Руки прочь! Когда он снова сел рядом с ней за стол, встреченный радостным щебетанием Лулу и Полли, Фрея подумала, что было бы весьма уместно напомнить всем, кто есть кто. Она привлекла Джека к себе за ворот рубашки и поцеловала в щеку.
— Дорогой, восхитительно — не то слово, — проворковала она, цитируя известного англичанина.
Его смеющиеся голубые глаза, такие отчаянно близкие, задержались на ней дольше, чем было нужно по роли. Она прочла в них удивление и что-то еще, чего она не смогла разобрать. Затем он стукнул кулаком по столу:
— Я хочу выпить!
Караоке закончилось, и гости потянулись на танцплощадку, чтобы дать выход своему веселью. Спондж галантно пригласил Фрею, и она приняла приглашение, довольная тем, что может показать миру, что и в тридцать с чем-то она не разучилась веселиться на вечеринках. Незнакомые люди улыбались ей и иногда криком выражали свое одобрение так же, как когда выступал Джек. Она танцевала то с одним, то с другим и видела, как переливается в электрическом свете ее смелое платье. Тоби прыгал, сняв пиджак, с мокрыми кругами под мышками, изображая перед ней пыхтящий паровоз. Фрея краем глаза увидела, что Джек танцует с Вики — какой предусмотрительный! — затем с одной из подружек невесты. Хм!
Когда она вернулась за столик, чтобы отдохнуть, все куда-то исчезли. Фрея налила себе вина и хмуро уставилась на стол, где ничего не осталось, кроме смятых салфеток, пустых стаканов, бутылок и крошек. Никто не подошел, чтобы поговорить с ней. Не пригласил на танец. Ей казалось, что все взгляды обращены на нее, когда кто-то обнял ее за плечо и плюхнулся на стул рядом с ней.
— Привет, сестричка, — дыша ей в лицо перегаром, сказал Роланд.
Фрея встрепенулась. Роланд подвинул стул ближе. Рубашка его была расстегнута. Кожа блестела от пота.
— Итак. Про ту картину. Так сколько, говоришь, она стоит?
Чтобы удержать его в рамках, Фрея принялась болтать о современном искусстве, а Роланд смотрел на нее мутными глазами с пьяной улыбкой.
— Около тысячи долларов, если бы вы купили ее в галерее, — сказала она в заключение.
— Ах ты, маленькая лгунья. — Он похлопал ее по бедру. — Не ноги, а фантастика. Пошли потанцуем.
Он схватил ее за руку и встал, покачиваясь. Фрея стиснула зубы. Будь на его месте любой другой, она велела бы ему проваливать, но Роланд был женихом Тэш, и ее отказ мог бы оскорбить невесту. Она позволила ему провести себя в тесный круг танцующих, высоко держа голову и сохраняя отсутствующее выражение лица. Роланд между тем размахивал руками и высоко подпрыгивал. Но быстрая музыка практически мгновенно сменилась медленной, и Роланд тут же привлек Фрею к себе, прижимаясь к ней всем своим потным телом. Рука его легла ей пониже спины и сжала ягодицу, медленно и со значением. Для него она была одинокой девушкой определенного возраста. Легкая добыча. Фрея не могла этого вынести.
Совершенно неожиданно она оказалась на свободе. Джек стоял рядом, широко и вежливо улыбаясь, а рука его сжимала воротник рубашки Роланда. Зубы его сверкали, пока он что-то говорил Роланду на ухо. В следующую секунду Джек положил руки ей на плечи и увел от растерянного Роланда.
Фрея благодарно улыбнулась Джеку:
— Что ты ему сказал?
— Сказал, что сейчас играют нашу песню.
— Вот как? Это пошло.
— У тебя в душе нет романтики.
— А у тебя она там когда-нибудь была? Кстати, куда ты запропастился?
— Тебя искал.
