мевру Бут разбудила ее в семь и сказала, что завтрак через полчаса. Она спустилась на пять минут раньше, надев белый халат, который шел к ее лицу, на голове — шапочка, а в руках — чемодан. Пройдя половину ступенек, она растерялась, не зная, куда ей идти. Она смотрела на двери и гадала, которая из них дверь столовой. Вдруг одна из дверей открылась, вышел ван Вийкелен.— Доброе утро, мисс Трент. Сюда, пожалуйста. Он уже работал за столом с какими-то бумагами и письмами. На завтрак подали кофе и бутерброды. Она села напротив, поздоровалась, и он спросил, как она провела ночь.— Вы хотите чаю? Сейчас я попрошу…— Спасибо, я выпью кофе. — Она налила себе кофе в чашку и взяла сандвич. — Я вижу, что вы хорошо спали, профессор. — Какой-то злой маленький чертенок, сидевший в ней, заставил ее добавить:— То, что произошло вчера, так не похоже на ночной отдых, не так ли?Он отложил бумагу, которую читал, и взглянул на Абигайль:— Что это значит?— Ничего, передайте мне, пожалуйста, сахар. Я думала, что вы один из тех, кто не любит разговаривать во время завтрака. — Она мило ему улыбнулась, намазала мармелад на хлеб и, зная, что он продолжает на нее смотреть, стала есть с аппетитом. Через минуту он был снова занят своими письмами.В машине по дороге в больницу он сказал:— Ночью я звонил Одилии, она попросила меня поблагодарить вас за вашу заботу о Нине, передает вам привет и надеется увидеть вас снова. Также ждет, что вы найдете время и напишете ей.— Конечно.Нина проснулась и была спокойной после хорошего ночного отдыха. До операции ее поместили в отдельную маленькую комнату. Девочка поцеловала своего дядю Доминика и Абигайль. Профессор вышел, а Абигайль стала готовить девочку для операции. Медсестра Рицма сказала, что для нее приготовлена комната в доме для медсестер. Она унесла девочку на ультразвуковое обследование, чтобы профессор смог еще раз увидеть расположение монет.Операция прошла успешно. Профессор легко извлек монеты, сделав маленький разрез, который едва ли оставит видимый рубец. Абигайль ассистировала профессору во время операции, четко выполняя все его указания. Она была счастлива, так как у нее не было времени предаваться своим беспокойным мыслям.Она ставила Нине капельницу, когда профессор вошел в палату. С ним был Хенк, который тепло поздоровался с Абигайль, сказав, что очень рад видеть ее снова. В ответ Абигайль что-то быстро проговорила, чувствуя на себе взгляд профессора, говоривший, что ему не нравится ее разговор с Хенком. Когда они вышли, она почувствовала облегчение, подумав о том, что это похоже на ревность, и тут же упрекнула себя: как она глупа — профессор совершенно о ней не думал, она была нужна как медсестра, возможно, он догадался о ее чувствах и пользуется этим. С ее стороны было глупо бросаться к нему вечером, когда он ее позвал… и потом этот поцелуй. Но может быть тысяча причин, по которым мужчина целует женщину, это совсем не означает, что она нравится ему.Все утро она была занята с Ниной. Девочка должна была спать после капельницы. У Абигайль оказалось несколько часов свободного времени.В доме для медсестер ей предоставили ту же комнату, в которой она жила. Она распаковала чемодан, переоделась и поспешила по хорошо знакомым улицам к миссис Маклин. Ей будет приятно снова встретиться с этой женщиной. Они успеют выпить чаю и поговорить до того, как Абигайль нужно будет возвращаться на работу. Она зашла в булочную и купила пирожные.Миссис Маклин встретила ее восторженными возгласами:— Моя дорогая, я знала, что вы вернетесь, но я не думала, что так быстро! Что случилось? За чаем Абигайль ей все рассказала.— Дорогой Доминик, — прокомментировала миссис Маклин, когда Абигайль закончила свой рассказ. — Это так похоже на него — проехать сотни миль, чтобы кому-то помочь. Он обожает Нину, вы сами могли в этом убедиться, и он души не чает в Одилии — она ведь на пятнадцать лет моложе его. Он так грустил, когда она с мужем уехала в Бильбао. Дирк очень хороший человек, вы видели его?— Да, он мне понравился, а Одилия — прелесть.— Вы сказали, что Дирк приедет за Ниной?— Да. Но когда, точно не знаю, все будет зависеть от состояния девочки.— Я думаю, что, когда Нина поправится, Доминик возьмет ее к себе, пока Дирк за ней не приедет. Ему нужна будет няня, чтобы присматривать за Ниной. — Она посмотрела на Абигайль.Абигайль и в голову не приходила мысль, что профессор пригласит ее к себе в дом ухаживать за Ниной.Девочка спала, когда Абигайль вернулась в палату. Вскоре пришел профессор и остался удовлетворен самочувствием ребенка. Он отдал Абигайль новые распоряжения и попросил передать ночной сестре, что придет около десяти.