— Думаю, что это вас убедит!Иван Алексеевич с отвращением потянул одну из фотографий на себя.Бесстыдная, но все равно прекрасная Марго возлежала на диване в одном из кабинетов ресторана с бокалом вина в одной руке и сигаретой в другой. Между ее раздвинутых ног в неудобной и даже слегка комичной позе стоял один из официантов, в растерзанной рубахе и приспущенных штанах.— Это фотомонтаж. — Голос Ивана Алексеевича моментально охрип.Андрей схватил пакет и вытряхнул фотографии на стол.— Все — фотомонтаж? Давайте отдадим это все на экспертизу! Думаю, что настоящим экспертам в этой области вы поверите? Вы же знаете меня очень давно, зачем мне врать?! Я действительно когда-то любил Марго. Любил так же сильно, как сейчас ненавижу!Иван Алексеевич невидящими глазами смотрел на стол. С каждой фотографии, голая, полуголая, полуодетая, кривлялась его дочь. То сидя сверху на каком-то краснолицем борове, то задрав ноги в заставленном ящиками коридоре, то припавшая губами к ширинке шелковых брюк, то ласкающая одновременно двух стриптизерш… Его маленькая, любимая девочка. В которую он так верил…— Все это монтаж. — В голосе Ивана Алексеевича уже не было уверенности. — Ты сделал это специально, чтобы оправдать собственное свинство.— Воистину прав тот, кто сказал — отцовская любовь слепа! Какие вам еще нужны доказательства?! Сделайте пару звонков нужным людям, и вам принесут список всех, поименно и пофамильно, кому посчастливилось разделить мое любовное ложе! Вместе с моей женой!— Убери это, — брезгливо сказал Иван Алексеевич. — Тебе не удастся опорочить в моих глазах любимую дочь.Андрей открыл было рот, но в эту секунду раздался звонок в дверь.— Ты не отдал мне это сраное досье, которое ты собрал на меня! — раздался из коридора пьяный голос Марго. — Я выполнила условие, твои гребаные деньги к тебе вернулись, ты снова в шоколаде, а я, как обычно, в полном дерьме! Отдай мне все — и фотографии и негативы! Все, что у тебя есть!Андрей вошел в комнату, втащил за собой Марго:— Теперь вам достаточно доказательств?Марго моментально оценила ситуацию. Но она была слишком пьяна, чтобы сразу что-то придумать.— Свинья! — завопила она и вцепилась Андрею в волосы. — Ты же мне обещал!— Ты мне тоже много чего обещала! — Андрей одним движением отбросил ее на диван.Марго тут же вскочила на ноги:— Папочка, не верь! Это все неправда! Это фотомонтаж! Он шантажировал меня, заставляя делать все так, как он хочет, он заставлял меня ложиться в постель со всеми этими людьми, он говорил, что иначе покажет всю эту мерзость тебе, и тогда ты обязательно меня бросишь! Я боялась, папочка, ты же знаешь, как я тебя люблю! Ну поцелуй свою любимую девочку, скажи, что ты не веришь ни единому его слову! Я люблю тебя, папочка!Иван Алексеевич стал медленно заваливаться на бок. Лицо его покраснело, на губах выступила пена.Марго заткнулась на полуслове.— Что с ним?! — взвизгнула она, но Андрей уже набирал номер «Скорой помощи». Глава 23 Ирина вошла в квартиру и наткнулась на сияющего Игоря. Ее все еще трясло, визитная карточка Ивана Алексеевича отправилась в мусоропровод, перед глазами все время маячили страшные стены психиатрической больницы, распластанные на серых простынях изуродованные тела, сумасшедшие лица с немым призывом о пощаде, и вид счастливого мужа стал последней каплей. Ирина бросила сумку в угол и разрыдалась.