.
— Домой. Надеюсь, ты не собираешься нести меня на руках?
— Именно так. Мы спустимся по лестнице. Молли с улыбкой подала Оливии ее сумочку.
— Ты пособница и подстрекательница, — недовольно проворчала Оливия.
— Во имя благого дела, — улыбнулась Молли. Лукас выглянул в холл, прежде чем вынести Оливию, затем спустился по лестнице, неся ее так, будто она была не тяжелее портфеля. У выхода на улицу Оливия запротестовала:
— Опусти меня, Лукас. Дай привыкнуть к морской качке, — и, увидев, что он нахмурился, добавила:
— Пожалуйста.
— Если ты будешь шататься…
— Я обопрусь на твою руку. Обещаю.
Поставив ее на ноги, он внимательно следил за тем, как она открывала дверь.
Оливия пошла вперед, сознавая, что он не отрывает от нее взгляда. У нее болела голова, ее одолевала усталость, но головокружение прошло. Лукас шел рядом, и она чувствовала его силу и надежность.
Домой они ехали молча, на джипе Лукаса новейшей модели с шикарным салоном. Оливия откинула голову на спинку сиденья. Лукас включил стереосистему, и мягкие звуки классической гитары наполнили машину.
Меньше чем через полчаса они вошли в дом Лукаса.
— Иди наверх, а я принесу чего-нибудь поесть, — решительно заявил Лукас.
— Тебе не обязательно, беспокоиться обо мне.
— Я забочусь о ребенке, — объяснил он. — Иди. Оливия начала подниматься по ступенькам, не понимая, сердит ли Лукас на нее за вчерашний вечер и что он вообще чувствует.
Поднявшись наверх, Лукас увидел, что дверь в комнату Оливии открыта настежь. Прошлой ночью он разозлился из-за того, что она оттолкнула его. Когда она пришла, чтобы сказать о звонке Мим, он все еще страстно хотел ее, поэтому вел себя так неприветливо и резко. Ему было трудно скрыть свое желание, когда глаза Оливии блуждали по его груди.
Но когда позвонила Молли Доил, страх за Оливию вытеснил и злость, и разочарование, и даже желание. Вдруг с ней или с ребенком что-нибудь случится? Этот страх заставил его тут же броситься на помощь к Оливии.
Чашка с чаем постукивала о стакан с содовой, когда он нес их наверх. В другой руке он умудрялся еще удерживать тарелку, на которой была половинка сандвича с курицей. Оливия стояла у комода и расчесывала свои роскошные волосы — длинные, блестящие, шелковистые. Она переоделась в широкие трикотажные брюки и майку, которая облегала ее округлые формы, и желание вспыхнуло в нем с новой силой…
Когда Лукас вошел и поставил ланч на тумбочку около кровати, Оливия обернулась.
— Спасибо, — мягко произнесла она, и их взгляды встретились. — Я позвонила Стенли и сказала, что меня не будет после обеда.
Помолчав, он спросил:
— Молли знает, что ты беременна? Оливия села на край кровати.
— Я рассказала ей на следующий день после того, как сказала тебе. Я ей доверяю. Она знает и то, что я живу у тебя.
— Она звонила мне по твоей просьбе? Оливия сидела на кровати чуть порозовевшая, но все еще бледная. На его вопрос она покачала головой:
— Нет. Молли всегда делает то, что сама считает нужным.
— Разумная девушка. — То, что Молли звонила не по ее просьбе, больно укололо Лукаса. Он пододвинул Оливии сандвич. — Ешь. И больше чтобы на работу без завтрака не уходила. Поняла?
Она вздернула подбородок:
— Я могу сама о себе позаботиться.
— Сегодня у тебя не очень-то получилось. Она тут же присмирела.
— Больше этого не случится. Я заставлю себя съедать хотя бы кусочек чего-нибудь утром и чашку супа и крекеры на ланч. — Оливия взяла сандвич, откусила от него. — Ты можешь не следить, я и так поем. Тебе разве не нужно возвращаться на работу?
— Поработаю сегодня дома. Я захватил сводки, которые мне нужно проанализировать для Рекса, чтобы он мог решить, какой отель имеет смысл покупать сейчас.
