Легкий стук в дверь заставил Илая вздрогнуть. Неужели это опять Рона со своими претензиями? Он подошел к двери и резко распахнул ее.
На пороге стоял молодой китаец. Он молча протянул Илаю толстый конверт, квитанцию и жестами попросил расписаться. Илай достал несколько монет, вручил их китайцу и забрал конверт. Китаец поклонился и ушел.
Держа в руках толстый конверт, Илай не торопился вскрывать его.
Он знал, что находится внутри. Деньги от Линь Кэ.
Как же ими распорядиться?
Линь Кэ беспокойно расхаживал по комнате, снова и снова перебирая в уме подробности телефонного разговора с американским летчиком. Почему тот спросил, сколько времени понадобится для переработки опиума в героин? Что скрывалось за этим вопросом: простое любопытство или тайный умысел? После долгих раздумий он все-таки решил, что летчик спросил про героин из праздного любопытства.
Линь Кэ давно получил и тщательно проверил информацию об Илае Кейгане. У летчика дважды были неприятности с законом, он занимался контрабандой наркотиков, и, следовательно, его не стоило опасаться и подозревать в ведении двойной игры. Просто американцу нужны деньги, и он охотно согласился выполнить поручение Линь Кэ.
И все же старый китаец ощущал внутреннее беспокойство. Больше всего ему не нравилось, что Кейган приказал его людям на аэродроме оставить в живых этого хитрого и всюду сующего свой нос полицейского Ван Фусэна. Линь Кэ не давал ему таких полномочий! Правда, когда он попросил американца объяснить свое поведение, тот убедительно ответил на все вопросы.
Линь Кэ остановился посреди комнаты и неожиданно улыбнулся. Все-таки Илай Кейган блестяще справился со сложным и опасным заданием, и стоит подумать над тем, чтобы и в дальнейшем использовать его как перевозчика грузов.
Линь Кэ всегда доверял своей интуиции, и сейчас она подсказывала ему, что американец поступил правильно, не убив полицейского, и дальнейшее сотрудничество с ним может оказаться весьма плодотворным.
Что касается сомнений и неясных страхов, так их надо просто отбросить в сторону! У Линь Кэ имеются другие, давние партнеры, поведение которых вызывает тревогу, и главный из них — Сандер Вановен. А этого американца пока опасаться не следует. Как только Линь Кэ почувствует с его стороны хотя бы малейшую угрозу или обман, он расправится с ним без колебаний.
В дверь позвонили, и Линь Кэ быстро подошел к переговорному устройству:
— Кто это?
— Это Йн Чань, достопочтенный. Вы не могли бы уделить мне несколько минут?
— Хорошо, сын мой, сейчас я впущу тебя.
Ожидая, пока Йн Чань поднимется, Линь Кэ стоял около двери, и на его губах играла зловещая усмешка. Если завтра его план удастся, то, помимо прочих выгод, он получит в свое распоряжение человека, который в дальнейшем будет выполнять такие же опасные поручения.
Убив Сандера Вановена, Йн Чань запятнает свои руки кровью и будет вынужден еще долго служить Линь Кэ.
Старый китаец покачал головой. Как все-таки глупы и самонадеянны эти юнцы! Неужели они искренне верят в удачу и даже не задумываются над тем, что каждый следующий шаг приближает их к пропасти?
Ведь если завтра Йн Чань убьет этого белого дьявола Сандера Вановена, то он попадет в прямую зависимость от воли и желаний Линь Кэ.
Старый китаец снова подумал об Илае Кейгане. В случае необходимости устранить его можно будет руками этого горячего юнца Йн Чаня, тем более что и он сильно ненавидит людей белой расы.
Ван Фусэн вернулся на работу только к полудню.
Сначала ему пришлось долго возиться с лодкой, чтобы она причалила к берегу, а когда это удалось, обнаружил, что находится далеко от Гонконга. Еще два часа он потратил на то, чтобы добраться до острова, снять за небольшие деньги, оказавшиеся в кармане пиджака, дешевый номер в маленькой гостинице и привести себя в порядок.
Он с наслаждением принял ванну, переоделся в только что купленную одежду и начал осматривать свой старый костюм, в котором лазал по кустам и ползал по траве возле заброшенного аэродрома. Костюм совсем потерял вид, порвался, и привести его в порядок было невозможно. Ван Фусэн усмехнулся Дорого же ему обошлась ночная вылазка!
Голова все еще болела, но он даже и мысли не допускал о том, чтобы обратиться к врачу. За визит к частнику придется выложить кругленькую сумму, а полицейскому доктору показываться и вовсе нелепо Как ему объяснить происхождение многочисленных ран и синяков?