С этими словами он обнял ее. Фрея расслабилась, прижавшись к нему в танце. Джек был такой твердый, удобный и знакомый. Его теплое дыхание щекотало ей шею, когда он напевал под музыку: «Будь со мной…» Наверное, теперь, после головокружительного успеха в караоке, он вообразил себя певцом. Фрея опустила голову ему на плечо и, полуприкрыв глаза, наблюдала за плавным покачиванием тел, танцующих в полумраке. От его рубашки хорошо пахло.
Когда заиграли старую песню с четкой, веселой мелодией, они отошли друг от друга и продолжили танцевать. Фрея извивалась всем телом, Джек кружился, притопывая своими кроссовками. Назад… вперед… поворот… Они подмигивали друг другу и смеялись своей дурашливости. За столик оба вернулись заряженные энергией и раскрасневшиеся. Фрея смотрела на руку Джека, откупоривавшего бутылку с вином.
— Тут так… весело!
— Это потому, что ты сейчас не злая.
— Не злая?
— Не напряженная. Не заведенная как пружина. Кускус, как маленький злобный крокодил.
— Ты такой меня видишь? — Фрея почувствовала себя задетой за живое.
— Нет, сегодня ты не такая. — Джек осушил стакан и вытер губы. — Сегодня ты сама доброта. Богиня. Богиня любви и красоты. Пошли потанцуем.
Они вернулись на танцплощадку. Фрея видела, как Роланд и Тэш слились в страстных объятиях, как Спондж прыгал вокруг Полли (или Лулу?). Джемми снял рубашку и прыгал, как воин масаи, казалось, он совсем спятил. Джек на минуту оставил Фрею и вернулся с протестующей Аннабел, которую закружил в медленном рок-н-ролле, а Фрея, прислонившись к стене, наблюдала за ними с улыбкой. Можно понять женщин, которые находят Джека привлекательным: высокий, атлетического сложения, мужественный — все при нем. И еще эти искристые голубые глаза, глядя в которые думаешь, будто ему на ум пришла какая-то ослепительно удачная мысль или он сейчас расскажет анекдот. Ни с кем не может быть так весело и интересно, как с Джеком, когда он в хорошем настроении! Глядя на его густые, слегка взъерошенные волосы, Фрея вдруг подумала, что он никогда не облысеет. Не следует, однако, забывать, что Джек предпочитает молоденьких и на три года ее младше, что флиртовать для Джека — естественное состояние, что здесь он для того, чтобы притворяться безумно влюбленным в нее. Ничего не может быть хуже, чем свалять дурака с Джеком.
Когда Аннабел удалилась с танцевальной площадки, раскрасневшаяся и тщетно пытающаяся заправить выбившиеся пряди в пучок, Джек вернулся к Фрее и уже не отпускал ее до конца вечера. Быстрые танцы, медленные танцы, глупые песни, под которые они размахивали руками, старые любимые, когда они выкрикивали слова вместе с солистами, — они танцевали и пили, пили и танцевали. Неожиданно музыка стихла и свет погас, и Рокки объявил, что уже полночь. Вечеринка закончилась.
Фрея, пошатываясь, вышла с Джеком во двор, в легкой растерянности от внезапной прохлады и темноты. В кронах деревьев горели фонарики. Тропинку с обеих сторон освещали фонари. Молодой месяц сиял в небе, чуть подернутом облаками. Она слышала, как ее старая знакомая, сова, глухо ухнула со своей невидимой ветки. Она как-то позабыла о животрепещущей проблеме: кто сегодня будет спать на шезлонге? Джек держал ее за руку — по тропинке их несла толпа. Кто-то с кем-то прощался, кто-то спорил о том, у кого ключи от машины и кто достаточно трезв, чтобы сесть за руль. Фрея видела, как Аннабел пытается собрать друзей Роланда и вместе с ним посадить их в ожидающий микроавтобус. По мере того как Джек и Фрея приближались к дому, шум стихал. Они поднялись по каменным ступеням на террасу. Лужайка казалась серебряной, на нее падали смутные тени от подрезанных кустов.
