Да! Молодчина! – закричал мужской голос за дверью. Собачка радостно залаяла, вторя хозяину.
– Ого! Сэди, девочка моя, ты это видела?!
Минуту спустя Эдриан Сен-Клер появился в дверях, наклоняясь, чтобы одной рукой почесать добродушной питомице за ухом, а другой открыть дверь.
– Привет, Чанс, давно не виделись! Заходи.
– Привет, Эдриан. – Чанс кивнул ему и шагнул внутрь. Он знал Эдриана Сен-Клера со школы, хотя и тогда они вращались в разных кругах. Эдриан был самым популярным парнем в школе, он был лучшим во всех спортивных состязаниях, все девчонки сходили по нему с ума. Он первый преподнес Чансу урок о том, что не все можно купить за деньги.
Собачка требовательно тявкнула и встала на задние лапки, опершись передними о колени Чанса.
– Сэди, ну-ка перестань! Ты уж прости ее. – Эдриан шутливо погрозил собаке пальцем. – Все женщины в этом доме со временем становятся немного порочными.
– Все в порядке, – усмехнулся Чанс. – Аврора готова?
– Вообще-то она еще не вернулась с работы, но, я уверен, она будет с минуты на минуту. Ты – проходи и присаживайся, где тебе удобно. – Эдриан скинул с дивана стопку газет прямо на пол. – Багуэлл только что сделал потрясающий бросок с восьмой базы. Астрос на седьмой, Кабс на пятой, сейчас играет Каминити.
Чанс, расположившись на диване, сразу же увлекся игрой. Телевизор, ежеминутно извергавший шумные взрывы ликования или возмущения болельщиков, был встроен в старинный французский шкаф, стоявший как раз напротив дивана. Эдриан смотрел стоя, так и держа в руках щетку пылесоса.
– Черт! – вскричал Чанс, когда Каминити, едва успевший приготовиться к удару, был беспардонно прерван рекламным роликом.
– Хочешь пива? – спросил Эдриан, выключая из розетки пылесос и сматывая шнур.
– Нет, пожалуй, не стоит, – отказался Чанс. – Бетси Макмиллан вряд ли обрадуется, если я заявлюсь к ней в гости с пивным душком.
– Возможно, ты и прав, но я сегодня ночью не работаю, поэтому решил оттянуться. – Эдриан скрылся в задних комнатах, сопровождаемый белоснежным виляющим хвостиком.
Чанс воспользовался отсутствием хозяина и оглядел комнату. Мебель представляла собой хаотично расставленные старинные предметы, и обстановка, казалось, оставалась нетронутой с тех незапамятных времен, когда была еще вполне современной. Чанса поразило невероятное множество фотографий на стенах. На некоторых из них были просто случайно запечатленные фрагменты спектаклей, большинство же являлись профессиональными снимками, сделанными для прессы или театральных афиш. Были здесь и афиши спектаклей, и вырезки из газет и журналов, заключенные в деревянные рамочки.
Над каминной полкой висели и семейные фотографии Сен-Клеров. Чанс заметил фотографию Авроры, какой она была, когда они впервые встретились: улыбающаяся, жизнерадостная, красивая, она рано расцвела. Она тогда в первый раз пришла посмотреть, как брат играет в футбол, и Чанс с друзьями всю игру пытались выяснить, что за красотка сидит рядом с тетей Эдриана. Наверное, какая-то актриса, не имеющая никакого отношения к лиге их болельщиков. Все были ошеломлены, когда после игры выяснилось, что это всего-навсего младшая сестра Эдриана, не вошедшая в лигу, потому что была еще слишком юной.
Но это не остановило Чанса, и он следил за ней, пока она росла, изредка даже позволяя себе дерзкие фантазии…
Эдриан вошел с охапкой белья и бутылкой пива.
– Игра еще не началась? – Чанс виновато вздрогнул.
– Нет еще. – Он снова сел на диван, и Сэди тут же удобно устроилась у него на коленях.
– Скажи, если она будет тебе надоедать, – предложил Эдриан, сбросив ворох белья на мраморный кофейный столик и садясь в кресло около старинного столика времен королевы Анны. У Чанса похолодела спина, когда он увидел, что ворох, принесенный Эдрианом, состоял преимущественно из женского нижнего белья: нежно-голубой атлас, красный шелк и кружева. Поскольку для Эдриана это было ежедневным, рутинным действием, он спокойно поставил пиво на поднос и принялся разбирать и складывать белье.
– Рори сказала, что ты обещал помочь нам с кредитом. Чанс с трудом оторвал взгляд от кучи трусиков и лифчиков.
– Вообще-то я собирался помочь только в составлении прошения.
– Ну что ж, хорошо, что мне не придется этим заниматься. – Эдриан уставился в телевизоо, где как раз начиналась игра.
– Значит, ты против затеи Рори купить дом и устроить там гостиницу? – спросил Чанс, стараясь не обращать внимания на кружевной лифчик, лежавший прямо рядом с его коленом. Интересно, это Аврора носит лимонно-желтое шелковое белье? Воображение Чанса представило ему такой соблазнительный образ, что ему пришлось поспешно сменить позу и перекинуть ногу за ногу, заметив, как молния на его брюках немного надулась.