Ван Фусэн думал и о том, что ему ни в коем случае нельзя сообщать своим начальникам и коллегам о ночном эпизоде на аэродроме. Во всяком случае пока Во-первых, ему было стыдно, что ночная операция закончилась полным провалом, а во-вторых, полиция сразу же арестовала бы Кейгана, а его арест пока не входил в планы Ван Фусэна и казался бессмысленным. Летчик, разумеется, начнет все отрицать, прямых улик против него нет, а Линь Кэ так и останется на свободе, но будет вести себя еще осторожнее.
Единственно верное решение — встретиться с Кейганом, попытаться склонить его к сотрудничеству и убедить в необходимости дальнейших совместных действий На рабочем месте Ван Фусэн сразу занялся бумагами, скопившимися за время его отсутствия, и был рад, что никто из коллег не пристает к нему с вопросами, не расспрашивает, где он так долго пропадал и почему.
Как правило, полицейские из Бюро по борьбе с наркомафией много служебного времени проводили вне рабочих кабинетов, и это считалось нормальным явлением. Правда, бумажной работы тоже хватало, что всех страшно раздражало.
Ван Фусэн однажды читал об американских полицейских, сетовавших, что каждый день им приходится терять драгоценные часы на заполнение всевозможных форм, составление отчетов и рапортов, вместо того чтобы стоять на страже закона и ловить преступников. Ван Фусэн искренне сочувствовал им, но думал о том, что американская полицейская бумажная волокита не идет ни в какое сравнение с той, которая существует здесь, в Гонконге.
Ближе к вечеру Ван Фусэн управился с неотложными делами и позволил себе ненадолго отвлечься от работы и передохнуть. Он откинулся в кресле, закурил сигарету и прикрыл глаза, но мысли об американском летчике не давали ему покоя. А почему бы не позвонить ему и попросить о встрече? Если Кейган наотрез откажется, тогда можно прибегнуть к другому, более действенному способу — запугиванию и угрозам.
Ван Фусэн усмехнулся и покачал головой. Он уже на собственном опыте убедился, что Кейган — смелый мужчина, с твердым характером, и запугать его будет нелегко. — Он снял телефонную трубку и набрал номер коммутатора отеля «Хилтон». Телефонистка любезно ответила ему, что мистер Кейган в данный момент отсутствует и весь вечер его не будет в отеле. Ван Фусэн вежливо поблагодарил ее и уже хотел повесить трубку, как она вдруг добавила:
— Мистер Кейган оставил записку, в которой сообщил, где в случае необходимости его можно разыскать Ван Фусэн крепко сжал трубку и бесстрастно спросил:
— Где же?
— С восьми часов вечера он будет на приеме, который устраивается в доме мистера Сандера Вановена.
В доме Сандера Вановена… Ван Фусэн прикурил новую сигарету и сосредоточился на том, что ему известно о Вановене.
Он британец по происхождению, но уже несколько поколений клана Вановенов живут в Гонконге.
Очень богатый и влиятельный человек. Бабник, пьяница, со вздорным характером. Женат в третий раз. С полицией дела не имел, за исключением двух случаев, когда его пытались арестовать за антиобщественное поведение и избиение людей, но оба раза не доходило до суда. Ничего удивительного, Сандер Вановен — один из могущественных людей Гонконга, и ему ничего не стоит дать крупную взятку полицейским и суду. С презрением относится к людям желтой расы и не скрывает этого.
Ван Фусэну доводилось много раз слышать о так называемых приемах, которые Сандер Вановен устраивал у себя дома по случаю наступления китайского Нового года. Рассказывали, что его гости напивались до бесчувствия, употребляли наркотики и устраивали самые настоящие оргии, но официальных жалоб в полицию не поступало, и придраться было не к чему.
Слишком богатым и влиятельным человеком в Гонконге был Сандер Вановен, и связываться с ним никто не хотел.
Зная о презрении Вановена к людям желтой расы, Ван Фусэн пришел к выводу, что на вечеринку Сандер пригласит лишь нескольких нужных ему китайцев, и для обслуживания наймет именно китайцев, а не европейцев. Официантов наверняка будет очень много, и, значит, у него есть шанс проникнуть в дом Сандера Вановена, чтобы поговорить с одним из гостей — Илаем Рейганом.
Ван Фусэн был уверен, что Вановен не вспомнит его, ведь они виделись всего дважды, да и то мельком.
Оба раза они встречались в 1967 году на фабрике, когда Ван Фусэн, тогда еще простой полицейский, выезжал туда в составе группы для разгона забастовки и наведения общественного порядка. Они даже перекинулись с Вановеном парой фраз, но вряд ли хозяин фабрики теперь вспомнит его. «Все китайцы на одно лицо».
Правда, в случае с американским летчиком это расхожее мнение белых людей не сработало, но со времени их последней встречи с Вановеном прошло столько лет!
Ван Фусэн поднялся с кресла и взглянул на часы.
Рабочий день еще не закончился, но ему надо было торопиться, чтобы успеть в магазин, где давали напрокат униформу. Единственное, что немного огорчало полицейского, — за униформу официанта придется заплатить из собственного кармана. Что ж, разговор с американским летчиком стоит того!