Покончив с сандвичем, Оливия отхлебнула содовой и поставила стакан.
— Я хочу полежать немного. Не думаю, что тебе стоит здесь оставаться.
Он знал, что она привыкла быть самостоятельной и независимой. Но ему все же хотелось, чтобы она осознала: есть человек, готовый помогать ей, заботиться о ней в этот сложный период.
— Я буду внизу, если тебе что-нибудь понадобится. На ее губах остались капельки содовой, и, не удержавшись, Лукас провел большим пальцем по ее верхней губе. Глаза Оливии расширились, и ему так захотелось поцеловать ее, прилечь рядом на кровать… Но нет, она еще не готова к этому. Он убрал руку и собрался уходить, когда она произнесла:
— Я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня и для ребенка.
— Больше всего на свете, Оливия, я хочу быть отцом. Хорошим отцом. И, похоже, мои мечты сбываются. А сейчас отдыхай. Я зайду к тебе попозже.
Прикрыв дверь, Лукас понял, что ему нравится заботиться о ней. Но тут же напомнил себе, какой лживой оказалась Селеста. Нет, нельзя терять бдительность только потому, что ему хочется стать папочкой. Оливия, возможно, все еще влюблена в своего босса. К тому же она может решить растить ребенка самостоятельно. Так что ему еще предстоит убедить ее, что оба родителя лучше, чем один. И чем быстрее она забудет Стенли Уиткомба, тем лучше для нее и их ребенка.
Был уже поздний вечер, когда Лукас открыл дверь в комнату Оливии и туда из холла проник луч света. Она села в кровати, и Лукас передал ей радиотелефон.
— Это тебя. Твоя мама.
Лукас удивился, когда к телефону попросили Оливию. Он думал, что никто, кроме Молли, не знает, что она живет у него.
Оливия включила лампу, стоящую на тумбочке, и, взяв у него телефонную трубку, прикрыла ее ладонью:
— Я перевела звонки на тебя.
Вот оно что! Лукас вышел из комнаты и спустился вниз, чтобы дать ей возможность поговорить с матерью наедине. Пока Оливия спала, он заказал продукты на дом. Повсюду распространялся ароматный запах соуса, кипящего на плите. Лукас надеялся, что это возбудит у Оливии аппетит.
Он уже приготовил салат и положил порезанный тонкими ломтиками хлеб в духовку подрумяниться, когда в кухню вошла Оливия.
— Чем здесь так вкусно пахнет?
— Нравится?
— Да, к тому же я голодна. — Она подняла крышку соусницы, понюхала и улыбнулась. — Обязательно дашь мне свои рецепты. Ты что, ходил в магазин?
— Нет, заказал на дом.
— Не могу поверить, что проспала так долго. — Она выглядела немного заспанной, волосы слегка растрепались.
— Ты сказала маме, что живешь у меня?
— Пока нет. Она хочет, приехав из Тусона, навестить меня в этот уикенд. Я решила сначала поговорить с тобой.
— Вы пробудете вместе все выходные?
— Вообще-то, она хотела приехать уже в пятницу, после окончания занятий. Она у меня учительница.
— Замечательно. Мне тоже нужно уехать на выходные. — Он перезвонил Мим, и она пожаловалась, что девятилетний Тревор ведет себя плохо, не ладит с остальными ребятишками, и попросила Лукаса приехать и уделить мальчику побольше времени.
— Ты уедешь из города? — поинтересовалась Оливия.
Лукас пока еще не был готов рассказать ей о ранчо и о своем прошлом. Селеста так и не смогла понять, как сильно тянет его туда и почему он чувствует ответственность за мальчиков.
— Хочу навестить друзей во Флагстаффе.
— Когда ты улетаешь?
— В пятницу, после работы.
— Тогда я перезвоню маме, чтобы приехала. И сообщу ей, что беременна.
— Как она воспримет новость?
— Не знаю. Я всегда сама отвечала за себя и за свои поступки, так что у нее не было повода беспокоиться.
— Мы оба с тобой, Оливия, люди ответственные. Не забудь сказать ей, что о тебе есть кому заботиться.
— Не забуду. Я сейчас вернусь.
