Оливия проследовала за ним в его кабинет. Открыв дверь, Джош включил свет и плюхнулся в свое кожаное кресло.– Боюсь, что тебе придется взять на себя роль босса, потому что я не знаю и половины того, что знаешь ты, – сказал он. – Так что можешь приступать.Оливия неуверенно стояла где-то посередине между его столом и входом в приемную. Было тихо. Джош выглядел не так, как обычно. Они на время поменялись ролями. Все было каким-то странным…– Если ты хочешь получить представление о моей работе, нам лучше пройти в приемную.– Хорошо. – Джош поднялся и послушно проследовал за ней.– Это мой компьютер.– Вот уж ни за что бы не догадался.– Я серьезно, Джош, – сказала Оливия, но не смогла сдержать улыбки. Настоящий Джош Андерсон имел склонность к плоским шуткам, и ей, к несчастью, они казались смешными. – Если ты будешь валять дурака, я уйду, и тебе придется самому разбираться во всем этом.– Хорошо, я буду серьезен. Я знаю, что у тебя мало времени, и очень признателен тебе за твою помощь.– Итак, как я уже сказала, это мой компьютер. В нем есть формы писем на все случаи жизни. С их помощью, например, можно сообщать информацию акционерам.– А адреса членов семьи Хилтона там тоже есть?– Они единственные акционеры.– Спасибо за ценную информацию, – снова пошутил он.Не обращая на него внимания, Оливия подошла к шкафу за своим столом.– В первом отделении хранятся пресс-релизы и все, что имеет отношение к связям с общественностью. Во втором ты найдешь все, что связано с рекламой. Третье содержит сведения об акционерах и их переписку, четвертое отделение – информацию о спецпроектах, в том числе печатные копии проектов, которые ты разрабатывал лично для Хилтона Мартина. Пятое содержит внутриофисную переписку.– Это довольно просто.– Что ж, тогда давай приступим к ящикам.Выдвинув верхний ящик первого отделения, она пояснила, что пресс-релизы были рассортированы по темам и датам, и каждая категория обозначена своим цветом.– Думаю, с этим я справлюсь.Во втором ящике оказалось большое количество фотографий, рассортированных сходным образом. Фотографии, сделанные в рекламных целях, фотографии для годового отчета, фотографии для распространителей…– Неужели у нас так много фотографий?– Это подборка только за один год.– Мы определенно помешаны на самих себе, ты так не считаешь?– Ты никогда не задумывался над тем, как и почему ты всегда получаешь необходимую фотографию, причем очень быстро?Он встретился с ней взглядом.– Я думал, мне везет.Оливия снова рассмеялась, но быстро одернула себя.– Очень смешно.Джош переступил с ноги на ногу, довольный тем, что ему удавалось ее рассмешить.– Я знал, что мы делаем много фотографий. Просто не был в курсе, как ты их хранишь.– Теперь в курсе.Джош кивнул. Когда Оливия закончила показывать ему содержимое ящиков, он пристально посмотрел на нее.– А ведь ты взвалила на себя большую часть моей работы.– Да.– И знаешь, что я думаю по этому поводу?– Понятия не имею, – ответила Оливия, хотя втайне надеялась, что он попросит ее остаться и предложит ей большее жалованье.Она знала, что это было бы неправильно, но все равно желала этого. Лишь бы удовлетворить самолюбие.– Думаю, что новый человек не справится и с половиной всего этого, так что, боюсь, мне придется снова взять часть работы на себя.Оливия твердо сказала себе, что не расстроилась из-за того, что он не предложил ей остаться. Потому что она не собиралась оставаться. С самооценкой у нее всегда было в порядке. Она не нуждалась в его похвалах.– Возможно.– И это означает, что мне следует перенести часть этих папок к себе в кабинет.– Мы можем перенести их прямо сейчас. Мы одеты подходящим образом, кроме того, пользуйся тем обстоятельством, что я еще здесь. Послезавтра я уже буду далеко.– Хорошо, – мягко произнес Джош, но Оливия заметила, что он в очередной раз за утро как-то странно на нее посмотрел.Его глаза были печальными – как у брошенного щенка, и Оливия с ужасом ожидала, что он вот-вот начнет умолять ее остаться. Но не из деловых соображений. В его немой просьбе было что-то личное. Его глаза словно говорили ей, что ему будет ее не хватать.Я не хочу оставаться, я не хочу оставаться, я не хочу оставаться, тупо повторяла про себя Оливия. Ведь она не узнала ничего нового о Джоше Андерсоне. Он так же глупо шутил и так же не испытывал к ней ничего личного. Джош видел в Оливии лишь хорошего работника.– Хорошо, – повторил Джош, тряхнув головой, словно пытаясь рассеять грустное настроение. – Но в моем шкафу всего одно свободное отделение. – Он взял стопку папок из верхнего ящика. – Сегодня мы сможем переместить только содержимое первого отделения. Перед тем как мы отсюда уйдем, я распоряжусь, чтобы мне принесли еще один шкаф. Таким образом, завтра мы сможем продолжить.