Илай и Сильвия Кэ обедали в небольшом ресторане неподалеку от отеля «Хилтон», наслаждаясь вкусными напитками и сочными бифштексами. Илай рассказывал о своей прежней жизни, о женитьбе на Роне, Сильвия внимательно слушала и сочувственно кивала.
Когда Илай замолчал, она взяла его за руку и тихо произнесла:
— Господи, что тебе пришлось пережить!
— Но я убил человека, понимаешь?
— Ты поступил справедливо, Илай. — Сильвия на минуту задумалась. — То есть я не хочу сказать, что можно убивать людей, нет, но так поступили бы многие мужчины, оказавшись на твоем месте. Ты потерял голову от ревности и ярости, не владел собой и не осознавал, что делаешь!
— Я много думал об этом. А если бы я узнал об измене Роны позднее, я застрелил бы ее любовника или нет? Знаешь, я до сих пор не нахожу ответа на этот трудный вопрос. Да… человек умер, и я виновен в его смерти.
Рассказывая Сильвии о той трагедии, Илай невольно подумал об утреннем происшествии в самолете. Почему он пощадил полицейского, проникшего в салон, и приказал китайцам оставить его в живых?
Только ли из практических соображений, опасаясь стать соучастником убийства? Или он пожалел его, хотя и отдавал себе отчет в том, что в скором будущем полицейский доставит ему много неприятностей?
— А что она делает здесь?
Голос Сильвии вывел Илая из задумчивости.
— Рона? Понятия не имею! Она импульсивная. упрямая женщина и, похоже, до сих пор искренне уверена в том, что я ее собственность! — Илай усмехнулся. — Как она жестоко ошибается! Неужели она действительно полагает, что меня можно взять за руку и повести за собой?
— Ты не похож на человека, легко поддающегося чужому влиянию, — улыбнулась Сильвия.
— Однако когда-то ей удалось заморочить мне голову, — с грустью произнес Илай. — Правда, тогда я был молод, глуп и плохо разбирался в людях.
— А может быть, Рона искренне раскаялась и любит тебя, как утверждал твой друг? — вдруг спросила Сильвия и пристально взглянула на Илая.
— Нет, он ошибается, я слишком хорошо знаю Рону! — ответил он.
— А ты… ты больше не любишь ее? — Сильвия отвела взгляд.
— Я никогда не любил Рону! Мне было хорошо с ней в постели, как и многим другим мужчинам.
Вот и все!
Сильвия дотронулась до его руки.
— Я рада, что она тебе безразлична, — прошептала она.
Илай понимал, что вопросы Сильвии о его отношениях с Роной были заданы не из праздного любопытства, и ему было приятно сознавать, что он нравится ей.
Решив переменить тему, он попросил Сильвию:
— Расскажи мне о хозяине дома, куда мы приглашены на вечеринку.
— О Сандере Вановене? — Она на минуту задумалась. — Он привлекательный мужчина и весьма противоречивая личность. Очень богат, про таких у вас в Америке говорят: «Сам себя создал». У Вановена непростой характер, он высокомерен, порой груб и несдержан, но иногда бывает великодушным и щедрым.
Его отношение к людям желтой расы тоже противоречиво. Например, ко мне он относится превосходно, но на вечеринке, я уверена, кроме меня, ты не встретишь более двух-трех китайцев. Не исключено, что я вообще там буду единственная китаянка. — Сильвия покачала головой и неожиданно произнесла:
— Как бы разозлился мой дядя, узнав, что я собираюсь в гости к Сандеру Вановену!
Илай сделал вид, что не обратил внимания на ее последнюю фразу, и спросил:
— А этот Вановен, случайно, не ухлестывает за тобой?
Сильвия рассмеялась:
— Нет. Во-первых, он никогда не давал мне повода так думать, а во-вторых, он недавно женился. Кстати, они с Карен возвращались после медового месяца на том же лайнере, что и мы.
Илай взглянул на часы.
— Нам пора собираться, Сильвия, если мы не хотим опоздать в гости к твоему начальнику, — сказал он и, лукаво подмигнув, добавил:
— Хотя я предпочел бы провести этот вечер вдвоем с тобой, дорогая!
Сильвия немного смутилась.
— Тебе там понравится, — торопливо проговорила она и, отведя взгляд, призналась:
— Я тоже провела бы этот вечер по-другому.
Илай заплатил по счету, и они вышли из ресторана.
На улице их сразу окружили дети, наряженные в костюмы львов, и стали танцевать и петь. Сильвия достала из сумочки красный конверт и, протянув его Илаю, тихо сказала:
— В этот конверт надо положить немного денег «на счастье» и отдать детям.
Он положил в конверт несколько гонконгских долларов и вручил его одному мальчику. Тот заулыбался и закивал. Илай поймал такси и, когда они с Сильвией удобно устроились на мягких сиденьях, сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29