Улыбка их оппонента стала еще шире:
— Ты перепутала меня с твоим отцом и его дружками.
Низкий поступок низкого человека.
— Не забывай, что я знаю правду.
Кении повернулся к Вагнеру.
— Вы так дружелюбны сегодня вечером. Кстати, я только что болтал с миссис Таггерт из конгресса…
Аннабелл застыла. Как звали ту женщину из конгресса, которая продвигала билль, так нужный Вагнеру?
Круг влиятельных фигур в нефтегазовой сфере был довольно узок, и появления Кенни Роадса можно было ожидать. Непонятно только, как его до сих пор не вывели на чистую воду, ведь Кенни был мерзавцем и жуликом по натуре. Даже ее отца ему удалось провести.
Аннабелл попыталась проанализировать ситуацию. Вагнер принадлежал к типу людей, презираемых Кенни Роадсом. Роадс не только презирал тех, кто самостоятельно добился успеха, не прибегая к связям и мошенничеству, он еще и боялся их.
Но сейчас Кенни не боялся смотреть им в глаза.
Поскольку Вагнера ему не удалось вывести из себя, Кенни снова повернулся к Аннабелл:
— Как…
— Заткнись, — произнес Вагнер, вставая. Медленно, но решительно.
Кенни сделал шаг назад.
— Что?
— Не смей с ней разговаривать!
— Ты мне угрожаешь? — сглотнул Кенни.
Он привык сам угрожать людям, а не получать угрозы. В душе он, как и все негодяи, был трусом.
Вагнер, видимо, почувствовал его страх.
— Кем ты себя считаешь? Ты такой же, как ее отец. Ничем не лучше.
Синие глаза Вагнера пронзили Кенни.
— Мне нечего терять. И я тебя предупреждаю.
Если ты когда-нибудь еще заговоришь с мисс Скотт, ты пожалеешь. Не смей попадаться нам на глаза.
Кенни сначала побелел, потом покраснел и надулся. Он буквально сбежал от их столика.
— Почему ты не сказал мне, что Кенни Роадс замешан в наших проблемах? — спросила Аннабелл, не зная, радоваться ей его уходу или бояться последствий. Но она все равно была благодарна Вагнеру за то, что он не позволил Кенни ее оскорблять.
Вагнер схватил стакан и залпом осушил его.
— Я не знал до сегодняшнего дня.
— Но почему ты ничего не сказал? Ты знал, что он был партнером моего отца?
Вагнер не мог отрицать. Он не умел лгать.
— Да, я знал все о нем и твоей семье.
Аннабелл сглотнула. Она всегда подозревала, что Вагнер в курсе преступлений ее отца. Наверно, все в Оклахома-Сити были в курсе.
Но он никогда не говорил о нем, никогда не осуждал.
— Насчет отца… Мне потребовалось время, чтобы понять это, но.., он не был отчаявшимся мечтателем, он был подлецом, способным на кражу и заслужившим тюремное наказание… — она замолчала. К горлу подступил комок. Аннабелл не могла без слез вспоминать это. Только Кэти она это рассказывала. — Он заслужил тюрьму, — повторила она в отчаянии.
Ваг не сказал ни слова. Но на лице его не было удивления. Как не было и отвращения. Его отношение к ней не зависело от поступков ее отца.
Несмотря на то что ему нужна была информация по Кении Роадсу, он не попросил Аннабелл помочь ему найти ее. Потому что он знал, какую боль Кении Роадс принес ей и ее семье.
Вагнер хотел защитить ее. Как защитил от оскорблений Кении пару минут назад.
Ей стало жарко от таких мыслей. Господи, она не хотела становиться сентиментальной. Она хотела быть веселой и беззаботной Аннабелл, но старая Аннабелл никак не хотела исчезать из ее жизни. Чего хотел Вагнер? Хотел ли он развлечений или чего-то большего?
Их взгляды встретились. Аннабелл вглядывалась в глаза напротив в поиске ответа на вопросы.
Может ли она надеяться на то, что Вагнер все-таки влюбится в нее по прошествии стольких лет, или эти надежды тщетны?
Синие глаза затуманились.
Рука сжала бокал. Другая начала теребить галстук, который она велела ему надеть.
Ей захотелось прикоснуться к нему.
— Сила и власть много значат для меня.
Четко и ясно. Он предупреждает ее, чтобы она не надеялась на нечто большее, кроме секса. Единственное, что его интересует, — это власть и деньги.
И горячий секс. Если он не мешает первым двум интересам. Но она это изменит. Она поставит секс на первое место в списке их общих интересов.
Аннабелл больше не нравился ресторан. Кении Роадс все испортил. Ей не хотелось сейчас вспоминать преступления своего отца. Ей вообще не хотелось думать… Только чувствовать.
Она заерзала на сиденье, не в силах сидеть спокойно. Скинув с ноги туфельку, она сунула пальчики ног ему под брюки и погладила лодыжку. Вагнер резко выпрямился в кресле. Восхитительно.
— Сила и власть. Это так возбуждает. — Она понизила голос:
— Я хочу тебя. Прямо сейчас.
Сунув ногу в туфельку, она встала.
