— Тетя Джесс, я виноват перед тобой, что не сказал тебе раньше, какой важной частью семьи ты являешься. И я уверяю тебя, что буду просто счастлив, если ты согласишься переехать в этот дом и жить вместе с нами. Тебе будет хорошо здесь, обещаю.
Вопли Джессики заставили всех удариться в слезы. Все вдруг бросились обниматься, целовать друг друга, уверяя в любви, и несколько минут в гостиной была настоящая неразбериха. Данни вскарабкалась тете Джессике на колени. Анни протерла стекла своих очков и решительно спросила:
— Ну что, Джесси?
От избытка чувств Джессика не могла говорить и только кивнула в ответ.
— Я не возражаю, если моя комната будет на первом этаже, — наконец сумела вымолвить она.
Даже Чарли понравилось такое решение. Все облегченно вздохнули и снова расплакались.
— Черт возьми, — воскликнула Ани. — В семействе Спренгстенов прибавление! Ты можешь занять комнату Матта или Джиллиан, как только она уедет, а хочешь, занимай любую другую комнату. Вот так дела творятся! — она подмигнула Джессике, и заплаканное лицо тетки расплылось в улыбке.
Анни крепко обняла ее, и все остальные Спренгстены присоединились к объятию.
Глава 32
С общего согласия смерть Курта стала запретной темой. Ее старались не обсуждать. Однако на какое-то время точкой отсчета событий в пансионе Анни Чатфильд стал день его ареста. В тот день от них уехала Линна. А через день Сэма Боумонта забрали в больницу. Через три дня Матт вернулся в Чикаго, а Джиллиан стала перевозить вещи в дом отца. Еще через два дня после этого к ним переехала Джессика.
Борьба за Данни ушла в историю, на этом фронте был заключен мир, и Джей стал вдруг ощущать мучительную пустоту оттого, что не видит Джиллиан. Он четыре раза звонил ее родителям и каждый раз не заставал дома то по одной, то по другой причине. Ее отец был крайне раздражен настойчивыми звонками и назвал его «одним из самых надоедливых молодых людей, каких ему когда-либо приходилось встречать». С той ночи, когда Джея забрали в участок за пьянку, Джиллиан старалась избегать с ним встречи, что было совсем несложно, так как он тогда с головой ушел в поиски данных для адвоката.
Тогда Джей был убежден, что, как только Джолин выйдет замуж за Паркера, ему будет гораздо легче разобраться в своих чувствах к ее сестре. Но в тот же момент, как только он узнал, что Джиллиан переехала, он понял, как ему не хватает ее и как раздражает его эта гнетущая пустота. Она исчезла, и словно свет померк в жизни.
Тогда Джей стал приставать с расспросами к Линне, пока та, наконец, не призналась, что Джиллиан собиралась провести День Благодарения у своей бабушки в Орландо. Он снова принялся атаковать звонками ее родителей, и в конце концов ему удалось все-таки застать Джиллиан дома за два часа до самолета. Она разговаривала с ним как-то рассеянно и неохотно, говорила неопределенно, не сказала даже, когда вернется. Быстро прикинув, что до Веллингтонского аэропорта около часа езды, Джей сел в машину и помчался к ней домой, чтобы увидеть и попрощаться.
Несколько неловких минут ему пришлось провести в обществе напыщенной миссис Лоуэлл, прежде чем в холле появился доктор Лоуэлл и попросил его помочь справиться с багажом. Джиллиан в это время была в гостиной. Она звонила в аэропорт, чтобы узнать, не отложен ли рейс. Уложив вещи в автомобиль, ее отец стал расхаживать по холлу, что-то ворча себе под нос и нетерпеливо поглядывая на часы, в то время как миссис Лоуэлл бросала подозрительные косые взгляды на Джея, беседовавшего со стоявшей на втором этаже Джолин.
— Как это мило с твоей стороны, что ты пришел проводить Джиллиан, — сказала Джолин, свешиваясь с перил лестницы. — После того как они укатят, у нас с тобой будет несколько минут, чтобы поболтать, прежде чем сюда явится Паркер. Джей, не отрываясь, смотрел мимо нее на Джил-лиан, которая стояла возле телефона в гостиной, и слушал ее голос.
— Она и на Рождество останется у бабушки?
— Она должна приехать на мою свадьбу. А насчет Рождества не знаю, — лениво ответила Джолин. — По-моему, в январе Джиллиан собирается перебраться в Нью-Йорк.
Выходя из дома, чета Лоуэллов кивнула ему, прощаясь. Доктор Лоуэлл с важным видом распахнул перед своей супругой дверь и чинно повел ее к машине.
— Я слышала, к вам переехала твоя тетка. Ты случайно не думаешь, уступить ей свою комнату? — язвительно поинтересовалась Джолин.
Джей попытался перевести разговор на другую тему:
— А где вы с Паркером собираетесь жить после свадьбы?
Джиллиан писала что-то в блокноте, склонив голову. Волосы упали ей на лицо, закрыв от Джея профиль.
