— Я буду позволять тебе готовить мне завтраки, поддразнила она его, желая снять напряжение и создать дружескую атмосферу.
— Мне нравится готовить, но удается это не часто, — он сел рядом с ней. Их ноги почти касались, и она чувствовала манящий жар его тела.
— А у кого ты научился? — поинтересовалась она.
— У всех понемножку.
Она взяла в рот кусочек омлета, затем положила вилку на стол и посмотрела на него.
— Что такое? — спросил Лукас.
— Ты адвокат до мозга костей, не так ли?
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я задаю вопрос, ты никогда не отвечаешь на него прямо. Что это — привычка или стиль жизни?
По его молчанию она поняла, что ему не понравились ее вопросы.
— Привычка. — Лукас быстро взглянул на нее и отвернулся. — Я не очень люблю говорить о себе. — Оливия поняла это по тому, как быстро он проглотил свой омлет. Покончив с соком в два глотка, Лукас отнес стакан и тарелку в раковину. Затем повернулся к ней. — Завтра я уеду рано, у меня встреча в Санта-Фе. — Из выдвижного ящичка стола он вынул ключ и положил его на стойку. — Он тебе понадобится.
Оливия кивнула, решив хранить молчание, но потом передумала.
— Лукас, я переехала сюда, чтобы лучше узнать тебя.
— И что? — отреагировал он.
— Я не смогу это сделать без твоей помощи.
— Я редко рассказываю о себе, Оливия. — Он нахмурился. — Главное, как мне кажется, — кем и чем мы являемся сейчас.
— Я не знаю, кто ты.
Стремительно приблизившись к ней, он остановился. Совсем рядом.
— Думаю, ты знаешь, кто я. В противном случае ты бы не переехала ко мне. — Оливия почувствовала: подними она сейчас голову, он ее поцелует. Она сидела не шелохнувшись. — Уже поздно, Оливия. Заканчивай и иди спать. Тебе нужно высыпаться. До завтра.
Да, ей нужно высыпаться. Но ей также нужно лучше узнать Лукаса. Что ж, она дождется подходящего момента, и тогда ему не удастся избежать ее вопросов. Если он хочет быть отцом ее ребенка.
Попрощавшись со Стенли и Джун и пожелав им хорошо провести вечер, Оливия спустилась, чтобы посмотреть, вернулся ли Лукас из Санта-Фе. Дверь его офиса была закрыта. Расстроенная, она пошла к лифту и, когда двери его открылись, увидела в нем своих подруг. Пять оживленных девушек обступили Оливию.
— Как хорошо, что мы тебя поймали! Оливия радостно им улыбнулась. Молли, София, Синди и Рэйчел — она познакомилась с ними в первый же день работы в «Барринггоне» и полюбила их всех. Молли, которой всегда можно было довериться, Софию, смешливую, острую на язычок; Рэйчел, все еще переживавшую разрыв со своим другом; Синди — она недавно обручилась с Кайлом Прентисом, своим боссом. Пятая девушка поступила к ним месяц назад. Но за это время они все хорошо узнали симпатичную Патрисию, которая работала личным помощником директора корпорации, и подружились с ней.
София тряхнула волнистыми светло-русыми волосами и взяла Оливию под руку.
— Ты что, сердита на нас?
— Сердита? Почему?
— Потому, что отдалилась от нас. Мы не встречаемся в перерывах.
— И на ланчах, — подтвердила Рэйчел.
— Или ты ходишь на ланчи со Стенли? — поддела ее Синди с улыбкой.
Молли хранила молчание.
— Я просто была занята, — ответила Оливия, не желая врать и в то же время понимая, что еще рано рассказывать о происходящем в ее жизни.
— Значит, есть повод поужинать вместе, тем более мы никуда не ходили целую вечность, — заявила Синди.
Оливия очень соскучилась по ним.
