И Олег — часть этой жизни. Полина решила потихоньку улизнуть, не учтя наблюдательности Олега. Он заметил, как она выходила из дверей кафе, но не двинулся с места. Часом позже он позвонил ей, предложив встретиться.
— Я сейчас занята, Олег, — попыталась отделаться Полина. Настроения видеть его сейчас, когда в памяти был еще свеж его разговор с коллегами, не было никакого.
— Хорошо. Когда ты освободишься?
— Не знаю точно.
— Через час? Через два? Когда? — спокойно, но настойчиво он требовал своего.
— Давай вечером, хорошо?
— В семь я подъеду к тебе.
— В семь дочка еще не спит, я не могу пригласить тебя.
— Тогда позже. Я тебе позвоню.
Полины была удивлена — обычно он днем не звонил. Она была горда собой — горда тем, как она нашла силы отказаться от встречи с ним. Еще пару часов назад она бы не удержалась и выкроила хоть полчаса на встречу с ним. Неужели отрезвление началось? Или осознание того, что они принадлежали к совершенно разным мирам, все-таки сделало свое дело?
Вечером он так и не позвонил, и она уже уснула, когда среди ночи ее разбудил телефонный звонок.
— Уже спишь? — голос Олега был немного сиплым, словно он заболел.
— Что у тебя с голосом?
— Да так, сорвал. Пришлось немного поорать, вот и хриплю теперь. Я зайду?
— Заходи.
Она поднялась с дивана, пригладила волосы и открыла Олегу дверь. Поймала себя на том, что совсем не горит желанием видеть его сейчас. Когда он вошел, он сразу уловил перемену в ее настроении.
— Ты в порядке?
— Да, просто не проснулась еще. — Полина зябко повела плечами, словно замерзла.
Он попытался поцеловать ее, но она уклонилась.
— Пойдем сначала выпьем чего-нибудь, чтобы проснуться.
— Я разбужу тебя, не волнуйся, — улыбнулся он и обнял ее.
— Не сейчас, — Полина увернулась и прошла на кухню.
Олег сел у окна и закурил. Внимательно смотрел, как она заваривает кофе и раскладывает чашки с блюдцами на столе.
— Почему ты сегодня не подошла ко мне в кафе? — спросил он ровным будничным голосом.
Полина застыла.
— Ты меня видел?
— Да. Так почему ты не подошла?
— Не хотела вам мешать, — она посмотрела ему в глаза, но его взгляд оставался непроницаем.
— Значит, ты слышала наш разговор?
— Так, отрывки, там было шумно. — Полине стало неловко, словно ее застукали за подсматриванием в замочную скважину. — Надеюсь, вы не обсуждали государственные тайны?
Он ничего не ответил. Выпил кофе, выкурил еще одну сигарету.
— Ладно, проехали.
— Олег, я не хотела бы, чтобы ты подумал…
— Я ничего не подумал. Послушай, — он коснулся ее щеки. — не напрягайся по этому поводу.
— Да, я, собственно, что… — Полина несла бессмыслицу, потому что ответить что-нибудь вразумительное не могла. Ее ведь на самом деле взвинтило услышанное, но обвинить человека в том, что выполняет свою работу было бы просто глупо. Она не хотела казаться снобом в его глазах.
В этот вечер все было, как всегда. Почти, как всегда. Но оба сделали вид, что не заметили разницы.
В последующие встречи Полина мужественно пыталась сблизится с Олегом, расспрашивала его о его работе, планах, но он только отшучивался.
— Ты прямо, как верная жена, встречаешь вопросом — «Как прошел день, дорогой?». Так скоро разбалуешь, я уже прямиком к тебе домой буду ездить.
Полина улыбнулась. Роль жены в ее планы точно не входила, она просто хотела побольше узнать о нем.
— Только ты учти, что муж из меня никакой, — продолжал Олег. — Из семи суток недели дома провожу от силы одни, остальные — то плановое дежурство, то срочный вызов. Это тебе везет — я к тебе только в хорошем настроении прихожу. Ты меня злого и пьяного не видела!
Хоть и говорилось все это шутливым тоном, но видно было, что Олег явно провоцирует Полину, надеясь вытянуть из нее более определенную реакцию, дать которую она была не готова.
Обстановка на работе у самой Полины накалялась. Уже ушли некоторые сотрудники, сославшись на нестабильный доход. Полина нервничала, много курила не могла найти выход из ситуации. Амбиции не позволяли спустить агентство на более низкую ступень, возможности не позволяли держать его на прежнем уровне. Единственной отдушиной от стресса были короткие встречи с Олегом, когда она, несмотря ни на что, забывала на время свои проблемы. Однажды так получилось, что Олег встретился с Ангелиной. Он приехал рано и Полина, поколебавшись, решила пригласить его, хотя Геля еще не спала. Они мило побеседовали, но Олег сразу же заметил, что внешность у Гели не совсем славянская.
— У тебя что, муж был не русский?
