— А ты думай о том, во что одет я, — шепнул Ион, наклоняясь к ее уху и целуя Никки.
— А у тебя еще есть что-то, чего я не видела? — озорно улыбаясь, спросила она.
— Вполне возможно… — И он сладострастно усмехнулся. — Но я ничего тебе не скажу — все поймешь после этой встречи.
— Ага, ты хочешь заставить меня мучиться догадками? Нечестно! — запротестовала Никки.
— Это мой любимый метод, — признался Ион. — Как только тебя охватит паника, ты сможешь отвлечься, подумав о том, что ожидает тебя сегодня вечером.
— И ты полагаешь, это меня успокоит? — Если бы Ион только знал, как он ее возбуждает! Глядя на него, касаясь его, слыша его хрипловатый мужественный голос, она начинала испытывать неистовое желание.
— Во всяком случае, это позволит тебе отвлечься. — И он ласково похлопал ее пониже спины. — А теперь иди одевайся, я приготовлю завтрак.
— Сегодня утром мне, пожалуй, потребуется только одна чашка кофе, — сказала Никки и, за — метив удивленный взгляд, мужа, пояснила:
— Я и так достаточно взвинченна, чтобы еще прибегать к помощи кофеина.
— Ты не просто Красивая, но еще и умная женщина. Исключено, чтобы мы проиграли.
Эти слова заметно ее успокоили. Она переоделась, они позавтракали, а затем спустились вниз, где их, уже ждало такси. Через пятнадцать минут машина домчала их до комплекса зданий, в одном из которых заседала комиссия по присуждению премий ЛДБ. И лишь когда они вошли в лифт, Никки вновь заволновалась. К ее удивлению, судя по лицу Иона, он тоже испытывал волнение. Не обращая внимания на других пассажиров лифта, он взял ее за руку.
— Белые? — спросил он.
— Что?
— Ты надела белые подвязки?
Она вспыхнула и, смущенно оглядевшись по сторонам, прошептала:
— Цвета слоновой кости, с розовыми кружевами.
— Как это прекрасно, — заметил он, мечтательно закрывая глаза.
— Боксерские? — в свою очередь поинтересовалась Никки.
— Не скажу.
Представив себе Иона, который направляется к постели в плотно обтягивающих боксерских трусах, она так развеселилась, что нервно хихикнула. Двери лифта распахнулись, и Ион повел жену по коридору, держа ее за руку.
— Сохраняй уверенность и самообладание, — на ходу напомнил он.
— О'кей, — согласилась она. — И все-таки я никак не могу догадаться — ты в узких плавках, что ли?
— Нет.
— Чем могу быть вам полезна? — приветливо улыбаясь, спросила сидевшая за стойкой секретарша.
— Мистер и миссис Александер прибыли на заседание комитета по номинациям.
— Прекрасно, вас уже ждут. Пожалуйста, следуйте за мной, — И она проводила их до двойных дверей.
И тут Никки внезапно осенило. Она удержала Иона за руку и, округлив глаза от ужаса, тихо спросила:
— Неужели ты сегодня вообще ничего не надел?
— Ты так думаешь? — подмигнул он, раскрывая двери и входя в зал заседаний. — Будь внимательна, представление начинается…
В зале находилось пять человек — трое мужчин и две женщины. Когда Никки и Ион вошли, все члены комиссии обернулись в их сторону. Высокий, грубоватого вида человек, чем-то похожий на Иона, приблизился к ним.
— Председатель комиссии Билл Уэст, — представился он, пожимая им руки. Мы не ожидали, что вы будете сопровождать свою жену, мистер Александер.
— Да, я понимаю, но, как видите, я здесь. Надеюсь, вы не станете возражать против моего присутствия?
— А если бы я вздумал возражать, вы бы удалились?
— Нет.
— В таком случае нет смысла поднимать этот вопрос, — сухо заметил Билл. — Оставайтесь, пожалуйста, однако помните: обвинения предъявлены вашей жене, поэтому на все вопросы должна отвечать только она.
— Мы явились сюда по вашему требованию, чтобы отвести голословные обвинения в адрес моей жены. Я не буду вмешиваться до тех пор, пока ситуация не потребует моего вмешательства, — холодно заявил Ион, глядя в глаза собеседнику. — Надеюсь, мы с вами понимаем друг друга. Вы со мной согласны? — Да, мы прекрасно понимаем друг друга. — И председатель сделал приглашающий жест в сторону длинного стола, за которым уже сидели остальные члены комиссии. — Устраивайтесь поудобнее. Хотите кофе?
— Если можно, три чашки: две с сахаром, одну — без, — попросил Ион, после чего подвел Никки к дальнему концу стола и помог ей сесть.
— Я не хочу кофе, — прошептала она, опускаясь на стул.
— Знаю, — тихо отвечал Ион. — Но я сделал это специально, чтобы сразу поставить этого типа на место.
— Благодарю. Будем надеяться, что это подействует и они не станут ко мне придираться. — Она скрестила руки на коленях. — Кстати, я говорила тебе о том, что надела пять предметов нижнего белья?