— Кстати, вы знаете, что Рекс Баррингтон Третий уволил свою помощницу? — спросила Патрисия. — Так что мне срочно нужно искать ей замену.
Рекс Майкл Баррингтон II скоро должен был уйти на пенсию, и все ожидали, что его сын, Рекс III, займет это место. Но никто никогда его не видел. Постепенно Рекс III начинал руководить работой всей корпорации, не присутствуя здесь физически, а отдавая приказы по телефону. Ходили слухи, что он живет в Европе и вернется, только когда его отец полностью отойдет от дел.
София подтолкнула Патрисию:
— Я ведь в списках, да? Мечтаю стать его новой помощницей.
— Конечно, одна из первых, — отозвалась Патрисия с улыбкой.
— Я бы очень хотела пойти с вами… — начала Оливия.
— Тогда пошли. Тебе нужно развлечься, — заявила Молли.
— Ну хорошо, пойдемте, — согласилась Оливия, не решившись сказать подругам, что ей нужно позвонить и оставить сообщение Лукасу на тот случай, если он вернется раньше нее. Оливия вошла в лифт со всеми, радуясь веселой болтовне подруг.
Часа через три Оливия припарковала машину позади дома Лукаса. Время пролетело незаметно. В начале ужина ей так и не удалось улизнуть чтобы позвонить, а позже, расслабившись впервые за последнее время и наслаждаясь обществом подруг, она перестала беспокоиться.
Уставшая от долгого дня, она вынула ключ, который ей дал Лукас, и обнаружила, что дверь не заперта. Как только она переступила порог, в гостиную быстро вошел Лукас. Рукава рубашки закатаны, галстук сбился на бок, волосы растрепаны.
— Где, черт возьми, ты была? — взорвался он. Оливия поставила сумочку на край стола и стала расстегивать пиджак.
— Ходила в ресторан с подругами.
— Пили? — в его голосе были звенящие нотки, и Оливия поняла, что он очень зол.
— Нет! Ужинали.
— А позвонить и оставить сообщение ты не могла?
— Они перехватили меня по дороге, и, если бы я позвонила, было бы слишком много вопросов. Почему ты такой расстроенный?
— Я не расстроенный. Оливия подошла к нему.
— Ты выглядишь расстроенным. Он схватил ее за плечи.
— Если мы собираемся жить вместе, Оливия, я хочу, чтобы ко мне относились с уважением. Это означает, что если ты задерживаешься, то должна позвонить и предупредить меня.
— Это и к тебе относится! — Его требовательный тон начинал раздражать ее.
— Я не беременный.
Его слова зависли в воздухе. И тут ее эмоции вырвались наружу.
— Я не знаю, что за правила установлены в этом доме, Лукас. Ты забыл рассказать мне о них.
— Здесь нет никаких правил, — нахмурился он. — Здравый смысл подсказывает…
— Здравый смысл подсказывает мне, что я не могу рассказать подругам о том, что еще не решено. Здравый смысл подсказывал мне, что ты мог бы остаться в Санта-Фе на ночь. Здравый смысл говорит мне также, что если у тебя есть какие-то требования ко мне, то я должна как минимум узнать о них. А сейчас я иду спать, потому что падаю от усталости. — Когда она направилась к лестнице, он не шелохнулся и не произнес ни слова. Поднявшись до середины, Оливия почувствовала угрызения совести и обернулась. — Извини, Лукас, если я заставила тебя волноваться. Больше это не повторится.
Он не ответил.
Глава 3
Целый день Лукас не мог сосредоточиться, думая об Оливии и об их вчерашней ссоре. Сегодня он ушел из дома рано, до того, как она встала, поэтому ему не пришлось бороться с желанием, которое неизменно вызывала в нем близость Оливии. Но сейчас он понял, что избегать ее — не самый лучший выход из положения.
Он набрал добавочный Оливии. Она сразу же взяла трубку.
— Оливия, это Лукас.
Последовала короткая пауза.
— Здравствуй, Лукас.