— У-у-у-у-у! — Джек завыл на луну.
Фрея толкнула его в бок:
— Ты напился.
— Кому какое дело? — Джек раскинул руки и глубоко, возбужденно вдохнул. — Я люблю Корнуолл.
— Не надо тянуть последний слог. Британцы произносят его отрывисто.
— Правда? — Широко улыбаясь, Джек привлек ее к себе и закружил в вальсе, напевая.
Она тоже запела и споткнулась на неровной плите.
— Стой! — Фрея налетела на Джека и подвернула лодыжку, туфля отлетела в сторону. Она наклонилась, чтобы поднять ее. — Черт. Каблук сломался.
— О-хо-хо. Похоже, придется мне поднять тебя и понести.
Фрея засмеялась ему в лицо. Никто не носил ее на руках с тех пор, как ей исполнилось три года.
— Не будь сме…
— Прекрати!
Он попытался ее поймать. Она увернулась и запрыгала на одной ноге. Он пустился вдогонку. Она шмыгнула в стеклянные двери веранды, бросилась через библиотеку в зал, но у деревянной лестницы поскользнулась и, схватившись за перила, чтобы не упасть, обернулась и оказалась лицом к лицу с Джеком.
Он подхватил ее на руки.
— Легкая как перышко, — констатировал он и понес Фрею через зал.
Фрея начала брыкаться, требуя, чтобы он опустил ее на пол.
Откуда-то сверху незнакомый женский голос спросил:
— У вас все в порядке?
Фрея и Джек переглянулись и засмеялись. Она храбро обняла его за шею.
— Ладно, неси меня, герой. Посмотрим, как долго ты это выдержишь.
Он взял ее поудобнее и начал подниматься по лестнице. Лунный свет струился сквозь большое окно на лестничной площадке. Фрея мечтательно смотрела на его профиль. Какие у него красивые уши! Она игриво подула на волосок у него на затылке. На площадке он остановился.
— Уже запыхался? — поддела она его.
Он повернул голову и поцеловал ее. Фрея была потрясена. Глаза ее закрылись, потом широко распахнулись.
— Фрея, — прошептал он. Голос его был полон томления.
— Джек… — Она дотронулась до его лица. Оно было мягким и твердым, шероховатым и гладким, знакомым и совсем новым. Внезапно ей захотелось прикоснуться к его ушам и шее, к бровям и уголку рта, который чуть-чуть приподнимался, когда его что-то втайне забавляло. Она соскользнула на землю, оставаясь в кольце его рук, чувствуя его тело своим телом. Потом она обвила его шею руками и поцеловала. Ей казалось, что мозг ее расщеплен надвое, что часть ее уплывает в туманную дымку ожидания чуда, и желание током пронзило ее.
Он был возбужден, дышал хрипло и часто. Спальня тонула в лунном свете. Она опустилась на кровать с закрытыми глазами, раскинув руки, и кровать слегка качалась под ней, как палуба корабля. В следующее мгновение она оказалась прижатой его телом. Она улыбнулась и провела рукой по его спине. Он опустил бретельки ее платья, приподнялся. Ресницы ее встрепенулись. Глаза открылись. Он стоял на коленях у нее в ногах и расстегивал рубашку.
Он расстегивает рубашку? Это правильно? Нет… Да! Голос разума зазвучал громче. Это Джек, ее старый друг, ее младший друг, любовник Кэндис и тысяч других, сменяющих друг друга женщин, в прошлом и будущем. Она попала в темную аллею; здесь ей могут сделать больно. Фрея уперлась ладонями ему в грудь.
— Не думаю, что это хорошая мысль. — Голос ее был слабым и неуверенным.
Джек схватил ее руки и стал целовать.
— Это очень хорошая мысль, — шептал он. Глаза его были полузакрыты, черты лица заострились, отвердели от желания.
