— повернулся Игорь к Славику. — А еще лучший друг называется! Скажи на милость, где мне теперь Ирку искать?Славик вздохнул и уставился в лицо Игоря, под глазом которого медленно наливался фиолетовым огромный синяк.— Ты же первый начал.— Кто бы говорил… Да ладно, — махнул рукой Игорь. — Поехали в студию. Возьмем сейчас водки и выпьем за примирение.— Поехали, — тут же согласился Славик.— А я? — подала голос Лиля.— Шла бы ты домой, Пенелопа, — без всякого выражения в голосе сказал Игорь.— Значит, это все? Игорь устало вздохнул:— Я тебе позвоню.— Обещаешь? — В голосе Лили забрезжила надежда.— Обещаю. Слав, давай ее до дома докинем?— Без проблем.Лилю высадили у самого подъезда. Игорь довел ее до двери, чмокнул в щеку на прощание.— Я позвоню. — И бегом, словно боялся, что она его окликнет, вернулся в машину.— Ты это… Прости меня, — открыл рот Славик.— Да я и сам не лучше, — отмахнулся Игорь. — Совсем нервы расшатались в последнее время.— Тебе деньги были нужны. Сколько? Игорь повернулся на сиденье:— Дашь?— Дам, — произнес Славик, отчетливо понимая, что весь его сегодняшний бунт ничего не значит, он всегда был, есть и будет находиться в зависимости от Игоря. И с Ириной у него тоже не получится ничего и никогда. Нужно просто не думать об этом, не оглядываться на Игоря, а начать жить своей собственной жизнью. Получилось же у него с бизнесом, значит, он небезнадежен, значит, небезнадежно и все остальное. И обязательно рано или поздно найдется женщина, которая оценит его по заслугам. Поэтому будет даже лучше, если Игорь вместе с Ириной уедут. С глаз долой — из сердца вон, как говорится. И чем быстрее, тем лучше. Наконец Славик избавится от этой проклятой зависимости.— Ты настоящий друг, — сказал Игорь, и Славик понял, что говорит он это серьезно. Вкладывая в понятие «друг» те чувства, что и должны испытывать друзья.— С первого гонорара вернешь, — отшутился Славик, у которого почему-то ком подкатил к горлу. Игореха все-таки свой парень, ближе и роднее у Славика никого из друзей не было.— Ты ко мне еще в гости приедешь в Голландию. На концерт.— Почему бы и нет? С тебя два билетика на лучший ряд.— Сделаем! — Игорь рассмеялся. — Черт, а здорово ты мне врезал!— У меня у самого все ребра трещат, — улыбнулся в ответ Славик. — И скула болит.— До свадьбы заживет!— Это уж точно!…В подвал студии Игорь со Славиком вошли чуть не обнявшись, таща впереди себя пакеты со спиртным и различной снедью.— Гуляем, братва! — объявил Славик с порога. — На сегодня все репетиции отменяются, будем водку пить и провожать в дальний путь наших талантливейших музыкантов. Возражения имеются?Возражений не было. Предложение было принято на ура. Глава 28 Ирина, уйдя из кафе, долго бродила по городу. Домой не хотелось, да и не существовало в общем-то у нее больше дома, объяснять что-то матери не было сил, можно бы конечно, поехать к брату, там никто не будет особо ни о чем расспрашивать, но присутствия других людей, пусть даже очень близких, тоже не хотелось.Вокруг каждого человека существует свое воздушное пространство, несколько сантиметров, в которые он не желает никого пускать. Если кто-то случайно, например в автобусной давке, пересекает это пространство, человеку становится физически плохо. От этого раздражение, скандалы и даже обмороки. Сейчас Ирине казалось, что ее воздушное пространство выросло до нескольких километров. Ей не хотелось рядом никаких людей. Даже не то чтобы не хотелось, это чувство было трудно объяснить словами, просто казалось, что все люди, встречающиеся на пути, гуляющие по улицам, стоящие в очередях в магазинах, мимо которых она проходила, что все эти люди пытаются претендовать на частичку ее, Ирины, и мало того что пытаются — им это удается. Они своим присутствием словно растаскивают на части ее душу, от которой и так уже ничего не осталось. Стало трудно дышать.Ирина закрыла глаза и представила огромное летнее поле с желто-белыми улыбками ромашек, сине-фиолетовым приветствием васильков, с радостным шумом зеленой травы. Огромное поле, уходящее за горизонт, на котором нет ни деревца, ни дома, ни человека, а только ослепительное в своей синеве небо и огромный сияющий шар солнца над головой. Ей стало чуть легче.Она шла по улицам, стараясь не замечать людей, чтобы не засорять это воздушное пространство, и думала о том, что в Голландию с Игорем она все же поедет. Не в качестве жены, разумеется. Хотя формально они так и останутся пока женаты, никто их до отъезда не разведет — слишком мало времени осталось. А в качестве переводчицы. Отъезд избавит ее от мыслей о том, что Андрей живет рядом, стоит только проехать пару автобусных остановок, или еще лучше поймать такси и через несколько минут почувствовать на своих плечах его руки, прикоснуться губами к его губам, взъерошить черные волосы… Ирина так ясно это себе представила, что почти ощутила эти прикосновения, и ей тут же стало дурно.