От ее нежного голоса у него, как всегда, забилось сердце.
— У меня встреча с Рексом и, скорее всего, до шести я буду занят. Но когда приеду домой, мы сможем куда-нибудь сходить поужинать.
— Я хотела заехать в магазин по дороге и приготовить что-нибудь на вечер, — она говорила приглушенным голосом, вероятно, чтобы не услышала Джун, чей стол был в той же комнате.
— Я не хочу, чтобы ты несла тяжелые сумки, решительно запротестовал он.
— Я куплю совсем немного, только для ужина. Или ты все-таки хотел бы куда-нибудь пойти?
Он удивился: в ее голосе не было и намека на вчерашнюю ссору, ни злобы, ни язвительности. Когда они ссорились с Селестой, она дулась еще по меньшей мере неделю.
— Ужин дома — это великолепно. Но я не хочу доставлять тебе никаких хлопот.
— Какие хлопоты, Лукас? Я тоже должна есть. Ему нужно перед ней извиниться, но не по телефону.
— Тогда до вечера.
— До вечера, — повторила она.
Может быть, сегодня им удастся найти общий язык и как-то выстроить свои взаимоотношения? подумал Лукас.
Оливии в конце концов удалось понять, как работает музыкальный центр Лукаса, и она поставила один из своих любимых дисков. К тому времени, когда курица подрумянилась, Оливия уже вполне освоилась на кухне и чувствовала себя здесь хозяйкой. Поэтому, услышав телефонный звонок, не задумываясь схватила трубку и ответила.
— Я, должно быть, не туда попала! — воскликнула женщина на другом конце линии.
— А кто вам нужен?
— Лукас Хантер.
— Его сейчас нет, но вы можете оставить сообщение.
После короткого замешательства женщина отозвалась:
— Скажите, чтобы он перезвонил на ранчо.
— Хорошо, я передам, — повесив трубку, Оливия пожалела, что не спросила имени, но звонившая женщина, видимо, не посчитала необходимым назваться.
Ужин уже начал остывать, когда пробило семь. Оливия поела в одиночестве, а еду для Лукаса отнесла в холодильник. Когда в восемь тридцать вошел Лукас, Оливия очнулась — она заснула на диване, с контрактами на коленях. Лукас поставил портфель на стул и положил сверху пальто.
— Совещание неожиданно затянулось. Надеюсь, ты поела.
— Да, а твоя тарелка в холодильнике. Но вы, наверное, перекусили? Ведь мистер Баррингтон обычно заказывает ужин в кабинет, если совещания затягиваются.
— Он пригласил нас на ужин после совещания.
— Ты отказался от приглашения Рекса Майкла Баррингтона Второго? — изумилась она, зная, что такой чести не удостаиваются рядовые служащие.
— Я хотел поскорей вернуться домой. — Лукас сел рядом с ней. — Оливия, прости меня за вчерашнее, я не сдержался.
Оливия тоже чувствовала себя виноватой.
— Но мне следовало позвонить, — сказала она.
— Понимаешь, я никогда не жил в доме с женщиной и не совсем знаю, как себя вести.
Это известие и обрадовало, и удивило Оливию.
— Ты ни с кем до этого не жил? Он покачал головой и, протянув руку, погладил ее щеку:
— Я не могу забыть Рождество, Оливия, и, принимая во внимание результат, несколько… растерян.
От прикосновения его пальцев у Оливии захватило дух, но усилием воли она овладела собой.
— А ты совсем не страшный, когда не такой самоуверенный.
— Я кажусь тебе страшным? — переспросил он с улыбкой, приблизив свои губы к ее губам. — Не бойся меня, Оливия, я просто хочу поцеловать тебя.
Возбуждение ее было настолько сильным, что Оливия не могла произнести ни слова. Она потянулась к нему, их губы встретились, и он понял она тоже хочет этого поцелуя.