— Что с тобой, моя хорошая? — подскочил Игорь, заботливо снимая с нее плащ, расстегивая сапога, проводя в комнату и усаживая на диван. — Все-все, не плачь, уже все закончилось, я с тобой, никогда больше тебя не брошу, я понял, что ты значишь для меня, ты мне нужна больше всех на свете, единственная моя, моя хорошая…Игорь гладил ее по волосам, как маленькую девочку, покрывал мелкими поцелуями лицо, вбирая губами текущие по щекам слезы.— Прости меня, моя хорошая, за то, что я причинил тебе столько боли… Я так себя за это ненавижу.. Не плачь больше, не надо… Я обещаю тебе, что сегодня ты плачешь последний раз в своей жизни… Ты же мне веришь?..Ирина отрицательно замотала головой и убрала от себя его руки:— Я сегодня подала на развод…— Что? — Игорь даже подскочил. — Какой развод?! Ты что, сошла с ума?! Завтра же поедем и заберем твое заявление! У меня контракт на сто тысяч баксов и альбом в Голландии! Такой шанс выпадает только раз в жизни!— Контракт? — Ирина подняла заплаканные глаза.— Да! Сегодня утром мы с Карлом его подписали! Ирка, ты только представь себе: мы едем в Голландию!— А при чем здесь я?— Ты включена в него тоже, как переводчик! С оплатой и прочим! — Игорь стремился ошеломить Ирину, благоразумно умолчав, что ее присутствие в качестве переводчика является обязательным условием контракта.Игорь взахлеб рисовал перед Ириной радужные перспективы их будущего, а она, вытирая все еще текущие слезы, грустно думала о том, что сказок в этой жизни не бывает и за все хорошее надо платить сторицей, она чувствовала себя Золушкой, вернувшейся с бала и обнаружившей, во что превратилось ее платье и все, что ее окружало, и сам бал оказался призрачным виденьем, счастливым безоблачным сном, навеянным легким ветром… А наяву — реальная угроза быть заточенной в загородной психушке, присутствие Андрея в квартире его жены, Игорь со своими радужными прожектами… Неужели действительно человек в этом мире может быть счастлив только после смерти? От этой мысли Ирине стало совсем плохо. Неужели все мы не заслужили земного счастья? Ведь не зря во все века говорили о счастливой любви… Хотя, наверное, о несчастной говорили еще больше… Вспомнить классику — Ромео и Джульетта, Дездемона и Отелло… Вся состоявшаяся любовь заканчивалась очень печально… А сколько было любви неразделенной?.. По ее вине рождались и умирали произведения искусства, строились и разрушались империи, гибли десятки и сотни людей — и все только потому, что человечество во все времена стремилось любить и быть любимым… Наверное, действительно это чувство из разряда несбывшихся надежд и мечтаний, сказочка, которую люди придумали для собственного успокоения… Чтобы на смертном одре можно было сказать себе — не повезло в этой жизни, значит, любовь затерялась где-то в пространстве и веках и в следующей жизни я ее обязательно встречу… Тогда не так страшно умирать… «Прощай, — шепнула Ирина ускользающему видению своего счастья. — Встретимся в другой жизни… Если это действительно была любовь… И если это еще будет нужно нам обоим…»— Ты поедешь со мной? — в который раз спросил Игорь.— Да, — грустно и тоскливо ответила Ирина и снова залилась слезами.— Ирка, не плачь! — подскочил от радости Игорь, рывком поднял ее с дивана и закружил по комнате. — Нам еще так много нужно сделать! Завтра заберешь заявление о разводе, скажешь — передумала. Надо что-то решать с квартирой, сдать ее кому-нибудь, что ли?.. Вон Сашка — классный гитарист, у него жена скоро родит, а с тещей — как кошка с собакой, через день на студии ночует, все никак не может какой-нибудь отдельный угол найти! Говорил, что согласен даже на коммуналку, но хозяева как узнают про будущего ребенка — так ни в какую! Как ты думаешь, сколько наша квартира сейчас может стоить? Возьмем с него за полгода вперед — вот и деньги на дорогу. Я еще аппаратуру продам, тоже надо как можно быстрее, сейчас Вальке звякну, пусть договаривается в магазине, ищет покупателей, я его завтра же и отвезу! Ирка, ну прекрати ты плакать! Представляешь, мы с тобой, и не где-нибудь, а в Голландии! А там, если все пойдет как надо, я из кожи вылезу, чтобы обратно не возвращаться! Что мы здесь забыли, кроме неприятностей?!