Нина быстро поправлялась. У нее появился аппетит. Она готова была есть все подряд. Просила немыслимую еду: сосиски, чипсы, шарики из теста и гороховый суп. Абигайль с трудом уговаривала ее есть молочные продукты. Наконец ей разрешили съесть долгожданное мороженое.Каждый день Нина поднималась с кровати и сидела на стуле в новом халате, подаренном дядей Домиником. Она была очень красивой девочкой. Через несколько дней она уже сможет играть в детской палате с другими детьми. Единственная причина, по которой ей не разрешали это делать сейчас, заключалась в том, что ей нельзя было есть сладости, которые приносили детям. Профессор заходил ненадолго, разговаривал с Абигайль, интересовался самочувствием своей племянницы и уходил. Однажды профессор увидел, как Нина и Абигайль играют в палате с другими детьми.Нина крутилась на коленях у Абигайль, другие дети баловались на полу, у каждого щеки были надуты из-за засунутого в рот пирожного. Абигайль пела: у нее был голос маленькой девочки, высокий и звонкий. Она пела детские песенки, половину слов которых не помнила и напевала ля-ля-ля, но это не имело никакого значения, потому что дети и так не понимали, о чем она поет. Она пропела половину одной известной песни, как вдруг Нина крикнула:— Дядя Доминик!Абигайль замолчала, будто бы профессор ножом отрезал ей голос. Он прошел в центр маленькой комнаты, дети дружно бросились к нему. Он подошел к Нине и поцеловал ее.— Мне понравилась песня про короля, — сказал он. Это была песня, которую она только что пела.— Вы были здесь и слушали? — спросила Абигайль.— Я не хотел вам мешать.— Я не буду больше никогда петь.— Но вы поете прекрасно. — Сказав это, профессор вышел.Вошла сестра Рицма, Абигайль взяла Нину и пошла укладывать ее спать.Через два дня профессор сказал, что скоро заберет Нину домой. Абигайль поправляла кровать, а Нина, сидя на полу, играла с куклой. Девочка бросилась к нему и обняла его за колени, хохоча на всю комнату.— Маленькая шумная девочка, — ласково сказал профессор. — Вы будете ухаживать за ней, Абигайль. мевру Бут уже имела дело с этим маленьким бесенком, но она постарела и, боюсь, теперь с ней не справится.Абигайль медленными движениями поправляла пеленку:— Надолго, сэр?— Не могу сказать. А почему вы об этом спросили? У вас есть другие предложения?— Нет. Конечно, я согласна.— У Одилии сегодня ночью родился сын, через несколько дней Дирк приедет за Ниной.— Я очень рада за Одилию. Надеюсь, роды прошли хорошо и она чувствует себя прекрасно.— Да, она звонила мне через час после родов. Дирк просто счастлив.— Представляю. Мужчины всегда хотят иметь сыновей.Она готова была отрезать себе язык, увидев, как он побледнел.— Я договорюсь о вашем уходе завтра из дома для медсестер. Сестра Рицма сообщит вам все подробности, — и вышел.Теперь она знала, что будет ухаживать за Ниной, когда девочку выпишут из больницы. Она чувствовала себя счастливой. Она предполагала, что останется в Амстердаме дней на десять, и только потом, когда Нину увезут в Испанию, она поедет в Лондон.Профессор де Вит уговаривал ее пожить в Амстердаме. — У Доминика всегда есть пациенты, которым требуется медсестра, у вас будет работа.Ван Вийкелен мог бы предложить ей это сам, но он никогда так не поступит. Она упаковала свои вещи. Но было еще кое-что: она не получила зарплату, а так как профессор очень рассердился, когда она попыталась вернуть деньги, оставшиеся от поездки, она не хотела больше говорить с ним о деньгах. Видимо, он заплатит, когда она будет уезжать из Амстердама.Они покинули больницу на следующий же день после обеда. Ван Вийкелен сам нес счастливую Нину на руках.— Никто бы не поверил, что совсем недавно я разрезал тебе живот, — смеясь, говорил он.Девочка тоже смеялась и просила рассказать подробно, как дядя Доминик это делал.Он проводил их до машины, и они поехали домой с Яном на новеньком «мерседесе». Дома их тепло встретили мевру Бут и Боллингер. Ван Вийкелен вернулся поздно вечером. Глава 8 Абигайль приготовили комнату, в которой она спала после приезда из Испании. Комната Нины была рядом. Большую часть дня они разбирали детские игрушки и куклы, Нина расположила их так, как хотела. Абигайль пообещала ей перед сном рассказать сказку, если она будет вести себя хорошо, затем раздела девочку и выкупала ее. Они прекрасно понимали друг друга, хотя и разговаривали на разных языках.Нина была в кровати и пила молоко с сахаром и корицей вместо ужина, Абигайль сидела подле нее, рассказывая на английском языке о старой женщине, которая жила в башмачке. Сказка оказалась очень длинной, так как приходилось пояснять каждое слово. Они сидели, обнявшись, и смеялись над тем, как Абигайль произносила по-голландски даже самые простые слова, когда открылась дверь и вошел профессор.