— Русский. Но какие-то примеси там были, точно не знаю. Ты, как всегда, все замечаешь. — усмехнулась Полина, несколько смутившись. Хотя она уже привыкла к этому объяснению, Олег был не первый, кто спрашивал об этом, и легенда о кровных примесях бывшего мужа давно стала частью семейной истории.
— По девочке видно. На тебя вообще не похожа.
— Бывает и так.
Этот разговор всколыхнул в Полине воспоминания о Зое и Никите. Неожиданно ее в голову пришла отчаянная мысль. Олег — тот самый человек, который, возможно, может чем-нибудь ей помочь. История гибели Зои, так давно терзавшая ее глухой болью в сердце, не отпускала Полину.
— Олег, а если бы я тебя попросила раскопать кое-что для меня из архивных данных, ты бы смог? — осторожно спросила она.
— Смотря что. А в чем дело? — он закурил, поглядывая на явно разволновавшуюся Полю.
— Да, дело давнее, даже не знаю, как начать. Была у меня одна знакомая, Зоя Солодцева, работала у меня. Однажды, когда я была в отъезде, она пропала. А потом мы выяснили, что она попала под машину и умерла.
— И что?
— Ну, понимаешь, тогда мне показалось это все несколько странным. Она мне оставила тогда дорогой подарок, словно знала, что больше не встретимся. Но тогда я ничего не могла узнать, кроме того, что она попала под машину.
— Если тогда дело о подозрении в убийстве не открыли, то вряд ли я что-то смогу узнать. А когда это было?
— Лет пять назад. Это давно?
— Достаточно. Дело, скорее всего, записали, как ДТП, повлекшее смерть пешехода. Может, водителя наказали. А может так и составили, что она сама виновата. Так что именно ты хочешь узнать?
— Вот именно это и интересно — как произошла смерть? — у Полины загорелись глаза. — Сама она под колеса кинулась, случайность или на нее специально наехали?
— А что тебе это даст?
— Пока не знаю. Пищу для размышлений.
— Ну, давай попробуем. Давай запишу, как звали, когда погибла, где погибла.
— Звали Зоя Солодцева. Погибла… — тут Полина запнулась. А ведь она даже не знала точной даты смерти. — Я только знаю, в каком месяце и году, но точной даты не знаю. Где — в Москве, точнее тоже не знаю. Муж это выяснял тогда, и справку о смерти родне высылала, но он не сохранил копии документов и я не хочу к нему звонить по этому поводу.
— Ладно, давай пока, что знаешь. Там посмотрим. Попрошу ребят в архиве покопаться.
Через пару дней он позвонил и немного озадаченным тоном сообщил ей, что найти удалось немного.
— Знаешь, в тот месяц, который ты указала, среди умерших человека с таким именем в архивных списках нет.
— Как нет? — Полина в это время находилась в офисе и находившаяся рядом секретарша заметила, как шеф побледнела.
— Так вот — нет. А ты уверена, что фамилия верна?
— Да, я ее паспорт не раз видела.
— Тогда другой вопрос — а ты уверена, что…
— Что?
— Ладно, у меня тут кое-какие соображения появились. Я тебе потом перезвоню.
То, что выяснил потом Олег, ввергло Полину в полнейший шок. Оказалось, что женщина с именем Зоя Солодцева числится проживающей в городке Заречный, жива и невредима. Но попытки дозвониться туда ничего не дали. Дом, в котором она была прописана, давно уж продан другим хозяевам, и те ничего о Зое не знают, кроме того, что из городка она уехала года четыре назад. Однако больше нигде ее следов не зафиксировано.
— И что ты об этом думаешь? — спросил Олег. Сам-то он вполне четко понимал, что дело тут воняет гнильем. Либо Полинин муж наврал по каким-то причинам, либо эта дамочка Солодцева умело состряпала свое исчезновение, что тоже «с душком».
— Я даже не знаю, Олег.
Полина была бледна, как полотно. Столько лет она переживала по этому поводу, столько всего передумала, пролила слезы о человеке, который, оказывается, и не думал умирать!
— Я ничего не понимаю. Почему тогда Никита сказал, что она мертва?
— Никита — это муж?
— Бывший.
— Я тоже не понимаю, но выглядит это очень фигово. То, что я узнал сейчас, было несложно, но если ты хочешь копаться дальше, это уже сложнее. Надо допрашивать твоего мужа, бывшего, — добавил он с улыбкой, видя, как передернулась Полина, — надо искать следи родни Солодцевой, выяснить, не меняла ли она фамилию и так далее. На все это нужны санкции, а у нас как такого дела нет. Все, что есть, так это сбежавшая совершенолетняя девушка, имеющая право сбежать, и изовравшийся муж, тоже имеющий право врать жене по личным причинам. А на этом дело не сошьешь.
— Так вот эти личные причины мужа и есть самое интересное, Олег. Я думаю, в них и есть разгадка.
— Ты хочешь копаться дальше? Я могу дать тебе телефон тех людей, которые живут в бывшем доме твоей беглянки. Но большего я пока сделать не могу.
