Ведь она и сама далеко не идеальна, а он старается, как может, и все это на благо их же семьи. Начитавшись книжек по психологии о том, как надо строить свою жизнь на положительных эмоциях, она послушно следовала их советам, намеренно освобождая свои мысли от критики окружающего и концентрируясь на хорошем. При ее беззлобном сердце находить хорошее в людях и событиях не составляло труда, и в итоге жизнь ее приобрела более или менее стабильную уравновешенность, а когда все вокруг кажется прекрасным, намного проще преодолевать редкие трения с мужем, не заостряя на них внимание и не перенося их на общую картину отношений.
Зоя, несмотря на мелкие стычки с Никитой, мирно вписывалась в их жизнь, хотя Никита никогда не давал забыть, что она в их доме — прислуга. Зоя, молодец, не обижалась. Полина всегда с благодарностью думала, что Зоя старается не обращать внимания на Никиту и этим существенно облегчала ей, Полине, жизнь.
— Все-таки странная немного эта Зоя, — не уставал повторять Никита Полине.
— Да чем она странная? Просто ты не хочешь увидеть в ней человека, вот это действительно странно. — этот спор возникал частенько между супругами и Полину всегда задевало отношение ее мужа к Зое. Почему-то он совершенно не хотел посмотреть на нее другими глазами, несмотря на то, что Зоя была для Полины намного больше, чем просто домработница. Она привязалась к ней, хотя Зоя до сих пор держалась ощутимой дистанции. Эта немногословная исполнительная девушка стала для нее незаменимой помощницей и напарницей в «Гурман клубе». Без Зои это предприятие могло и не получиться настолько успешным. Слаженность в работе и безошибочная подготовка к каждому обеду были осуществимы только благодаря помощи Зои.
— Чтобы ты не говорила, а я не одобряю вашего сближения. Она мне напоминает волчонка. А сколько волка не корми, он все в лес смотрит.
— Да как ты можешь делать такие сравнения? Ужас какой-то. — Полина закусила губу и отвернулась, еле сдерживая более резкие слова, готовые сорваться с ее языка. Надо успокоится и не обращать на это внимания, твердила она себе, как заученный урок. И почему по этому поводу они все время ругались? Что ему сделала Зоя? Он практически с ней и не общается, видится изредка, чем она ему так не угодила? Полина не находила объяснения. Никита обычно достаточно лояльно относился к людям, особенно к ее знакомым, умел с юмором подходить к недостаткам других, легко сходился с людьми, а в случае с Зоей его будто подменили.
— Ладно, Поля, не будем портить себе вечер из-за домработницы. Если она тебе нравиться, на здоровье. Главное, что бы она тебя не разочаровала и не подвела в нужный момент. Ты только не привязывайся к ней слишком. Если тебе уж так хочется кого-то осыпать любовью и лаской, то я согласен стать этим объектом! — Никита заулыбался, пытаясь смягчить тему. Еще не хватало ссориться с Полиной из-за Зои. Эта гордячка вызывала в Никите раздражение одним своим видом. Если ты прислуга в доме — изволь вести себя как прислуга, а не как…. Он не находил слов, чтобы описать, как она себя вела, но ему определенно не нравилось. Даже его подчиненные на работе не держали так высоко свою голову. Каждый сверчок знай свой шесток. Зоя, похоже, шестки перепутала .
Он таких девиц в своей жизни встречал и немало. Девушки подобного пошиба обычно про свой гонор быстро забывали, как только начинали думать, что в лице Никиты им светит работа, деньги или другие блага. Он быстро обламывал их мнимую неприступность, научившись манипулировать их зависимостью от него. Чем выше взлетала кривая его успеха, чем больше власти и денег оказывалось в его руках, тем меньше сопротивления встречал он со стороны женщин, особенно тех, кто стоял на более низкой социальной ступеньке. Тем паче раздражало его поведение Зои, которая всем своим видом излучала достоинство и четко держала дистанцию. Не то, чтобы она зацепила его, как женщина, но ее позиция жутко раздражала его, а Полинина привязанность к ней только добавляла масла в огонь.
Была еще одна причина, по которой он недолюбливал Зою. С самого начала отношений с Полиной он установил границы невторжения на его территорию, и Полина научилась не совать свой нос в его дела. Перед женой у него выработался определенный стиль поведения, отвечающий, по его мнению, ее представлениям о муже, но в его жизни существовало множество разных отношений и типажей, для каждой из сторон его жизни у него был в запасе имидж, подходящий для данной ситуации. Корни этого уходили, в детство, когда, будучи маленьким мальчиком, он старательно подыгрывал родителям, вживаясь то в одну, то в другую роль, в поисках родительской любви, близости к матери и отцу, вечно враждующих, вечно ненавидящих друг друга. С тех пор он уяснил, что к разным людям требуется разный подход, твоя истинная сущность никого не интересует. Хочешь добиться успеха, играй на наивности других людей, принимающих роль, подготовленную специально для них, за чистую монету. Это давало власть, контроль, удовлетворение. До настоящего момента отделять Полину от его других ипостасей удавалось довольно хорошо. И даже наличие любовниц, которых он заводил обычно не из нужды в хорошем сексе, а из необходимости использовать ту или иную женщину для достижения определенной цели, никогда не доходило до стадии, угрожающей его семейному благополучию.