Быстро взглянув на мужа, Никки поняла, что он, как она и ожидала, принялся мысленно перебирать предметы ее туалета, гадая, чего там не хватает. Прекрасно, а она пока что сможет поговорить с членами комиссии.
— Ваш кофе, — сказал Билл. Секретарша поставила перед ними чашки и сахарницу. — Ну что, мы можем начать?
— Ты готова, Никки? — спросил Ион.
— Да.
Билл отошел к другому краю стола, присоединившись к остальным членам комиссии.
— Сразу хочу принести наши извинения, миссис Александер, за причиненное беспокойство, — официальным тоном заявил он. — Но, к сожалению, мы вынуждены прояснить все обстоятельства вашего дела, поскольку номинанты на премию Лоуренса Д. Баумана должны быть выше всяких подозрений. Таково требование тех компаний, которые берут на работу наших кандидатов. А вы, вероятно, знаете, что даже быть кандидатом — это прекрасная рекомендация для трудоустройства.
— У меня уже есть прекрасная работа, которой я очень горжусь, — ответила Никки, краем глаза заметив улыбку мужа.
— И компания, где работает миссис Александер, полностью удовлетворена ее работой, — заверил он.
— Я понимаю, мистер Александер, — вздохнул Билл. — Мы хорошо знаем, какое положение занимают в деловом мире «Международные инвестиции», и ценим вашу поддержку. Тем не менее, ввиду серьезности обвинений, выдвинутых против вашей жены, мы вынуждены провести самую тщательную проверку, хотя нам это и не слишком нравится. Мы находимся под пристальным вниманием общества, и у нас нет иного выхода.
— Что вы хотите узнать? — утомленная этим долгим предисловием, спросила Никки, делая глоток и морщась оттого, что забыла подсластить кофе. Заметив ее гримасу. Ион тут же восполнил это упущение.
— У меня есть информация от одного человека…
— Тимоти Т. Таккера, — перебила Никки.
— Вы его знаете?
— Да. Он пытался продать моим дяде и тете свое… мягко говоря, изобретение. Когда я отсоветовала им иметь с ним дело, он стал угрожать, что придаст публичной огласке некоторые факты из моего прошлого.
— Расскажи им подробнее, — предложил Ион.
— Таккер также заявил о том, что не станет этого делать, если получит те пятьдесят тысяч долларов, на которые рассчитывал с самого начала.
Члены комиссии вполголоса посовещались, после чего Билл кивнул головой:
— Да, мы согласны с тем, что мистер Таккер мог руководствоваться предосудительными намерениями, однако мы должны выяснить, насколько правдива предоставленная им информация.
— Точнее сказать, вам нужны детали, — сухо заметил Ион.
— Именно. — Билл заглянул в свои записи и снова обратился к Никки:
— Брали ли вы деньги своих родственников, чтобы вложить их в ничего не стоящую недвижимость?
— Минуточку, — снова вмешался Ион, наклоняясь к жене и беря ее руки в свои. — Скажи им всю правду, — ласково предложил он. — Им нужны не объяснения, а признание.
— Ты хочешь, чтобы я им во всем призналась? — спросила она, сжимая его руку.
— Да, хочу. — И он ободряюще посмотрел ей в глаза, одним своим взглядом высушив ее слезы. Как она раньше могла думать, что от взгляда этих глаз веет холодной осенью? Какой же слепой она была! В зеленых глазах мужа — теплота и нежность ясного весеннего дня. — Доверься мне, — добавил он.
— Ты знаешь, как я тебе доверяю. — Никки взглянула на председателя комиссии и вспыхнула:
— Извините, но вы не могли бы повторить свой вопрос?
— Брали ли вы деньги своих родственников, чтобы вложить их в ничего не стоящую недвижимость? — нетерпеливо спросил Билл.
— Да.
Билл заметно удивился и вновь заглянул в свои записи.
— А брали ли вы ссуду в банке, чтобы совершить дополнительную покупку?
— Да.
После второго признания вопросы посыпались один за другим:
— И вы лишились этих денег?
— Да.
— И банк лишил вас права пользования этой собственностью, после того как вы просрочили очередной месячный взнос?
— И это было.
— А кредиторы выяснили, что оценка имущества была явно мошеннической и что оно отнюдь не стоит тех денег, которые вы взяли под его залог?
— Если быть точной, это имущество стоило примерно половину моего займа, — уточнила Никки.
Билл отложил ручку и раздраженно посмотрел на Никки.
— Ну, миссис Александер, у меня просто нет слов. Это все очень серьезные обвинения, а вы не отвергли ни одно из них!
— Да, мистер Уэст, я это прекрасно сознаю. Однако ваши вопросы вырваны из контекста. Вы позволите мне рассказать обо всех обстоятельствах этого дела? — Прошу вас.
Никки взглянула на одобрительно кивнувшего ей мужа, тяжело вздохнула и начала рассказывать:
— Восемь лет назад мои родители погибли…
Женщина, сидевшая слева от Билла, нетерпеливо пошевелилась.