Полина молчала. Ей требовалось время переварить все это. И ей было необходимо поговорить с Никитой. Только после этого можно что-либо предпринимать.
— Я попытаюсь поговорить с бывшим. Как что-то узнаю, я тебе скажу. Пока ничего не ясно. Полная ерунда получается, и я в этой истории выхожу самой главной идиоткой. По любому.
Олег не стал настаивать на своей помощи. У него и своих дел хватало, а это было давним и запутанным, тем более концов не найти. Слишком много усилий надо было бы приложить, чтобы выяснить, в чем там дело. Если Полина рассказала все, как есть, то, скорее всего, это банальная история интрижки ее мужа и домработницы, которую потом они решили почему-то замять и скрыть от Полины таким дурацким способом. Может, девка попыталась шантажировать мужика, тот ее и выгнал в шею. Олегу совершенно не хотелось копаться в белье Полининой семьи. Если она хочет выяснить подноготную, пусть узнает это у своего муженька. Когда он сказал Полине о своих соображениях, она как-то странно отреагировала. Не слишком огорчилась, но и пылу не убавила. Она не собиралась останавливаться в своих поисках. Теперь, когда она знала, что Зоя жива, повод поговорить с Никитой был очень серьезный. Чутье подсказывало ей, что не все так просто, как думает Олег.
После того, как Олег ушел, она схватилась за телефонную трубку и стала искать Никиту. Через общих знакомых она нашла его новый телефон, но, к своему разочарованию, выяснила, что он уехал в Арабские Эмираты и будет не раньше, чем через месяц. Искать его за границей и выяснять такой щекотливый вопрос по телефону было бы нелепо, поэтому она решила дождаться его возвращения.
Дни неслись на бешенной скорости, не прибавляя радостных новостей. После того, как ушел еще один из поваров, Полина совсем приуныла. Если они не поймают крупный заказ в ближайшее время, дело швах. Отношения с Олегом тоже пошли на убыль. Незаметно, без ссор и скандалов, страсть теряла свой накал. Последней каплей стала неприятная сцена, случайной свидетельницей которой стала Полина. Они как раз отъезжали от дома Олега, как он вдруг увидел кого-то из знакомых. Знакомый, видимо, был очень нужен ему, так как, быстро бросив, что ему надо перекинуться с парнишкой парой слов, он оставил Полину в машине, и бросился вслед за парнем за угол дома. После десятиминутного ожидания Полина потеряла терпение и пошла взглянуть, куда исчез Олег. Завернув за угол, она застыла на месте. Парень валялся на земле, обхватив голову руками, словно защищаясь, а Олег стоял рядом и курил. Смысл происходящего был ясен.
— Поговорим еще, — бросил Олег синему от страха парнишке. — Идем, — это уже относилось к Полине, которая никак не могла совладать с выражением отвращения на лице.
Когда он довез ее до дому, они поднялись к ней, не произнеся ни слова. Устроившись на кухне привычным движением, Олег задымил сигаретой и долго смотрел в окно.
— Останемся друзьями? — вдруг задал он неожиданный вопрос.
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Слушай, сладкий. Однажды ты спросила меня, почему я не сразу сказал тебе, чем занимаюсь. Тогда ты не поняла меня. Теперь, наверное, понимаешь лучше. Люди из твоего мира не хотят признавать, что кто-то должен делать за них грязную работу. Да, я признаю, что мы не чистюли и не аристократы, и методы наши не слишком сентиментальны. И я не исключение. Но кто-то должен это делать, понимаешь? — Олег говорил все это так, словно объяснял прописные истины. Он не оправдывался, не нападал, он просто объяснял ситуацию. — Я не умею делать ничего другого. И я согласен отбить чьи-нибудь мозги ради того, чтобы ты и твоя дочь могли спокойно спать и спокойно ходить по улицам. Но я знаю, что тебе это трудно принять. Ты устроена по-другому, а я никогда не верил в то, что железо можно приклеить к стеклу.
Полина молчала. Она понимала, что он прав. Люди ее круга могли часами обсуждать статьи из газет, рассказывающие о беспределе в правоохранительных кругах, но никто из них не хотел признать, что жестокость эта порождена жестокостью, и что в большинстве случаев эти люди работают на них — общество, которое знает об обратной стороне жизни только по газетам и теленовостям.
— Я понимаю, — наконец произнесла она. — Но я не думаю, что мне это когда-нибудь станет близким. И вряд ли я смогу избавиться от ощущения, что твои руки час назад жестоко избивали кого-нибудь, прежде чем ласкать меня. Даже в твоих объятиях я не смогу забыть об этом. Прости, Олег, я просто… Я не осуждаю тебя, я все понимаю, но… Не знаю, как сказать. Я просто другая.
— Это я заметил. Поэтому и предложил остаться друзьями.
— Ты не обижайся, Олежек. Может, нам стоит все-таки попробовать? Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой.
Олег лишь покачал головой. Зачем оттягивать конец, если он неизбежен? Если Полина захочет этих отношений, она всегда сможет найти его, подумал он, но только вот навряд ли это произойдет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40