— Что с тобой, девонька? — Маленькая старушка поддержала ее за руку. — Ты бледная совсем. Плохо тебе? Может, «скорую» вызвать?— Плохо, — призналась Ирина. — Но «скорая» тут не поможет.Старушка внимательно посмотрела на нее:— Все проходит. И это пройдет.В этих простых, казалось бы, словах было столько души, старушка произнесла эту фразу так, что внутри Ирины снова все перевернулось.— Я не хочу, чтобы это проходило.— А не хочешь, значит, с этим нужно жить. Это не так сложно, как тебе кажется сейчас.Старушка вздохнула и засеменила прочь. Ирина проводила ее взглядом и поняла, как сильно замерзла.Игорь пришел домой на следующее утро. Долго топтался в коридоре, потом виновато заглянул в комнату. Ирина смотрела на него ясными глазами, как будто вовсе и не спала. Впрочем, она действительно почти не спала. Дрема, в которую она погружалась время от времени, не была дремой истерики или отчаяния. Ирина просто все решила для себя. А когда принимаешь какое-то решение — жить становится легче. В этом старушка была права.— Сделай мне и себе кофе, — сказала Ирина, предупреждая оправдания Игоря. — Я сейчас встану.Игорь моментально умчался на кухню.По квартире разнесся запах свежесваренного кофе.— Я поеду с тобой, — сказала Ирина, глотнув кофе, и закурила. — Но у меня одно условие.— Какое? — с готовностью отозвался Игорь, согласный на какие угодно условия, лишь бы Ирка поехала с ним.— Я поеду только в качестве переводчицы. Ни о каких супружеских отношениях не может быть и речи. Для всех окружающих мы будем мужем и женой, если ты на этом настаиваешь, но ты должен четко знать, что в этом плане между нами все кончено.Игорь слегка опешил, потом подумал: да бог с ним, пусть говорит что хочет, главное, чтобы она поехала, а уж в Голландии они как-нибудь разберутся со всем остальным. Что он там, в конце концов, себе бабу не найдет? Или, наоборот, уедут, все утрясется, позабудется — и Ирка передумает. Уж он постарается приложить к этому максимум усилий.— Хорошо.— Когда мы уезжаем? Мне нужно еще предупредить маму и брата, они ничего не знают.— Славик дал нам денег. За неделю сделают паспорта. За эту же неделю нужно разобраться с квартирой и записать пару новых песен.— Разбирайся и записывай, — сказала Ирина. — Я этими вещами заниматься не буду. Это нужно тебе.Игорь открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.— Да, и еще. До отъезда я поживу у мамы. Ничего о наших нынешних отношениях она не знает, я просто скажу ей, что мы уже сдали квартиру.— К чему такие жертвы? Я же все равно всю эту неделю буду на студии торчать. Хорошо, если пару раз дома переночую.— Это не жертвы. Я просто хочу последнюю неделю побыть рядом с родным мне человеком.— Ладно, — возражать Игорю не хотелось. Самое главное то, что она едет! А все остальное такие пустяки!Влад собирался на работу. Марго наблюдала за ним, откинув с роскошного тела одеяло. Вчерашнее заточение совсем не пришлось ей по нраву. Влад вернулся поздно вечером, когда она, совсем одуревшая от сна, безделья и безумного желания выпить, уже действительно подумывала о том, чтобы стукнуть милейшую Марью Ивановну по голове чем-нибудь тяжелым и сбежать на все четыре стороны. Потом была безудержная ночь любви, после которой оба заснули только под утро.— Ты возьмешь меня с собой? — осторожно спросила Марго.— Нет. У меня сегодня деловая встреча с братом, ты мне будешь мешать.— Ты что, прячешь меня? — возмутилась Марго.— Как это ты догадалась? Именно прячу. От тебя самой.— Я могла бы за это время так много сделать для нашего нового ресторана…— И опять напиться в стельку.— Это унизительно, в конце концов! — воскликнула Марго. — Я не твоя жена и не твоя рабыня! Ты не смеешь так со мной поступать!Влад приподнял ее лицо за подбородок:— Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо. Марго вырвалась и отвернулась к стене. Но надолго ее не хватило:— Одежду хоть отдай! А то неудобно в туалет в простыне ходить!Влад подумал и кивнул:— Хорошо.Он вышел из спальни и вернулся, неся в руках длинную шелковую рубаху Марго.— Этого тебе хватит. Хотя раньше я что-то не замечал за тобой особой стеснительности.Марго тут же надела рубаху.— Я ушел. — Влад взял ее лицо в свои ладони, посмотрел прямо в глаза. — Умоляю, не делай глупостей. Ты перестанешь пить, и мы с тобой будем счастливы. Я сделаю для тебя все. Обещаю. Все что ты захочешь. — Влад крепко поцеловал Марго — Договорились?Марго молча кивнула.