— Куда ты? — спросил Вагнер.
— Платить по счету. Встретимся в офисе. Если тебе повезет, ты узнаешь, что надето у меня под юбкой.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Бросив на стол несколько банкнот, Вагнер схватил ее за руку:
— Я провожу тебя до машины.
Это было не предложение, а скорее приказ. Как сексуально он отдавал команды…
Рука Вагнера скользнула ей на талию, прижимая ближе к себе. Аннабелл воспользовалась возможностью и просунула руку под ткань его пиджака, лаская спину через рубашку. Какие у него крепкие мышцы. Кончики пальцев буквально вибрировали от нетерпения. Они шли медленно, любуясь каналом. Заходящее солнце окрасило пейзаж в красные, оранжевые и золотистые тона и сделало канал нереально красивым. Мягкое журчание воды сливалось с нежными звуками саксофона, доносившимися из блюзового кафе.
— Какой уровень? — спросил Вагнер, кивнув в сторону парковки.
— Второй, — выдохнула девушка. Она почти взбежала по ступенькам — так ей не терпелось оказаться с ним наедине. Но Вагнер будто решил ее помучить, медленно плетясь по лестнице. Машин на парковке уже почти не осталось, поэтому Белл быстро отыскала свой старенький «вольво». Впервые Аннабелл застеснялась своей простенькой машины. Меньше всего ей сейчас хотелось надежности и простоты. Ей хотелось риска, приключений и вызова. Ей хотелось стать такой девушкой, которую Вагнер не смог бы упустить. А такие девушки ездят на дорогих спортивных машинах или изящных дамских автомобильчиках, но никак не на практичном и скучном «вольво».
Теплое дыхание Вагнера коснулось ее щеки.
Белл провела пальцем по его подбородку.
Какая гладкая кожа. Вагнер побрился перед ужином. Как мило с его стороны: знал, что они будут целоваться. Желание захлестнуло ее. Аннабелл задрожала от нетерпения.
Вагнер прижал большой палец к ее губам. Дыхание Аннабелл участилось.
Она поцеловала палец, и Вагнер застонал.
Сильные руки сжали ее в объятиях, а губы прижались к ее губам в поцелуе.
Аннабелл не могла сопротивляться этому нежному натиску. Ее руки сами обвили его шею, пальцы зарылись в мягкие колечки волос на затылке.
Сильные руки прижали ее еще крепче. В его руках девушка превратилась в пылающий факел, рассыпающий вокруг раскаленные искры. Вагнер целовал ее откровенно непристойно, исследуя языком все уголки ее рта, в то время как его руки сжимали и гладили ее ягодицы.
Наконец Вагнер оторвался от нее и, прижавшись лбом к ее лбу, положил руки ей на плечи, успокаивая и не давая рухнуть на пол. Увидев, что Белл успокоилась, он нежно отстранил ее, не отпуская запястий. Еще через минуту отпустил и их.
Утратив тепло его горячего тела, она тут же продрогла на сквозняке в гараже.
Проклятье.
Он задумался. А это ни к чему хорошему не приведет.
Надо брать инициативу в свои руки.
Облокотившись на капот, она ослепительно улыбнулась Вагнеру. Немного старомодно, но выбирать средства не приходится. Аннабелл не скрывала, что возбуждена. Глаза Вагнера неотрывно следили за каждым ее движением.
Вот так-то, приятель. Не забудь, что у меня надето под юбкой…
Вагнер никогда не бежал с поля битвы. Никогда. И он хотел ее, но остановился. По его стону Аннабелл поняла, что не все идет согласно ее планам.
— Белл, нам надо поговорить.
— Как ты меня только что назвал? — спросила Аннабелл с бешено бьющимся сердцем. — Раньше ты никогда не называл меня Белл… Как непрофессионально с твоей стороны, Вагнер.
Она схватила его за галстук и потянула.
— Такой непрофессионализм заслуживает поощрения.
Его длинные пальцы накрыли ее.
— Это был только ужин, Белл.., не надо… — он сделал глубокий вдох. — И Роадс появился так некстати. Ты слишком переволновалась, я понимаю.
Такие слова могли убить страсть в ком угодно.
Вагнер взял ее лицо в ладони и легонько поцеловал в губы. Она задрожала. Тогда он поцеловал ее в кончик носа, а потом в лоб.
— Спокойной ночи, — прошептал он.
На мгновение их глаза встретились. В его взгляде Белл увидела обещание. Вагнер может говорить что угодно — решение все равно остается за ней.
— Спокойной ночи, — легко ответила Аннабелл.
Повернувшись, она открыла дверцу и села в машину. Дрожащими пальцами девушка вставила ключ в зажигание и повернула: нужно уехать, прежде чем она выпрыгнет из машины и потребует заняться с ней сексом прямо здесь.
Уезжая, Аннабелл бросила последний взгляд в его сторону. Вагнер одиноко стоял у серой колонны, провожая ее глазами. Кивнув ему на прощание, Аннабелл выехала из гаража.
Она не будет думать о том, что только что произошло. Включив радио, Белл нашла волну с бодрым рок-н-роллом, способным поднять настроение самому несчастному человеку.