Лукас обнял ее. Когда его язык начал уговаривать ее губы раскрыться, она поняла, к чему это приведет. Но Лукас не давал ей возможности ни думать, ни анализировать. Ее чувства завертелись, подобно песку в вихре урагана. Как и тогда в Рождество, сила его страсти передалась ей. Оливия совсем потеряла голову. Ее рука скользнула к его плечу, ощущая через рубашку жар разгоряченного тела. Когда Лукас протолкнул язык ей в рот, она вздрогнула от возбуждения и удовольствия. Но она еще не знает его. И если не остановится сейчас…
Ее рука соскользнула ему на грудь; слегка оттолкнув его, она отстранилась.
— Я обещал, что наши отношения будут платоническими, да? — хрипло произнес он. Его голос был таким сексуальным и опьяняющим, глаза горели таким желанием!
— Мы не должны, — она выскользнула из его объятий и встала.
— В самом деле?
— Я не позволю, чтобы вожделение разрушило мою жизнь, Лукас. Слишком многим я рискую.
— А я — нет? Ладно, если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, я не буду, — зло сказал он и встал.
— Лукас…
Но он уже направился в кухню.
Вздохнув, она дала себе слово впредь быть более осторожной, не допускать никаких объятий и поцелуев.
Оливия понимала, что сейчас лучше отступить, объяснять что-то или выяснять не стоит. Лукас, очевидно, разозлился, но ничего не поделаешь. Если когда-нибудь они станут предаваться любви, то происходить это будет спокойно, без спешки, без опасений за последствия. Она должна быть уверена в нем.
Оливия долго принимала душ. Память о его поцелуе не давала покоя. После душа она устроилась с работой у себя в комнате, в кресле. Оливия слышала, как Лукас поднялся по ступенькам к себе и со щелчком закрыл дверь. Сосредоточиться на работе она не смогла — мешали мысли об их разговоре и о его неожиданном признании. И тут Оливия вспомнила, что Лукасу звонили. Надо сказать ему об этом.
Накинув халат, Оливия пожалела, что у нее нет другого, более длинного и плотного. Она уже подумала, не одеться ли полностью, но решила, что это будет выглядеть глупо. Сердце заколотилось, когда она вышла в холл и постучала в его дверь.
Лукас открыл, и у Оливии перехватило дыхание. На нем были лишь короткие черные шелковые шорты. Как завороженная, она не могла оторвать взгляд от кучерявых темно-русых волос на его груди. А подняв наконец глаза, увидела, что Лукас озадаченно наблюдает за ней.
— Я… э-э-э… забыла тебе кое-что сказать. — Лукас молчал. Заставив себя сконцентрироваться на цели своего прихода, Оливия продолжила:
— Тебе звонили. Женщина. Она не назвала себя, но сказала, чтобы ты перезвонил на ранчо.
— Хорошо, — ответил он коротко, словно его оторвали от какого-то дела.
— Лукас…
— Мне нужно позвонить, Оливия. В следующий раз просто оставь записку на холодильнике.
Оливия вернулась в свою комнату, не понимая, что ее так расстроило и почему ей хочется плакать.
Оливия собрала записи, которые сделала за это утро, и отнесла их на стол Стенли. И он, и Джун ушли на ланч. В этот момент в офис заглянула Молли.
— Ты идешь на ланч?
Оливия покачала головой. Все утро ее мучила тошнота, более сильная, чем обычно. Даже сама мысль о еде…
— Нет, спасибо.
— Оливия, ты такая бледная. Что мне сделать для тебя? Может, принести содовой?
Оливия опять покачала головой и наклонилась к нижнему ящику стола, чтобы убрать документы в папку.
— Я плохо спала сегодня.
— Ты должна заботиться о себе. Может, я к тебе заеду, и мы поужинаем вместе?
Молли — хороший, надежный друг, ей можно довериться. Быстро встав, Оливия направилась к двери, чтобы закрыть ее, и тут у нее закружилась голова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16