В ответ на такой вопрос Джолин просияла. Ее пальцы демонстративно крутили обручальное кольцо, которое, по всей видимости, заставило Паркера здорово раскошелиться.
— Вообще-то мы еще не решили. Сразу после свадьбы, скорее всего, будем жить у его предков. Его отец сейчас тяжело болен, и Паркер не хочет оставлять дом. Трудно что-либо планировать. Может быть, позже купим квартиру.
Она спустилась вниз по лестнице, взяла Джея под руку и заглянула ему в глаза.
— У нас будет совсем скромная свадьба, потому что его родители не ожидали, что он женится до Рождества, — доверительным тоном сообщила она. — У нас просто не хватит времени, чтобы подготовить большое торжество. Я пыталась уговорить Паркера устроить свадьбу в Акапулько, но он настаивает на том, чтобы обязательно присутствовал его отец, и моя затея сорвалась. Конечно, я понимаю Паркера.
Она многозначительно улыбнулась.
— Ну а ты, неужели коротаешь ночи в гордом одиночестве на своей старой кровати-развалюхе?
Джей посмотрел на нее с удивлением, но прежде чем успел что-либо ответить, из гостиной вышла Джиллиан, неся перекинутое через руку пальто. Джей открыл перед ней входную дверь, и вместе с ним к двери подошла Джолин, так и не выпуская его руки. Со двора раздался шум двигателя, мистер Лоуэлл заводил машину.
Джиллиан взглянула на них обоих.
— Желаю вам хорошо провести День Благодарения. Увидимся, когда вернусь. Быстрый поцелуй Джолин, подобие улыбки в сторону Джея, и Джиллиан исчезла за дверью.
Джей высвободился из цепких рук Джолин и вышел на крыльцо в тот момент, когда доктор Лоуэлл стал осторожно выезжать на заснеженную дорогу из-за его грузовика. И вот уже их машина покатила по направлению к шоссе, взвизгнули шины, и автомобиль скрылся за поворотом.
Джей заметил, как Джиллиан на секунду обернулась и бросила на него быстрый взгляд через заднее стекло. Господи, что она сейчас думала?
— Я обещал тебе танец, — грустно произнес он и повернулся в сторону своего грузовика.
— Какой ещё танец? — раздраженно спросила Джолин, взглянув на него с удивлением. — Почему бы тебе не остаться на несколько минут? Ты ведь так и не ответил мне, кто теперь будет жить в твоей комнате.
— Скажи, вы с Паркером собираетесь пригласить меня на свадьбу? — задумчиво спросил он.
— А ты придешь? — недоверчиво усмехнулась она.
— Непременно, — уверил он. — Обязательно приду.
— В таком случае я позабочусь, чтобы тебе было послано приглашение, — колко ответила она. Джей пристально посмотрел на нее и пошел к своему грузовику.
День Благодарения. Все многочисленные Спренгстены сидят в столовой за обеденным столом, держа друг друга за руки. В голосе Джея звучит спокойная уверенность, он произносит слова благодарности за то, что судьба оказалась благосклонна к их семье.
— Я уверен, мама и папа гордились бы нами, — тихо закончил он.
Крепче сжались ладони, и все они еще долго держали друг друга за руки, прежде чем разомкнуть круг. Аминь.
Приготовленная Анни индейка была необычайно аппетитной, сочной, с золотисто-коричневой корочкой. По тарелкам горками разложили гарнир. На большом блюде внесли домашнее печенье, посыпанное сахарной пудрой. Но гвоздем обеденной программы стали испеченные тетей Джессикой пирожки с тыквой и густо взбитые сливки. Это был один из самых чудесных, незабываемых дней для всей семьи.
В начале восьмого зазвонил телефон, и Чарли подскочила со стула, чтобы ответить на звонок.
— Стефен, — с насмешливо-дразнящей физиономией повернулась она к брату и тоненьким голоском пропела: — Это сноваааа… Стефаниииия…
Стефен залился краской и неторопливо вышел из-за стола, чтобы взять у сестры трубку.
— Уже четвертый раз на этой неделе, — сообщила она, с педантичностью ведя строгий контроль сестры.
— Чарли! — это был предупреждающий голос тети Джессики. Чарли подбежала к столу и взяла с тарелки еще один пирожок с тыквой. Тетя Джессика часто бывала занудой, но пироги, следует признать, она пекла так же здорово, как и Анни.
В пятницу после Дня Благодарения Джей отправился к Боумонтам навестить Линну. Когда она позвонила ему, чтобы пригласить к себе, он загорелся мыслью предстать перед Сэмом и выяснить все без обиняков, но разум в конце концов одержал верх, и он передумал. Чего он этим добьется? Старик был на пороге смерти, да и жизнь не щадила его. Джей входил в холл Боумонтовского дома с дурным предчувствием. Как только он переступил порог, перед ним появилась домработница и взяла у него из рук куртку.