— Мне завтра на работу, — всхлипнула Ирина. — Заявление написать…— Напишешь! Дел-то на пять минут! — Игорь звонко чмокнул ее в щеку и помчался на кухню, крикнув на ходу: — Я позвонить!Ирина бессильно уронила руки на колени. «Господи, быстрее бы… Уехать и про все забыть… Как можно быстрее…»Пока ждали «скорую», Андрей уложил Ивана Алексеевича поудобнее на спину, распахнул настежь окно. Марго суетливо и бестолково толклась рядом, больше мешая, чем помогая. Время, казалось, остановилось.— Это ты виноват! Ты мне жизнь испортил, а теперь забираешь у меня отца! — В голосе Марго звучала дикая ненависть. — Будь проклят тот час, когда я с тобой встретилась! Если отец умрет, ты мне за это заплатишь!— Не каркай! — оборвал ее Андрей. Он не должен, не должен был показывать Ивану Алексеевичу эти фотографии! Он же знал, как тот любит свою единственную дочь, для него это стало настоящим ударом, — в прямом смысле. И если Иван Алексеевич действительно умрет, Андрей всю оставшуюся жизнь будет винить себя в его смерти. Неожиданно в памяти всплыло восковое лицо матери в гробу, усохший отец в любимом кресле, рука санитара на плече и пророческое: «Держись, пацан!» — словно этот санитар заранее знал, что в жизни Андрея будут еще такие ситуации, в которых нужно держаться, всегда держаться, стиснув зубы и закусив до крови губу. Иван Алексеевич почти заменил ему отца, и вот теперь выходит, что Андрей сам, своими собственными руками… Господи, неужели в его жизни после смерти родителей больше не будет ничего хорошего?! Неужели ему никогда не будет так хорошо и спокойно, как было в родительском доме, неужели он больше никогда не будет счастлив?! Раздался звонок в дверь.— Наконец-то, — всхлипнула Марго. Ее трясло от страха. Смерть отца означает для нее потерю всякой поддержки. Андрей не будет больше иметь с ней никаких отношений, ясно как день. Квартиру она, конечно, разменяет, но это мало что изменит в материальном плане. Марго неожиданно вспомнила детство, когда отец, приходя домой с работы, усаживал ее на колени и слегка подкидывая, улыбаясь добродушной улыбкой, спрашивал:— Ну как сегодня прошел день, моя маленькая дочурка?И Марго взахлеб начинала пересказывать ему все случившееся с ней за день… Когда это было? Ей было года три-четыре. Она еще не умела так откровенно врать и притворяться… По ее телу пробежал озноб. Марго, наверное, впервые в жизни стало по-настоящему страшно. Если не станет отца, она лишится этой определенности, этой каменной стены, за которой она жила всю свою сознательную жизнь.— У тебя есть выпить?Андрей посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни:— Ты даже в этой ситуации не можешь не нажраться!— Пошел ты! — Марго залезла в бар и выпила залпом полстакана коньяка. Но легче не стало. Озноб не проходил.— Ты поедешь в больницу? — повернулся к ней Андрей.— Конечно. — Марго засунула бутылку с коньяком в сумку.Андрей покосился, но ничего не сказал.В больнице моментально поставили диагноз — инфаркт миокарда. Еще два часа Андрей провел словно в бреду, шатаясь по коридорам больницы и отчаянно ругаясь с нетрезвой Марго, которая обвиняла его во всех смертных грехах — начиная с неудавшейся собственной жизни и заканчивая разбитым сердцем отца.