Подавив вздох облегчения, Оливия ответила:– Это хорошая идея.Они спокойно работали, перенося содержимое ящиков в его кабинет и складывая его на стол Джоша. Но когда все папки были перенесены и он начал передавать их Оливии, чтобы она разложила все по ящикам, в воздухе повисла напряженная тишина.Чтобы нарушить неловкое молчание, Оливия уцепилась за первую мысль, что пришла ей в голову.– Джош, ты никогда не рассказывал мне, как получил эту работу.– Мой дядя Хилтон пришел ко мне и сказал, что нуждается во мне.– Вот это да!– Нечего удивляться. Он вовсе не нуждался во мне, но мне понадобился год, чтобы это понять, потому что я никогда не обращал внимания на все эти совпадения. И главным из них было то, что я проводил выходные здесь, в Атланте, со своей матерью…– А где же ты в то время жил?– В Нью-Йорке. Работал на одну крупную пиар-компанию и сходил с ума. Я ненавидел нью-йоркскую погоду, мне не хватало солнца. Но больше всего я скучал по своей семье. Очевидно, моя мать сказала об этом Хилтону, который придумал душещипательную историю о том, как он во мне нуждается, а я, как дурак, поверил в нее.– Выходит, тебе повезло, когда он предложил тебе работу, – сказала Оливия, взяв у него из рук стопку папок.– Да, он не нуждался во мне, но хотел, чтобы я на него работал. Если бы я сразу понял, что дядя взял меня к себе из жалости, я бы немедленно уволился. Но со временем я понял, что стою тех денег, которые дядя мне платит, и знаю, что он тоже это понял. Таким образом, мы стали одной дружной командой.– Выходит, ты работаешь по двадцать четыре часа в сутки не для того, чтобы произвести впечатление на дядю?– Я всегда буду стараться произвести на него впечатление. Я имел в виду, что знаю себе цену и пытаюсь полностью раскрыть свой потенциал. Но делаю это не из-за желания угодить и не из-за страха. А как насчет тебя?– Ты о чем?– Почему ты сразу не переехала вместе с матерью во Флориду?– Она снова вышла замуж, а мне хотелось свободы.– А-а… – Джош насмешливо поднял брови.– Это не то, о чем ты подумал. Я даже по-настоящему ни с кем не встречалась.До Джоша вдруг дошло, что за четыре года Оливия ни разу не говорила, есть ли у нее бойфренд, а ему и в голову не приходило спросить. Наверное, это было не его дело…– У тебя было счастливое детство?– Самое лучшее. Я была избалованным единственным ребенком в семье, – сказала она, поставив на место последнюю папку и отряхивая руки от пыли.Когда солнечные лучи, проникающие в окно, окутали ее мягким золотистым светом, Джош снова невольно залюбовался ее красотой. Даже вот такая, просто одетая, без косметики, Оливия могла вскружить голову любому мужчине. Его удивляло, почему он не замечал этого раньше. Впрочем, ему не следовало и сейчас обращать на нее внимание. Если Оливия догадается, чего он хочет, она будет оскорблена.Чтобы отвести от нее взгляд, Джош посмотрел на часы.– Уже половина второго!– Канцелярская работа кажется простой, но она отнимает много времени, – заметила Оливия, выходя из-за стола.– Пора обедать. Где бы ты хотела поесть? – спросил он.– Где угодно, – небрежно произнесла она, но Джош покачал головой.– В эти выходные я буду обращаться с тобой как с королевой, потому что очень благодарен тебе за помощь, хотя раньше принимал ее как должное.К его огромному удивлению, глаза Оливии увлажнились. Она попыталась сдержать слезы, но у нее ничего не вышло.– Спасибо…При виде ее слез у Джоша защемило сердце. Он сожалел, что раньше не был с ней таким любезным. И это с каждой минутой растущее желание поцеловать ее…Тяжело сглотнув, он отвернулся, чтобы не смотреть на это ангельское личико с мокрыми от слез глазами. Не хватало только поддаться соблазну. Это было бы неправильно. Во-первых, Лив собиралась уезжать, во-вторых, он был старше ее на десять лет и, в-третьих, она жила в его доме. Один-единственный поцелуй открыл бы слишком много запретных дверей…Он отвез ее в уютный недорогой ресторанчик. За обедом Оливия оживленно рассказывала ему о своем детстве, и хотя Джош наслаждался ее обществом, он не понимал, зачем мучает себя, находясь рядом с удивительной женщиной, которой не мог обладать.– Моя кузина Лидия до сих пор напоминает мне, что в детстве я плакала до тех пор, пока не получала дополнительную порцию содовой.– Забавно, – ответил Джош, но его голос прозвучал как-то невесело.А с чего ему веселиться? Он обнаружил, что Оливия не только красива, но и общительна и остроумна. И все же она уезжает…Но он не собирался долго переживать по этому поводу, иначе можно сойти с ума. Только однажды Джош позволил чувствам управлять им и таким образом едва не разрушил свою жизнь. Да, его переживания из-за отъезда Оливии по меньшей мере нелепы. Она уезжает в поисках лучшей жизни. Чтобы быть со своей семьей. Разве он не вернулся домой, чтобы быть со своими родными? Именно так и было. Тогда какое он право имеет отговаривать Оливию?