До тех пор, пока однажды он не был замечен Зоей. Глупо, конечно, было, с его стороны так открыто разъезжать по городу с той девицей, но обычно он знал, где может быть Полина, и в тех местах не появлялся, а вот маршрут домработницы он не учел, упустил. Он не подал виду, что заметил Зоино открытие, решил подождать, как она себя поведет. Она тоже не подала виду, вела себя, как ни в чем ни бывало, разве что еще большей дистанции стала придерживаться, но Полине точно не настучала. Никита судил о людях по себе. В то, что Зоя просто не считала нужным вмешиваться не в свои дела, он бы ни за что не поверил. А вот то, что она просто затаилась и выжидает удобного случая, чтобы шантажировать его этим, он вполне мог вообразить. С тех пор неприязнь Никиты к подопечной Полины приобрела то, что искала — основу. Нечто, на что он мог опереться, строя планы избавиться от нее, видя в ней потенциального врага. Открыто идти против нее он не мог, не рискуя нарваться на скандал с женой, но подспудное ожидание момента, повода для того, чтобы выкинуть изолировать ее от своей семьи, началось.

Из дневника Зои
Удивительно, но после того, как я начала заниматься английским (благодаря Полине!), я обнаружила, что уже понимаю, о чем они там в клубе разговаривают. И даже что-то ответить могу, если спрашивают. Прогресс налицо. Сама себе радуюсь. Змей этот однажды услышал, как я что-то бормочу на английском, засмеялся, нехорошо так засмеялся, словно я и не способна вовсе что-то выучить. В принципе. Сказал, надо зарплату удвоить, наша домработница теперь англо-говорящая. Не забывает напомнить мне мое место. Как будто я хоть на секунду могу забыть об этом.
Недавно Полина сказала, что все в жизни происходит к лучшему. Если это так, то почему у них с мужем завести ребеночка никак не получается? Разве это к лучшему? Вроде, все у них есть, и Полина такая хорошая, почему же детей им бог не дает? Я вот думаю, может это он не заслуживает, муж ее? Не нравится он мне, и все тут. Зло от него исходит. Однажды попросили они меня помочь в его офисе с приемом одним. Если бы он знал, чего я только от его сотрудниц не наслышалась! Полине они об этом боятся сказать, а при мне не стеснялись. Гадости в нем немерено. Полина его обожает, а по мне так он на удава похож, холодный весь такой, скользкий, противный. Она не знает, какой он двуличный, он умудряется не показывать ей этого. Зачем-то постоянно провоцирует меня на то, чтобы о Полине плохо отозваться. Недавно завел песню, что жена его, мол, неуравновешенная особа. Спросил об этом под соусом, как мне с ней работается, как я выдерживаю ее перемены настроения. Думал, ирод, что я попадусь на крючок и начну о ней гадости говорить. И как только у него язык поворачивается о Полине что-то плохое говорить! Это при его-то гадких внутренностях! Он не догадывается, сколько я о нем знаю. И хорошо. Иначе бы давно меня уволил. От него все можно ожидать, это я уже хорошо поняла. Жаль, что Полина не видит этого. Это я не от зависти к их семье, нет. Мне за Полину обидно, она лучшего достойна.
Наступил отпускной период и большинство знакомых разъехались. Собрания клуба временно прекратились, решили подождать до осени. Оказавшись с кучей свободного времени на руках и полной воодушевления, Полина, к неудовольствию Никиты, вновь начала визиты к врачам. На это раз она решили предпринять более кардинальные меры и очередным шагом к беременности стала попытка завести, как говорят обыватели, ребенка «из пробирки». Они обратились в самый лучший центр, где Полиной занялась чудесная врач Людмила Алексеевна. Милая и очень внимательная к состоянию своей пациентки, Людмила Алексеевна была настроена изначально очень оптимистично, но, когда выяснилось, что организм Полины производит неспособные к развитию яйцеклетки, на попытках Полины забеременеть и выносить своего ребенка можно было поставить крест. Людмила Алексеевна, в отличии от совсем приунывшей Полины, смотрела на ситуацию иначе. Она, немедля, предложила ей еще варианты, из которых один был наиболее максимально приближен к естественной беременности. Этим вариантом было использование донора. Если Полина и Никита согласятся на этот метод, то отцом ребенка (при удачном исходе) будет по-прежнему Никита, объяснила им Людмила Алексеевна, а Полина выносит ребенка, как и положено при обычной беременности, но только вот генетической хозяйкой ребенка будет другая женщина. При этом они вправе либо использовать клетку неизвестного донора, либо предложить свою знакомую или родственницу. Во всех остальных вариантах, типа суррогатной матери и усыновления, участие Полины исключалось. Именно поэтому Полина ухватилась за эту идею двумя руками.