— Смерть ваших родителей вряд ли имеет отношение к этому делу… — сказала она резким тоном.
— Послушайте, — возмутился Ион, — моя жена вежливо выслушала ваши вопросы и ответила на них; я полагаю, она имеет право рассчитывать на ответную любезность?
— Он прав, Клара, — согласился Билл. — Пусть расскажет нам свою версию событий. Извините нас, миссис Александер. Продолжайте, пожалуйста.
— Их смерть имеет самое непосредственное отношение ко всей этой истории.
Я уверена, вы понимаете, в каком положении оказалась наша семья. И дело не только в переживаниях. Мои родители ведали финансами нашего семейства. Поскольку в то время я изучала бизнес, то, естественно, после их смерти эта обязанность перешла ко мне. — Никки слабо усмехнулась:
— Я была молода, но очень самоуверенна и решила, что прекрасно со всем справлюсь.
— Я полагаю, мы все прошли через нечто подобное, — пробормотал Билл.
— Спасибо. В моем колледже преподавал профессор, к которому я всегда обращалась за советами. К тому времени, когда мне исполнился двадцать один год, он ушел с работы и занялся бизнесом.
— Инвестициями в недвижимость? — уточнил Билл.
— Да, причем именно теми инвестициями, из-за которых я вынуждена сидеть сейчас перед вами и отвечать на ваши вопросы.
— Позвольте внести некоторую ясность, — не выдержал Ион, — поскольку моя жена вряд ли захочет это сделать. В то время она была вынуждена материально поддерживать свою беременную младшую сестру, которая внезапно овдовела. Хотя родители Никки оставили им обеим страховку, этого было явно недостаточно.
— Да, это так, — кивнула Никки, — и именно поэтому я приняла предложение профессора Уаймана.
— Профессор Уайман? — переспросила Клара. — Уилберт Уайман?
— Да, хотя он предпочитал, чтобы его называли Берт. А вы его знали?
— Его знала моя дочь, — ответила Клара. — Продолжайте, прошу вас.
— Берт указал мне на недвижимость, которая, по его мнению, могла приносить гарантированный доход. Это был «Санрайз-центр». И при этом заявил, что дело настолько выгодное, что, если я откажусь, он сам купит его.
— И тогда вы обратились к своим родственникам за деньгами?
— Да, именно так я и сделала, — кивнула Никки. — Мы вложили в это дело все наши сбережения и даже те деньги, которые предназначались на обучение моих кузенов. — Неужели вы не понимали всю степень риска?
Повисла долгая пауза.
— С тех пор не проходило и дня, чтобы я не пожалела о том, что пошла на этот риск, — откровенно призналась Никки. — Однако нельзя делать деньги, не рискуя деньгами. Именно так мне и сказал Берт.
— А что было потом?
— Уже после того, как я приобрела это имущество, он явился ко мне с новым предложением. Берт убеждал меня взять ссуду в банке под залог приобретенного имущества.
— А что, по его мнению, вы должны были сделать с этими деньгами?
— Вложить их в то, что он называл краткосрочной сделкой. По его словам, в течение всего нескольких месяцев мы смогли бы получить большую прибыль. — Вспоминая о глупостях, совершенных в молодости, Никки задумчиво вертела в руках кофейную чашку. Она хотела было поднести ее к губам, но у нее так сильно задрожала рука, что она поспешила поставить чашку на поднос. — Конечно, мне бы следовало сообразить, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Позднее я узнала, что Берт дал взятку оценщику имущества, чтобы тот завысил стоимость «Санрайз-центра». В итоге банк дал мне ссуду, вдвое превышавшую стоимость этого центра.
— И что было с этими деньгами?
— Я выписала чек на имя Берта. — Никки попыталась улыбнуться:
— Чему меня только учили в колледже, не так ли?
— А затем Берт просто исчез с вашими деньгами? — вкрадчиво предположил Билл.
— Да.
— И что же вы тогда сделали?
Собравшись с силами, Никки постаралась ответить как можно спокойнее:
— Следующие семь лет я много и тяжело работала, научившись всему, что только возможно, чтобы никогда больше не попадать в подобные переделки. Постепенно я рассчиталась с долгами. В прошлом году, благодаря нескольким вполне законным инвестициям, мне удалось оплатить все счета.
— А что случилось с профессором Уайманом?
— Понятия не имею. Полагаю, что он продолжал охмурять других столь же доверчивых студентов. — В самом деле, — подтвердила Клара. — Однако это продолжалось недолго. Пять лет назад он угодил в тюрьму.
Никки удивленно воззрилась на нее.
— Благодарю вас, миссис Александер, — в очередной раз сверившись со своими записями, сказал Билл. — Это все.
— Нет, черт подери, это еще не все, — повысил голос Ион. — Мы должны узнать результаты собеседования здесь и сейчас. Вы оставляете ее в списке номинантов или мне пора звонить своему адвокату?
— Не надо, Ион, — тихо сказала Никки. Пытаясь отвлечь его внимание, она шепнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19