– Совсем нет, – ответил Эдриан, – просто я терпеть не могу бумажную работу. – Он взял лифчик и, сложив чашечки вместе, положил его в разноцветную кружевную стопку. – Что ты скажешь, есть у нас шансы получить ссуду?
– Я… мм… не могу сказать точно, пока не ознакомлюсь с финансовым положением всех заинтересованных лиц.
– Да, если у Рори все получится, мы решим хотя бы одну проблему.
– Какую проблему?
– Как ты думаешь, где мы втроем будем жить, когда тетя Вив уйдет на пенсию и захочет вернуться в свой дом? – Он взмахнул атласными трусиками с оборками, обведя руками в воздухе вокруг себя. – Здесь было тесновато, даже когда мы были детьми, а четверо взрослых Бушаров тут явно не уживутся.
– Да, я слышал, что ваша тетя играет в театре. На Бродвее, кажется?
– У нее главная роль в «Хэлло, Долли!».
Чанс посмотрел вокруг, рассматривая все, на что натыкался его взгляд, только чтобы не видеть белья на кофейном столике. Он заметил афишу их школьной постановки «Мальчики и девочки».
– Ба, а я помню это! Ты, кажется, играл там главную роль?
– Да, роль Ская Мастерсона, – подтвердил Эдриан и нетерпеливо указал Чансу на экран телевизора, держа в руке розовые трусики с бабочками. – Господи, кто так отбивает, идиот! Надень очки! – Фыркая от негодования, он снова вернулся к белью.
Чанс посмотрел на него с любопытством.
– Все были уверены, что ты станешь профессиональным актером. Почему ты отказался от сцены?
– У меня были две маленькие сестры на руках, – ответил Эдриан. – К тому же я довольно насмотрелся на изнанку театральной жизни, пока были живы родители: все время в дороге, бессонные ночи в дешевых придорожных отелях, холодные бутерброды в гримерке. – Он покачал головой. – Это не слишком удачный способ растить детей. Когда наши родители умерли, я пообещал Элли и Рори, что они больше никогда не будут спать на полу и питаться бутербродами.
Послышался удар биты, болельщики взревели, и Эдриан повернулся к экрану: игрок бежал от первой базы ко второй.
– Лови его! Лови мяч! – вскричали оба, вскакивая. – Бросай же! Бросай! Бросай!
– Да! Он сделал это! – Эдриан ткнул кулаком в воздух, и шелти поддержала всеобщую радость пронзительным лаем. – Молодцы, правда, Сэди?
В это время дверь хлопнула, и вошла Рори.
– Я прошу прощения за опоздание. – Тяжело дыша, она присела на корточки поприветствовать Сэди. Ее кожа блестела, и яркие кудри густой волной спадали на плечи. – Последняя экскурсия была очень длинной, да потом еще Бобби нашел сразу тысячу мелочей, которые я должна была сделать. Хотя он прекрасно знал, что мне нужно было уйти пораньше!
– Ничего страшного, – взглянул на часы Чанс, – у нас еще есть время, а «Веселая русалка» отсюда совсем недалеко – всего несколько кварталов.
– Отлично, я буду готова через минуту. – Рори повернулась и заметила белье, сваленное на кофейном столике. – Эдриан! Что ты делаешь?!
– Складываю белье. – Он посмотрел на стопку сложенных трусиков и лифчиков, не находя в этом ничего предосудительного.
– Он складывает белье! – Рори кинулась к столику и принялась поспешно собирать пикантные предметы своего туалета, прижимая их к груди и помогая себе подбородком, пока они не стали вываливаться у нее из рук.
– Да что такого? – возмутился, в свою очередь, Эдриан. – Я всегда складывал ваше белье – еще с тех пор, как ты под стол пешком ходила.
– Но не перед гостями же! – Ее щеки залились прелестным румянцем. – К тому же ты опять все перепутал. Я тебе уже тысячу раз говорила, что одноцветные мои, а бабочки и цветочки – Элли.
– Эй, тот, кто жалуется, стирает все белье две недели подряд!
– Ты прав, извини. Но только не делай этого больше перед посторонними, ладно?
Эдриан уселся с пивом на диван.
– Можно подумать, что Чанс никогда раньше женских трусиков не видел.
– Эдриан! – зарычала Рори, но затем смиренно вздохнула и повернулась к Чансу. – Дай мне пять минут, чтобы переодеться.
– Конечно. – Чане неестественно улыбнулся, чувствуя еще большее замешательство при виде кучи трусиков, прижатых к груди Рори, чем когда они просто мирно лежали на кофейном столе. – Не торопись.
– Спасибо!
Преследуемая путающейся у нее под ногами собачкой, Рори убежала.
– Не торопиться? – Эдриан удивленно повел бровями, уставившись на Чанса как на идиота. – Вы уже опаздываете, а ты говоришь женщине, чтобы она не торопилась, когда она собирается переодеваться?
Чанс готов был провалиться сквозь землю, но, будучи человеком рассудительным, пожал плечами и присел на диван.