— Какая разница, что гены будут не мои, ведь я же фактически от начала до конца буду матерью этого ребенка, а ты — отцом. Мы не должны упускать эту возможность. Это лучше, чем усыновление, согласись, Никита! — возбуждение Полины переполняло ее. После отчаяния вновь появилась надежда. И почему ее до этого никто про это не сказал? Ведь она могла бы уже иметь ребенка, начав они все это раньше. Она все еще может родить ребенка! Никита, напротив, не был в восторге от этого.
— Зачем нам это, Поля? Неужели мы никак не можем наслаждаться нашей жизнью без этих истязаний? И еще, если и эта надежда не оправдается? Что потом?
— Потом? — взгляд Полины неожиданно стал спокойным и уверенным, — потом мы попробуем следующий шаг, который будет предложен врачами. Я не вижу дальнейшего смысла в моей жизни без ребенка.
— Это уже своего рода сумасшествие. Болезнь, если хочешь. Одержимость.
— Называй, как хочешь. Мой мнение это не изменит, ты знаешь.
Никита в итоге согласился. Ему просто хотелось поскорее закончить со всем этим, чтобы Полина, наконец, отстала от него. Вся эта эпопея уже сильно его утомила, он давно уже не хотел никакого ребенка, никаких попыток. Единственное, чего он хотел — это спокойной жизни, как раньше. Но, похоже было, что Полина не даст ему этой спокойной жизни до тех пор, пока не заполучит ребенка. Усыновление он категорически не воспринимал, еще не хватало растить совершенно чужого ребенка, приходилось соглашаться на донора. По крайней мере, в этом случае он-то уж точно будет родным отцом.
В большинстве подобных случаев пара предпочитает использовать совершенно неизвестного донора. Это намного безопаснее в том отношении, что женщина — донор лишена всякого шанса вмешиваться в жизнь ребенка. Правда, в этом случае ты никак не можешь предположить ни характер, ни точную внешность донора, так как фотографии и всякий личный контакт по процедуре исключаются. Только общие данные — рост, вес, цвет волос, глаз, национальность и так далее. Полина не хотела неизвестного донора. Почему-то ее это пугало. Она, по совету врача, все же прошлась по файлам с возможными донорами, но все это были такие абстрактные личности для нее, что она не могли морально примириться с тем, что, идя на такой шаг, она не знает, чей это будет ребенок.
Сомнения эти трансформировались в полную уверенность, когда однажды, ожидая, пока Людмила Алексеевна принесет новые файлы, Полина оказалась случайной свидетельницей разговора двух подруг, которые пришли зарегистрироваться на процедуру донорства.
— Знаешь, меня все еще сомнения гложут, — одна из девушек держалась неуверенно, даже голос у нее был тихий, невыразительный. — Все-таки, идти на такое… С одной стороны, помогаешь несчастным бесплодным, с другой — отдаешь частичку себя. А потом даже и знать этого ребенка не будешь.
— Да что тут сомневаться, — вторая девица обладала более решительным и громким голосом и несколько нахальной внешностью. — Тебе деньги нужны? Нужны. Триста баксов на дороге не валяются, подруга. Сдал — и забыл. И гуляй на здоровье. И эти ущербные тетеньки меня совершенно не волнуют, меня волнует, сколько они готовы мне заплатить.
Полину прямо-таки передернуло от услышанного. Если все доноры такие, то ее этот вариант определенно не устраивал. Казалось бы, она так страстно хотела ребенка и даже готова была усыновить чужого, а тут вдруг застопорилась. Она вбила себе в голову, что если уж идти на смешение генов Никиты с чужими, не принадлежавшими самой Полине, то ей бы хотелось знать, чего ожидать. Пусть не она будет генетической матерью, но она хотела иметь хоть какую-то иллюзию контроля над процессом. Но как выбрать женщину, если тебе не разрешают иметь доступ к их файлам, знакомиться с ними, да и что даст однодневное знакомство? Родственники исключались, потом проблем не оберешься, кто чей ребенок будут напоминать всю жизнь. Она вообще не собиралась никому, даже самым близким родственникам и подругам, говорить о том, на что решилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40