Ей просто необходим новый план. Берегись, Вагнер Экром. Ты все равно будешь принадлежать мне!
От женщин всегда одни неприятности, напомнил себе Вагнер. Особенно от красивых женщин.
И Аннабелл обещает ему большие неприятности.
Достаточно только посмотреть на ее соблазнительные пышные бедра, которые так и жаждут мужских прикосновений. Его прикосновений. Уже одно это должно предупреждать об опасности.
И если он позволит своим телесным желаниям управлять собой, ситуация выйдет из-под контроля. Он окончательно разочарует Аннабелл и никогда не простит себе этого.
Вагнер захлопнул дверцу машины.
Он знал свои правила игры.
Никаких обязательств. Никаких ожиданий.
Никаких сожалений.
Вагнер всегда встречался только с теми женщинами, которые принимали эти правила. И даже если милая, хорошая девушка говорила, что ее не интересуют серьезные отношения, Вагнер предпочитал держаться от нее подальше. Потому, что знал: в глубине души такая девушка будет надеяться на то, что Вагнер не сможет ей дать. И история брака его родителей повторилась бы.
Вагнер был свидетелем того, что сделали неудачи отца с его бедной матерью. Потеряв работу, отец стал агрессивным и разочарованным человеком. У него постоянно менялось настроение, он часто был в депрессии. Это — вместе с финансовой нестабильностью и горечью от потерянных надежд — медленно убивало мать. На его глазах ее любовь к отцу тоже умирала. В конце концов только чувство долга удерживало ее в этом браке.
Вагнер ничего не мог предложить женщине.
Его будущее слишком неопределенно, чтобы можно было брать на себя обязательства или заводить семью. Лучше сразу расставить все точки над "i", чем обречь Аннабелл на жалкое существование и убить ее мечты.
На ее долю и так выпало столько страданий.
Отец оставил дочь в ужасном положении, и она только-только выплатила все долги. Но Аннабелл еще так молода. Он не может допустить, чтобы блеск в ее глазах угас, как это произошло с его матерью.
Что было на Аннабелл под юбкой? Его кожа горела за ухом в том месте, где ее обожгло горячее дыхание девушки.
Он никак не мог успокоиться после их свидания.
И возбуждение не оставляло его. Вагнер чувствовал себя семнадцатилетним неудовлетворенным юнцом. И ему чертовски нужна была Аннабелл.
Вагнер сам не заметил, что нарезает круг за кругом на парковке. Ну, ничего, это поможет ему успокоиться.
Ему еще нужно обдумать ужасную встречу со Смитом и Дином. И этим подлецом Роадсом. Он должен решить эту проблему. Ради себя самого. И ради Аннабелл.
На бешеной скорости Вагнер несся к дому, заставляя себя думать о работе, а не о женщине, которая сводила его с ума. Боже, она только сейчас решила, что хочет его, или это длится все четыре года их совместной работы? Безумие какое-то.
Вагнер посмотрел в зеркало заднего вида, перестраиваясь в другой ряд. В зеркале он мельком увидел свое лицо и впервые заметил, как сильно похож на отца. Не самое приятное открытие в данных обстоятельствах.
Стоп! Ему нужно время подумать. Разобраться во всем. Им с Аннабелл надо поговорить. Разумеется, стоя на расстоянии по меньшей мере в три метра друг от друга. А лучше — в разных кабинетах. И в пальто.
Вагнер объяснит, почему им не стоит встречаться вне работы. Предложит забыть о том, что случилось. И все снова будет как прежде. Слияние состоится, деньги и разум вернутся к нему. Просто нужно объяснить все это Аннабелл.
Великолепный план.
Он объяснит ей все утром.
Красная лампочка на автоответчике бешено мигала. Кто мог ей звонить столько раз?
Кэти Слоан. Ее лучшая и самая преданная подруга в мире. Девушка, с которой Аннабелл делилась всеми своими мыслями и чувствами и которой привыкла доверять во всем.
Целых пять сообщений. Она пролистала номера на определителе. Все сообщения были от Кэти.
Отключив звонок у телефона, Аннабелл пошла в ванную.
Хорошая ванна с пеной — вот что ей нужно. Занятия любовью с Вагнером на столе оставили о себе напоминание болью в спине. Плюс к этому мышцы живота еще побаливали после стольких приседаний прошлой ночью. Кстати, о приседаниях…
Пятьдесят приседаний подождут, подумала она, опускаясь в ароматную воду. В прошлом она занималась пилатесом, йогой и даже кикбоксингом, но кто знал, что простые приседания доставят ей столько удовольствия?
Вагнеру тоже нравилось заниматься спортом.
Черт, если Белл будет думать об этом, ее может хватить инфаркт. И так сердце бьется как бешеное при одном взгляде на него.
Аннабелл захотелось позвонить Кэти и рассказать ей последние новости, но что-то ее удерживало. Как странно. Почему она так боится разговора со своей лучшей подругой, которая всегда и во всем поддерживала ее?
Потому что Кэти хочет сказать тебе что-то, чего ты не хочешь слышать.
Откуда эта странная и пугающая мысль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15