Дверь была распахнута. Тор сидел за письменным столом, золотистая голова склонилась над бумагами. Всякая решимость вдруг оставила ее. Она резко остановилась, намереваясь сбежать. Сейчас ей не перенести этого разговора.
— Андреа? Слишком поздно.
— Ты занят. Я приду в другой раз, — выпалила она, пятясь назад по коридору.
Он появился на пороге комнаты и прислонился к косяку. На губах заиграла ленивая ухмылка.
— Птенчик, — пробормотал он хриплым голосом.
Она кивнула.
— Чирик-чирик.
Он протянул ей руку.
— Смелей, любовь моя. Ты уже так далеко прошла. Осталось всего ничего, и дело будет слажено.
Его рука была большой и сильной, твердые мозоли покрывали ладонь и пальцы. Она глубоко вздохнула и медленно, застенчиво, невероятно робко шагнула к нему и подала свою руку-Ладонь ее заполнило успокаивающее тепло его пальцев, и она расслабилась, напряжение отпустило ее. Казалось, рука ее была как дома.
Он потянул ее поближе, так близко, что если бы она чуть пошатнулась, то упала бы ему на грудь. Она так скучала без его рук, без их нежной силы, их тепла и защиты! Скучала по удивительному слиянию их тел в объятии, когда она как будто становилась меньше рядом с его огромной фигурой.
— Итак, — пророкотал он ей в ухо, и в его глубоком голосе явственно слышался смех, — чему я обязан такой честью?
Она вздохнула. Возможно, броситься к ногам и просить о милости будет не так уж тяжело. Интересно, подумала она, чего он ждет от нее в первую очередь? Наверное, просьбы о милости.
— Я пришла, чтобы пр… — Она подняла руку к горлу, как будто подавилась. Он хмыкнул.
— «Пр»? «Пр» что?
— Пр… — Слово отказывалось соскакивать с языка. Она попыталась соскрести его зубами, но и это не вышло. Возможно, броситься в ноги ей будет легче, во всяком случае, хотя бы объявить об этом. — Я пришла, чтобы брос…
— «Пр брос»? — Его губы дрогнули. — Это что, новый фрукт такой? Ближе к делу.
Она снова украдкой вздохнула. Этот человек положительно невыносим! Он же прекрасно знает, зачем она пришла. Почему же он не может, хоть чуть-чуть помочь ей?
— Я пришла… — Подбородок у нее вздернулся. К черту все. — Я пришла, чтобы проверить. — Вот именно, проверить. Это гораздо лучше всяких просьб о милости, не говоря уж о том, чтобы бросаться к ногам. — Ты сказал, что можешь помочь решить мои проблемы, если я выйду за тебя замуж. Я соглашусь на замужество, если ты сначала докажешь мне, что способен помочь. — Она тихонько простонала. Вот так-то. Ее гордость была при ней — вся, без остатка.
Его усмешка стала скептической.
— Ну конечно, «Пр брос». Проверить. Не понимаю, почему я сразу не догадался. — Ей пришлось вынести пару невыносимо долгих минут полного молчания. В тот самый момент, когда ее нервы не выдержали и она готова была уже сдаться, он сказал:
— Расскажи, в чем дело. Я помогу тебе. С превеликим моим удовольствием.
Она почувствовала себя хуже раздавленного червяка. Подойдя к креслу у его стола, она опустилась на самый краешек. И очень сжато изложила ему ситуацию с Хартсуортом, Томасом и остальными поставщиками восточного Вашингтона.
— Я понимаю, что сегодня вечером тебе вряд ли что удастся сделать, — закончила она.
— Вот как? — Он перелистал страницы справочника и набрал несколько цифр. — В тебе так мало доверия? Слушай и учись.
Сначала он позвонил своему адвокату. Продиктовав ему целый список распоряжений, он позвонил мистеру Томасу. У нее не хватило духу спросить, где Тор достал номер его домашнего телефона, да еще так быстро. Или он подготовился заранее? Учитывая его ультиматум, ее визит, наверное, не был для него сюрпризом.
— Говорит Тор Торсен, — резко произнес Тор и мгновение помолчал, слушая ответ на другом конце. — Все верно, «Продукция Торсенов». Как я понял, между вашим клиентом, мистером Хартсуортом, и моей невестой, мисс Константин, возник некоторый конфликт. — Он помолчал еще несколько мгновений. — Интересное заявление, хотя и не совсем совпадающее с заявлением федеральных инспекторов по этому вопросу. Я дал указания своему адвокату, и завтра утром он пришлет иск мисс Константин к мистеру Хартсуорту.
Приподняв ногу, он положил ее на край стола. Трубка тем временем свободно раскачивалась на шнуре, и из нее по крайней мере минут пять доносились вопли.
Тор улыбнулся Андреа и снова заговорил:
— А теперь вы меня послушайте. Это мое первое и единственное предложение. Полный грузовик кукурузы должен быть на рынке мисс Константин не позднее чем через двадцать четыре часа. Как только это будет сделано, оплаченный счет ляжет на стол мистера Хартсуорта. Что вы на это ответите? — Он улыбнулся. — Я так и думал. Приятно иметь с вами дело.