— Нет. — Она вывернулась и резко села. Джек потянулся к ней, слепо, жадно. Она оттолкнула его. — Нет, — повторила она. Нечеловеческим усилием воли она перебросила ноги через край кровати и опустила на пол. Встала. Ее била дрожь. Она схватилась за столб, чтобы не упасть. — Мы выпили лишнего. Не будем делать того, о чем потом пожалеем.
— Я не пожалею, — с нажимом и яростью сказал Джек. Он соскользнул с кровати и взял ее за плечи. Он тоже дрожал. — Брось, Фрея. Мы оба хотели этого многие годы.
— Я — нет.
Ложь. Она хотела. О, как она этого хотела! Тело ее сочилось соком, как спелый фрукт. Это только секс, сказала она себе. Она не хотела иметь «только секс», во всяком случае, с Джеком.
Но только это и возможно между ними. В воскресенье он вернется домой, а она лишь пополнит список его любовниц.
— Это всего лишь притворство, Джек, — с усилием сказала она. — Игра зашла слишком далеко.
— Я не притворяюсь! И ты тоже! — Пальцы его больно впились ей в плечи.
— Вспомни о Кэндис.
Джек тряхнул головой, настолько неуместной показалась ее реплика.
— Фрея…
— Мы друзья, Джек. Это все.
— Нет, не все.
— Ради Бога, оставь меня! — Она чуть не плакала.
Пальцы его сжались еще сильнее, затем он отшвырнул ее от себя. Они смотрели друг на друга зло, исподлобья.
Глаза Джека превратились в узкие щелки. Рот скривился.
— Только и знаешь, что завести и кинуть. Холодная притворщица.
Фрея отшатнулась, будто от удара. В глазах защипало от слез. Но она приказала себе не плакать, спрятав обиду за колкими словами:
— Ты и твой член — вот все, о чем ты способен думать. Ты хочешь меня только потому, что я рядом.
— Неправда!
— Тебе не нужна такая, как я. Не нужна женщина, которая способна держать удар. Которая не восхищается тобой, не боготворит тебя. А я не хочу иметь дела с праздношатающимися типами. Так что давай не начинать, ладно? — Фрея слышала собственное дыхание, хриплое и сбивчивое. И ей стоило немалых усилий сдержать дрожь в голосе, когда она сказала: — Я буду спать на шезлонге.
Джек ударил кулаком о ладонь:
— Неужели ты думаешь, что я здесь останусь? Залезу в кроватку, как послушный маленький мальчик, когда ты, ханжа, спишь в другом конце комнаты? Господи, Фрея, у тебя и правда вместо сердца ледышка!
Джек дрожащими руками застегивал рубашку, пальцы не слушались. Кипя гневом, он распахнул дверь. Рот его скривился в подобии улыбки, которую она так любила.
— Кровать в полном твоем распоряжении, — сказал он и хлопнул дверью.
Глава 26
К этому времени он уже должен был отрубиться. Какого черта он все еще на ногах? Джек налил еще виски в стакан и поднес к губам. От одного запаха его затошнило. Он опустил стакан на пол и принялся ходить взад-вперед по библиотеке, пиная ногами обрывки серебристой бумажной ленты и хрустящей бумаги. Он был вне себя от злости.
Первым его побуждением было уехать — прыгнуть в машину, махнуть в аэропорт и домой. К черту Фрею с ее семьей и этой дурацкой свадьбой! Но ключи от машины у Фреи в сумочке, а возвращаться в спальню — значит, подвергнуть себя еще одному унижению. Джек битый час бродил по росистому саду под бдительным присмотром недоумевающего Бедивера. Попытки успокоить ум и вымотать тело оказались тщетными. Все, чего он добился, — промочил ноги. И еще увидел бренные останки вечеринки: погашенные фонари, разбросанные салфетки, окурки и лопнувшие шары. Из амбара доносились стоны и вздохи совокупляющейся пары, и это сыпало соль на раны.
Он ненавидел ее, но не мог не думать о ней. Фрея, бегущая по песку в своем бикини, капли морской воды на длинных ногах сияют на солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49