— Я понимаю, что тебе все равно! — кричала Марго, размазывая по щекам потекшую тушь. — Твои родители давно в могиле, и я не сомневаюсь, что это ты их туда отправил!Врачи косились на странную пару и делали им замечания, в конце концов Андрей не выдержал и вывел Марго на улицу, предварительно сообщив медсестре номер своего мобильного и взяв с нее слово, что она обязательно позвонит, как только ситуация прояснится. Марго тут же кинулась к ближайшему ночному магазину и купила бутылку коньяка. Коньяк, захваченный ею из квартиры Андрея, уже давно кончился. У Андрея не было сил ее останавливать. В конце концов Марго заснула прямо в коридоре, на больничной кушетке. Андрей устало сел рядом. Ноги его больше не держали.— Все в порядке. — Врач, вышедший из палаты, взглянул на Андрея деловито и серьезно. В его взгляде Андрею снова почудилось давнее: «Держись, пацан!» — Угрозы для жизни нет. Ваш отец уже пришел в себя. Он просит, чтобы вы зашли к нему. Но предупреждаю — не больше десяти минут.Андрей накинул на плечи белый халат, услужливо поднесенный медсестрой, и вошел в палату.Иван Алексеевич смотрел на него мутными, больными глазами:— Где Рита?— Она здесь, — поспешил успокоить его Андрей. — Она… отошла в дамскую комнату…— Она опять напилась. — Иван Алексеевич не спрашивал. — Это я виноват в том, что она стала такая. Я слишком ее любил… У меня к тебе просьба. Отвези ее домой и проследи, чтобы она не натворила глупостей. Я понимаю, что тебе это малоприятно, но как только я выйду из больницы, я отправлю ее на лечение, я не пожалею никаких денег, лишь бы вернуть мою маленькую, ласковую девочку… Мою любимую девочку..Иван Алексеевич всхлипнул.— Вам нельзя волноваться, — встревожился Андрей.— Я знаю. Ты обещаешь?— Обещаю, — твердо сказал Андрей. — Не волнуйтесь. Я прослежу за Марго.Иван Алексеевич успокоенно закрыл глаза.Андрей на цыпочках покинул палату. Поправил задравшееся платье на спящей Марго и вышел на улицу ловить такси.Он вез ее к ним в квартиру, в ту квартиру, в которой они промучились вместе десять лет, Марго что-то лепетала во сне, всхлипывая, словно маленькая девочка, и Андрею неожиданно стало ее просто жалко. Так искалечить собственную жизнь… Зачем? Может быть, все дело в том, что она никогда не знала матери? Никогда женская ласковая рука не заплетала ей косички, тихий женский голос не рассказывал сказку на ночь, ей не с кем было поделиться своими девичьими проблемами вроде первой любви или неожиданно начавшихся месячных… Отец действительно любил ее, но его любовь была слепа, может быть, ей нужна была не только любовь, но и элементарное понимание? Которого ни отец, ни Андрей так и не смогли ей дать…Андрей внес спящую Марго в квартиру, уложил на диван, накрыл пледом.Он смотрел на растрепанную спящую женщину, и ему мерещилась маленькая, одинокая девочка, слишком рано познавшая собственную красоту и отцовскую власть над всем миром.Заныли сломанные ребра, Андрей встал, подошел к бару, плеснул себе в стакан виски. Ему безумно хотелось, чтобы Ирина сейчас была рядом. Вместе они решили бы все проблемы. Главное — знать и верить, что он действительно ей нужен, а все, что сегодня говорил ему ее муж, — просто месть покинутого мужчины, которому очень хочется вернуть сокровище, которое он по собственной вине потерял… Звонить уже поздно, завтра утром он поедет в офис, они встретятся, поговорят, и неприятности последних дней растают словно дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34