— И все? — изумилась она, увидев, что он кладет трубку. — Томас согласился?
— Конечно.
Конечно. Она молча сидела и смотрела на него. Он справился безо всяких усилий. Почему же это так ее раздражает? Ясно почему. Потому что она не могла справиться сама. Все ее просьбы и угрозы не принесли ничего хорошего. А одно только слово Тора Торсена — и люди через себя перепрыгивают, чтобы ему угодить. На рынке чудесным образом появится кукуруза. Поставщики станут драться, чтобы первыми привезти ей яблоки. Без сомнения, намного улучшится качество продуктов. Эти мысли оставили горький вкус у нее во рту.
— Вид у тебя не слишком довольный, — заметил он.
— Потому что я не довольна, — призналась она с резкой откровенностью. — Я благодарна, но не довольна. Так не должно быть, получается, что для поддержания на плаву Рынка Константина постоянно требуется мужское вмешательство.
— Верно, так не должно быть, — согласился он. — Если это так сильно тебя расстраивает — уходи из этого бизнеса.
Глаза ее загорелись злым огнем.
— Я не могу уйти, забыл? Если я попытаюсь продать рынок, ты меня потопишь. А все предприятие прогорит.
Он пожал плечами.
— Судя по тому, как дела обстоят сейчас, оно уже прогорело.
— Нет!
— Посмотри в лицо фактам. Ты не сможешь выиграть в одиночку. — Он склонился к ней через стол, выражение безразличия исчезло с лица. — Ты же всегда любила эту работу. Неужели ты допустишь, чтобы шайка недобросовестных негодяев вынудила тебя отказаться от любимого дела? Они будут сражаться с тобой всеми честными и бесчестными методами. Так возьми с них пример. Если ты будешь играть по их правилам, у тебя есть шанс на выигрыш.
Она отвернулась. Она сказала Тору, что выйдет за него, если он решит ее проблему с Хартсуортом. Это обещание она сдержит так же, как привыкла сдерживать любые деловые обещания. Но сначала они обсудят условия сдачи.
Уголки ее губ опустились.
— Хорошо. Ты мне нужен. Вот. Я это признала.
— Очень мило с твоей стороны, — сухо сказал он.
— Ты по-прежнему настаиваешь на женитьбе?
— Настаиваю.
— Ты не возражаешь, если в брачном договоре будет пункт о том, что наши предприятия остаются раздельными?
— Нет. Меня это более чем устраивает.
— Хорошо. Я выйду за тебя. — Она взглянула на него и застыла в своем кресле. В глубине его глаз горел огонек триумфа, подсвечивая их глубокий синий цвет. Итак, победа за ним. Он должен быть очень доволен. Ее охватило дурное предчувствие, оно мучило ее, и она понимала почему — из-за брака, основанного на вожделении и бизнесе, но не на любви.
— Теперь о времени, — буркнул он хрипло и встал. Она отшатнулась.
— Сначала я хочу обговорить несколько условий, касающихся этого брака.
Он улыбнулся, похожий на огромного голодного льва.
— А именно?
— Мы разводимся через три месяца. Он покачал головой и обошел стол.
— Шесть. Минимум. Потребуется время, чтобы поставить Рынок Константина на ноги.
— Ладно, шесть, — согласилась она, еще больше отодвигаясь. — Но я не могу выйти раньше чем через два месяца. Сейчас очень много работы.
— Мы поженимся через четыре недели. Она поставила между ними стул.
— Это слишком быстро!
— Ерунда.
— Свадьба… — выдохнула она, следя испуганными глазами, как он подцепил ботинком ножку стула и отшвырнул его в сторону. — Она должна быть очень скромной, в узком кругу.
— Свадьба будет огромной, шумной и в моей церкви. — Он все надвигался. — Цель этой церемонии заключается в том, чтобы привлечь к ней внимание как можно большего количества народа, а не держать все в тайне. Я позабочусь обо всем. Тебе нужно будет только появиться. Еще какие-нибудь условия?
— Да! Я… Я не буду жить с тобой вместе. — Она сделала несколько пугливых шагов назад. — Нет никакой необходимости. Наша свадьба — не настоящая.
Он усмехнулся.
— Думаю, этот момент мы пока оставим, обсудим его попозже. Еще что-нибудь?
Она кивнула и заговорила очень быстро, понимая, что скоро окажется за пределами кабинета.
— И я не стану… не буду… — Когда он подошел совсем близко, глаза ее широко раскрылись. — И никаких нежностей, никаких касаний!
— Поверь мне. Нежностей и касаний будет множество. Начиная с этого мгновения.
Золотая сережка-молот блеснула предупредительным огнем, а в следующее мгновение он уже держал ее в объятиях. Одна рука обвила ее талию, другая легла ей на затылок. Пальцы запутались в светлых локонах. Он серьезно, почти задумчиво вглядывался в ее откинутое лицо.
— Я этого так долго ждал, — пробормотал он и склонился к ее губам.