Он огляделся по сторонам, пытаясь представить себя в этой обстановке. Как невообразимо отличалась бы его жизнь от теперешней. Трудно вообразить. Линна была бы его сестрой. Паркер был бы братом. Но когда Линна вышла к нему, и он поцеловал ее в щеку, то вдруг подумал, что, в конце концов, не таким уж значительным было бы это отличие.
Она провела его в библиотеку отца.
— Расскажи мне обо всех, — попросила Линна. Он начал свое повествование с того дня, когда к ним переехала тетя Джессика, упомянул о новом парике Анни, доложил о последних стычках между Стефеном и Чарли из-за новой подружки брата, затем достал из сумки огромную бутыль сладкого яблочного сока, которую передала ей Анни, и пакет с пирожками, начиненными тыквой, от тети Джесс. Линна поставила гостинцы на стол, с удовольствием слушая новости и следя глазами за каждым его движением. Когда он закончил, она стала рассказывать ему о своем отце, который взбунтовался и открыто заявил врачам, что не будет следовать их предписаниям, но все же он держался молодцом и, несмотря на испытываемую им мучительную боль, старался не падать духом.
— Знаешь, со мной случилось нечто удивительное, — призналась вдруг Линна, и на ее лице появилась счастливая улыбка. — И мне кажется, отчасти именно поэтому папа все еще с нами.
Заинтригованный ее словами, Джей с любопытством взглянул на нее, ожидая услышать что-то необычное и теряясь в догадках, что бы это могло быть.
— Я вижу! — восторженно сообщила Линна. — Нет, не в полном смысле этого слова, но теперь я различаю свет и тень. Черная завеса исчезла, и врачи говорят, есть надежда, что я когда-нибудь прозрею.
Джей потерял дар речи. Так вот, оказывается, что в ней изменилось. Ее глаза на самом деле следили за его движениями, а не за голосом.
— Все началось с головных болей, которые стали меня мучить после того, как ты по случайности ударил меня той злосчастной, а может быть и наоборот, счастливою доской по голове. Потом, когда меня ограбили, моя голова снова пострадала, и после этого я стала видеть вспышки света. Врачи никак не могут объяснить это явление, говорят только, что иногда клин клином вышибается. Конечно, нервные клетки моих глаз до некоторой степени атрофированы, но есть надежда, что… — она замолчала, не в силах выговорить, о чем так давно мечтала.
Джей от всего сердца обнял ее.
— Боже мой, да это настоящее чудо! Когда это все случилось?
— Я стала замечать изменения после того вечера, когда мне пришлось искупаться в ледяной воде. Когда я проснулась на следующее утро, перед главами была, как обычно, чернота, но не такая глубокая, как раньше, похожая больше на цвет обуглившегося дерева. И с каждым днем она становится все светлее, и процесс этот пока не останавливается, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Сейчас, например, у меня такое впечатление, что я вижу тени в мутной воде.
— Просто фантастика!
Линна захлебывалась от счастья.
— Да, правда? Ведь правда же? Я пока ни на что особенно не надеюсь. Только однажды за все это время я подумала, что вот было бы здорово… Но папа просто на седьмом небе, — она глубоко вздохнула. — Послушай, знаешь, почему я тебе позвонила? Мой папа хочет поговорить с тобой. Наверное, собирается поблагодарить. Ты ведь не против встретиться с ним, правда?
Джей с трудом заставил себя ей ответить.
— Поблагодарить за то, что та доска стукнула тебя тогда? Да… конечно. Ну разумеется, за что же еще?
Линна выглядела взволнованной.
— Подожди. Прежде чем ты поднимешься к нему, прошу тебя, выслушай меня. Мне нужна твоя помощь. Я в такой растерянности, не знаю, что делать.
— Слушаю тебя, — сказал Джей. — Говори, в чем дело.
— Это касается… ммм… это касается Матта.
— Хэлстона? Полицейского? Она вспыхнула.
— Мне кажется, это очень серьезно. По крайней мере, для меня. Но он уехал в свой Чикаго, и я не знаю, что мне теперь делать.
Он слушал ее с удивлением.
— Ты говорила ему о своем зрении? Она отрицательно покачала головой, и Джей снова пришел в замешательство.
— Почему?
— Просто потому, что мне вовсе не прибавило уверенности в себе и самостоятельности то, что я стала различать свет и тень.
— У меня другое впечатление, — признался Джей. — Ты выглядишь достаточно самостоятельной. Во всяком случае, мне так кажется.
— Знаешь, с тех пор, как я потеряла зрение, я ни разу ничего не приготовила, не постирала, не сходила в магазин за покупками. Я не имею ни малейшего представления, как утюжить вещи. Я совершенно беспомощна в этом отношении, даже о себе не могу сама позаботиться, не умею делать элементарного. Конечно, я могу научиться и обязательно научусь, но на это потребуется время, а Матт между тем может найти себе кого-нибудь другого, и…
— Хочешь, я отвезу тебя в Чикаго?
— Нет. Вообще-то можно было бы поехать, но я хочу знать твое мнение на этот счет. Стоит ли мне это делать? Я богата, и по завещанию мне достанется значительная часть собственности отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55