Допив свой кофе, Джош мысленно поклялся, что будет держать себя в руках. Оливия не должна догадаться о причине его странного поведения. Поэтому он будет относиться к ней с прежним безразличием.На обратном пути в салоне автомобиля повисло неловкое молчание. Оливия, наконец, начала понимать причину странного поведения Джоша. Она помнила, как он смотрел на нее накануне, как хотел ее поцеловать… Сегодня утром он сказал, что ценит ее, а за обедом был с ней очень обходительным.Кажется, он, наконец, осознал, что она ему небезразлична.А она уезжает.Часть ее хотела кричать от разочарования и боли, но другая часть приказывала сохранять спокойствие. Возможно, Джош понял, что его к ней влечет. Возможно, он даже понял, что они подходят друг другу. Но Оливия не собирается менять свои планы на основе одних только предположений.Ей нужно, чтобы Джош сделал что-то существенное, что было бы невозможно истолковать превратно.Когда они вошли в здание офиса, Джош спросил, не пугает ли ее по-прежнему тишина. Она улыбнулась и сказала «нет». Он улыбнулся в ответ, но Оливия не придала этому особого значения. Она вдруг поняла, что ждет от него знака внимания, как ждала последние четыре года. Следовательно, она вела себя с ним как обычно, а это не могло привести ни к чему хорошему.Убедив себя, что именно ее сегодняшнее равнодушие заставило Джоша обратить на нее внимание, Оливия запретила себе думать о нем. Она должна относиться к нему с безразличием, чтобы он смог сделать собственные выводы.Когда они вошли в кабинет Джоша, Оливия нахмурилась, увидев беспорядок на его рабочем столе.– Пока я здесь, я могла бы тебе помочь навести порядок на столе. – Она похлопала по пачке бумаг в отделении для входящей документации. Когда она убрала руку, один листок упал на пол, и Оливия, не подумав, наклонилась, чтобы поднять его.– Да, пожалуйста, – ответил Джош.Его голос прозвучал напряженно, словно он испытывал физическую боль. Оливия пристально посмотрела на него, но он занялся бумагами. Она нахмурилась. Странный голос еще ни о чем не говорил. Даже об интересе, не то что о глубоких чувствах.– Схожу за блокнотом. Хочу сделать некоторые заметки, чтобы ты не запутался, что к чему.– Хорошая идея.Через несколько секунд Оливия вернулась, и они принялись сортировать бумаги. Рекламные письма, запросы, аккредитивы, счета-фактуры… Ее удивило, как быстро они вдвоем справлялись с работой.Когда, наконец, очередь дошла до последнего конверта, который походил на послание личного характера, Джош удивился.– Это приглашение на званый ужин в доме Хилтона.– Тебе следовало бы занести его в свой ежедневник, написать какое-нибудь напоминание, – посоветовала Оливия.– Не нужно. Вечеринка состоится сегодня.– О. Тогда тебе нужно взять напрокат смокинг…– У меня есть свой.– В таком случае ты готов.– Не совсем, – сказал Джош, пристально глядя на нее.Затем он произнес слова, которых Оливия так ждала все эти четыре года:– Не хочешь пойти со мной? ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Поглощенная важностью предложения, Оливия даже не спросила, были ли приглашены на вечер остальные служащие Хилтона Мартина. Ей было безразлично, что ее мог увидеть кто-то из коллег. Она победила. Они с Джошем наконец-то пойдут куда-то вместе. Наконец-то он пригласил ее на свидание, и она хотела, чтобы коллеги знали об этом.– Да! Я с удовольствием пойду на вечеринку.– Хорошо, потому что мне было бы неловко оставлять тебя одну в своем доме.Оливия удивленно уставилась на него.– Прошу прощения?– Я сказал, что мне было бы неловко оставить тебя дома одну, поскольку сам уговорил тебя поработать в выходные. Выходит, тебе больше некуда пойти.От злости Оливия часто заморгала. Ей еще никогда так не хотелось кого-нибудь придушить.Нет, это не его вина, подумала она, немного поостыв. Она сама неправильно истолковала его предложение. Но Джош так на нее смотрел…Чем больше она думала о его взглядах украдкой и вчерашнем несостоявшемся поцелуе, тем больше убеждалась, что его к ней влечет, просто он упрямится. Или, может, у него есть веская причина это не признавать?Взглянув на ситуацию объективно, она была вынуждена признать, что у них большая разница в возрасте – десять лет. Внезапно ей пришло в голову, что именно это беспокоило Джоша. Возможно, именно этим обстоятельством и объяснялось то, что он четыре года не видел в ней женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13