Она напряглась, какая-то часть ее существа отчаянно хотела оттолкнуть его. Другая, предательская часть наслаждалась потрясающими ощущениями, которые он в ней вызывал. Она забыла — о Боже, как она могла забыть! — власть его поцелуя. Ощущение было таким, словно по одной из своих радуг она взмыла прямо в сказку, полную надежды, веры и нежных обещаний.
Невозможно устоять. Легонько вздохнув, она расслабилась, поддаваясь мгновению счастья. Она подумает о последствиях позже. Намного позже.
— С нежностями мы, похоже, разобрались, — глубоким умиротворенным голосом прошептал он прямо ей в губы. — Может быть, сейчас решим и вопрос о том, сколько времени мы будем жить раздельно?
Глава 4
Поздно ночью Андреа стояла посреди своей каморки, дрожа от молчаливой ярости. Как она могла забыть, хотя бы на мгновение, что из себя на самом деле представляет ее бывший… поправка! — нынешний жених?
Брови ее сердито сошлись у переносицы, она провела пальцем по подвескам, запустив их круговорот. Сколько из ее условий он просто-напросто отмел? Если она не ошибается, все, кроме одного, да и то лишь потому, что предпочел не спорить насчет раздельного проживания. Пока. Смогла бы она настоять на своем, если бы он сам не принял такого решения? С остальными вопросами ей это не удалось.
Он отказался от ее предложения расстаться через три месяца. Она скорчила гримасу. Ладно, здесь он привел разумный довод. Но это не означает, что он имел право диктовать, когда и даже где они поженятся.
Тем не менее, как ни неприятно ей в этом признаваться, шумная свадьба в самом деле нужна с точки зрения бизнеса. Да и время — если уж придется играть свадьбу, то чем скорее, тем лучше. Что же касается всех приготовлений, то она и не возражает, чтобы он сам обо всем позаботился.
Но наглость, с какой он нарушил ее условие насчет нежностей!
Она вздрогнула. Этим поцелуем он просто парализовал ее. Смял все ее сопротивление, перевернул все внутри. Как она могла позволить такому случиться? И как же ей защитить себя в будущем?
Никаких касаний — только так! — снова и снова клялась она себе. Тем более — никаких поцелуев. Даже никаких дружеских объятий. Прежде чем она скажет в церкви «Да», он должен будет пообещать ей это.
Успокоенная тем, что сможет взять свою жизнь в свои руки, она забралась в постель и свернулась под одеялом калачиком. Лишь один, самый последний, неприятный вопрос вдруг пришел ей в голову. Интересно, почему он не настоял, чтобы они жили вместе? Она уже засыпала и только недоуменно выпятила нижнюю губу. Ты думала, что он обязательно будет на этом настаивать.
Следующие две недели пролетели как одно мгновение, все приближая день ее свадьбы и до отказа напрягая нервы. Джо Милане, к ее великому облегчению, не появлялся. Либо он не слышал о предстоящем бракосочетании — что было маловероятно, учитывая размер объявления, которое Тор поместил в газету, — либо считал осмотрительность высшей добродетелью.
Она усмехнулась, вытаскивая нужный счет из груды бумаг на своем столе. Скорее всего, ни то, ни другое. Вероятно, Цезарь просто запретил ему здесь появляться. В конце концов, именно на Джо лежит ответственность за то, что в прошлый раз она разорвала помолвку. Цезарь, наверное, не хочет подвергать семью такому риску вторично.
Где-то рядом с ней зазвонил телефон. Через несколько звонков она обнаружила его под кипой рекламных проспектов.
— Константин, — поспешно произнесла она в трубку.
— Андреа? — произнес голос с легким акцентом. — Это Соня Торсен.
— Добрый день, миссис Торсен. — Андреа насторожилась. Зачем, во имя всего святого, звонит мать Тора?
— Называй меня Соней, пожалуйста. Я бы хотела обсудить некоторые свадебные планы, если это для тебя удобно.
Андреа с облегчением откинулась на спинку кресла. Ну конечно. Естественно. Этого следовало ожидать.
— Планы. Разумеется. Я забыла. — Она прикусила язык. Не очень-то дипломатично признаваться в таком будущей свекрови. Временной свекрови, поправила она себя. Соня хмыкнула.
— Удивительно, что ты настолько спокойна, учитывая грандиозность церемонии, которую намечает Тор.
Что такое? Андреа снова выпрямилась в кресле.
— Прошу прощения?
— Я рада, что ты доверяешь мне приготовления к свадьбе. Но я не очень уверена насчет одной-двух деталей. У тебя не найдется времени пообедать с нами завтра? Я понимаю, насколько ты занята делами рынка…
Завтра. Завтра. Куда же она положила свой ежедневник? Андреа лихорадочно рылась среди бумаг. Думай же, черт бы тебя побрал! В последний раз она видела его под телефонными счетами. Нет, ей смутно припоминается, что она засунула его в банковский отчет прошлого квартала.
Не понимая затянувшегося молчания, Соня неуверенно добавила:
— Мы будем не одни. Джордан тоже придет. Мне показалось, что ты будешь рада повидать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22