Он любезно поздоровался:— Добрый вечер, мисс Трент, я вижу, что вы прекрасно устроились.Он подошел к Нине и поцеловал ее.Интересно, вечером он снова назовет ее «мисс Трент»? А может быть, и не будет никакого вечера. Абигайль понятия не имела, будет ли она ужинать вместе с ним, или одна, а может быть, она будет ужинать с Боллингером и мевру Бут.— Я ужинаю в семь, Абигайль. Надеюсь, что вы составите мне компанию.Ее сердце подпрыгнуло. Она вежливо поблагодарила за приглашение. За несколько минут она была одновременно и «мисс Трент» и «Абигайль»; это кого угодно выведет из себя.Они сидели вдвоем в красивой столовой и ели суп, который подал Боллингер. Профессор молчал.— Я не могу понять, почему вы называете меня то мисс Трент, то Абигайль, — набравшись храбрости, сказала она и посмотрела на него в ожидании ответа.— Я уже когда-то отвечал вам на этот вопрос. Я забываю.— Забываете что?— Вы можете вернуть мне веру в женщин, Абигайль, но на это уйдет слишком много времени. Я разучился верить.Он замолчал и улыбнулся ей.— Я не понимаю, что вы имеете в виду. Вошел Боллингер и принес яйца по-бургиненски, поданные, как и полагается, в глазированных кастрюлях; от них исходил прекрасный запах, она была очень голодна, и профессор тоже. Абигайль ела и не задавала больше вопросов. Потом Боллингер принес фруктовый пирог с кремом.— Как вкусно! — воскликнула Абигайль.— В таком случае возьмите еще кусочек, я не думаю, что это вам повредит, вы такая худенькая.Он был прав. Ей приходилось платить за обеды в больнице, поэтому она ограничивала себя в еде.Кофе пили в небольшой комнате, когда Абигайль протянула ван Вийкелену чашку, он вежливо сказал:— Мы говорили о вас.— Нет, в самом деле, нет!— Вы не понимаете, что я имею в виду, Абигайль. Вы не возражаете, если я всегда буду звать вас Абигайль?— Вы хотите сказать, что больше не испытываете неприязни ко мне?Она была не готова к взрыву.— Дорогая девочка, я никогда…— Конечно, вы невзлюбили меня с первого дня, как мы встретились, — безжалостно прервала она его. — Я не знаю почему — возможно, вы один из тех мужчин, которые не могут терпеть скромных женщин, но вы используете мою скромность в своих интересах.Он серьезно посмотрел на нее, его брови подергивались, и Абигайль поняла, что он смеется. Это ее разозлило.— Ваши глаза прекрасны, у вас ямочки на щеках, вы знаете об этом? — И сладкая улыбка.— Если вы не возражаете, закончим разговор обо мне! Он выполнил ее просьбу без особого сожаления, извинился и вышел, сказав, что ему нужно работать. Она сидела час или два одна, погруженная в свои мысли, смотря на огонь в камине. Она добилась его дружбы, она была в этом уверена, и, возможно, добилась его уважения.На следующий день он дал ей новые указания относительно Нины — ничего особенного, так как девочка быстро поправлялась; она была веселой и жизнерадостной. Ее нужно было только чем-то забавлять и следить, чтобы она не переутомлялась. Уходя, профессор сказал:— Меня не будет день или два, Абигайль, пожалуйста, чувствуйте себя свободной в доме. Боллингер поможет вам. Нине нужно купить одежду, пойдите с ней в магазин на Хуфштрасс и купите все, что нужно. Счет пусть пришлют мне. Нине нужна обувь, на этой же улице есть обувной магазин Пеннокс. Ян отвезет вас.Через два дня они с Яном на «мерседесе» отправились за покупками. Покупали все, что им понравилось, не обращая внимания на цены, как и приказал профессор. Вернулись домой к обеду, потом Абигайль, немного отдохнув, оставила Боллингера присматривать за Ниной и пошла навестить миссис Маклин.Женщина, как всегда, была очень рада видеть ее.— Садитесь, — предложила она, — и рассказывайте ваши новости. Доминик сказал, что он попросил вас остаться с Ниной до приезда Дирка. Он правильно сделал, так как сам не может ухаживать за трехлетним ребенком, а Боллингер и мевру Бут будут баловать девочку, кроме того, в доме сразу же воцарится хаос и беспорядок. Доминик много работает, но это не мешает ему поддерживать комфорт, о котором другие только могут мечтать. Вам нравится его дом, моя дорогая?— Все, что я увидела, произвело на меня большое впечатление, и, кроме того, какой вкус!— Дом принадлежал семье ван Вийкеленов в течение сотни лет, — заметила миссис Маклин. — Будет жалко, если Доминик не женится вновь. Если он уедет к своему кузену, который живет где-то в Гелдерленде и ненавидит городскую жизнь, то дом в Амстердаме будет заброшен или, что еще хуже, продан. Доминику нужна жена, Абигайль, и дети.Абигайль пошевелилась на своем стуле, она размечталась…— Я приготовлю чай, — наконец смогла сказать она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25