Как только за Владом захлопнулась дверь, Марго ловко, как кошка, забралась на подоконник. Окно было заклеено на зиму. Она открыла форточку и как можно сильнее высунулась на улицу. Повернув голову налево, она увидела то, что ей было нужно, — пожарную лестницу. Марго не пугало, что расстояние до лестницы почти метр, не останавливало ее и то, что на улице зима и минус пятнадцать, а на ней из одежды одна шелковая рубаха. Главное было — выбраться из этой ненавистной квартиры, а со всем остальным она разберется. Вряд ли найдется хоть один человек, который не пожалеет замерзающую женщину. Тем более что в ее квартире остались кое-какие деньги и за такси заплатить она будет в состоянии. Вот только лестница наверняка ледяная… Все руки обдерешь, пока спустишься. Черт с ним! Свобода дороже! А дома в баре — заветные бутылки с водкой, виски, коньяком, вином, шампанским… Марго сглотнула слюну. Нужно еще открыть окно так, чтобы эта дура экономка ничего не услышала. Марго спрыгнула с подоконника и принялась за дело.Пятнадцатилетний подросток из дома напротив, который прогуливал школу, изображая смертельно больного гриппом, чуть не подавился кашлем, когда увидел, как по пожарной лестнице соседского дома спускается роскошная блондинка в одной полупрозрачной шелковой рубахе, которая, задираясь от ветра, обнажает очень аппетитную круглую попку.Марго спрыгнула на снег. Огляделась по сторонам, подобрала упавший с ноги тапок, обняла себя за плечи и легкой рысью понеслась к дороге. Первая же машина затормозила около нее так резко, что голые ноги Марго припорошило взметнувшимся снегом. Ничего не говоря, Марго запрыгнула на переднее сиденье. Водитель обалдело моргал не в силах сказать ни слова.— К любовнику жена пришла. В самое неподходящее время, — очаровательно улыбнулась Марго, согреваясь. — Я еле успела рубашку на себя надеть. Она мне чуть волосы не выдрала. Представляете? Разве можно уничтожать такую красоту? — Марго взяла руку водителя и провела ею по своим золотистым волосам.Водитель сглотнул слюну. Марго вернула его руку на руль:— Поехали, а? А то я совсем замерзла. У вас случайно не найдется глоток коньячку?Парень промычал что-то нечленораздельное, вышел из машины и скрылся в маленьком магазинчике, рядом с которым они стояли. Марго удовлетворенно заметила, что он даже не вытащил ключи из замка зажигания. Он вернулся через пять минут, неся впереди себя, как розу, бутылку «Хенесси» и пластиковый стакан.— Я не знал, какой коньяк вы любите. — После прогулки в магазин у него прорезался голос.— Вы угадали, — благосклонно улыбнулась Марго, и водитель смущенно положил ей на колени шоколад. При этом рука его словно случайно коснулась груди Марго.Марго почувствовала приступ бешеного желания. Давно уже она не занималась сексом в машине.— Давай-ка отъедем отсюда подальше, — скомандовала она.Водитель, как загипнотизированный кролик, послушно тронул машину с места. Марго выпила полстакана коньяка, откусила шоколад:— У тебя сигареты есть?Водитель открыл «бардачок». Марго закурила, налила себе еще коньяку и тут же снова выпила.— Давай вот сюда, во дворы.Автомобиль въехал в тихий дворик, остановился возле гаражей-ракушек.— Ну, так и будешь сидеть как истукан? — Марго отставила бутылку с надетым на нее стаканом в сторону. По телу разливалось сказочное тепло, голову обволакивали алкогольные пары. — Или, может быть, я тебе не нравлюсь? — Она распахнула рубашку.В тот же миг водитель, словно голодный зверь, набросился на нее.Андрей поднимался по ступеням больницы. Лечащий врач позвонил и сообщил, что Иван Алексеевич хочет его видеть. Сказано это было очень недовольным тоном, из чего Андрей сделал вывод, что даже в таком полубеспомощном состоянии тесть умеет давить на людей и получать от них то, что ему нужно. Андрей подъехал сразу после завтрака.Лечащий врач, как и ожидалось, встретил его неприветливо:— Беспокойный человек ваш тесть. Сам себе вредит. Я ему говорю: нельзя, а он свое гнет. Никакими последствиями его не напугаешь. Вы-то, в отличие от него, я надеюсь, вменяемый человек? Я вас умоляю — недолго.— Конечно, — кивнул Андрей. — Я понимаю.Иван Алексеевич величественно возлежал на кровати. Андрей усмехнулся: как правильно заметил врач — сам себе вредит. Для этого человека дело всегда было превыше всего. Даже собственного здоровья. Мужчины поздоровались.— Как вы себя чувствуете?— На тот свет пока еще не собираюсь. Присаживайся давай. — Иван Алексеевич похлопал рукой по стоящей рядом с кроватью табуретке.— Я тут вам принес кое-что. — Андрей выложил гостинцы из пакета на тумбочку… — А то знаю я, как в больницах кормят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34