Когда Оливия вышла из кухни, Лукас понял, что уже привык к ее присутствию в своей жизни. Но пока она не решила, что они станут одной семьей, не стоит тешить себя надеждами.
Несколько служащих «Баррингтон корпорейшн» перед работой пили кофе с пирожными в кафетерии. Накануне Оливии позвонила Синди и попросила о встрече. Оливия, в красиво облегающем фигуру красном платье на пуговицах, вошла в кафетерий. Сегодня в День святого Валентина, ей захотелось надеть что-нибудь особенное вместо привычного костюма. Она надеялась увидеть Лукаса до того, как он улетит. Встретиться утром им не пришлось — он ушел раньше.
Оливия чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Вчера вечером она приготовила ужин. Около шести пришел Лукас, они поели вдвоем, обсуждая происшедшее за день. Затем она занялась вышивкой, к которой не прикасалась уже несколько месяцев. Лукас читал газету и смотрел телевизор. Пожелав ему спокойной ночи, она надеялась, что он опять поцелует ее. Но он не поцеловал. Ей очень хотелось расспросить его о «друзьях» во Флагетаффе, но потом она передумала, решив, что не имеет права вмешиваться в его личную жизнь.
Войдя в кафетерий, Оливия в дальнем углу увидела Рэйчел, Молли, Патрисию и Синди. По выражению их лиц она поняла, что они ждут только ее.
— Синди хочет о чем-то нас попросить, — объяснила Молли.
Синди улыбалась. Ее подруги сделали ей подарок к тридцатилетию — сеанс по изменению имиджа, и теперь она одевалась в одежду ярких цветов и носила короткие юбки.
— Я хочу, чтобы вы все знали, как я ценю вашу дружбу, — начала она. — Вчера мы с Кайлом договорились о дате бракосочетания в моей церкви и обсудили некоторые детали церемонии. Мы решили пожениться в третье воскресенье ноября. Я хочу попросить вас быть подружками на нашей свадьбе. Вы согласны?
Девушки дружно загудели и закивали в знак согласия.
— Спасибо вам, — сказала Синди, ее огромные сияющие глаза были самым лучшим доказательством того, как она счастлива.
Они живо и весело обсуждали новость, когда к их столику с конвертом в руках подошел Майкл курьер корпорации. Его взгляд был прикован к Софии, хотя обращался он ко всем:
— Леди, у меня для вас приглашения от мистера Баррингтона.
Щегольской вид Майкла и отличное телосложение делали его предметом внимания одиноких девушек во всех офисах компании.
Оливия открыла свой конверт и прочитала приглашение. Сегодня в три в кафетерии будет праздноваться День святого Валентина.
— Все приходите, — сказал Майкл. И, наклонившись к их столику, понизил голос до шепота:
— Я слышал, Рекс пригласил диджея.
— Танцы? — удивилась София.
— Точно. Итак, леди, — произнес он, нарочито растягивая слова, — приготовьтесь задать всем жару. До встречи.
София проводила его взглядом, и Оливия подтолкнула подругу локтем:
— Интересуешься?
— Он, может быть, самый привлекательный мужчина на земле, — покачала головой София, — но меня не может заинтересовать человек, который доволен тем, что работает курьером. Мне нужно больше.
Патрисия встала:
— Мне пора в офис. Рекс Третий должен звонить, чтобы обсудить кандидатуры на должность его личного помощника.
— Интересно, насколько все изменится, когда он возьмет власть в свои руки, — сказала Молли.
Оливия тоже поднялась. Ее больше интересовало, с кем проводит выходные во Флагстаффе Лукас, чем личность Баррингтона III.
Синди обняла каждую из девушек, и они направились к лифту. Оливия не принимала участия в болтовне подруг, она размышляла, придет ли Лукас на праздник или улетит раньше.
Глава 4
Празднество в честь Дня святого Валентина было в самом разгаре, когда Лукас вошел в кафетерий. Он собирался отправиться на ранчо прямо отсюда. Столы были украшены красными бумажными скатертями, серебряные и красные сердечки свешивались с флюоресцентных ламп, а на столах стояли небольшие жаровни и чаши с пуншем. Пробежав взглядом по комнате, он понял, что ищет Оливию. Ему необходимо было взглянуть на нее, прежде чем он уедет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16