– У тебя нет сестер, ведь так? – спросил Эдриан.
– Нет.
– Я так и думал. – Злорадно хихикнув, Эдриан отхлебнул пива и вернулся к бейсболу. – Располагайся и чувствуй себя как дома, приятель, тебе придется здесь задержаться.
Глава 5
– Мы опаздываем, да? – спросила Рори, когда Чанс открыл ей дверь своего «БМВ». Тот посмотрел на часы.
– Всего на несколько минут. Ничего страшного.
Рори разгладила тонкую ворсистую ткань своего платья, обошла вокруг машины и уселась на переднее сиденье. Они с Элли прошлись вчера по магазинам и выбрали подходящий наряд. Это было простое платье сапфирового цвета, прямое, чуть ниже колен. Вокруг талии Рори повязала яркий шелковый платок, а волосы собрала сзади тесемкой. Сестра уверила ее, что наряд прекрасен: не слишком простой, но и не слишком вычурный. Пока Чанс вел машину, она размышляла, не лучше ли было бы ей надеть туфли на каблуках вместо сандалий, а ее руки вдруг показались ей чересчур открытыми.
– Как думаешь, там будет много народу? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя в груди у нее, казалось, бились тысячи взволнованных бабочек, и воздуху ей не хватало.
– Не знаю, – невозмутимо пожал плечами Чанс. – По сравнению с общим количеством гостиниц и мотелей в Галвестоне их ассоциация, я думаю, довольно малочисленна. – Ведя машину одной рукой, он выглядел абсолютно спокойным в своей белой рубашке и легких серых брюках. Как это удается некоторым людям всегда знать, что сказать, как одеться и как себя вести?
Закусив губу, Рори смотрела на проносящиеся мимо дома. Они пересекли Бродвей – главную артерию города, соединяющую остров с материком, – затем повернули в маленькую улочку, где все до одного дома были отреставрированы и ухожены. На лужайках стояли старомодные манекены, выставляя па всеобщее обозрение свои раскрашенные лица, игривые наряды и яркие парики – странная причуда галвестонекпх аристократов.
Чанс остановил машину у трехэтажного здания желтого цвета с зеленой водосточной трубой. За деревянным забором располагался крошечный дворик, усаженный цветами. На веранде плетеные стулья ожидали запаздывающих гостей, а на перилах балкона второго этажа царственно возлежала и дремала на солнышке толстая рыжая кошка.
– Ох, – вздохнула Рори, оглядывая всю эту красоту, пока Чане обходил машину, чтобы открыть ей дверь. – Просто сказка! – сказала она, выбираясь из машины.
Он взглянул на дом.
– Макмилланы неплохо поработали. Дом был в полном запустении, когда они купили его. Ты готова войти внутрь?
– Готова, как никогда, – ответила Рори, поглаживая рукой ноющий от волнения живот.
Чанс недоверчиво посмотрел па нее:
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, да. Просто немного нервничаю.
– Отчего? – Он изумленно отпрянул.
– Просто так, – засмеялась она, – я всегда нервничаю, когда мне предстоит встречаться с незнакомыми людьми.
– Шутишь?
– Если бы! – И она сильнее прижала руку к животу, надеясь усмирить нервную дрожь.
– Не понимаю, – сказал Чанс, – ты всегда была такой непосредственной в общении, такой раскованной.
– Непосредственной – да. Но раскованность – это иллюзия. Психологи называют это «болезненной склонностью к общению». – Рори засмеялась, пытаясь обратить все в шутку, хотя сердце ее билось так, что готово было выскочить из груди. – Это такое умное объяснение, оправдывающее дрожь в коленках.
Она подумала, стоит ли сказать ему, что приступ волнения был симптомом совсем другой болезни, но Чанс уже и так смотрел на нее как на тяжелобольную.
– Знаешь, – сказал он, – если тебе это так неприятно, ты совсем не обязана туда идти.
– Нет-нет, – спохватилась Рори, – я хочу. Правда. Волнение пройдет через пять минут после того, как мы войдем. К тому же никогда такого не было, чтобы из-за каких-то нервов я отсиживалась в углу. – Чанс все еще хмурился, и она, сделав над собой усилие, оставила в покое свой живот и взяла его за руку. – Я прекрасно себя чувствую. И хочу сделать то, о чем давно мечтала.
– Ладно, – кивнул он и направился к воротам.
– Только сделай мне одно одолжение. – Рори крепко сжала его пальцы. – Будь некоторое время поблизости, пока я не освоюсь.
Чанс ничего не сказал, ответив ей нежным пожатием руки. Вместе они вошли в ворота дома и поднялись по ступенькам на веранду. Как только они позвонили, дверь тут же открылась.
– Чанс! Это ты! Заходи, – сказала женщина, отворившая им. На ней были шорты, футболка и стеганая жилетка; ростом она едва доставала им обоим до плеч. Через плечо у нее было перекинуто кухонное полотенце, в руках она держала противень. У нее было такое молодое и румяное лицо, что чуть подернутые сединой волосы, казалось, бесстыдно врали о ее возрасте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42